Читать книгу Истории каменного века. Художественно-литературная реконструкция рождения древнейших изобретений - Анатолий Павлович Демин - Страница 3

Старая Цапля уже давно не вставала. Она лежала на медвежьей, уже изрядно потёртой шкуре в глубине пещеры. Нет, Цапля не была больна, нет, просто у неё не было сил подняться, а силы не могли не иссякнуть, ведь она не ела уже много-много дней. Конечно, всем её сродникам сейчас, зимой, было тоже голодно, и если бы не зерно пшеницы и ячменя, которое удалось по осени найти и заготовить впрок, всему роду тогда бы не выжить!

Зерно – еда неплохая. Надо только хорошенько его разжёвывать. Только для беззубой Цапли это было невозможно, и она, смирившись со своей участью, спокойно ожидала, когда тот, кто невидим, тот, кто сотворил небо, землю и всё живое, тот, кого называют, глядя на небо, «Он», остановит её дыхание. Но почему-то Он медлил с этим. Быть может, потому, что старую Цаплю было кому-то жаль?

Да, пожалуй, так оно и есть! Дочь её дочери – Белка – часто подходила к ней, садилась рядышком и молча смотрела глазами, полными слёз. Вот и снова Белка подсела к Цапле. Но что это – глаза на этот раз светлы и радостны. «Цапля, – сказала она, – я знаю, как тебе помочь, и не дам тебе умереть! Я буду для тебя жевать зерно, и ты переживёшь эту зиму».

И Белка тут же засыпала себе в рот пригоршню зерна и стала его жевать. Она жевала его долго, пока зерно не превратилось в нежный и сочный мякиш, который Белка выплюнула в ладонь Цапле и сказала: «Ешь!» Цапля слизнула мякиш с ладони, ещё немного пожевала его дёснами и проглотила. Точно так же Цапля съела ещё один мякиш, затем ещё, пока не почувствовала резь в животе. Она знала, что так бывает всегда после длительных голодовок, поэтому не испугалась этой боли, а лишь отвернула в сторону голову, слегка пожав руку Белке в знак благодарности.

Так Белка стала подкармливать мать своей матери нажёванными мякишами, и уже через некоторое время силы к умирающей Цапле стали возвращаться. Однажды Белка заметила, что Цапля очень внимательно смотрит ей в рот, когда она разжёвывала зерно. Белке стало любопытно, и она спросила: «Почему ты так пристально смотришь, как я жую?» «Я, кажется, придумала, как можно помочь всем беззубым, и ты, Белка, поможешь мне в этом! – ответила Цапля. – Слушай меня внимательно, – продолжала она, – сделай то, что я скажу. Пойди-ка к речке, к Быстрице. Ты же ведаешь, она ведь во всю зиму не замерзает, и сыщи там камень – их там много, а камень такой: немалый, да чтоб был с одной стороны ровный, а с противной чтоб был с ямкой, да принеси его сюда, в пещеру, а коли тяжёл окажется, позови кого-нибудь в помощь. Ступай!»

Белка была удивлена поручением Цапли, однако всё сделала, как та говорила, и вскоре принесла вместе со своим братом подходящий камень, осмотрев который старая Цапля сказала: «Хорошо! Вот этот камень будет как бы нижний зуб, и будем мы его называть «ступою». Да! А теперь поищите-ка мне другой камушек – такой, чтоб похож был на гриб-боровик: не дюже большой и чтоб ловко было б его перстами обхватывать».

На этот раз долго пришлось ждать Цапле, но принесла всё-таки Белка нужный камушек. «Умница ты моя, – радостно воскликнула старая Цапля, – этот вот камушек будет у нас как бы верхний зуб, и будет имя ему «пест». А теперь, Белка, насыпь-ка зерна в ямку ступы да разжуй-разомни пестом-то». Тут Белке стало всё понятно, она улыбнулась и принялась за дело, и, к её удивлению, зерно удалось разжевать-размять очень быстро. «Готово, что теперь?» – спросила она Цаплю. «Теперь, – отвечает та, – принеси-ка водицы, плесни в размятое зерно да помни его ещё малость». Белка принесла воды в раковинке, сделала всё, как говорила Цапля, и увидела, что в ступе появился такой же мякиш, которыми она выкормила мать своей матери, но только этот мякиш оказался гораздо больше.

Вот так у человека каменного века могло появиться то, что позже стали называть пресным тестом, которое люди в течение длительного периода употребляли в сыром виде.