Читать книгу АЛЬТЕРВЕРС - Анатолий Мухин - Страница 6

1

Новоиспечённый агент Службы контроля вселенских перемещений стоял возле массивной дубовой двери кабинета №7. Она затерялась среди многих других в одном из коридоров НИИ на Профсоюзной улице в городе Москве. Матвей Фёдоров (личный жетон 861410), окончивший Академию с отличием, не мог заставить себя постучать в эту массивную дверь с чёрной вывеской «Распределительная» уже минут десять. Он настраивался, готовился, делал взмах руки, но в последний момент останавливал себя.

Что он скажет там? Как войдёт? Как поприветствует Кашалотова – огромного дядьку, о котором ещё в Академии ходили не самые приятные слухи?

Кто-то рассказывал, что однажды со скуки этот Кашалотов довёл новичка до слёз в первый же день, и бедолага вынужден был раз и навсегда отказаться от оперативной работы и прозябать в архиве учреждения. А однажды он запер другого несчастного на складе на девять часов, мотивируя свой поступок необходимостью изучения инвентаря. Девушки поговаривали, что он, этот неприятный Кашалотов, никогда не упускал возможности пошло пошутить или отпустить сексистский комментарий. Но все терпели, потому что Кашалотов – лучший сценарист и аналитик в одном лице за последние двадцать лет. Он пользовался своим статусом и даже в какой-то степени чувствовал свою безнаказанность.

Матвей сделал несколько шагов от двери и посмотрел на красную папку в своих руках. Аккуратным шрифтом на ней было напечатано: «Дело 7.217/01», а ниже – «Рекомендуемый исполнитель: Фёдоров М. Е.». Пытаясь побороть своё волнение, Матвей не заметил, как к кабинету подошёл невысокого роста молодой человек с взъерошенными волосами.

– Простите, – тихим, еле слышным голосом спросил молодой человек, – у вас на двенадцать?

– Да, – растерянно произнёс Матвей, – но я могу вас пропустить.

– Что вы, – молодой человек поправил средним пальцем очки в толстой оправе, – Игорь Сергеевич терпеть не может, когда что-то идёт не по плану. Я сразу за вами.

– Да уж, – согласился Матвей, – сразу видно – сценарист.

Молодой человек улыбнулся уголком рта и протянул агенту руку.

– Арсений Сапрыкин. Стажёр в отделе аналитики.

– Матвей Фёдоров. Оперативник.

– Ого, – искренне восхитился молодой человек. – Это же так здорово! Ваше первое задание?

– Да, – будто оправдываясь, сказал Матвей, – первое.

– Это так здорово! – повторил Сапрыкин. – Отправляться… Ну, знаете… Туда. Смотреть вживую на то, что мы изучаем лишь по документам.

– Аналитики, как я слышал, частенько путешествуют. Изучают на месте, так сказать, разве нет?

– Нет, – расстроенным тоном произнёс Арсений, – путешествуют разведчики. Мы же сводим данные, делаем предположения. Не так весело.

– А мне кажется это интересно! – поддержал нового знакомого Матвей.

– Спасибо. Но давайте будем честны: что может быть интересней оперативной работы?

– Ну, – замялся Матвей, – мне кажется, что если бы не труд сценаристов на основе баз данных аналитиков, наша работа была бы безуспешной. Вы наши проводники там. Без вас – мы всего лишь обученные выполнять базовые задачи служащие, многие из которых не способны импровизировать, а вы – те, кто помогает балансу быть достигнутым.

– Спасибо, Матвей. Это очень приятно слышать. Ой! – молодой человек посмотрел на часы. – Скорей! Вам пора. Кашалотов терпеть не может опаздывающих.

– Да… – нехотя признал новоиспечённый оперативник. – Вы правы.

– Удачи вам. Пусть всё пройдёт по сценарию.

Матвей пожал руку молодому стажёру, выдохнул и три раза постучал в массивную дубовую дверь с табличкой «Распределительная».

2

– Здравствуйте… – Матвей аккуратно, словно не хотел, чтобы его заметили, приоткрыл дверь в седьмой кабинет. – Можно войти?

– Давай резче! – послышался раскатистый бас. – Не к доктору пришёл. Сядь.

Матвей тихо прошёл в заставленный книжными шкафами и мониторами кабинет и опустился на неудобный деревянный стул. В комнате стоял отвратительный аромат дешёвого табака и продуктов быстрого питания. Сам Кашалотов не отвлекал своего внимания от большого жидкокристаллического монитора перед собой, изучая какие-то схемы и цифры. Сердце Матвея застучало в бешеном темпе, но он старался не показывать волнения.

– Да не ссы ты! – моментально расколол его Кашалотов. – Фамилия?

– Фёдоров.

Игорь Сергеевич оторвался от монитора и посмотрел на Матвея так, что молодой человек, не будучи ни в чём виноватым, стал готовым признаться во всём.

– Тот самый что ли? – глаза Кашалотова превратились в две подозрительные ниточки.

– Я, простите, не очень понимаю… – соврал Матвей. Он прекрасно понимал, что имеет в виду глава отдела Аналитики и подготовки сценариев.

– Сынок, значит? – Кашалотов отодвинулся от стола и закурил сигарету.

– Да, – признался Матвей и виновато опустил голову.

– Ну, я тебе вот что скажу, принцесса. Во-первых, мне насрать, кто твой папочка. Он может хоть самому Раскалову готовить яичницу по утрам, мне плевать. Здесь ты будешь играть по нашим правилам, усёк? А во-вторых, скажи ему спасибо. За твоей работой, девочка моя, мы будем наблюдать с пристальным вниманием.

– Я понимаю, – Матвей пытался держать голос ровно, – я готов к этому. И я вас не подведу.

– Не подведёт он. Ты пойми, милашка, то, чем тебя дрючили в Академии – это так, цветочки. Здесь есть ряд правил. Правил, которые нарушать нельзя. А нарушишь – погубишь всё дело. Понимаешь?

– Да, Игорь Сергеевич, понимаю.

– Да ни хера ты не понимаешь! – крикнул Кашалотов, и сигарета его выпала на стол. – Понимает он! Ты знаешь сколько таких, как ты, приходит каждый год? А сколько мы теряем оперативников, потому что какой-нибудь самодовольный болван считает себя мастером? Понимает он! Ты ничего пока не понял, а когда поймёшь, придёшь ко мне и скажешь, что понял, я тебе всё равно отвечу, что ты ни хера не понимаешь. Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что ты ни хера не понимаешь! Я здесь полжизни работаю и сам не всё понимаю, а ты только пришёл! Понял?

– Вы меня запутали, Игорь Сергеевич.

Кашалотов покраснел. Матвей уже морально приготовился, что окурок, который тучный мужчина поднял со стола, сейчас полетит ему в лицо.

– Папку.

Матвей протянул красную папку с номером дела и его фамилией, рекомендованной к исполнению. Кашалотов натянул овальные очки на приплюснутый нос и принялся изучать дело №7.217/01. На какое-то время в кабинете №7 повисла тишина, только кулеры мощных компьютеров и плохо работающий кондиционер создавали звуковой фон. Матвей невольно потирал указательный палец правой руки – небольшой нервный тик, преследующий его ещё со школы. Кашалотов всё это время внимательно вчитывался в документы из красной папки, словно пытался найти вескую причину, по которой это дело нельзя отдавать Фёдорову. Он что-то бубнил себе под нос, иногда нецензурно выражался и сбрасывал сигаретный пепел прямо в чашку с недопитым кофе.

– Ну, понятно, – подытожил он, – самому конечно же нельзя.

Матвей напрягся ещё больше, хотя это было уже невозможно. Он не знал, какое задание его ожидает. Правило оперативного отдела – все подробности только при инструктаже. Попытка заглянуть в папку до Кашалотова или его первых заместителей каралась огромным штрафом и отстранением от работы на неопределённый срок. Кашалотов закурил следующую сигарету и нажал на оранжевую кнопку небольшого телефонного аппарата, затерявшегося среди бумаг и съёмных жёстких дисков.

