Читать книгу Мужчина и Женщина, или Cherchez La Femme - Анатолий Некрасов - Страница 4

Конечно же, моя жизнь, как и жизнь каждого из нас, началась с женщины! Но и без мужчины здесь тоже не обошлось! Но о своём зачатии и рождении я ничего не помню. А первыми женщинами, оставившими яркий след в моём сознании, были бабушки Анастасия и Фаина. Мама присутствовала, но где-то вдалеке. Она была для меня каким-то мифическим созданием. Когда мне было три года, мама впервые уехала в город учиться – сначала на счетовода, потом на бухгалтера. Там она и осталась работать… И я до сих пор помню, как в четыре года писал ей письма печатными буквами. Большую часть времени я жил с бабушкой Настей, реже – с бабушкой Фаиной. Правда, они были для меня бабушками, а никакими не женщинами. Как женщин я их не воспринимал, и в этом беда многих…

Детство я провёл в деревне и, как правило, был предоставлен самому себе. Я мог целыми днями пропадать в огромной берёзовой роще, где мы с мальчишками играли в разные игры. Роща была нашим мальчишеским пространством – девчонки ходили в неё только за ягодой и только вместе со взрослыми.

Женщину в матери я разглядел после двенадцати лет, когда сам стал входить в мужское состояние. В это время я переехал жить к ней в город. Теперь я понимаю, что в детстве меня специально «отводили» от неё, чтобы мощный волевой характер мамы не помешал формированию моей индивидуальности. В жизни часто события выстраиваются так, что матери оказываются отделёнными от детей именно по этой причине. А в некоторых случаях матерей уводят из жизни насовсем, чтобы они не мешали детям расти…

Забегая вперёд, скажу, что настоящей женщиной моя мать стала после семидесяти лет! И замечательно! Лучше поздно, чем никогда. Ведь большинству так и не удается испытать это состояние. Моя мама из девичества сразу перешла в материнство, а затем, уже на первом году моей жизни, – в работницы. Так и работала не покладая рук до семидесяти лет. Это типичная для российских женщин история…

Если уж вспоминать самое сильное детское, ещё дошкольное впечатление о женщинах, то это тётя Зоя. Она была старше лет на десять, но из-за маленького роста, весёлого характера и оттого, что играла со мной на равных, казалась мне ровесницей. Тётя Зоя была красива, что добавляло привлекательности её образу. Всё это, вместе взятое, ярко отложилось в моей детской памяти. Скорее всего, это была моя первая, ещё не осознававшаяся в то время любовь.

В тёте Зое была какая-то, привлекавшая меня, тайна. Она была необычной женщиной, и в дальнейшем это моё впечатление подтвердилось. У тёти Зои была куда более интересная, чем у других женщин в нашем роду, но и более трагичная жизнь. В дальнейшем мы неоднократно с ней встречались, но лишь много лет спустя я понял, что образ женщины сформировался во мне во многом под влиянием тёти Зои. И я всю жизнь искал и находил похожих на неё женщин.

Очень важно, чтобы мать, которая находится рядом с ребёнком с самого момента зачатия, была не только матерью, но и женщиной, олицетворением женственности. Мало кто это понимает, и ещё меньше тех, кто так и живёт. А ведь это так необходимо для гармоничного развития детей, будущих мужчин и женщин!

И вот только сейчас, написав эти строки, я понял, что моя Оля, внучка Хозяйки Медной горы, похожа на тётю Зою как две капли воды! Вот для чего мне нужно было всё это вспомнить. Мистика какая-то… Но ничего случайного нет… Не зря Мир устроил так, чтобы в моей детской памяти был заложен притягательный образ такой женщины.

Не помню никаких связанных с участием девчонок эпизодов до школы. А вот в школе началось… Я влюбился в девочку из нашего класса. Любовь была односторонней и продолжалась несколько лет. Не сказать, чтобы совсем безответной – девочка проявляла интерес ко мне. В классе я был далеко не последним из мальчишек – хорошо учился, был солистом в школьном хоре. Уже в начальных классах стал чемпионом школы по шахматам, но… Но мне не хватало, как я теперь понимаю, мужских энергий, чтобы быть интересным девчонке безо всяких но.

