Читать книгу Подземная республика Тамарикитанга и тайна врат времени - Анна Сергеевна Скобельцына, Анатолий Петрович Савва - Страница 17

***

– Какая удивительно трогательная сцена. – негромко произнес Калантар. – Глядя на такое, начинаешь понимать, что не такие уж они плохие эти люди. Кто-нибудь может объяснить нам, что происходит? За столом и вокруг него повисла тишина, все находились в умилении, давая немного поговорить воссоединившимся близким родственникам.

– Это, мама нашего гостя, она очутилась в Тамарикитангии случайно, разыскивая сына и внука. – ответил вставший с места Матотору. Зал тихо охнул

– Удивительно на что способна материнская любовь. – заключил Калантар.                                                                                                                Стоявшая возле Тани и Толика Кивара, поприветствовала присутствующих низким продолжительным поклоном, её лицо вспыхнуло ярким румянцем, что сделало её красоту еще выразительнее. Одета она была всё в то же бежевое платье, на руках, шее и голове блестели золотые украшения. Её стройная фигурка напоминала фарфоровую статуэтку утонченной девочки феи.

– Уважаемое собрание, меня зовут Кивара, не отнимая большего количества вашего драгоценного времени я рада представить вам – маму знакомого вам Анатолия, её зовут Татьяна. – жестом руки, с поднятой раскрытой ладонью грациозно, указав на свою спутницу объявила она. Сидящие за столом встали и склонили голову в небольшом поклоне.            – Ну что ж мы очень рады такому знакомству. – произнёс ангел, стоящий во главе стола с противоположной стороны. – Прошу вас присоединяйтесь к нашей скромной трапезе, устраивайтесь поудобнее, нас ждет продолжительная и увлекательная беседа. – продолжил он, указывая на места возле Анатолия.

 Кивара предложила присесть Татьяне слева от Анатолия, а сама присела рядом с ней. Татьяна Васильева устроилась поближе к чрезвычайно помолодевшему сыну, тот всматривался в её юное лицо пологая, что с ней случилось то же самое что и с ним, он был напуган её появлением в этой таинственной стране, но всё же был безгранично рад встрече.

С места встал тамарик азиатской внешности, чуть заметным кивком своей удлиненной головы он обратился к крылатому мальчику, председательствующему на этом собрании, безмолвно прося слово, для своего выступления получив в ответ столь же малозаметный кивок, он начал свою речь, обращаясь к девочкам.

– Дорогие дамы, я директор этого учреждения, ваш покорный слуга – Кастодиан. – произнеся это, он приложил руку к груди и поклонился. – Осмелюсь предложить вам заказать блюда нашего скромного меню, чтобы удалить свой голод и жажду, и набраться сил для предстоящих трудов.

– Очень приятно, благодарю вас – ответила Кивара, после чего склонила голову над плоской голографией меню. В этот момент Таня поняла, что слышит синхронный перевод, наложенный поверх незнакомой речи.            – Позвольте задать вам несколько вопросов, Татьяна? – продолжил желтокожий, безволосый тамарик .Таня привстала и утвердительно кивнула головой.

– По всему видно, что вы испытываете теплые чувства к этому молодому человеку. –  показывая ладонью на её сына говорил он. – Что такое на ваш взгляд любовь?

 Татьяна смутилась, но не растерялась.

– Любовь, это нетягостное состояние постоянной заботы о своих близких.

–В таком случае, что дает вам эта забота?

– Я не жду ответных чувств или действий, просто мне приятно делать своим близким добро.

– Ну, а если перед вами не близкий, а посторонний человек, могли бы вы полюбить его как ближнего и делая добро заботиться о нем?

– Конечно, могла бы, людям свойственно помогать и делать добро друг другу.

– Так почему же в человеческом обществе возникает столько конфликтов?

– Думаю, что по разным причинам, человеком движут различные чувства, страсть, ревность, жадность, ненависть, бывает, что и любовь толкает человека на жестокие действия, причиной разногласий так же могут быть заблуждения и острое чувство несправедливости. Все мы люди, все мы человеки со своими предубеждениями, воспитанные в различных культурах, с порой навязанными стереотипами и очень часто движимые эмоциями.

Кастодиан понимающе покачивал головой, очевидно, он превосходно разбирался в хитросплетениях людских отношений и ожидал ответов на свои вопросы не для себя, а для остальных присутствующих. Он с умилением наблюдал за проявлением теплых родительских чувств матери, и ответных столь же искренних, благодарных эмоций сына, взявшего в свою ладонь руку мамы.