– Марченко ко мне, – скомандовал он. – Быстро!

Минут через десять в кабинет зашёл мужчина лет тридцати пяти, невысокого роста, с прямыми чертами лица. Его длинный коричневый плащ, под которым виднелся пошитый с иголочки строгий костюм, был распахнут, а на глаза он надвинул старомодную фетровую шляпу. Мужчина бросил холодный взгляд на Матвея, а затем бесцеремонно, не здороваясь, убрал с одного из стульев внушительную стопку бумаг и уселся, закинув ногу на ногу.

– Вызывали, Игорь Сергеевич? – спросил он и достал из кармана пиджака позолоченный портсигар.

– Знакомьтесь, – сухо сказал Кашалотов, – Егор Марченко – Матвей Фёдоров.

Мужчина приподнял левую бровь и протянул Матвею руку.

– Тот самый? – поинтересовался он.

– Тот, – обрезал Кашалотов, – у вас ещё будет время поворковать друг с дружкой, девочки. А теперь давайте к делу. Наш юный натуралист приволок с собой вот такую папочку. Заглядывал внутрь?!

– Никак нет! – ответил Матвей.

– Молодец. Я бы всё равно узнал. И знаешь тогда что?

– Знаю, Игорь Сергеевич. Штраф в размере минимум трёх месячных окладов и отстранение на неопределённый срок.

Первую проверку Фёдоров прошёл.

– Ага-ага, – неприлично чавкнул Кашалотов, – это как минимум. Ладно, задача у вас, девочки, нетривиальная. Вы отправляетесь на объект №К7—217. На протяжении некоторого времени по нескольким объектам, схожими с объектом К7—217, оперирует преступная группа контрабандистов.

– Что можно… эм… экспортировать из такого рода объектов? – удивился Марченко, – Сплошные развалины да мутировавшие твари.

– Умный?! – хрипнул Кашалотов.– Ну, девочка моя, ты-то должна знать, что можно вывозить из группы объектов схожих с двести семнадцатым. Начиная от радия, заканчивая местными артефактами. Двойка тебе, Марченко. Тоже мне, специалист по объектам седьмой классификации!

Слова Игоря Сергеевича явно задели Марченко.

– Послушайте, – попробовал он доказать свою профпригодность, – случаи вывоза ценных экспонатов оттуда не были замечены уже несколько лет. Даже туристы потеряли интерес к этому направлению.

– Нет, ну, ты посмотри, а? – прикрикнул Кашалотов. – Дура, ты хоть с новичка возьми пример! Сидит себе тихо, сиськи мнёт и слушает. Нет, она у нас новая, скромная. Девственна, как сиденье унитаза в клинике для наркозависимых. Ну-ка, душенька моя, – он повернулся к Матвею, – скажи-ка мне: в чём особенность объектов седьмой классификации?

Оперативник сделал глубокий вздох.

– Отличительной чертой седьмой классификации является отсутствие договорённости между странами, позиционировавшими себя как ядерные державы. В разных объектах по-разному, но в основном в параллели можно наблюдать, что договориться не смогли Соединённые Штаты, Китай, Япония, Советский Союз и Северная Корея. В связи с этим, в промежутках между 1960-м и 1964-м произошли ядерные удары, которые привели к частичному вымиранию человечества, загрязнению окружающей среды, а Земля… Земли, – поправился Матвей, – стали практически непригодными для жизни. За пятьдесят с лишним лет ситуация стала немного исправляться, однако большинство стран, городов, поселений остаются всё ещё непригодными для проживания. Появились так называемые бункерные поселения – небольшие города со своей внутренней инфраструктурой. По факту выживают как могут, так как мутации и радиоактивный фон сильно изменили планету… Планеты, – поправился он снова и подытожил, – страшная классификация…

– Умничка, дочка, – улыбнулся кривой ухмылкой Кашалотов, – а теперь скажите мне: что можно провозить незаконно, контрабандой, из этих «райских» мест?

– Люди… – осенило Матвея, – они вывозят людей.

Марченко затянулся сигаретой, сделав вид, что он специально позволил Матвею догадаться.

– Точно не заглядывал в папку?!

– Не заглядывал, Игорь Сергеевич, честное слово! – неожиданно для себя крикнул Фёдоров.

– Назначаю тебя любимой женой. На пять минут. Около полугода назад мы заметили первую активность. Людей отправляли в разные объекты из седьмой классификации. Мы бы и в ус не дули, пока это не коснулось нас напрямую. Один из переселенцев оказался отпетым мошенником и засветился в ограблении продуктового магазина, причем под именем своего дубликата здесь. Думал подставит свою местную копию и на дно заляжет. Идиот. А дубликат оказался уважаемым товарищем в особых кругах, ну, вы понимаете. В общем, взяли мы его и допросили. Он-то нам все явки и пароли как миленький выдал. Налицо нарушение как минимум одиннадцати статей от незаконного проникновения через границу до 117-й.

– Контрабанда в целях наживы… – тихо произнёс Марченко.

– Где ж ты раньше-то была, красавица моя? Ну, не расстраивайся, найдёшь себе жениха богатого, он тебя уму-разуму обучит, – Кашалотов вылил из чашки смесь кофе и сигаретных окурков в урну, почесал седеющий затылок и снова закурил. – Между прочим, госпожа Фёдорова, Егорушка у нас – лучший оперативник по седьмой, так что учитесь у него. Правда, кто его лучшим назвал, я не знаю. По мне как была глупышкой, так и осталась.

Матвей улыбнулся, чего делать совершенно не стоило, но сдержать себя он не смог. Кашалотов такой наглости не заметил.

– Так вот, – продолжил Игорь Сергеевич, – ваша задача примкнуть к одному из городов, втереться в доверие к людям и в итоге сдружиться с контрабандистами, чтобы обеспечить себе перемещение в другой объект. Худо-бедно сойдёте за братьев. Мы подготовили двадцать шесть сценариев ваших действий. Отходить запрещено. На связь выходить раз в два-три дня.

Кашалотов выпустил столб едкого табачного дыма вверх, рыская огромной рукой у себя в столе, а затем передал агентам по листочку формата А4.

– Здесь имена контрабандистов, – продолжил он, – во всяком случае, основных лиц и ваша легенда. Выучить как «Отче наш». Проверю. Приступайте через четыре дня. Советую потратить время не на марафет, чтобы нравиться местным мальчикам, а на изучение К7—217, особенностей, своей легенды.

Игорь Сергеевич снял овальные очки, нахмурил косматые брови и добавил:

– Обосраться нельзя, ребята. Дело серьёзное. А ты, Фёдоров, слушай Марченко. Это твой дебют, и будет обидно, если тебя грохнут в первый же день из-за какой-нибудь глупости. Не расстраивай папу. И меня. Меня в особенности.

– Есть, – тихо ответил Матвей.

– А ты, Егор, за новичка башкой отвечаешь. Имей в виду.

– Есть, – кивнул Марченко.

– Свободны. Что б всё по сценарию.

Напарники поблагодарили руководителя отдела Аналитики и сценариев, встали и вышли из седьмого кабинета.

3

– Мне не верится, что мой напарник – сам Егор Марченко! – Матвей очень плохо скрывал восторг.

Они шли по коридорам НИИ к выходу мимо множества снующих повсюду работников.

– Спокойно, юноша, – ответил на лесть оперативник, – мне, конечно, безмерно приятно, но нам с тобой нужно кое-что сразу прояснить.

Голос Марченко звучал строго.

– Во-первых, это не курорт. Вся седьмая не курорт. Тебе на самом деле не повезло. Ты-то, конечно, рад, но зря. Поверь, лучше бы тебе досталось расследовать контрабанду произведений искусства из пятой. Кто у вас вёл особенности седьмой?

– Дроздов.