Рос я без отца. Правда, постоянно жил с дедом Григорием, но он был прикован к постели – сказалось ранение на войне. И отца заменил мне дядя Иван. Вот это мужчина! Косая сажень в плечах, силища огромная… Для меня он был непререкаемым авторитетом. Помню, я как-то взял его папиросы, благо они всегда свободно лежали в доме, и попробовал покурить, а окурок спрятал в печку. Пришёл дядька и сразу учуял запах табачного дыма. Я спрятался на печке и наблюдаю за ним. Он с порога спрашивает у бабушки: «Кто у нас был в гостях?» Она отвечает: «Никого». Тогда дядя, не раздеваясь, в зимнем полушубке прошёл к печке, заглянул туда и нашёл окурок. Затем дядя Ваня молча стащил меня с печки, снял с себя кушак и несколько раз огрел им. Кушак шерстяной, плетёный, поэтому мне было не больно. Но впечатление от самого действа было настолько сильным, что я запомнил этот момент на всю жизнь и больше не курил…

Большую часть детства я провёл с бабушкой Настей. На этой очень волевой женщине держались и вся семья, и всё хозяйство. Именно она формировала пространство жизни для всех. Бабушка Настя была полностью погружена в хозяйство: большой огород, корова, телята, овцы и другая живность были её постоянной заботой. Больной муж, прикованный к постели, в помощники не годился. А помогали ей сын, дядя Ваня, и я. Чем только не приходилось заниматься мне в детстве: и сбивать масло, и лепить пельмени на всю зиму, и работать в огороде, и пасти коров…

Деревенская жизнь – она вся в трудах. И бабушка Настя трудилась с самого детства. На отношения с мужем у неё не оставалось ни времени, ни сил. Как будто бабушка была не женщиной, а лошадью… А ведь её любовью можно было поставить на ноги и деда Григория – сейчас я это знаю точно. Да только в то время все так жили… И что мой дядька долго, аж до тридцати лет, не женился – причина тоже в бабушке. Мне, видимо, тоже досталось от бабушки Насти, хотя я старался общаться с дедом и дядькой. Надо отдать ей должное, с ролью бабушки она справлялась хорошо: давала мне много свободы, а общение со мной сводилось к рассказам сказок на печи перед сном – на большее у неё не оставалось времени… Великая благодарность ей за всё!

Я помню беседы деда Григория с соседом о Библии. Сегодня я с теплотой вспоминаю, как сидел и слушал библейские мифы и притчи. Видимо, дед что-то во мне тогда пробудил. Меня уже в четыре года научили читать и писать, и я начал читать всё подряд.

Когда я только пошёл в школу, из тюрьмы вернулся мой дед по отцу – Андрей. Сразу после фронта его за что-то отправили в лагеря, в которых он и отбыл двенадцать лет.

После окончания войны многие фронтовики оказались не дома, а в лагерях. Судя по масштабам, это была целенаправленная программа системы – слишком много оказалось в стране людей, прошедших войну, познавших смерть и ценность жизни, увидевших другую, заграничную жизнь и обретших внутреннюю свободу. Они могли бы изменить общество, но этого никак не хотели стоявший у власти Сталин и верхушка партии. Вот и отправили фронтовиков по пути унижения и уничтожения. С этой же целью сразу после войны ЦК ВКП(б) принял решение о строительстве более трехсот ликёро-водочных заводов. Страну сознательно решили спаивать, чтобы утопить дух свободы в водке.

Я думаю, что после революции и репрессий война и последовавшие за ней годы стали ещё одним этапом уничтожения в людях мужского и женского начал. На войне погибло около двадцати миллионов мужчин в расцвете сил. Десятки миллионов вернулись домой больными и калеками. Ещё миллионы оказались униженными и уничтоженными в лагерях после войны. В дополнение ко всему, оставшихся мужчин начали спаивать. Сделать это было легко, так как всю войну армию держали на «наркомовских» ста граммах. Мужчины в России уничтожались как вид, как творцы…

Это одна сторона проблемы. Есть и другая. Во время войны все тяготы жизни в тылу легли в основном на женщин. Работа по четырнадцать часов, полуголодное выживание, огромная нагрузка на психику, отсутствие мужчин – всё это уничтожало саму суть женщины – женственность. После войны в судьбах женщин мало что изменилось. Мужчин было мало, многие из них были калеками или больными или спились… И снова женщины были основной рабочей силой. Плохие условия жизни не способствовали раскрытию женственности. К тому же началось соперничество женщин друг с другом за мужчин. Ведь каждой хотелось иметь женское и материнское счастье, а мужчин было совсем мало…

В женщинах укреплялась воля и уничтожалась женственность. Им внушали, что на первом месте должна быть работа. Образ русской женщины того периода отражён в памятниках: в Москве мы видим женщину с серпом, на Мамаевом кургане в Волгограде – огромную женскую фигуру с мечом. Война и послевоенное время подорвали отношения мужчин и женщин. И в последующие годы в стране в этом смысле мало что изменилось… Вот с таким наследством мы и живём.

Дед ничего не рассказывал мне о лагерной части своей жизни, да я и не спрашивал – мал был, чтобы глубоко вникать в малоизвестную и тёмную историю страны. Но я часто бывал у деда в другой деревне и какое-то время даже учился там в школе. Вспоминаю, что когда я был в младших классах, то спокойно ходил из одной деревни в другую. А между ними было больше десяти километров.