– Мм, да, очень трогательно – задумчиво произнес он – Анатолий, будьте добры, расскажите нам о своей сыновей любви. Вы знаете, я и мои соплеменники лишены счастливой возможности физического контакта с родителями, наша мама электронная программа и мы не можем вот так взять её за руку, хотя и несомненно любим её, так же как вы свою. – смущенный сын не любивший выставлять свои чувства на показ встал и не выпуская из руки руку мамы немного замешкавшись произнес:

– Уважаемые собеседники я не особо красноречив и никогда не умел произносить красивые речи, позвольте мне ответить на этот вопрос стихами моего любимого поэта Эдуарда Асадова. – негромко откашлявшись он сделал довольно длинную паузу вспоминая первые строки стихотворения, потом выпрямился и негромко, немного запинаясь начал:

– Ну что ты не спишь…

 Он читал выученный когда-то стих спокойно, с не наигранным выражением. Зал замер, стихли даже сидящие за отдаленными столиками, ощущался пристальный взгляд всех присутствующих, маленький Толик выдохнул, и неожиданно висящая над его головой тишина взорвалась аплодисментами. По щекам покатились слезы, и как бы ни хотелось, он не мог остановить их, эмоции, сдерживаемые длительное время, взяли верх над мужественностью. Сидящая подле него девочка тоже плакала, толи от гордости, толи радости, это была его мама, такая, какую он не знал, ребенок с большой материнской любовью.

– Ну что ж, мы видим не всё уж так плохо на этой планете. – раздался громкий спокойный голос, аплодисменты как по команде стихли, наступила тишина ожидания. Большая розовая жаба, как-то умело своим спокойным голосом смогла привлечь к себе необычайное внимание, возможно, она имела большую авторитетность среди собравшихся ученых мужей и женщин. Из её большого рта, пропорционального голове, вылетали низкие трубные ноты завораживающего мужественного голоса, слова, словно бы материализовавшись, лились сверху и зависали тяжелым, густым туманом над столом. Хинегарро – большеголовая жаба, возымевшая власть над присутствующими, как питон над загипнотизированным кроликом продолжала: – Я перемещаюсь по вселенной с тех самых пор, когда светлейшая звезда Альфа-Рагор испустила свои последние лучи. Поверьте, мне я повидал много интересного в уголках космоса, видел я и различных обитателей планет, развитых и примитивных, видел технические достижения разных цивилизованных миров, видел так же отношения между представителями различных групп и социальных форм.  И вот, что я для себя отметил: чем выше развит технический прогресс, чем больше благосостояние общества, тем прохладнее отношения между его членами. Земляне не растеряли ещё чистых, искренних чувств, отношения их, на зависть, полны заботы и любви. Конечно, они, как и все разумные существа делают много ошибок по разным причинам, но всё-таки в каждом из них есть, что-то светлое, непорочное. Стоит ли им давать в руки знания, способствующие прогрессу и очерствению их трепетных неискушенных душ? Возможно, лучше оставить их в неведенье и в покое их гармоничных отношений. Если была возможность, я бы всё отдал, чтобы вот так встретить свою добрую маму, повидать всех своих братьев и сестрёнок, пожить жизнью простого обывателя. – из глаз этой, на вид страшной жабы, покатились слезы. В грустных глазах слушающих, улавливалась задумчивость, каждый вспомнил своё детство, свою семью, возможно счастливые деньки, проведенные вместе. Уже никто не чавкал и не гремел посудой. Все были окунуты в воспоминания. Анатолий тоже думал о сыне, да он и не забывал его, каждую минуту взволнованно трепетал в предвкушении скорой встречи. Таня по-девичьи рыдала, ей и во взрослой жизни было свойственно это.

Находившийся на расстоянии от своих родных, Андрей, ринулся бежать к ним, робот Лум-Пун без замедления полетел за ним, Кармыж в недоумении остался сидеть за столиком. Уткнувшись носом в живот какого-то толстяка, проходившего мимо, наш вспыльчивый малец остановился, лицо обдало жаром от влажного запаха прелой травы. – Знакомый запашок. – подумал Андрей, подняв глаза кверху ожидая увидеть старого знакомого.  На него смотрело льстиво улыбающееся, бледное лицо с отвисшими щеками.