– Это хорошо. Он мужик чёткий, но по седьмой классификации катался ещё при Советах. Там многое изменилось. Придётся перескакивать от сценария к сценарию. Двадцать шесть! Кашалот совсем рехнулся со своей манией к предугадыванию.

Они вышли на улицу. Солнце сразу ударило в глаза ярким светом. Марченко отвернулся от белого пятна и закурил.

– Во-вторых, держаться меня. Что бы я тебе ни сказал, что бы ни попросил сделать – делать безукоризненно. Я головой отвечаю и за нас обоих (сам слышал), и за всё дело, так что мне проблемы не нужны…

– Послушайте, Егор, – Матвей перебил своего напарника, – я это осознаю. Поймите правильно, я действительно понимаю, какая это ответственность, и иллюзий не питаю. Да, обучение в Академии и выход на дело – две разные вещи. Но я готовился к этому. Меня готовили к этому. Многие соскочили с курса или перевелись из оперативников в аналитики, сценаристов, техников. А я – нет. И этому есть причина.

– Знаю я твою причину. У нас поговаривали, что настанет день, когда сын Фёдорова объявится на пороге. Позволь дать тебе совет: не рассчитывай, что тебе будут поблажки.

– Да я и не рассчитываю! – возмутился Матвей.

Его задело, что каждый в учреждении видит в нём тень отца – легендарного оперативника в отставке Евгения Фёдорова.

– Я прекрасно осознаю, какая на мне ответственность! – продолжил молодой человек. – И я сделаю всё, чтобы задание было выполнено. Но и у меня к вам будет просьба, Егор. Пожалуйста, не думайте, что я золотой мальчик, попавший сюда по блату. Место в Службе контроля стоило мне очень дорого. Я искренне верю, что это моё призвание.

Марченко посмотрел на Матвея холодным, безразличным взглядом.

– Пусть так, – сказал он. – Но это не имеет значения. Ты – салага, который знает о работе оперативника только из учебных материалов. А вот получится ли из тебя достойный оперативник – это вопрос.

Марченко докурил сигарету и всё, что от неё осталось, щелчком отправил в куст сирени.

– Иди домой. Изучи всё, что дал Кашалотов. Завтра встретимся в 7:30 на Маяковской. Проговорим детали и посмотрим, с какого сценария начать.

– Хорошо, – повиновался Матвей, – 7:30. Маяковская.

– Девушка есть у тебя?

– Простите? – удивился вопросу Фёдоров.

– Девушка есть у тебя? Женат-то ты вряд ли…

– Нет, нету. А что?

– Жаль. Но это даже хорошо. Прощаться не нужно будет. Ещё один совет, если позволишь: пойди вечером в бар или клуб. Выпей немного, но только чтобы завтра на ногах и вовремя. Познакомься с какой-нибудь жгучей красоткой. Угости её выпивкой, а потом пригласи к себе.

Не попрощавшись, Марченко направился в сторону метро. Матвей остался стоять у входа в НИИ, переваривая всё вышесказанное.

4

Советом старшего товарища Матвей не воспользовался. Вместо того чтобы отправиться на поиски ночной спутницы в увеселительные заведения, Фёдоров решил поехать к человеку, чей совет для него сейчас будет полезен как никогда.

Он сел в такси и отправился за город, по Киевскому направлению, где в сорока километрах от Москвы, в небольшом дачном посёлке, проживал Евгений Николаевич Фёдоров – оперативник Службы контроля вселенских перемещений (или сокращённо СКВП) в отставке.

Евгений Николаевич – один из немногих, кому удалось не только дожить до почтенного возраста, но и сколотить небольшое состояние. В 57 лет он покинул пост начальника Оперативного отдела и поселился в двухэтажном деревянном доме на шести сотках, предоставленных государством ещё его деду. К 62-м годам его главными увлечениями стали земледелие и написание книг. В перерывах между работой в огороде и встречами с высокопоставленными гостями Евгений Николаевич сочинял фантастические новеллы, рассказывающие о разных мирах. Многие события он переносил на бумагу из реального опыта.

Матвей попросил таксиста остановить у калитки, расплатился с ним картой и пожелал хорошего дня. Открыв немного покосившуюся металлическую дверь, он застал своего отца за привычным занятием – Евгений Николаевич в шортах, гавайской рубашке и панаме делал грядку под огурцы.

– Привет! – поздоровался молодой человек.

– Сынок! – обрадовался отец. – Неожиданно приятный сюрприз! Проходи-проходи. А что не позвонил? Я бы велел Лизе стол накрыть.

– Да я как-то… Спонтанно.

Матвей обнял отца. От него пахло свежескошенной травой и коньяком.

– Ну, хорошо, хорошо, – сказал Евгений Николаевич мягким голосом, – проходи. Ты голодный небось? Давай супчика, а?

– Нет, пап, спасибо. Я ненадолго.

– Лиза! – крикнул отставной оперативник.– Лиза! Ставь чайник! Матвей приехал.

Приятная дама, моложе Евгения Николаевича вдвое, выглянула из окна кухни и помахала Матвею. Он ответил тем же.

Они прошли на террасу и разместились в удобных плетёных креслах.

– Завтра встречаюсь с Марченко… – начал Матвей.

– Вот оно что, – тихо сказал старик. – Что ж, разреши тебя поздравить. Ты к этому давно шёл.

– Я знаю, о чём ты думаешь, пап. Я…

– Сынок, – вежливо прервал сына отец, – ещё когда ты поступил в Академию, у меня были надежды, что ты передумаешь. Сейчас я всё вижу. Я не смогу изменить твоего решения или помешать тебе работать. Да и неправильно это. Твоя мама отругала бы меня, если бы была здесь.

– Мама мечтала, чтобы я поступил в музыкальное.

– Да, мы с ней долго спорили на этот счёт. Я-то хотел отправить тебя в МГИМО. Или в иняз МГУ. Но случилось как случилось. Наверняка где-то ты успешный пианист, а где-то дипломат.

Матвей улыбнулся. Новость о том, что он приступает к работе, явно взволновала отца, хоть он этого и не показывал.

– Значит, Марченко? – Евгений Николаевич достал из нагрудного кармана рубашки электронную сигарету и сделал затяжку.

– Я очень удивился. Это же Марченко! Хотя я думаю, что Кашалотов не просто так поставил меня к нему.

– Старый охламон! – улыбнулся отец. – Сколько же он у наших крови выпил. Звонил мне. Доложил, что ты заходил. Ты, кстати говоря, оставил приятное впечатление. Молодец.

– Да что я? Не высовывался и отвечал на вопросы, когда спрашивают. Всё, как ты советовал.

– Это ты молодец, сынок. Кашалотов не сказал мне, куда тебя отправляют, но так как твой напарник Марченко, могу предположить, что в седьмую?

– Да. К7—217. Контрабанда людей.

– Внедрение? Хорошо. В банду или жертвой?

– Будем с Егором отыгрывать братьев. Деталей пока не знаю, но из того, что есть – будем прибиваться к одному из поселений.

– Егор – хороший парень. Много повидал.

– У нас двадцать шесть сценариев.

– Двадцать шесть?! – удивился старик.– Кашалотов совсем рехнулся.

– Вот и Марченко то же самое сказал.

– В мои годы сценариев было максимум четыре. А дальше – импровизация. Важна была конечная цель. Хотя, может, это и к лучшему, – он посмотрел на свой сад, – времена поменялись. Страна, в которой работали мы, – уже прошлое. Сейчас технический прогресс устанавливает правила. В нашем мире.

Фёдоров подмигнул сыну. Лиза принесла с кухни большой керамический чайник, украшенный золотой каёмкой и орнаментом из цветов. Она поцеловала пасынка в темя, её длинные русые волосы спали ему на нос, Матвей скорчил недовольную, но шуточную гримасу. Женщина поставила чашки с чайником на небольшой столик и ушла обратно в дом.

– Спасибо, дорогая! – поблагодарил Лизу Фёдоров-старший.