Отцовская родня любила меня и баловала. Дед Андрей не имел возможности общаться со своими детьми. Ведь он участвовал в Финской кампании и Великой Отечественной войне, а потом провёл много лет в лагерях и тюрьмах. Но теперь у него был я – единственный внук и наследник фамилии… Как он меня любил! Дед научил меня рисовать, играть в шахматы, мы с ним ходили на рыбалку. К тому же я много времени проводил у него на работе, где он приучил меня к железу. Дед работал инструментальщиком и многое знал об обработке металлов. Я сохранил полученные знания и навыки на всю жизнь и благодарен ему за это.

Бабушка Фаина – маленького роста, тихая, скромная, я бы сказал, даже забитая, – не могла создать достойный женский образ в моём пространстве. Дед Андрей придерживался жёстких патриархальных взглядов на супружескую жизнь, которые он перенял от своего отца, крупного помещика. И я тоже крепко усвоил такой взгляд. А потом мне пришлось долго и трудно уходить от этих родовых патриархальных воззрений на женщину и семью.

Получается, что в моём детском пространстве было очень мало примеров настоящей женственности. С тётей Зоей мы виделись редко, а потом она уехала. Поэтому я искал женственность в окружающих девочках, девушках, женщинах. Отсюда и влюбчивость, и привязанности. Позже, когда в мою жизнь вошли психология, философия и духовность, поиск женственности стал смыслом моей деятельности.

А как же мой отец? Ведь он не только участвовал в зачатии… Тема отца настолько важна, что я решил вынести её в отдельную главу и рассмотреть более глубоко ещё и потому, что у очень многих людей имеются нерешённые проблемы с отцами.

Оказалось, что женственности, а значит, и мужественности на планете очень мало! Настолько мало, что эти великие качества проявляются один-два раза на сто человек! Но главная беда в том, что в этом направлении почти ничего не делается. Семья, общество, государство стремятся дать людям знания, профессии, в лучшем случае – воспитать доброе отношение друг к другу. Но воспитанием мужчин и женщин нигде и никто не занимается. А нашей стране, пережившей столько катаклизмов, это особенно необходимо.

Настоящие мужчина и женщина – главное в жизни! Гармоничный мужчина и гармоничная женщина создают счастливую семью и рожают здоровых, гармоничных, а значит, и счастливых детей. Раскрытые, реализовавшие себя мужчины и женщины проявляют в жизни высокое творчество во всём. Их совместная энергия настолько велика, что они способны решить любые задачи! Чем больше реализовавших себя мужчин и женщин, тем более гармоничной и богатой становится страна. Но долгое время я об этом даже не задумывался. Вот и шёл по жизни как все…

На постоянное жительство в город к матери я приехал, когда мне исполнилось двенадцать лет. Это было время полового созревания и формирования мужских качеств. Чтобы обеспечить нашу жизнь, мать много работала на заводе, а потом ещё взяла и дачный участок. И я снова не видел в маме женщину…

Это был наиболее трудный период моей жизни. Для деревенского мальчишки, выросшего в чистоте и естественности природы, огромный, динамичный, грязный город стал совершенно новым и непонятным миром. У меня появились друзья, но и у них в семьях я наблюдал одну и ту же картину: главное – работа. Мы видели родителей совсем редко и были предоставлены сами себе. Вот мы и взрослели на улице…

Теперь я понимаю, что не пропасть на улице мне помогла любовь! Я влюбился сразу в двух девчонок из нашего класса! В какие-то моменты я испытывал более сильные чувства то к одной из них, то к другой. Но в глубине души любил, наверное, обеих одинаково. Это была хорошая школа любви-дружбы, которая продолжалась несколько лет – до окончания школы и даже дальше.

Любовь и дружба с одноклассниками были главными воспитателями мужских и женских качеств. Наш класс был по этой части первым в школе! И учителя вспоминали нас ещё долго после выпуска. У нас было много коллективных мероприятий, походов, мы вместе работали во время каникул… И до сих пор мы часто собираемся нашим классом. Правда, уже далеко не все…

Сформировать чисто мужские качества мне помогали мужчины-соседи по дому и по даче. Благодаря им я в пятнадцать лет взялся за совсем не детскую задачу – решил построить на дачном участке дом! И не просто дачный домик, а кирпичный, зимний дом с мансардой! Взял книгу «Как построить сельский дом» и, начав с нуля, вывел дом под конёк – всё делал своими руками. Прочитал, как делать фундамент, – взялся за фундамент. Прочитал, как вести кирпичную кладку, – вывел стены. Два года я посвящал этому выходные, праздники и каникулы, и в семнадцать лет построил дом! Чистая любовь к одноклассницам и этот творческий труд спасли меня от многих проблем подросткового и юношеского возраста.

Теперь я понимаю, что внутреннее горение любви толкало меня и к творчеству, и помогало расти как мужчине. Благодарю этих девочек за то, что юношеская любовь к ним вела меня в те трудные годы! Мужчине очень важно иметь свою «даму сердца». Во все времена любовь вела мужчин на подвиги, на добрые дела… И я интуитивно пошёл по этому пути, всю жизнь боготворя и любя женщин!