Читать книгу Моя Атлантида. Избранное - Анатолий Объедков - Страница 57

На Дунае голос Ярославны,

Что зегзица, кычет поутру.

От стены Путивля красноглавой

Он летит и плачет на ветру:

«Полечу кукушкой утром рано

И рукав бебряный омочу

Я в Каяле. Им я князю раны

На могучем теле залечу».

Лишь рассвет в степи откроет дали,

И заря в Путивле потечёт,

Плачет Ярославна на забрале,

И слеза красу её сечёт:

«Что ты, ветер, хиновские стрелы

Мечешь всё на русские полки?

Что не мчишь их дальше, за пределы

Смертоносной, гибельной реки?

Разве тебе плохо в поднебесье

С облаками рядышком летать

Иль над синим морем реять песней,

Корабли беззлобно колыхать?

Что ж сорвал ты Игоревы стяги,

Стрелами пронзил его щиты?

Разве князь мой не испил отваги,

Разве кровь в степи не видишь ты?»

Лишь заря покажется в тумане

И в Путивле скрипнет створ ворот,

Плачет Ярославна. Утром рано

На забрале горько слезы льёт:

«О Славутич-Днепр, ты наш могучий,

Каменные горы ты пробил,

Святослава уносил за кручи,

Что полки Кобякова побил.

Прилелей же, господин, милого,

Защити его в земле чужой,

Чтобы князя я смогла живого

Увидать. И не скорбеть душой».

И опять в Путивле, на забрале,

Лишь заря засветится в бору

И прольётся на степные дали,

Ярославна плачет поутру:

«Светлое, тресветлое ты, солнце,

Всем с тобою красно и тепло.

Что же осушило ты колодцы,

Войско князя жаром обожгло?

И зачем в степи безводной луки

Жаждою скрутило, а колчан

Горем переполнило? Что ж муки

Ты не шлёшь на грозных половчан?»