Читать книгу Происшествия, приключения, фантастика, фронтовые и исторические хроники. Книга 8 - Анатолий Музис, Александр Миледин - Страница 11

СЛУЧАЙ В МАРШРУТЕ

О вреде дорожного пития…

Ломило ноги, руки, спину, зубы ломило тоже… Ломило, казалось, всю костную и мышечную ткань… Полевой сезон был в самом начале и тело ещё не разгулялось, только-только привыкало к нагрузкам. Лина, Лёня и Саня, побросав рюкзаки, кое-как развели костёр, взгромоздили над ним кастрюльку-котелок, в ожидании чая, блаженно вытянули ноги… Уже стемнело. День выдался длинный. Весь день они шли вверх.

Чем дольше вверх, тем длиннее день… Шли они из нижнего базового лагеря маршрутом, в геологическом просторечии называемом «выкидушкой». Маршрут не заканчивался одним днём, мог растянуться и на три дня, и на неделю. Ночевали в таких маршрутах, как правило, там, где ночь застанет. Всё с собой – палатка, спальники, нехитрые продукты. По ходу – отрабатывали площадь, опробовали на наличие мпи*, шлиховали**.

На этот раз повезло. Ночь их застала у протопанной и проторенной конской тропы, по тем местам – шоссе, не меньше. Невдалеке располагался пустующий зимник. Большего счастья и предположить было невозможно. Палатку ставить не требовалось. И они, достав провизию, расслабленно млели, в ожидании чая, глядя в огонь. Лина сидела спиной к тропе. Лёня и Саня напротив. Было тихо, в ушах шумело от превышения и усталости, и слышно было только потрескивание костра да побулькивание закипающей воды.

Какое-то время спустя, послышались некие посторонние звуки.

– Начальник, у нас гости.

Лёня, не дрогнув ни одним мускулом, блеснул глазами и снял котелок с огня. Лина, медленно, едва справляясь с окостеневшими хрящами и оцепеневшими мышцами, обернулась. По тропе вереницей двигалась партия мужчин на конях. Двигались не торопясь, степенно и молча. Мужчин было человек шесть – семь. Одетые в тёплые куртки и в шапках. Было начало июня, в горах ещё прохладно в это время. По определению одной из Лининых коллег – год за сутки: утром весна, днём лето, вечером осень, ночью зима.

Мужчины были вооружены – ружья за плечами. Поравнявшись с костром, они остановились, учтиво поздоровались, но ни с коней, ни с тропы не сошли. От чая отказались, достали фляжки, побренчав пробками, дружно выпили. Предложили отхлебнуть Лине с сотоварищи. Лина с сотоварищи отказались.

Порасспрашивали – что да как, кто такие, куда путь держат, откуда… И, удовлетворённые услышанным, ещё раз отхлебнув из фляжек, отправились дальше, вверх по тропе, растворились в темноте, как не было. И только, ещё недолгое время доносившиеся с тропы постукивание копыт о камни и похрапывание лошадей, давало понять, что партия мужчин не привиделась. Обескураженные Лина, Лёня и Саня, переглянувшись, расхохотались. И принялись укладываться.

Утром, едва запалив костёр, они опять услышали постукивание копыт. Стоял туман, поэтому они не сразу разглядели сколько их… На этот раз путник был один. Тоже тепло одетый, в шапке, куртке и с ружьём. Шапка выглядела нелепо, что-то среднее между ушанкой с завязанными вверху ушами и бояркой – по форме. Из светлой овчинки – шерсть спуталась и лохматилась. «Будто дед Мороз заблудился,» – подумала Лина. Не сходя с коня, путник остановился и поздоровался. Лина, Лёня и Саня, дружно предложили чаю. Путник отказался. Достал фляжку и побренчав пробкой, отхлебнул содержимое. Предложил присоединиться, протягивая им фляжку. Лина, Лёня и Саня отказались. Путник, помолчав, смущённо покряхтев, поёрзывая в седле, спросил:

– Здесь вчера мужики проезжали? – И описал мужичин каждого в подробностях.

– Проезжали, – дружно ответили Лина, Лёня и Саня.

– А я там был? – после некоторой заминки, стесняясь, спросил путник.

– Не было, – дружно ответили Лина, Лёня и Саня.

У утреннего путника был белый конь и белая шапка. Вчерашние вечерние путники были в тёмном и на тёмных конях.

– Эхехе, – сказал путник в белом и поехал вверх.

Лина, Лёня и Саня, обескураженно переглянулись. Лёня, из местных, закоренелый и обветренный, трудяга-работяга, хохмач и остряк, покатывался и охал. Саня, серьёзный московский программист, на сезон залетевший поглазеть на экзотику, утончённый и ещё не оперённый, смахивал слезинки с глаз.