– Я волнуюсь, папа, – Матвей опустил глаза, пока его отец разливал чай, – я не знаю, чего мне ждать, и мне реально страшно. А ещё каждый не забывает упомянуть, что я твой сын.

– Ну, это ж хорошо, – Евгений Николаевич улыбнулся, – пусть знают, кто ты и из чьей семьи. А то, что тебе страшно – это тоже хорошо. Было б хуже, если бы ты бросался на амбразуру. Страх говорит о том, что ты будешь очень тщательно взвешивать каждый свой шаг. Сценарий сценарием, но никто не застрахован от форс-мажоров. И ты это знаешь, помнишь об этом. Марченко тебя прикроет. Так что не переживай так сильно.

– Правда. Спасибо, пап, – Матвей сделал аккуратный глоток свежезаваренного чая с корицей. – Ты бывал там?

– В самой К7—217 – нет. Заглядывал по соседству. Но это было аж в 89-м, так что, думаю, многое изменилось с тех пор.

– Вот и узнаем, – улыбнулся Матвей.

– Седьмая классификация меня всегда пугала, – признался отец, – как и шестнадцатая. Потому я старался держаться от них подальше. Забавное совпадение, да, сынок?

– Какое?

– Твоё первое задание там, куда я бы не хотел тебя отправлять ни при каких обстоятельствах.

Матвей пожал плечами.

– Стечение обстоятельств.

– Или приказ свыше. Чёрт его знает. Они могут.

– В любом случае – это хороший старт. Сложный, но хороший.

– И опасный, – Евгений Николаевич наклонился к сыну, – я тебя очень прошу, будь осторожен.

– Хорошо, – сказал Матвей, – буду. В конце концов у меня были лучшие учителя, главный из которых – ты.

Старик улыбнулся и откинулся на спинку плетёного кресла.

5

Матвей допивал кофе по-американски на площади перед станцией метро «Маяковская». Он специально приехал на пятнадцать минут раньше, чтобы лишний раз показать свою собранность, ответственность и полную готовность к делу. Хотя, конечно, внутренне он был совершенно не готов.

Марченко вышел из вестибюля в 7:24. Его длинный плащ и шляпа смотрелись старомодно в мире, где правят бренды, а еле пробивающаяся щетина и мешки под карими глазами говорили о том, что он вчера сделал в точности всё то, что советовал своему юному напарнику. Егор сразу заметил одинокую фигуру Матвея. Вокруг не было ни души, только скромный молодой парнишка, попивающий кофе на одной из лавок. 7:30 – это слишком рано для работающей Москвы. Марченко подошёл к Фёдорову-младшему и протянул руку.

– Не опоздал. Молодец. Люблю пунктуальных.

– Спасибо, – протянул руку в ответ Матвей, – я тоже.

– Пойдём, – Марченко, не дожидаясь, пока Матвей встанет с лавки, направился в сторону Садового, – тут есть одно тихое местечко неподалёку. Завтракал?

– Нет, – Матвей тут же сорвался с места и последовал за напарником, – с удовольствием перекусил бы.

– Я бы и пивка глотнул.

Матвей удивился такой искренности напарника.

– Хорошо ночь прошла? – осторожно спросил он.

– Как в последний раз, – улыбнулся Марченко в ответ. – А ты как?

– Поехал домой спать.

– Тю-у-у-у. Эх, ты.

Они прошли несколько кварталов и свернули в одну из арок сталинского дома. Оказалось, что во дворе сталинки находится небольшая одноэтажная кирпичная постройка с вывеской «Кафе». Возможно, когда-то это был хозблок или щитовая. Такие кафе Матвей привык обходить стороной, потому что внешний вид заведения не внушал никакого доверия.

Напарники прошли внутрь, и Марченко сразу перевернул табличку на двери с «Открыто» на «Закрыто». Внутренний интерьер и отделка кафе только усилили сомнения Матвея. У него сложилось впечатление, что в целях экономии средств старый подвал оклеили обоями и выложили квадратной советской плиткой, а ещё поставили две газовых горелки для приготовления весьма сомнительных блюд. Марченко сомнения Матвея почувствовал моментально.

– Никогда не суди книгу по обложке, – сказал он угрюмо и сел за один из четырёх столиков, накрытых старой клеёнкой в цветочек.

Матвей сел напротив. Он открыл было рот, чтобы начать разговор, но не успел, так как к ним подошёл тучный лысый мужчина, ростом выше среднего, небрежно вытирая сальную волосатую руку о заляпанный фартук, который когда-то был светло-серого цвета.

– Егор! – крикнул он и улыбнулся практически беззубой улыбкой.– Какой приятный сюрприз!

– Привет, Олежа. Как сам?

– Да потихоньку, спасибо. Дела идут неплохо. Я сделал бизнес-ланч за 200 рублей, теперь в обед у меня от клиентов отбоя нет!

Матвей чуть не крикнул: «Серьёзно?!», но осёкся.

– Приятно это слышать, – сказал Марченко и закурил, – мне яичницу из трёх яиц с колбасой, белого хлеба и 0,5 нефильтрованного.

– А для вас? – хозяин кафе посмотрел на Матвея и расплылся в добродушной улыбке.

– Мне… Ничего, спасибо.

– Новенький он, – снисходительно улыбнулся Егор, – не обращай внимания. Ему то же самое.

– Без пива! – успел вставить Фёдоров.– Морс есть?

– Сделаем. Отдыхайте.

Марченко посмотрел на Матвея уставшим взглядом. Он словно изучал своего напарника, а потом тихо произнёс:

– Здесь очень вкусная яичница. Поверь мне. А Олег… Он – наш.

– Наш? – удивлённо спросил Матвей.

– Лет семь назад я работал на одном из объектов третьей классификации. Ничего серьёзного, нужно было выследить одного ушлёпка и… Не важно, в общем. Олег был моим информатором, а заодно и одним из должников этого нехорошего человека. Так вот, эта сука на глазах Олега пустил пулю в лоб сначала его жене, а потом трёхлетней дочке. Гниду взяли, конечно. Но встал вопрос: заканчивать всю эту историю по сценарию либо попробовать хоть как-то помочь бедолаге? Я выбрал второе.

– Вы привезли его сюда. Но как? Зачем? Это же явное нарушение.

– Зачем? – искренне удивился Егор. – Не хотел, чтобы он руки на себя наложил, наверное. А может, вину почувствовал. Пёс его знает. Согласовал с нашими. Предложил его переправить сюда по программе защиты свидетелей. Батя твой помог. Вошёл в ситуацию. У нас его дубликат живёт вообще где-то за Уралом, так что проблем возникнуть не должно было. А Олег – мужик хороший. Просто оступился. И заплатил сполна. Почему не дать хорошему человеку второй шанс?

– Достойный поступок, – тихо произнёс Матвей.

– Это жизнь, дружочек. Ладно, давай к делу.

6

На небольшом столике, накрытом старой клеёнкой, пустые тарелки от яичницы затерялись среди бумаг с разными схемами, графиками и сносками. Уже два с половиной часа оперативники изучали сценарии, составленные на основе данных, предоставленных отделом Аналитики. Олег не мешал напарникам работать и старался не слушать, о чём они говорят, только иногда прерывал их беседу, чтобы обновить морс Фёдорову и пиво Марченко.

– Двадцать шесть! – ругался последний. – Двадцать шесть! Нам понадобится целая вечность, чтобы изучить всё, а они на подготовку дали всего несколько дней.

– Мы справимся! – неожиданно для себя выдал Матвей.

Марченко поднял бровь и отхлебнул нефильтрованного.

– Ну, я имел в виду, что…

– Да понятное дело, – перебил Егор, – просто… Чёрт! Нам совсем перестали доверять. Отец наверняка тебе рассказывал о своих делах. Там же чистой воды импровизация! Оперативников учили приспосабливаться к ситуации, а к чему сейчас готовят вас?

