Читать книгу Гражданин СССР - Анатолий Сарычев - Страница 7

Воспоминания двух боксеров. Сидней Джексон – знаменитый американский боксер и история его жизни боксера.

Новое решение проблемы капитана КГБшника

Самолет взревел двигателями и плавно дернувшись, начал выруливать на взлетную полосу.

В голове самолета было тише, чем в салоне.

«Теперь всегда буду летать только на этих местах!» – дал себе зарок Борис, погружаясь в дремоту.

– Я начинал заниматься боксом у Джексона ^[91] – гордо заявил Умаров, поворачиваясь в сторону Бориса. Сон у Бориса, моментально, как рукой сняло.

– Я видел Джексона всего пару раз. Один раз с мальчишками приходили во Дворец Пионеров ^[92] к нему записываться, а второй раз на городских соревнованиях

– моментально ответил Борис, всматриваясь в лицо Умарова.

Только сейчас Борис заметил шрамы на бровях, и сломанное левое ухо на физиономии своего собеседника.

– Расскажите о Джексоне! Очень мало осталось людей, которые помнят этого замечательного боксера и человека! – попросил Борис, прямо впиваясь в лицо Умарова.

– У Джексона было много воспитанников, которые потом составили цвет бокса Узбекистана, да и не только! Один только Карпов ^[93] чего стоит! – повысив голос, заявил Умаров.

– Про Карпова я слышал, а вот про Джексона мало что знаю. Я приходил к нему во Дворец Пионеров, у него там стоял ринг в летнем театре, – напомнил Борис, забывая обо всем на свете.

– У Джексона была тяжелая судьба. В шесть лет он остался сиротой.

Отец Джексона – Луи Джексон много лет работал на химическом заводе. Работал Луи трубоукладчиком – на очень опасной и вредной для здоровья работе, и очень быстро ушел из жизни, как тогда говорили: «сгорел» на работе.

Пришлось идти на тот же химический завод старшему брату Джексона Иллаю и сестре Рите.

В десять лет Сид Джексон начал заниматься боксом и буквально через три года принял участие в любительских матчах, где его буквально с первых боев заметили тренеры и устроители матчей.

Три года Джексон работал разносчиком в швейном ателье, разнося клиентам заказы, а по вечерам занимался боксом, шлифуя свое мастерство.

Постепенно из любителя Джексон становился профессионалом. И к тысяча девятьсот двенадцатому году становится восходящей звездой американского бокса, которого пророчат не только в чемпионы Америки, но и в чемпионы мира.

И Сидней стал чемпионом Америки в среднем весе среди профессионалов! Представляешь, не любителей, а профессионалов! – темпераментно воскликнул Умаров, горящими глазами смотря на Бориса.

– Я в шестьдесят четвертом году приходил во Дворец Пионеров к Джексону на тренировку, и он мне совсем не показался сильным боксером! Маленький, седенький старикашка, но двигался быстро и резко, – вставил, наконец, слово Борис.

– Ему уже под восемьдесят лет было! Станешь тут резким и быстрым! – моментально откликнулся Умаров, осуждающе посмотрев на Бориса.

– Мне же всего четырнадцать лет было! В таком возрасте на всех стариков смотришь свысока! Кажется, что сам никогда таким старым не будешь! – попробовал найти объяснение своим неэтичным словам Борис.

– Потом Джексону предложили поехать в Англию и там выступить в боксерских матчах.

Выступления шли прекрасно, вот только в последнем бою Джексон получил очень сложный вывих большого пальца левой руки. Пришлось сначала лечиться, но полтора года Джексону нельзя было выходить на ринг, – рассказывал Умаров, прихлебывая свой неизменный чай, который ему принесла стюардесса, едва только самолет набрал высоту.

– Что дальше с Джексоном было? Как он попал в Россию? – спросил, затаив дыхание Борис.

– Чикагский представитель большой мясной фирмы, хотел узнать, можно ли продавать в СССР мясные консервы и для этого послал своего сына на разведку. Тот предложил Джексону место секретаря.

При подходе к Архангельскому порту русского, с которым они познакомились на борту судна, арестовали.

Из Мурманска они переехали в Петербург, но там дело не пошло, так как мясных консервов в России не требовалось.

А тут началась Первая Мировая война и Флайн бросил Джексона в Петербурге, оставив ему немного денег.

Так началась русская одиссея Сиднея Джексона.

На последние деньги Джексон приехал в Ташкент.

Встретили Джексона сначала очень хорошо, но когда деньги закончились, пришлось искать работу.

Наступил тысяча девятьсот семнадцатый год, когда произошла Великая Октябрьская Социалистическая Революция. В стране неразбериха и никому нет дела до американского боксера, пусть и очень знаменитого в Америке и Англии.

