Читать книгу Тактика захвата - Анатолий Сарычев - Страница 4

Дорога из аэропорта тянулась по террасе, вырубленной прямо в горах, и только километров через пять спустилась по склону горы на равнину.

Восьмиэтажная современная гостиница «Краснохолмск» – сталь, стекло, бетон – высилась напротив железнодорожного вокзала, ровесника начала двадцатого века. Похоже, со времен постройки железной дороги вокзал ни разу не переделывали. Освещенный с трех сторон мощными прожекторами, он высился темно-коричневой громадой с круглыми старинными часами на фронтоне, которые, как ни странно, шли и показывали точное время. Клим в этом убедился, сравнив время на вокзальных часах со своими «Командирскими». Немногословный водитель, по виду явный кавказец, о чем свидетельствовала кепка-аэродром, привез их прямо к широкой лестнице гостиницы.

Клим, пару раз взглянув на темное, заросшее недельной щетиной, украшенное приличных размеров клювом лицо водителя, сам заговаривать не стал.

Получив двести рублей, ни слова не говоря, не сделав даже попытки отдать сдачу, шофер резко нажал на газ и уехал, зло взвизгнув шинами.

– Неприветливый водила нам попался, – оценил Виталий шофера такси.

– Тебе очень нужна его болтовня? – спросил Клим и, не оборачиваясь, начал подниматься по лестнице к широким стеклянным дверям.

Женщина лет сорока за стойкой портье, с выражением безграничной скуки на своем холеном полном лице, отмеченным родинкой размером со спичечную головку на правой щеке, сунула им отпечатанные типографским способом листочки и отвернулась к маленькому телевизору, стоящему перед ней на столе.

Быстро заполнив листочки, Клим с Виталием подали их портье.

Женщина, двумя пальцами брезгливо взяв анкеты, кинула справа от себя. Ни слова не говоря, подала ключ с деревянной грушей, размером с кулак взрослого человека.

– Это на седьмом этаже, – промолвила портье, снова уставясь в телевизор.

Ни заполнять журнал, ни сверять с паспортами дама, видимо, не собиралась.

Клим не стал настаивать. Сунув два паспорта в задний карман брюк, накинул ремень сумки на плечо и пошел к лифту, дверь которого спряталась под лестницей.

– Это служебный лифт! Ваш по коридору дальше! – крикнула им в спину портье, обнаружив резкий, с хрипотцой, голос, диссонирующий с ее миловидным лицом.

Номер оказался обычной комнатой с душем, туалетом и телефоном. Две кровати с деревянными спинками притулились возле торцевых стен. На каждой кровати, прямо на покрывале, перед двумя подушками без наволочек лежала стопка влажного белья. Между кроватями стояла невысокая деревянная тумбочка. Вторая тумбочка отсутствовала. Администрация гостиницы селила в двухместные номера исключительно парных людей, которые обходились одной тумбочкой.

Телефонный аппарат сиреневого цвета, стоящий на подоконнике, как только они вошли, начал звонить.

Клим взял трубку, и сразу же мелодичный женский голос спросил:

– Могу я услышать Клима?

– Я вас слушаю. С кем имею честь говорить? – немного церемонно спросил Клим, внутренне настораживаясь.

– Вам, наверное, скучно, а вашему молодому другу несомненно? Мы желаем скрасить досуг и немного развеселить.

Прикинув в уме, что от лишних знакомств грех отказываться, Клим как можно равнодушнее протянул:

– Давайте я посоветуюсь со своим молодым другом, а вы минут через десять нам перезвоните.

– Будет сделано, господин Ворох! – удовлетворенно сказал женский голос, и моментально послышались короткие гудки отбоя.

Местные аборигенки не тратили время на пустые разговоры.

– Звонила женщина, судя по голосу в телефоне, лет тридцати, хочет с нами встретиться, – медленно размышляя вслух, сказал Клим.

– Это гостиничные шлюхи! Как только мы заехали, так дежурная сразу же нас продала! – откликнулся Виталий, брезгливо сморщив лицо.

