Читать книгу Дневник: Воспоминания о кампании 1914–1915 годов - Анатолий Розеншильд фон Паулин - Страница 6

Начальником штаба дивизии был полковник Николай Павлович Ефимов – это тип малоспособного, измельчавшего на штабной работе офицера Генерального штаба, к тому же совершенно не полевого, с привычкой много спать и чрезмерно есть. Полевую службу Генштаба знал плохо, неохотно отрывался от канцелярии, был человек нерешительный и с развитым духом противоречия. К тому же, как оказалось в походе, стоило мне или кому другому лишь принять какое-нибудь решение, чтобы он тотчас не начал перечислять тысячи страхов, вследствие которых будто бы ничего не выйдет или все рухнет, но на замену со своей стороны ничего не предлагал. Бывало, в самую критическую минуту, когда требуется полное спокойствие, он начинал волновать неуместными опасениями и волнение это передавал чинам штаба, меня же заставлял делать большое усилие, чтобы сохранять беспристрастное отношение к делу.

Говорил скоро, невнятным языком, что усугубляло плохое впечатление. Ни в каком деле он не разбирался авторитетно и обстоятельно и только неизменно очень удачно избирал места для тыловых учреждений дивизии. Организаторские способности были настолько слабы, что даже не всегда можно было понадеяться на его распоряжения по размещении штаба дивизии. Во всем надо было вечно самому отдавать приказания, применять понукания, проверять и проч.

Старший адъютант штаба дивизии Генерального штаба капитан Борис Иванович Бучинский – крайне ограниченный и изнеженный человек, к тому же большой сибарит. Медлителен во всем, крайне не энергичен и осторожен, а на поле сражения трус. Не только не мог подать какого-нибудь совета, но не в состоянии был толково передать приказания. По телефону говорил взволнованным, запуганным голосом. В бою терял сознание после первой разорвавшейся вблизи шрапнели. Вообще пользы от него было мало.

Старший адъютант штаба дивизии по инспекторской и хозяйственной части капитан П. П. Корчагин – крайне честный и добросовестный человек, но глупый и невероятно медлительный.

Дивизионный интендант подполковник Каменский – крайне хитрый человек, не пользовавшийся любовью в дивизии, вел дела, по-видимому, осторожно и недурно, но не мог доложить кратко самого простого вопроса. С ним пришлось мало иметь дела, так как он в поход не пошел.

Дивизионный врач Покровский ничего не понимал и ничего не делал. В походе думал только о том, как бы пристроиться к лучшей квартире. Когда приносили раненых, то он никакого участия не принимал и не только, каналья, сам ничего не делал, но допускал до того же безобразия и старшего врача дивизионного перевязочного пункта.

Командир 2-й бригады генерал-майор Алексей Андреевич Орел – насколько я мог убедиться за время краткой совместной службы— был человек крайне добросовестный, старательный и с любовью относящийся к делу, к тому же не упускающий случая поучиться и ознакомиться с каким-нибудь отделом обучения, ему мало знакомым. Всякое поручение он исполнял охотно и не нуждался в проверке. Был сдержан, воспитан и дисциплинирован. С командирами полков был в отличных отношениях и следил за обучением в своей бригаде. Но обладал слишком мягким характером и недостаточной настойчивостью и строгостью, вследствие чего его требования не всегда выполнялись. Во время первого наступления в Восточную Пруссию он безотлучно был при своей бригаде, причем проявил большую выносливость и отличные полевые достоинства. В боях был лично храбр, хладнокровен и распорядителен, но не всегда достаточно настойчив. Во время первого отступления из Восточной Пруссии 21 августа 1914 г. генерал Орел отбился от Вяземского полка, при котором находился, и был взят в плен вблизи Волковышек.

