Читать книгу Бесспорной версии нет (сборник) - Анатолий Ромов - Страница 11

Прохоров жил в районе Измайлово, недалеко от метро «Первомайская». Иванов помнил только улицу, номер дома следователя и телефон. Дом он разыскал не без труда, им оказалась еще не вписавшаяся в нумерацию новая семнадцатиэтажка. Остановил «Ниву» во дворе, вышел. Нашел будку телефона-автомата, набрал номер.

Трубку снял сам Прохоров:

– Да?

– Леонид Георгиевич, Иванов…

– О, Борис Эрнестович… Рад звонку. Что-нибудь случилось?

– Я тут недалеко от вас. Во дворе вашего дома. Надо кое-что рассказать. Может, спуститесь? И поговорим в машине?

– Так, Борис Эрнестович, поднимайтесь лучше ко мне! Жена уйдет в другую комнату, сын давно спит. Я поставлю чайку, выпьем, поговорим. Давайте?

– Все же, Леонид Георгиевич, лучше спуститесь вы. Я не предупредил, да и поздно. Пожалуйста!

Трубка помолчала, наконец раздался вздох.

– Ну хорошо. Вы где встали?

– Я в голубой «Ниве». Стою у среднего подъезда.

– Спускаюсь.

Выйдя из подъезда, Прохоров сел рядом с Ивановым:

– Слушайте, товарищ оперативник, может, нам пора перейти на «ты»? Не против?

Иванов улыбнулся. Пожал протянутую руку:

– Не против. Давайте.

– Давай. И рассказывай, что случилось.

Иванов подробно изложил историю, случившуюся с Гарибовыми.

Выслушав, Прохоров посидел молча. Потер щеку:

– Д-да… Знаешь, мне кажется, с этим «племянником» стоит поработать.

– Может, я зря отложил разговор с Гарибовым? Что, если позвонить ему сейчас? И подъехать?

– Нет. Ты все сделал правильно. Одна ночь ничего не решит. Потерпим. У тебя все?

– В общем-то все.

Взявшись было за ручку дверцы, Прохоров откинулся на сиденье:

– Что-нибудь смущает?

– Смущает. Причем все то же: прогулка Садовникова и «кавказца».

Прохоров ничего не ответил. Этот эпизод – спокойная прогулка перед тем, как «кавказец» нанес Садовникову два смертельных удара, – был уже, казалось, исследован и обговорен со всех сторон. Садовников был не просто опытным инспектором ГАИ, он прошел еще и специальную подготовку, ибо работал на важной трассе. Человеку, который мог напасть на него хотя бы в теории, Садовников просто никогда не позволил бы выбрать удобный момент для нападения. И естественно, никогда не стал бы с ним прогуливаться, спокойно беседуя. Но Садовников поступил именно так. Это явствовало из показаний двух свидетельниц, никак не связанных друг с другом и наверняка не заинтересованных в даче ложных показаний.

Значит, Садовников прогуливался с человеком, от которого он не ждал нападения. Таким человеком мог быть, во-первых, его родственник или знакомый, во-вторых, сослуживец. Но тщательная проверка показала: никто из родственников, знакомых или сослуживцев Садовникова, хотя бы отдаленно напоминающих «кавказца», не мог оказаться в то февральское утро на Ленинских горах. Кроме того, версия о сослуживцах, то есть работниках органов внутренних дел, рассматривалась лишь теоретически. Без всякого сомнения, Садовников был убит из-за служебного оружия, пистолета системы Макарова, похищенного убийцей. Но работнику МВД, и так имеющему доступ к служебному оружию, идти на это убийство было совершенно незачем. Что же касается знакомых, этот вариант отбрасывался не столько проверкой, сколько последними словами Садовникова, которые отчетливо слышали переносившие его в «скорую помощь» участники патрульно-милицейской группы. Умирая, Садовников сказал: «Черные усы… что-то от кавказца…» То есть попытался описать внешний вид убийцы. Но пытаться описывать внешний вид знакомого человека в такой ситуации в высшей степени нелогично. А вот незнакомого – совсем другое дело.

Вздохнув, Иванов сказал:

– Дорого бы я дал, чтобы понять: о чем они могли говорить.

– Ты имеешь в виду прогулку у обрыва?

– Да. Ведь инспектор ГАИ, такой, как Садовников, должен был чем-то заинтересоваться. Чтобы вот так ходить и слушать постороннего.

– Значит, чем-то заинтересовался. Если ходил и слушал.

– Понять бы чем.

– Боюсь, этого никто уже не объяснит.

– Жаль.

– Жаль. Но мне кажется, сейчас лучше не теоретизировать. Тем более вырисовывается что-то реальное. С твоим «племянником».

– Пожалуй. Ладно, Леня. Завтра, как только что-то выяснится, позвоню. Счастливо.

– Счастливо. И запомни: в следующий раз уже не отвертишься, а поднимешься ко мне. Понял?

– Понял.