– Куда же вы так несётесь, молодой человек?! – с выражением раздражения прокричал грузный гуманоид. Совсем не похожийий на профессора велюра. – Невоспитанный землянин! А ещё говорят не всё уж так плохо на этой планете. – провопил он, прижимая лысую зверушку к груди полными ручками.

– Простите я не нарочно. – пробурчал еле слышно Андрей, остановившись в раздумье. Толстяк пошёл дальше, покачиваясь из стороны в сторону и мурлыча незнакомый мотив себе под нос.  – Есть что-то знакомое в этой фигуре. –  подумал Андрей, положив руку на голову. Немного постояв, прибывая в замешательстве, он сделал несколько шагов за толстяком, но вспомнив, что ему нужно бежать к папе и бабушке, остановился, не понимая в какую сторону бежать. Бездушный робот, не сознавая смятения человека. Висел неподвижно в воздухе.

 Подоспевший на помощь Кармыж, сочувствующе сказал:

– Я понимаю, что тебе не терпится увидеть своих родных, но мы так нарушим протокол мероприятия, нужно немного подождать. – но Андрей, с известным своим упрямством, не сходил с места, давая понять другу, что не желает ничего слушать.

– Ну хорошо, давай подойдём поближе к столу, может нас заметят и позовут. – смягчившись сказал Кармыж.

– Я вижу вы человек с тонкой душевной организацией. –  промолвил зелёный ящер, обращаясь к, немного успокоившемуся, Толику.

– Я? – неуверенно переспросил тот.

– Ну да, вы. Вы же человек эмоциональный, тонко чувствующий, и возможно творческий. Покажите нам чем богаты. – продолжил Яша.  Анатолий смущенно заулыбался, не зная, что ответить на такую просьбу. Он, конечно, любил творить, что-нибудь руками, подолгу, бывало, возился с всякими деревяшками, создавал поделки, а в детстве ходил в музыкальную школу, но человеком с тонкой душевной организацией, его еще никто не называл.

– А что же вам показать? Пожимая плечами, неловко спросил он.

– Какую музыку, к примеру, вы любите слушать, стихи, может быть кино, расскажите о ваших эстетических пристрастиях.

 Анатолий Петрович задумался: – Эх, сейчас бы мой телефон сюда, я бы включил вам музычку. – невольно произнёс он мысли вслух.           Матотору  тут же вскочил с места и прижавшись к стоящему другу вырисовал жестом руки в воздухе круг. Перед их лицами завис большой голографический шар с картинками, как в телефоне. Проделав несколько манипуляций своим длинным пальцем, он жестом предложил Анатолию действовать дальше самостоятельно. Толик, осмотревшись, понял, что нужно делать и ввел необходимые логины и пароли в соответствующие графы. В шаре появилась его страничка в известной социальной сети интернета. Ловко орудуя пальцем, он разыскал среди подкаст необходимый файл с песней, очень нравящейся ему. Где-то из колонок вокруг полился мягкие звуки трубы с сурдиной, звучала нежная блюзовая мелодия…

«Как давно, как давно звучала музыка там»…

 Пел нежный женский голос вслед за трубой. Солидные члены ученого совета, одетые в мантии, стали раскачиваться в такт музыки, кто-то уже хлопал в ладоши на сильную долю и сидя пританцовывал.

« Ах, как жаль этот вальс»…

Мелодично распевал женский, завораживающий голос.

Вот уже все стоящие вокруг стола хлопали в такт и делали нехитрые танцевальные движения, сидевшие за столом, встали, и стали синхронно раскачиваться под песню. Все они были похожи на поющих, на церковной службе афроамериканцев из какого-то смешного фильма. Толик нажал на значок повтора, катарсис продолжался.  Было весело, только гордая птица и её сопровождающие выделялись среди остальных серьезными лицами и неизменной позой. Песня закончилась, возникла пауза, Анатолий, не растерявшись, громко спросил:

– А хотите анекдот? – присутствующие от неожиданного вопроса впали в ступор и как-то неуверенно закивали головами.

– Вовочка, расскажи, на какие жанры делится музыка?

– Легкая музыка – это скрипка, флейта, бубен. Тяжелая музыка – это рояль, контрабас, арфа. И супертяжелая – духовой орган.

– Странная классификация. А кто так еще считает?

– Мой папа, грузчик.