– Физическая подготовка, стрельба, первичная аналитика, теория… Очень много теории. Практики, конечно, маловато.

– Без теории в нашей работе тоже никак. Нужно знать классификации. С какими объектами у нас выстроены дружественные отношения, с какими нет. В каких о нас и знать не знают, благо таких большинство. Вся эта этическая и политическая канитель у меня уже в печёнках сидит.

Марченко достал свой портсигар, вытащил из него сигарету неизвестной марки и закурил.

– Я понимаю раньше! – продолжил он. – Оперативник СКВП! Как звучит! И не только у нас. У них тоже. Ведь в середине 70-х к нам на обучение присылали кадетов из других классификаций! Можешь себе представить?

– Честно – нет. Папа говорил, что у него был один… Студент, но я и представить не мог, что он из другой классификации.

– Во-от, – протянул Егор, – а сейчас что?! Нам просчитают кучу вариантов, которые могут произойти! Мы должны им следовать, чтобы ни в коем случае не повлиять на ход событий объекта. Потому что именно в этом…

– Заключается целостность вселенной, – закончил за Егора Матвей, – но с другой стороны… Всё равно же появится альтернативная реальность. Множество альтернативных реальностей. Как можно предугадать все варианты? Как можно не учитывать банальный человеческий фактор?

– Вас научили только тому, чтобы вы не могли себе позволить человеческий фактор. Времена действительно меняются. Нашей организации чуть больше пятидесяти лет, а скакнули мы лет на сто вперёд. Спасибо нашим друзьям из других объектов. Но всё же. Нет, ты не подумай, я уверен, что вам дали хорошую базу. Но как же принятие решений? Как же оперативное реагирование? Мы же оперативники! Мы должны оперативно принимать решения и действовать.

– Наверное, были инциденты, – неуверенно сказал Матвей.

– Конечно, были. Но куда без этого? Нельзя просчитать всё.

– Кашалотов так не думает.

– Кашалотов – как раз таки одна из причин, почему последние лет двадцать у нас всё так строго, – Марченко наклонился ближе к Матвею. – Говорят, что он в своё время сильно просчитался. Очень. У нас не принято об этом говорить. Но именно после того просчёта в СКВП начались тотальные чистки аналитиков, сценаристов. И новые были уже заточены на чёткий просчёт вариантов событий. Если раньше анализ объекта занимал три-четыре недели, то теперь больше полугода. Представляешь, сколько мы могли бы успеть сделать за это время?

– Зато снижены риски, – голос Матвея стал уверенней.– Где гарантия, что кто-то из нас не решит использовать сценарий в собственных интересах?

Марченко отклонился, сделал глубокую затяжку и выпустил дым в Матвея.

– Ты так не шути, дружочек. Мы таких шуток не понимаем.

– Да нет, я, – замялся Фёдоров, – я просто к тому, что эти риски должны быть просчитаны.

Он чувствовал, как пот с его спины водопадом льётся в штаны. Марченко смотрел на него холодным взглядом, как на предателя. Спустя несколько секунд, показавшиеся Матвею вечностью, Егор рассмеялся.

– Да-а-а, – сказал он, – как же вас там зашугали-то, в Академии.

Матвей почувствовал не сравнимое ни с чем облегчение.

– Ты прав, приятель, – продолжил Марченко, – все риски должны быть просчитаны. Аналитики придумали себе хороший термин в оправдание их косяков.

– Погрешность.

– Погрешность. В нашем деле, кстати, она допустима в 2% случаев. А что касается гарантии… Её нет. А вот сценарий, если это произойдёт, наверняка есть.

7

Напарники вышли из заведения Олега, оставив ему щедрые чаевые. Москва уже во всю шумела дорожными работами, двигателями автомобилей и мотоциклов. Солнце припекало голову так, что Матвей даже позавидовал старомодной шляпе Марченко, который закурил ещё одну сигарету, жадно втягивая едкий дым.

– Предлагаю второй сценарий, – задумчиво произнёс Егор, – он самый быстрый. Не хочу я там торчать вечность. Справишься?

– Думаю да, давай второй. Четыре месяца…

– Лучше, чем полтора года. Или два. Или даже полгода.

– Столько тонкостей…

– Понимаю, – кивнул Марченко, – голова кругом идёт. Добро пожаловать. Ничего, привыкнешь. Если с этим справимся.

Матвей стоял на Садовом кольце совершенно потерянный. Из множества вариантов развития событий напарники решили начать с самого быстрого, но также и самого опасного.

Они спустились в метро, чтобы добраться до станции «Тёплый стан» Калужско-Рижской линии. Там среди множества маршрутных такси их ожидал минивэн, который отвезёт их в штаб. Место, где они проведут ещё три дня, заканчивая последние приготовления.

Проехав километров семьдесят, они свернули на небольшую лесную дорогу. Матвей обратил внимание на знак «Проезд запрещён», которым водитель пренебрёг. Всю дорогу напарники молчали. Егор что-то печатал в телефоне, периодически поглядывая по сторонам, а водитель подпевал песням блатной тематики, доносившимся из слегка потрескивающих динамиков. Ещё минут через двадцать они приехали к КПП с огромными металлическими воротами. По обе стороны от них вдаль уходил высокий бетонный забор. Табличка у ворот гласила: «Частная собственность. Охраняемый объект». Водитель высунул в окно своё удостоверение и громко крикнул:

– Открывай давай, у меня времени мало!

Раздался неприятный писк, и стальные ворота зашевелились.

Они проехали на территорию, и Матвей увидел, что среди множества сосен разместились военные бараки, сторожевые будки и кирпичное двухэтажное здание, покрашенное в отвратительный жёлтый цвет.

Он знал о подобных местах.

Штабы подготовки СКВП разбросаны по всей России, а также по территориям нескольких государств и даже в нескольких объектах. Штабы спрятаны на самых видных местах. Некоторые существовали под видом частной собственности, как этот, а другие были замаскированы под спортивные лагеря, гостиницы и даже маленькие сельские магазинчики.

Минивэн подъехал к статному мужчине, лет шестидесяти в камуфлированной форме без погон. Он отдал честь и показал, где припарковаться автомобилю.

– Кудасов, Николай Геннадьевич, – представился мужчина, – руководитель штаба №47. Добро пожаловать!

– Здрасьте, – Марченко небрежно вылез из машины, – знакомьтесь, Николай Геннадьевич. Это – Матвей Фёдоров. Мой напарник по заданию.

– Очень приятно, – улыбнулся Кудасов, – как батя?

– Спасибо, – немного смутился Матвей, – живёт на даче, пишет, отдыхает.

– Заеду! – Николай Геннадьевич расправил седые усы и улыбнулся ещё шире. – Обязательно заеду! Ну, проходите, господа. Вам в шестой барак.

Оперативники повиновались. Вокруг них кипела жизнь, чем-то схожая с казарменной. Несколько агентов отжимались от земли, несколько совершали пробежку, а из граммофона, подвешенного к столбу возле жёлтого здания, доносились композиции известных групп, играющих в стиле «хэви-метал», что создавало настроение отнюдь не военное.

Марченко отодвинул брезентовое полотно барака и осмотрелся. Две койки, две тумбы, два умывальника. Небольшое окошко с москитной сеткой на торце. Ничего лишнего. Он прошёл и уселся на одну из коек.

– Ну, что, – зевнул Егор, – вот и наше пристанище до отправления.

– Очень мило, – тихо сказал Матвей, осматривая «апартаменты».

– Спать охота. Прям очень.

– Спать будешь на том свете! – послышался громкий голос у входа в барак. – В головном здании через 10 минут. Третий кабинет. Не опаздывать!

Голос громкими шагами отправился прочь от барака.

– Кто это? – спросил Матвей.

– Местный сторожила. Евстигнеев. Отвечает за внутреннее распределение, выдачу инвентаря и прочую организационную мишуру. Хороший мужик, – Марченко снова зевнул, – только очень громкий. Может, глухой?