– Мы с тобой косим под частных детективов из Москвы, так что самое время брать этих девок и тащить их в кабак, тем более, не знаю, как ты, но я сильно проголодался.

– Только одно условие: трахать их не будем! – воскликнул Виталий, скрываясь в душе.

«Как прикажете, господин сыночек!» – про себя заметил Клим, скидывая пропотевшую за время полета рубашку.

Телефонный звонок раздался ровно через десять минут.

Виталий еще не вышел из душа, так что разговор пришлось вести одному Климу.

– Девочки, мы только что приехали и страшно голодны. Если вы не возражаете, то мы приглашаем вас поужинать с нами в ресторане. Ждем вас через двадцать минут в ресторане гостиницы, – в телеграфном духе сообщил Клим и сразу повесил трубку.

– Вы, дядя Клим, времени даром не теряете. Вот только один вопрос: как мы оставим мою дорогую аппаратуру в номере? Мне эта гостиница совсем не внушает доверия.

– Что ты предлагаешь? Сидеть безвылазно и пухнуть от голода? Нанять охранника? – немного раздражаясь, засыпал вопросами Клим, и в этот момент зазвонил сотовый телефон.

– Слушаю вас! – сказал Клим, поднося трубку телефона к уху.

Голос генерал-полковника приказал:

– Дайте трубку моему сыну!

Клим слышал, как в трубке зарокотал бас генерала:

– Положение ухудшилось. Ребята наезжают на нашу звезду и требуют серьезных данных. Вся надежда на вас.

Хотя генерал-полковник говорил завуалированно, но Клим все понял и выжидающе уставился на Виталия, который не знал, что сказать.

– Я все слышал. Можешь не повторять. Теперь эти с порносайтов начали шантажировать отца девушки. Я все правильно понял из твоего разговора с отцом? – спросил Клим, пристально смотря Виталию в глаза.

– Похоже, я ввязался в очень нехорошую историю, – потерянно сказал Виталий, смотря в пол.

– Сейчас мы пойдем поужинаем с телефонными девочками, а потом будем решать наши проблемы. Быстрее одевайся! Нас ждут! – решил вывести своего молодого напарника из ступора Клим.

Ресторан находился на первом этаже гостиницы. Огромный высоченный зал выходил сплошными витражными окнами на улицу. Плотные шторы темно-зеленого цвета закрывали эти окна от самого потолка до пола. Прямо за ресторанными дверьми оставались два незашторенных окна, каждое – метров десять квадратных закаленного стекла. Перед окнами, выходящими на привокзальную площадь, стояла группа молодых людей в белых рубашках, яростно размахивающих руками друг перед другом.

Зал ресторана, уставленный четырехместными столиками, покрытыми белыми скатертями, освещался слабо. На каждой из трех огромных люстр, висевших под потолком, горело по десятку лампочек.

На пустых столиках дожидались посетителей по четыре столовых прибора, а в центре каждого высилась прозрачная вазочка с искусственными цветами. Рядом с ней сиротливо примостилась ядовито-желтая пластмассовая солонка в виде грибка с красной шляпкой и красный пластмассовый держатель без единой салфетки.

Столик они заняли метрах в десяти от входа в ресторан, под развесистой искусственной пальмой в деревянной кадке.

Ненавязчивая музыка лилась из динамиков в рост человека, спрятавшихся в углах зала, настраивая посетителей на минорный лад. Кроме них, в зале занятыми оказались только два столика около пустой полукруглой эстрады, выкрашенной в белый цвет.

– В таком зале хорошо проводить деловые переговоры. Практически нет посетителей, хорошо просматриваются все входы и выходы. Телохранителей можно посадить за соседние столики, – уныло заметил Виталий, привыкший к веселью московских ресторанов.

– Мне нравится ваш образ мыслей, молодой человек! – бодро проговорил Клим, внимательно рассматривая лицо своего подчиненного.

Обычное лицо ничем не примечательного молодого двадцатилетнего парня с пышной прической и узенькими усиками, вот только глаза у него серьезно смотрели на мир, спрятавшись под густыми бровями. Клим заметил, что Виталий даже сейчас, смотря на него, постоянно щурился.