Командир 1-й бригады генерал-майор Гандурин – георгиевский кавалер, окончивший Академию Генштаба[7] по 2-му разряду, имевший форму одного из Восточно-Сибирских стрелковых полков[8]. Обладал громадной энергией и решительностью, был опытен, самостоятелен и, в общем, понимал достаточно военное дело. Но был несколько бестолков и иногда точно растерян, а в бою плохо понимал обстановку. Он участвовал с дивизией только в первых двух боях, до 8 августа 1914 г., после чего был переведен на должность командира бригады в 80-ю или 81-ю пехотную дивизию, которой командовал на Галицийском фронте С. Д. Чистяков.

Командир 29-й артиллерийской бригады[9] генерал-майор Савич. Как говорится, «был конь, да изъездился». У него был порок сердца, и вследствие этого он потерял подвижность и контроль над своими нервами, боялся и дрожал, когда выстрелы были слышны даже издали. Как работник в канцелярии был очень добросовестен. В течение всего похода только и занимался канцелярией.

Командир 113-го пехотного Старорусского полка[10] полковник Калишевский – тип воинского начальника. Ничего в строевом и полевом деле не понимал, занимался только хозяйством. Командир бригады генерал Гандурин доложил мне перед выступлением в поход, что с таким командиром полк в большой опасности. Убедившись отчасти в этом, я настоял на его отчислении от полка и на назначении на его место полковника Ольдерогге – старшего штаб-офицера полка.

Командир 114-го пехотного Новоторжского полка[11] полковник Иванов. По вступление моем в командование дивизией в этом полку происходила смена командиров. Бывший командир полковник Пукалов получил другой полк, так как положение его в 114-м пехотном полку было совершенно подорвано благодаря его вечному пьянству и неприличным поступкам. Полком он командовал несколько лет и совершенно развратил офицеров благодаря созданным им партиям и крайне плохому примеру, который подавал лично. Словом, новый командир полка жаловался, что офицеры ему не повиновались, а штаб-офицеры возбуждали против него офицеров. Сам полковник Иванов был назначен из заведующих хозяйством и в строевом и полевом деле не имел авторитета, опытности и знаний, но был человек добросовестный.

Командир 115-го пехотного Вяземского полка полковник Сергей Иванович Войцеховский – человек тихого, мягкого характера – прямо сказать, мямля. Энергии и настойчивости нет. Все делает вяло и медлительно, но, по-видимому, службу понимает и к ней относится добросовестно. Человек отличный, пользуется уважением. В походе все время был при полку и, по свидетельству генерала Орла, в боях держался хладнокровно и безбоязненно. Страдал почками. В последние месяцы до пленения, видимо, мало ходил и сильно ожирел. Приказания старался исполнять добросовестно, но не был способен понудить полк или части его на какое-либо мало-мальски решительное и отважное дело.

Командир 116-го пехотного Малоярославского полка полковник Вицнуда. Несколько лет перед командованием полком был начальником штаба 29-й пехотной дивизии при безвольном, ничего не понимавшем и ни во что не вмешивавшемся начальнике дивизии генерале Архипове. Вследствие этого привык в дивизии всем распоряжаться и к тому, что все слушались его. Господствующая черта характера – непомерная обидчивость, прямо болезненная, благодаря чему у него были вечные неприятности. Все было для него обидно. При этом был непомерно нервен, даже в мирное время, несдержан и бестактен. Полк же держал в строгости и порядке (впрочем, не на войне) и старался ввести все новейшие данные и требования по обучению. Это был тип человека, с которым служить невозможно – вечно находишься точно на пороховой бочке в ожидании неприятностей. На войне оказался страшным трусом, держался непомерно далеко от боевой части и вообще в это время не был близок к полку. Говорят, у него было предчувствие смерти, и это на него сильно влияло. Он был смертельно ранен в бою 6 февраля 1915 г. у реки Волкуш, находясь в резерве, обошедшей ему в тыл небольшой частью противника. Но странно, что на этот бой он как бы сам напросился. Накануне еще он находился в распоряжении начальника 27-й пехотной дивизии[12] и, присоединившись к полкам 1-й бригады 29-й (своей) дивизии, просил, чтобы его оставили при ней, что и было разрешено.