Матвей ничего не ответил. Да и вопрос ответа не требовал. Марченко задал его в воздух, чтобы хоть как-то оправдать раздражающую и немного пугающую громкость Евстигнеева. Егор подошёл к раковине, открыл кран и несколько раз умылся холодной, бодрящей водой. Подступало похмелье, хоть он и рассчитывал, что утреннее нефильтрованное пиво ему поможет. Он посмотрел на себя в небольшое пыльное зеркало, оценил масштаб бедствия, а потом закапал в глаза голубые капли для снятия напряжения. Снова умылся, стряхнул воду с рук и вышел из барака.

Матвей отправился за напарником.

8

Голос Евстигнеева абсолютно ему не подходил. Глубокий, басистый, военный говор никак не сочетался с мужчиной маленького роста, крупного телосложения. Круглый, вжатый нос и широкий рот делали его похожим на жабу, которая нацепила на себя серый камуфляж.

В третьем кабинете главного корпуса штаба №47 собрались руководитель штаба Кудасов, руководитель отдела Подготовки и инвентаризации Евстигнеев, Наташа – очень милая и приветливая секретарша, поступившая на службу в СКВП совсем недавно- и два оперативника: Марченко и Фёдоров.

Компания сидела за старым деревянным столом в середине кабинета. Кудасов посматривал на армейские часы и, когда большая стрелка передвинулась на двенадцать, а маленькая осталась на десяти, он поднялся.

– Ну, что ж, – начал он, – я рад приветствовать вас, ребята, в нашем штабе. Егор-то у нас частый гость, а ты, Матвей, заезжай и с поводом и без. Не стесняйся. Хотя в этот раз повод, конечно, серьёзный. Кашалотов лично сообщил мне о вашем приезде и рассказал о деталях операции. Мы подготовились. Ко всем двадцати шести сценариям.

Оперативники и Евстигнеев рассмеялись, а Наташа незаметно хихикнула.

– Благо, – продолжил Кудасов, – сценарии схожи с точки зрения инвентаря. По какому решили идти?

– По второму, – ответил Марченко.

Кудасов переглянулся с Евстигнеевым, а потом спросил:

– А не рановато для юноши?

– Этот сценарий предложил Егор, – тихо сказал Матвей, – и я его полностью поддержал.

– Ну, хорошо, хорошо, – Кудасов расссмотрел какие-то бумаги, разложенные на столе, – Евстигнеев, проинструктируйте тогда по второму.

Тучный мужчина с трудом поднялся со своего кресла.

– Итак, на всякий случай расскажу, куда вы отправляетесь и что вас ждёт, – его громкий голос отдавался раскатистым эхом в ушах присутствующих.– Объект №К7—217. Седьмая классификация. Определяющее различие с нашим объектом произошло в 1963-м году, после окончательного разрыва отношений между Китаем и СССР. В связи с этим событием США и СССР образовали коалицию для сдерживания Китая и других стран Азиатского региона. Отказ сторон найти соглашение по разработке ядерного оружия привел к новой войне, которую назвали «Последней». 18 октября того же года СССР совместно с США нанесли ядерные удары по Китаю, Японии и близлежащим государствам, надеясь раз и навсегда покончить с ними. Однако, чего не учла коалиция, так это оперативного ответного удара меньше, чем через полминуты. Более семидесяти взрывов произошло за двадцать четыре минуты. Те, кто успел скрыться в бункерах, выжили, всех остальных поразил если не сам взрыв, то последовавшая за ним радиация. Окружающая среда оказалась заражена на 94%. С лица земли смело практически всё живое.

Матвей слушал доклад Евстигнеева, а к его горлу предательски подступал ком то ли от ужаса услышанного, то ли от осознания, что где-то это реальность.

– По приблизительным данным аналитиков, население Земли сократилось с трёх миллиардов до четырёх сотен тысяч. Спустя двадцать пять лет радиационный фон снизился, и в конце 80-х жители объекта К7—217 стали выбираться на поверхность, что по факту являлось скорее необходимостью, нежели желанием. В бункерах заканчивалась вода и продовольствие, – Евстигнеев перевёл дыхание и продолжил, – к середине 90-х, как утверждают аналитики, на территориях разных стран можно было наблюдать схожее между собой расслоение населения на тех, кто остался жить в бункерах, и тех, кто обосновался на поверхности. К нашей временной линии образовались уже поселения и небольшие государства. В основном, они находятся вдали от заражённых мест.

Матвей посмотрел на Марченко, не проявляющего вообще никакого интереса к докладу Евстигнеева.

– Теперь непосредственно о вашей задаче, – Евстигнеев отложил блокнот с пометками и достал помятый лист А4, – как вы можете догадаться, объекты седьмой классификации не состоят в Соглашении о перемещении…

– Однако мы туда туристов возим, – перебил Евстигнеева Марченко.

Тучный мужчина посмотрел на оперативника осуждающим взглядом, но комментировать высказывание не стал.

– Так вот, в Соглашении они не состоят. Потому предугадать и тем более отследить открытие квантовых туннельных переходов мы не могли. Однако помог его величество случай. Около полугода назад полиция поймала грабителя в славном городе Лобаново Пермского края. Мужчина представился Аркадием Семенным и на допросе утверждал, что прибыл из другого мира. Так как говорил он уверенно, его оформили в психиатрическую лечебницу, а там уже бедолагу нашли наши люди. На допросе у нас Семенной очень быстро раскололся, рассказав нам, что он уроженец Старой Линды – небольшого поселения, основанного на развалинах города в Нижегородской области. По нашим данным, объект №К7—211, схожий с К7—217, той же седьмой классификации. Пару лет назад на них вышла группировка «Новая надежда», которая успешно промышляет отправкой беженцев в объекты, скажем так, более пригодные для проживания. Берут дорого, чаще золотом, платиной или драгоценными камнями. Но оно того стоит, так как у их клиентов появляется возможность начать всё заново, а иногда и вовсе заменить своего дубликата. Тут-то, кстати, наш герой и промахнулся. Он ограбил единственный в Лобаново супермаркет, представившись своим реальным именем. Имена контрабандистов у вас на руках.

Евстигнеев достал фотороботы подозреваемых и начал по одному прикреплять на пробковую доску позади.

– Они из разных объектов, – продолжил он, – более того, из разных классификаций. Лидер – Антонио Флёр, француз из тринадцатой классификации, но Семенной уверен, что на самом деле глава этой группировки – другой человек. Несколько раз он слышал прозвище «Люций».

– У нас есть подозрение, – прервал Евстигнеева Кудасов, – что Люций – это один из наших. Григорий Анатольевич Луценко.

Кудасов достал из своей папки фотографию плохого качества явно десятилетней давности и прикрепил её на доску.

– Но это лишь догадка, – продолжил он, – которую необходимо подтвердить. Аналитики просчитали вероятность, что именно Луценко является тем самым Люцием. Она составляет 96%.

– Таким образом, – Евстигнеев подошёл к окну и открыл форточку, – можно объяснить, откуда у «Новой надежды» знания и технологии для постройки квантового туннельного перехода.

– По подсчётам аналитиков, – подловил Кудасов, – а также по словам Семенного, есть большая вероятность, что следующий объект, куда отправится «Новая надежда» будет именно К7—217. Банда на протяжении нескольких лет переправляла людей из седьмой классификации. Они выбирают те объекты, где жизнь сохранена, есть полезные ископаемые и ресурсы в небольших количествах, а поселения весьма немногочисленны.

– Ну, хорошо, – сказал Марченко, покачиваясь на деревянном стуле, – допустим, аналитикам нашим я верю. А как Семенной ваш узнал, что следующий объект будет именно К7—217?

– Сказал, что видел список с номерами объектов. Многие были вычеркнуты, остались несколько, среди которых он запомнил только №К7—217. Сказал, что запомнить легко. С учётом информации отдела аналитики, есть большая вероятность того, что до К7—217 они рано или поздно доберутся.

