Читать книгу Хайвей - Анатолий Рубин - Страница 7

Дальнобойщик
В обратный путь

Оглавление

У Николая настроение хорошее. Дорога домой всегда короче. Двигатель мощностью в 260 лошадиных сил позволяет машине легко преодолевать крутые подъемы. Скорость под сто. Попутчица почему-то грустит.

– Лен, рассказать анекдот?

– Расскажи.

– Придорожное кафе. Заходит водила-дальнобойщик пообедать набирает блюд. А перед этим идет руки помыть. Тут в кафе вваливаются три мотоциклиста. Все в коже, цепях. В общем, крутые. Садятся за стол дальнобойщика и начинают есть, что он взял.

Дальнобойщик видит такое дело, повернулся и к выходу.

– Сосунок! Даже за себя постоять не умеет! – говорит один из мотоциклистов.

А официантка добавляет:

– Да он еще и ездить не умеет! Только что выезжал со стоянки – раздавил три мотоцикла…

Николай краем глаза увидел, что настроение девушки немного поднялось.

– Смешно?

– Смешно. Дорога это – свой особый мир.

– Верно. И его надо понимать. Я с первого взгляда определяю, откуда водила – из какой области, бывшей союзной республики, а то и дальнего зарубежья даже не глядя на номера его фуры.

– А чем иностранные водители отличаются от наших?

– Вот, к примеру, голландцы. Зайдешь в «шоферское» кафе – сидит разношерстная публика. Но голландцев сразу отличишь: здоровые «штанги», на голову выше остальных, все в наколках. Румынские и молдавские дальнобойщики отличаются крайней бестолковостью. Они с трудом врубаются в тонкости оформления документов. Украинские водилы – те шустрые: все к рукам приберут, где что плохо лежит. Русских узнаю по прикиду. Зимой и летом в синтетических трико. Оно, конечно, грязь к ним не липнет и пот костей не ломит. А еще, они пожрать здоровы. Особенно ростовские, краснодарские ребята. Прибалты дружные, но тоже всякие встречаются. Общался тут недавно с одним парнем из Латвии. Янисом зовут. Он говорит, ехал в Бельгию и там малость заблудился. Мимо едет эстонец. Янис ему сигналит и спрашивает, как на такую-то развязку выбраться. Эстонец пожимает плечами: мол, по-русски не понимаю. Через сотню километров встречаются на том же шоссе. У эстонца дизель заглох, тормозит он нашего латыша и какую-то запчасть просит. Естественно, по-русски. А Янис разозлился и в отместку тоже мотает головой: «несапроту», что значит «не понимаю». И – мимо. Вот как у них.

– Ты в Польшу ездил?

– А что такого. Это раньше попасть за границу было чем-то таким, и сейчас… Да что там Польша. Ехал туда как на каторгу, да и дорога ни к черту – узкая и «просевшая», так еще таможенники доконали. Это немцы в каждую дырку не лезут. Поляки будут рыться до тех пор, пока не вытянут свои «кровные» 10—20 марок. Полиция тоже не дремлет. Не так давно в районе Лодзи остановили люди в форме, говорят, мол, нарушил правила, проезжая мост. Да я, может, лучше их знаю правила, но вынужден был отдать 40 марок на двоих. Без всяких там квитанций. Братки белорусы не отстают. В начале сентября еду с грузом из Москвы. В районе Новополоцка останавливает сержант-«гаишник», говорит: «Штраф тебе положен за отсутствие командировочного удостоверения». – «Не положено мне командировочного, – отвечаю, – есть известный вам авансовый отчет». А по глазам сержанта вижу, на что намекает…

Она слушала его внимательно. А он продолжал ей рассказывать.

– На дороге всякое случается. Два года однажды ездил на север. Трасса шла через лес. Смотрю, словно из-под земли посреди дороги выросло что-то темное. Я еле успел крутануть руль, едва не задавил лосиху, преградившую путь, выскочил из машины, а нарушительница движения двинулась в лес. Идет так и оглядывается, как бы зовет за собой. Ну, я опять сел за руль. Только двигатель завел, глядь – опять лосиха эта самая встала перед машиной, думаю что за наваждение, головой трясет, будто зовет куда-то. Я тогда с напарником ездил. Вылезли. Делать нечего, пошли вслед за животным. Сразу почему-то подумали, что случилось что-то нехорошее, раз зверюга собственной жизнью готова пожертвовать. Там дорога через болота проходит. А лосиха ведет нас и ведет. Остановится и смотрит, идем мы или нет, оглядывается – не отстали ли? И вот привела нас к болоту, в котором стоял утонувший по шею меленький лосенок. Ну что делать, надо выручать. Сразу зашел по пояс в болото и давай лосенка сзади выталкивать. Тот дрожит, боится, а лосиха стала кричать, мордой мотать – видно сильно переживала. Наверное, с полчаса вытаскивали мы лосенка не меньше. Пришлось повозиться. Извозились все. Но вытащили. Я потом взял его на руки и вынес на берег. Мне тогда показалась, будто даже слезы в глазах лосихи заблестели. Она начала облизывать свою кроху, а мы, когда увидели эту картину, чуть не расплакались. Вот как бывает.