Выпалил текст Анатолий. Умнейшие профессора галактик непонимающе переглянулись, повисла короткая пауза, и вдруг раздался громкоголосый гомерический хохот, это большая розовая жаба по имени Хинегаро заливалась смехом, словно звучит низкими аккордами большой колокол. Смех постепенно заразил остальных слушателей. Все весело смеялись в голос, создавая какофонию смешанных голосов. Удивлённый результатом Толик зарядил еще один анекдот:

– Папочка, купи мне барабан!

– Вовочка, дай мне отдохнуть, у меня на работе достаточно шума и без барабана.

– Купи, папочка! Я буду на нем играть только, когда ты будешь спать.

Все громко смеялись, стараясь изобразить как же смешно. И тогда Толя зарядил еще анекдот и еще, и еще. Анекдоты на самом деле были нелепы и совсем несмешные, но всем, видимо, нравились, это заводило рассказчика и веселило. Мама Толика понимала, что почти всем не смешно, и смеются многие скорее за компанию с веселящимся Хинегаро, а может быть из опасения, что остальные скажут, что у них нет чувства юмора или смекалки. Не успевал сын рассказать анекдот до конца, как всё окружение разрывалось смехом. – Конечно, может они настолько умные, что успевали заранее предвидеть различные варианты концовки анекдота, но скорее всего они имитируют веселье. – думала мама. Так продолжалось добрых полчаса, некоторые уже валялись на полу, дрыгая конечностями, самый маленький из этой веселой компании – Инсекта, смеялся, издавая высоко-диапазонный писк, невыносимый для ушей человека, было ощущение, что он вот-вот взорвется.

– Помилуйте, мил человек. – взмолился Калантар поднимая кверху руки. – Довольно, хватит

Анатолий утих, задумавшись, чтобы им еще рассказать.

– Это и есть ваши любимые литературные произведения? – поспешила осведомиться благородная птица во время появившейся паузы. Хинегаро опять взорвался смехом.

– Да нет. – сделав серьёзное лицо ответил Анатолий. – Анекдоты я читаю только иногда, для поднятия настроения.

– Что же вы читаете для самообразования? – как-то ехидно спросила Дингирмах.

– Я читаю всё подряд, а с некоторых пор слушаю разные аудиокниги, знаете это очень удобно можно работать и получать удовольствие от прочтения книг одновременно.

– Назовите же нам свои любимые литературные произведения.

– Наверное, « Мастер и Маргарита” Михаила Афанасьевича Булгакова, у него, кстати, много интересных рассказов. Или “Тихий дон” Шолохова, или “Судьба человека” его же произведения. Можно отметить и современных авторов, таких, как, например, Даниил Гранин, Василий Шукшин, или даже Кир Булычев. – ответил Анатолий, припоминая то чувство, которое возникает у школьника, стоящего у классной доски. Но больше всего мне нравится детская литература, например рассказы о приключениях простых мальчишек детского писателя Крапивина Владислава, или, же сказки Оскара Уайльда, перечитанные совсем недавно злоключения Незнайки, любимого автора Носова Николая Николаевича, также прочитанную не раз книгу Дефо о Робинзоне Крузо. Много на свете интереснейших историй для детей, и я не стыжусь открывать их заново, а частенько, признаюсь, узнаю о них впервые, от чего наслаждения от прочтения больше, ведь окунаясь в мир сказок, возможно, снова ощутить себя ребёнком.

 В этот момент он замелил, среди окружавших стол зевак, мальчика знакомого ему до боли. Внутри всё сжалось, стало как-то тоскливо на душе, конечно же, он узнал в нём своего девятилетнего сына. Андрей стоял, скромно наблюдая за происходящим, среди остальных присутствующих, и почему-то не подходил к нему и к бабушке. Возможно, он не узнал их. Отец протянул руки в сторону сына, тот тотчас заплакал и потянулся к нему.

– А вот и наш юный герой. – громогласно объявил Калантар.

 Таня встала из-за стола и побежала навстречу внуку, что-то причитая сквозь слёзы. Андрей прижался к ней, не до конца веря, что это его бабушка, и всё же он чувствовал родство с этой сердобольной девочкой, кудахчущей, что-то над ним. Они подошли к столу, где стоял худенький мальчик так похожий на них и обнялись втроем крепко-накрепко так, чтобы никто и никогда не мог разлучить их.