– То есть далеко не факт, что второй сценарий самый быстрый? – недовольно спросил Марченко.

– Вы должны понимать – погрешность, – ответил Евстигнеев непривычно тихим голосом.

– Конечно, – саркастично произнёс Егор, – погрешность. Куда ж мы без неё?

– Не паясничайте, Марченко, – спокойно отреагировал Кудасов, – вам ли не знать, сколько может продлиться подобного рода операция?

– Вы – братья Кантимировы, – громко продолжил инструктаж Евстигнеев, – имена можете оставить свои. Ваша задача: обустроиться в поселении Просветление, у нас это город Таруса, Калужской области. Местные там не особо приветливые и стопроцентно не готовы принимать в свои ряды новые рты. Голод, неплодородная земля и заражённая вода в Оке делают это место непригодным для жизни всё быстрей с каждой минутой, а радиоактивный фон на тридцать километров вокруг не даёт им возможности переправиться в другое, более безопасное место. Они живут набегами на редкие караваны и плохоньким земледелием, что, сами понимаете, рано или поздно закончится.

– Аналитики утверждают, – добавил Кудасов, – что такую возможность для заработка «Новая надежда» упускать не будет. Наверняка у поселенцев есть побрякушки, которые можно будет продать на чёрном рынке где-нибудь в двадцать девятой классификации.

– Вы должны выяснить, каким образом «Новая надежда» заполучила технологию построения квантового туннельного перехода. Стоит ли за именем «Люций» бывший агент СКВП Луценко. Понять мотив и, как следствие, остановить преступную группировку. По возможности арестовать. При оказании сопротивления вам разрешено бить на поражение.

– А что делать с местными? – спросил наконец Матвей.

– Марченко, – улыбнулся Кудасов, – что делать с местными?

Марченко перестал раскачиваться на стуле, поправил старомодную шляпу, посмотрел на Матвея и спросил:

– А что с ними делать?

9

Следующие два с половиной дня напарники провели за подготовкой к отправлению в объект №К7—217 седьмой классификации. Физические нагрузки перемешивались с занятиями по теории, и если Марченко такой курс давался легко, то Матвею, как новичку, периодически было тяжело. Он старался не отставать от своего знаменитого напарника, но опыт последнего давал Егору явный перевес.

Утро начиналось с пробежки на десять километров. Занятие оказалось несложным, но скучным, так как бегать приходилось по периметру штаба. Затем завтрак и первый теоретический блок. Изучение истории, легенды, особенностей объекта и классификации. Марченко помогал Матвею. В опытном напарнике за эти два дня Матвей увидел старшего товарища, на которого можно положиться, потому подвести его было никак нельзя. Далее обед и небольшой перерыв. После – комплекс физических упражнений, изучение инвентаря.

И, конечно, отработка сценариев. Оперативники вместе с Евстигнеевым прорабатывали каждый из двадцати шести настолько дотошно, что в какой-то момент у Матвея даже появилась уверенность в том, что они справятся с этой задачей быстрее поставленного срока.

Вечером вымотанный Матвей и немного уставший Марченко обсуждали детали их образов. Кто их родители? Где они родились? Как оказались возле Просветления? Ответы на эти и множество других вопросов они прорабатывали в оставшееся до отбоя время.

В ночь перед отправлением к ним в барак зашёл уставший Кудасов. Он оглядел тот бардак, который оперативники устроили, неодобрительно вздохнул и сел на складной табурет у входа.

– Ну, что, голубчики? Как настроение?

Марченко ничего не ответил, а Матвей старался не показывать волнения.

– Готовы, – сказал он. – Так, дорабатываем детали.

– Очень хорошо, – тихо сказал Кудасов и достал из внутреннего кармана кожаной куртки блестящую флягу, – давайте с вами… Что б всё по сценарию.

Он протянул флягу Марченко. Тот сделал жадный глоток, поморщился и сказал:

– Выпить перед делом, конечно, хорошо, но я бы предпочёл другой способ расслабления.

– Марченко, – улыбнулся Николай Геннадьевич, – ты серьёзно хочешь, чтобы я тут бордель устроил?!

– А что такого?! – улыбнулся оперативник в ответ, сделал ещё глоток и передал флягу Матвею. – Может, мы вообще не вернёмся. И свою последнюю ночь я проведу в бараке с новичком. Без обид.

Матвей понюхал содержимое фляги. Коньяк. Он на долю секунды задумался: а стоит ли ему вообще пить перед ответственным заданием? Но потом решил, что раз на кону может быть его жизнь, то почему бы и нет? Фёдоров сделал большой глоток, не поморщившись, чем вызвал явное одобрение Кудасова.

– Эх, Егор, Егор, – протянул он, – вот что ты за человек такой? Это твоя какая вылазка уже будет? Тридцать…

– …шестая.

– Вот. И какой ты пример показываешь?

– Отличный пример, Николай Геннадьевич! Оперативник, который отправляется на задание с поднятым моральным духом – это уже 50% успешно выполненного задания.

– Лис ты, Марченко! – по доброму сказал Кудасов. – Похотливый лис.

Он посмотрел куда-то в сторону, словно вспомнил что-то или перенёсся куда-то, а потом добавил:

– Ладно, ребятки. Фляжку оставляйте себе. Долго не сидите. Завтра в 8:00 вам выдадут всё необходимое. В 9:30 старт. Постарайтесь поспать. И пусть всё пройдёт по сценарию.

– Спасибо, – поблагодарил Матвей за пожелание, ставшее среди оперативников чем-то вроде «ни пуха, ни пера».

Кудасов вышел.

Коньяк новоиспечённые «братья» допивали уже молча, каждый погрузился в свои мысли. Когда горячительный напиток закончился, Марченко рухнул на койку и захрапел.

Матвей всю ночь смотрел на оливковый брезент и прокручивал в голове все возможные варианты развития событий.

Нормально заснуть он так и не смог.

10

Матвей смотрел на себя в зеркало и не узнавал того, кто на него смотрит. Засаленные тёмно-русые волосы непослушно торчали в разные стороны, грязь на подбородке и щеках придавала ровному лицу, на котором совершенно терялись серые глаза, оттенок усталости от длительных скитаний. Матвею казалось, что ему ничего не подходит: ни коричневые кожаные штаны, надорванные на левом бедре, ни наколенник с металлической вставкой, ни старая косуха, стёртая по складкам, под которой скрывался вязаный свитер, размера на четыре больше нужного.

Реквизиторы постарались на славу.

В раздевалку зашёл Марченко, образ которого вполне соответствовал образу Матвея. И даже несмотря на то, что они отправляются в место, где жизни практически нет, Егор умудрился выглядеть стильно. Его униформу бродяги эффектно дополнил старый кожаный плащ чёрного цвета до самых пят и такая же чёрная кожаная шляпа, поля которой пристёгнуты кнопками по бокам.

– Неплохо, – сказал Егор, рассматривая Матвея, – за своего точно сойдёшь.

– Почему я не могу взять плащ? Может, я тоже хочу.

– Не дослужился пока до плаща, – пошутил Марченко. – Пошли. Нас уже ждут в оружейной.

Они вышли из раздевалки главного корпуса на улицу и прошли в соседний барак. Картина вокруг совершенно не менялась – кто-то бегал, кто-то отжимался, а из рупора звучал бодрящий «Highway to Hell» от AC/DC, что показалось Матвею неким знамением.

В бараке их встретил мужчина среднего возраста. Матвею в глаза сразу бросился шрам на лице мужчины, тянувшийся от правой части лба через левый глаз, закрытый чёрной повязкой, до челюсти.

– Добро пожаловать, товарищи! – произнёс мужчина не выпуская сигарету изо рта. – Сегодня для вас специальное предложение в нашей лавочке.

– Привет, Даниил Петрович, – поздоровался Марченко, – это Матвей. Напарник мой. Что же ты нам приготовил?