Джексон, как рабочий парень, примкнул к революции и скоро стал полноценным бойцом Красной Армии, воевал в Ашхабаде, Урсатьевской ^[94], Каракумах и Кызылкумах и наконец вернулся в Ташкент, где занялся тренерской работой, за которую в пятьдесят седьмом году получил Заслуженного тренера СССР! – вздохнул Умаров, снова отпив глоток чая.

– Я этого не знал! У Джексона интересная судьба! Лучше бы он вернулся в Америку! – не сдержался Борис, кинув испуганный взгляд на Умарова.

То ли член-корр ^[95] пропустил последнюю фразу Бориса мимо ушей, то ли задумался, но ни одного слова Умаров пока не сказал, уставясь в окно неподвижным взглядом, тем более, что по громкоговорящей связи самолета объявили:

– Наш самолет начал снижение! Через двадцать минут просьба пассажиров пристегнуть привязные ремни и не покидать свои места до полной остановки самолета.

Встряхнув головой, Умаров спросил:

– Зачем ты едешь в Кунград?

– Мне надо проверить вагонное депо Среднеазиатской железной дороги, – небрежно махнул правой рукой Борис, прикидывая как ему добираться до вагонного депо в незнакомом городе.

Умаров хмыкнул, но говорить ничего не стал, а внимательно посмотрел на Бориса.

– А вы зачем едете в Кунград? – спросил Борис, прикидывая сесть на хвост Умарову, которого наверняка будут встречать с такой же помпой, как и провожали.

– На плато Устюрт узбекские археологи нашли очень интересное небольшое городище, которое принадлежало к третьему – пятому веку до нашей эры. Как раз в то время правил персидский царь, который проводил войны не только в Персии, но и на территории Средней Азии. Есть много вопросов по этому городищу, которое находится в пещере. Совершенно нетипичное городище не только для того времени, но и вообще к поселениям древних людей. Мои люди нашли несколько монет времен Йездигерда Первого, который привел первых евреев в Среднюю Азию! – с апломбом заявил Умаров, и в это время самолет коснулся посадочной полосы аэродрома.

– Я бы с удовольствием съездил на раскопки! – не понимая почему, ляпнул Борис, в голове которого мгновенно начали прокручиваться варианты нового хода своих действий:

«Если бы удалось найти пару монет времен Йездингера Первого, то вполне реально изготовить пресс-форму для их изготовления! Впарить эту форму КГБшнику вполне возможно! Отдать ему диссертацию и пресс-форму и можно ехать на землю обетованную! Очень интересное решение всех вопросов! Какой я все-таки умный и находчивый!»

– Я два дня пробуду в Кунграде, а потом решим! – не сказав ни да ни нет, ответил Умаров, отстегивая привязные ремни.

– Я помогу донести ваш чемодан до аэропорта! – предложил Борис, засовывая папку, которую он так и не открыл в свою сумку, которая лежала сверху чемодана Умарова.

– Меня встретит машина прямо у трапа самолета. Давайте я вас подброшу до вагонного депо? Так будет намного быстрее! – предложил Умаров, испытующе смотря на Бориса.

Самолет тем временем остановился и по громкоговорящей связи объявили:

– Товарищи пассажиры! Просьба всем оставаться на своих местах до выхода экипажа! К выходу вы будете приглашены!

«Объявление как нельзя кстати! Вон как пассажиры вскочили и рванули к выходу! – оценил ситуацию Борис, смотря на десяток людей, которые столпились в хвосте самолетов, обвешанные с ног до головы вещами.

– Всем сесть на свои места! Вы мне перевернете самолет! – рявкнул по громкоговорящей связи густой мужской голос.

Пяток пассажиров пошли обратно, но остальные продолжали стоять в проходе.

Стюардесса начала пробираться сквозь стоящих в хвосте пассажиров, не очень вежливо пихая мужиков, которые стояли в проходе.

Две женщины с детьми в длинных платьях, злобно что-то прошипели, показывая на стюардессу пальцами, унизанными золотыми кольцами с большими драгоценными камнями.

Засмотревшись на действия людей в проходе, Борис проморгал, как из пилотской кабины вышли два с иголочки одетых пилота, один из которых наклонился к Умарову и довольно громко сказал:

– Извините товарищ Умаров! Вам придется выйти из самолета последним!

– Ничего страшного! Меня ждет у трапа машина и пять минут роли не играет! – небрежно махнул рукой Умаров, откидываясь на спинку сиденья.

Дверь самолета, тем временем, открылась, и в салон хлынул поток свежего воздуха.