За разговорами как-то незаметно опустился вечер и Николай стал прикидывать, где им сделать остановку на ночь. Выбора большого не было – на стоянке поближе к посту ДПС. Вот только, когда он будет, то их пруд пруди и думаешь, как мимо них проскочить, то их нет.

Стоянка такая вскоре нашлась. Там уже стояло с десяток фур, и несколько водителей лениво бродили между машин.

– Вот сюда и зарулим. – И Николай направил фуру на площадку.

Спустя час они уже сидели у небольшого костерка, и пили винцо. К ним подходили другие водители. Шутили по-шоферски:

– Ты к нему не садись, девка, у него в штанах ключ на 50 висит. Ха-ха…

Но, заметив, как девушка реагирует на эти шутки, стали успокаивать ее:

– Бандитов надо боятся, а водил чего боятся, не дрейфь плохого не сделаем.

Она успокоилась и, наверное, под это настроение Николай неожиданно очень откровенно рассказал ей о своей жизни. Как сидел в тюрьме, как умерла жена. Как на исповеди. А захмелев, вдруг признался, что она как две капли похожа на его покойную жену Нину. И он боится ее обидеть или сказать обидное слово.

– Ну, вот за разговорами быстро время пролетело, – Решетов, потягиваясь, посмотрел на часы. – Пора на боковую.

Он вдруг умолк, почувствовал неловкость сказанной фразы, точнее, ее двусмысленности. Ведь за ней что-то должно было последовать. Спать-то кроме кабины было негде. – Ты иди, ложись в кабину. А я здесь в спальнике перекантуюсь.

– Ты хороший, – сказала она почти шепотом, сбросила туфли и понеслась в лес.

«Быстро бегает», – усмехнулся он, глядя ей вслед.

…Его сон еще не набрал крепости, когда он почувствовал, что кто-то его обнимает. Чье-то присутствие. Она лежала рядом, поверх спальника.

– Мне страшно, – прошептала она, – можно к тебе?

– Что с тобой поделать, – проворчал он, открывая молнию, пододвигаясь и освобождая ей рядом место.

– Можно, да? – оживленно сказала она – вскочила на ноги и потом секунду размышляла, искоса поглядывая на него. Потом решительно и быстро расстегнула кофточку, стянула юбку, потом колготки.

– Я ведь туристка, и знаю, что спать в спальнике одетым – себе дороже, замерзнешь…

– Действительно туристка, все знаешь…

Лунный свет мягко осветил ее лицо и голые плечи, сочное белое молодое тело, высокие груди, широкие крепкие бедра, стройные длинные ноги. Ему казалось, что все это не реально. Он не верил в свое счастье, но был убежден, что возраст между мужчиной и женщиной не играет решающей роли. Мужчина и в восемьдесят лет может оставаться мужчиной. Он жил как живется.

Она забралась к нему в спальник, который был сшит по спецзаказу. Он осторожно погладил ее по щеке, она потерлась щекой о его грудь. Ее шелковистая нежная кожа была нежна и упруга. Он вдруг испугался, что его мозолистые ладони поцарапают ее. Она уловила его сомнение, тихо рассмеялась и медленно повернулась к нему. Он привлек ее к себе и замер, чувствуя, как ее молодое тело откликается на его не совсем ловкие ласки.

Он вначале переживал. Давно у него не было женщины. А она в силе, а вдруг ничего не получится.

– Все будет хорошо, не волнуйся, – ласково прошептала она ему на ухо.

Оказалось, что она и мертвого бы расшевелила. Такой ласковой женщины у него не было никогда в жизни. Он несколько раз назвал ее Ниной, но она не обиделась.

Ее рука легла на живот, потом перешла ниже. Он жутко растерялся, а она говорит. «Не стесняйся ты же мужчина, а я женщина. Мы не можем жить одни».

Он целовал ее грудь, лицо. Все было отлично. Она даже несколько раз прошептала: «Мне хорошо с тобой».

Решетов ощутил ее упругую молодую грудь, острые соски… Потом почувствовал ее податливые бедра. Они раздвинулись, принимая его в себя…

Потом он откинулся от нее. И сладостная истома навалилась на него. Тяжелым свинцовым грузом опустился на его веки сон. Глаза закрылись, и он уснул.

Николай проснулся рано. Лежал без сна. И не знал что делать, то ли благодарить судьбу, за то, что она согласилась быть с ним, или наоборот, выбросить все из головы и считать легким приключением. Ему недавно стукнуло 43. Хотя и до сих пор как-то верится с трудом. Он до сих пор готов рвануть хоть в командировку, хоть к черту на рога.

…Она шевельнулась и открыла глаза. Сначала в ее глазах было недоумение. «Где она?»

– Проснулась?

– Да…

Хайвей

Подняться наверх