Читать книгу Мальчик из Тобольска. Повесть о детстве Д. И. Менделеева - Анатолий Нутрихин - Страница 7

Зимой 1834 года у супругов Менделеевых на свет появился мальчик, которого назвали Дмитрием. Ему было суждено стать последним, семнадцатым, и самым талантливым в семье ребёнком, в будущем – учёным с мировым именем.

В метрической книге Богоявленской церкви по этому случаю было записано, что у Тобольской гимназии директора, надворного советника Ивана Павлова Менделеева от законной его жены Марии Дмитриевой сын Дмитрий родился 27, а крещен 30 января. Восприемниками были: исправляющий должность начальника VII округа жандармский полковник и кавалер Александр Петров Маслов; коллежская асессорша Мария Александрова Жилина; тобольский 1-й гильдии купец, коммерции советник Николай Стефанов Пиленков; Ялуторовского города 3-й гильдии купца Ивана Петрова Медведева жена Ольга Иванова…

Родители младенца – уважаемые в городе люди – соответственно пригласили в крёстные авторитетных людей. Александр Петрович Маслов имел в Тобольске репутацию влиятельного и справедливого блюстителя закона. В обязанности полковника входило не только наблюдение за поведением политических ссыльных, но и местной администрации. На этой почве Маслов порой конфликтовал с тобольским полицмейстером и с генерал-губернатором Западной Сибири И. А. Вельяминовым. В частности, при его содействии декабрист А. М. Муравьев отправил в III Отделение императорской канцелярии записку «О злоупотреблениях в Тобольской губернии».

Восприемница Мария Александровна Жилина являлась давней подругой Марии Дмитриевны Менделеевой. Николай Степанович Пиленков был не только купцом-миллионером, меценатом, но и благодетелем: он помог вырасти и получить высшее образование своим племянникам Петру и Николаю Ершовым. Первый из них – Павел Петрович – стал замечательным русским писателем, автором литературной сказки «Конёк-горбунок» и известным педагогом. Он был близким другом семьи Менделеевых.

В роли второй восприемницы выступила Ольга Ивановна Медведева, в девичестве – Менделеева, сестра новорожденного.

Вот такие получились крестины! Однако в жизни вслед за счастьем нередко идёт горе. Через несколько месяцев после рождения Мити Иван Павлович потерял зрение и вынужден был уйти в отставку. Менделеевым пришлось освободить казённую квартиру. У них возникли трудности и с деньгами. Бывшему директору стали выплачивать пенсию 292 рубля в год, которой не хватало для приличного существования семьи даже при сокращении расходов.

Выйти из трудного положения помог родной брат Марии Дмитриевны – Василий Корнильев. Уехав из Тобольска в центральную Россию, он окончил Московский университет и сделал успешную карьеру. Служил в Петербурге в департаменте министерства юстиции, потом в Астрахани и Сибири. Через несколько лет вернулся в Москву, где князья Трубецкие доверили ему управлять своим имуществом. Василий Дмитриевич разбогател, занимаясь «откупами». Одиннадцатилетнего сына сестры Ваню он взял к себе и отдал учиться в пансионе при Московском университете.

Марии Дмитриевне брат предложил переселиться с семьей в Аремзяны, где при стекольном заводе имелся господский двухэтажный деревянный дом. По доверенности, данной им сестре, та стала управлять его стекольным заводом, доход от которого поступал теперь Менделеевым. Сестра, не имея опыта, отважно взялась за неженское, по тем временам дело. Она теперь заботилась о производстве и сбыте стеклянной продукции, а также об обширной пашне, огородах, скотном и птичьем дворах. В этом большом хозяйстве трудились крепостные, а также приписанные к заводу крестьяне, которым Менделеева обеспечила постоянную плату. Физическим трудом занималась и сами Менделеевы. Каждый член семьи имел в доме свои обязанности, летом, в Аремзянах, родители и дети заготавливали сено, ходили в лес за грибами и ягодами.

Стекольный завод постепенно стал давать прибыль. Накопились деньги и на поездку в Москву: на глазную операцию главы семейства. В путь Иван Павлович отправился в 1837 году в сопровождении дочери Елизаветы. Поселились они у Василия Дмитриевича Корнильева, женатого на племяннице декабриста Павла Ивановича Пестеля – Надежде Осиповне Биллингс.

В гостеприимном доме Корнильева у Покровских ворот бывали литераторы Евгений Баратынский, Федор Глинка художник Павел Федотов, историк Иван Снегирёв. Хозяин этого своеобразного салона дружил с Сергеем Львовичем Пушкиным и в 1826 году принимал у себя его знаменитого сына.

– Я однажды встретил у него Николая Васильевича Гоголя, – вспомнил Иван Павлович.

– Неужели? Когда? – удивились Паша и Митя.

– Наш отец видел Гоголя, когда с Лизой ездил в Москву к известному офтальмологу Петру Федоровичу Броссе, – пояснила Мария Дмитриевна. – Профессор сделал удачную операцию, и папа вновь стал видеть! Увы, когда он вернулся в Тобольск, на должность – директора гимназии – его не назначили, возможно, наказав тем самым за общение и дружбу с политическими ссыльными. Ему пришлось работать корректором в местной типографии городской управы. Ещё он, как вы знаете, помогает мне в покупке сырья для стекольного завода и сбыте готовой продукции.

Митя запомнил, что с его отцом тогда поступили несправедливо. Обида долго не забывалась, тревожила душу. Вот и этот вечер мальчику не спалось. Он встал с постели и закрыл створку окна. Нырнув обратно под одеяло, постарался думать только о завтрашней поездке из деревни в город. Ему грезился желанный Тобольск, знакомый старый сад за менделеевским домом на Большой Болотной улице.

Сад был пуст, ни души… Неожиданно из лопухов, разросшихся у забора, высунулась озорная рожа дружка Фешки Кожевникова. Сорванец лукаво подмигнул и взмахнул рукой: в воздухе взметнулась веревка, к концу которой была привязана крыса. Пасть, усаженная белыми острыми зубами, мелькнула перед Митиным носом. Спящий проснулся… Комнату освещала луна. За окном монотонно стрекотали кузнечики. Ночная бабочка сидела на подушке, на крыльях белело по три пятнышка. Осторожно взяв, Митя выпустил её в форточку.