Мужчина обошёл стол и лёгким движением руки стянул брезентовую клеёнку, открыв оперативникам оружейный набор шестидесятых готов.

– Ну, что же… Давайте смотреть. Автомат Калашникова, две штуки. Потёртые, потрёпанные, но работают как часы. Два рожка к ним, так что расходуйте с умом. Тульский Токарева, две штуки. В кожаной кобуре. Три магазина вам могу выдать. Напряжённая ситуация, сами понимаете. Это военные образцы. Настолько хорошо копированы, что могут заклинить. Ну, разберётесь, думаю. Ножи. Нержавейка в специальном чехле. Выглядят как ржавые, но острые настолько, что волосок поперёк разрежут. Что ещё? – Петрович немного замешкался. – А! Да. Вот.

Он показал две рации, которые Матвей видел только на картинках.

– Заряда у них на несколько суток. Потом надо батарею менять. Или у местных подзарядить. Так… Вроде всё. Расписывайтесь в получении и экипируйтесь.

– Спасибо, Петрович, – поблагодарил оружейника Марченко, – вернём всё в лучшем виде.

– Сами возвращайтесь, – улыбнулся он в ответ. – Чтобы всё по сценарию прошло.

Напарники вышли из барака и подошли к огромному внедорожнику, где их уже ожидал Кудасов. Под его седыми усами растеклась улыбка.

– Ну, что, бойцы, – сказал он, – вот ваша карета. В багажнике два ковровца лежат. Копия высший класс! И рюкзаки с пайком. Часа через два-три будете на месте отправки. Там уже всё готовят. Успехов, ребятки.

– Спасибо! – сказал Матвей и забрался во внедорожник.

Кудасов взял за локоть Марченко и на ухо шепнул:

– Ты его береги, Егор.

– Да знаю я, – рявкнул Марченко и забрался на переднее сидение.

Кудасов провожал внедорожник взглядом, пока тот не скрылся на лесной дороге. После он достал мобильник и набрал номер, выученный наизусть.

– Алло?

– Здравствуй, Коль, – послышался голос Фёдорова-старшего на том конце, – как дела, дорогой?

– Да хорошо, спасибо, Жень, – Кудасов сделал небольшую паузу, – уехали.

– Спасибо, что сообщил. Теперь всё только от них будет зависеть.

– Не волнуйся! Парень у тебя толковый! Всё отлично будет.

– Да я не волнуюсь. Он же мой сын, в конце концов!

– А то ж! – рассмеялся Кудасов, – Яблоко от яблоньки.

Фёдоров-старший рассмеялся в ответ, а потом сказал:

– Приезжай как-нибудь. Мяска с тобой на углях пожарим. Пятьсот грамм выпьем. Наших повспоминаем.

– Обязательно, Жень. Приеду. На связи будем.

– Бывай, Николай Геннадьевич. Привет всем.

Кудасов закончил звонок и посмотрел на свинцовые тучи над бараками. Они надвигались, окутывая всё вокруг в темноту.

– Дождик в дорогу – хорошая примета, – тихо пробормотал себе под нос Кудасов и отправился в свой кабинет.

11

Около трёх с половиной часов понадобилось внедорожнику, чтобы добраться до небольшой полянки, затерявшейся в лесу километрах в семи от Тарусы. Сквозь уходящие высоко в небо сосны пробивалось приятно пригревающее солнце. Шум леса перебивали работающие генераторы переносного штаба.

Шестеро сотрудников СКВП в чёрных куртках с оранжевой полоской на спине и надписью «Техническая служба» собирали прямоугольные ворота, которые при подаче мощного заряда электроэнергии образовывали квантовый туннельный переход. Ещё трое крутились возле ноутбуков на складных столах, просчитывали что-то, записывали данные в планшеты. Командовал процессом Артём Харитонов – один из старших экспедиторов по седьмой классификации. Заприметив внедорожник, Харитонов поправил серую куртку и скомандовал двоим подчинённым готовиться к разгрузке.

– Всё готово? – выйдя из автомобиля, спросил Марченко.

– Так точно! – ответил Харитонов. – Отправление в 13:00.

В течение пяти минут сотрудники СКВП выгрузили из багажника два грязных ковровца, рюкзаки и сумку с оружием. Матвей ощущал, как колени предательски подрагивают, а ноги становятся ватными. Он как мог старался взять себя в руки, но осознание факта, что буквально через пятнадцать минут он отправится в мир, о котором он только читал, вызывало у Матвея панику. Да, они готовились к этому заданию. Да, они изучали особенности седьмой классификации. Но сейчас он понимал, насколько отличаются теоретические познания от практического опыта. А ему, оперативнику СКВП, предстоит не просто прохлаждаться на объекте, как это сделали бы туристы, а работать там. Выполнять ответственное, опасное для жизни задание.

Он осмотрел своего стального коня. Это был К-58, последний 125-кубовый ковровский мотоцикл. Они отправлялись в то место, где после 1963-го производство встало, как и весь технический прогресс. Потому использование допотопного мотоцикла спустя больше чем полвека вряд ли выглядело бы диковинно.

Харитонову отрапортовали, что туннельный переход можно активизировать. Он лично проверил ворота, все провода ведущие к генераторам и ноутбукам, а после повернулся к Марченко и произнёс:

– У нас всё готово. Есть ещё пару минут у вас.

– Отлично, – обрадовался Марченко, – успею покурить.

Он достал из небольшой кожаной сумочки, прикреплённой к поясу, тряпичный свёрток, аккуратно открыл и взял самокрутку без фильтра.

Матвей поразился, что даже в таких деталях Марченко соответствовал месту, куда они направляются.

– Хочешь? – спросил Марченко Фёдорова-младшего.

– Я как-то не курю, – замялся Матвей.

– Ну, смотри. Помогает от неприятного ощущения под ложечкой.

– Ладно, давай.

Матвей взял самокрутку, достал спички из своего рюкзака, зажёг и сделал затяжку. Как только дым пробрался в лёгкие, его сразил кашель. Реакция молодого агента вызвала смех у бывалых.

– Что это?! – спросил сквозь кашель Матвей.

– Табак… – ответил Егор. – Ну… почти. Не могу же я в седьмую везти табак, купленный у нас на рынке. Этот я выращиваю специально.

– Проще курить бросить! – сказал Матвей и сделал ещё одну затяжку.

Ему действительно стало легче.

– Не проще. Поверь.

Харитонов подошёл к оперативникам, крутя в руке брелок с символикой военного десанта.

– Хорош прохлаждаться, – пробурчал он, – пора.

Молодой человек лет тридцати забивал в свой ноутбук какие-то значения.

– Агенты Марченко и Фёдоров, прошу вас занять исходную позицию! – громко сказал он.

Напарники надели рюкзаки, автоматы и оседлали ковровцы.

– Всем отойти на расстояние двух метров от ворот! – продолжил молодой человек.

Все, кто находился рядом, отбежали за раскладные столы. Харитонов подошёл к оперативникам.

– Ввожу координаты, – молодой человек застучал по клавишам ноутбука, – Открываю квантовый туннельный переход.

Генераторы заработали в полную мощь. Можно было услышать, как электрический ток по проводам направляется в сторону прямоугольных ворот. Матвей выдохнул и неожиданно для себя тихо произнёс:

– С богом.

На металлической конструкции замигали синие огоньки, сигнализируя, что сейчас откроется туннель. Пустота внутри ворот начала заполняться полупрозрачной пеленой голубоватого оттенка. Матвей пытался разглядеть, что же там, по ту сторону прямоугольной конструкции.

– Приготовиться! – скомандовал Харитонов. – Что б всё по сценарию, ребята. Вперёд!

Марченко, не дожидаясь Матвея, завёл мотоцикл, дал по газам и направился прямо к воротам. Матвей замешкался на долю секунды и последовал за старшим товарищем к голубоватой пелене, за которой виднелась полянка и лес объекта №К7—217 седьмой классификации.