– Вы меня так внимательно рассматриваете, как девушку на выданье! – нервно хохотнул парень, теребя в руках вилку.

– Хуже, чем на выданье. У тебя небольшая близорукость? – негромко осведомился Клим, рассматривая чистое лицо своего собеседника.

– Это все от компа. Много перед дисплеем сижу, вот зрение и садится. Я нормально вижу, только когда работаю с мелкими деталями или текстом, приходится надевать очки.

Минут через пять перед ними возник остроносый официант в грязной белой куртке. Изогнувшись в угодливом поклоне, склонив перед сидящим Климом прилизанную голову, он вытащил блокнот с истрепанной обложкой и, положив его на стол, собрался записывать заказ.

– Нам чего-нибудь жидкого две половинки, салатов из свежей зелени, одну селедочку, которой славится ваш город, и мяса. Можно лангет, бифштексы или отбивные. Двести граммов хорошего коньяка. Если выдашь дагестанский за «Хеннесси» или «Наполеон», оторву голову! Если придут девочки, подашь бутылку непаленого коньяка и бутылку сухого вина. Быстро обслужишь, получишь десять процентов чаевых. Свободен, как гордый орел! – махнул рукой Клим, разрешая официанту удалиться.

Такое обращение официанту понравилось, и он моментально испарился.

Через пять минут официант снова возник с тележкой, на которой стояли две тарелки с супом, салат из красной рыбы, салат «Оливье» и крупно нарезанная толстая селедка, длиной не менее полуметра, обсыпанная кольцами репчатого лука. Селедка была уложена на длинном узком блюде, но все равно вся не поместилась.

Разлив коньяк из небольшого хрустального графинчика по рюмкам, официант пожелал приятного аппетита и исчез, оставив после себя запах подгорелого лука.

– Давай выпьем по первой, а потом уже будем решать наши проблемы! – предложил Клим, поднимая рюмку на уровень глаз.

Виталий, не чванясь, быстро опрокинул рюмку в рот и, зажевав долькой лимона, скривился.

– Ты знаешь, чем отличается пессимист от оптимиста? – спросил Клим, отправляя в рот кусок ароматной селедки. Увидев отрицательный кивок головы своего собеседника, пояснил: – Пессимист выпил коньяк и говорит: «Какая гадость – клопами пахнет!» Оптимист же, напротив, раздавив клопа, блаженно потянув носом воздух, замечает: «Какая прелесть – коньяком пахнет!»

Увидев вопрошающий взгляд Виталия, пояснил:

– Я этот анекдот тебе рассказал не потому, что ты не умеешь пить коньяк, ты его действительно не умеешь пить, а совершенно с другой целью. На вещи можно смотреть с двух сторон: с точки зрения пессимиста, как ты это сейчас делаешь, и с точки зрения оптимиста, и я попробую тебе это доказать.

Папочка позвонил и озадачил – это, конечно, плохо, но то, что сам позвонил и проинформировал, – хорошо! Наша операция, ради которой мы сейчас здесь находимся, приобретает легальный статус, и мы с тобой переходим с нелегального на полулегальное положение. Девочки, которые к нам идут, похоже, наши с тобой спутницы на вечер, поэтому прекращаем служебные разговоры и переходим целиком на любовные и вопросы по теме, ради которой мы сюда приехали. Ресторанные девочки кладезь самой различной информации, и знакомство с ними, я думаю, принесет нам очень много пользы. Так что сделай приветливую физиономию, улыбайся, рассказывай анекдоты и подспудно узнавай, что тебе надо! – посоветовал Клим, пьяно улыбаясь, как и положено подвыпившему командировочному.

Одна особа женского пола была лет тридцати, вторая – двадцати пяти. Обе в коротеньких юбках, обнажавших ноги сантиметров на пятнадцать выше колен. Сумочки через плечо могли служить как косметичками, так и неплохим оружием, если туда положить приличный камень. Распущенные по плечам волосы делали их в неярком ресторанном свете похожими на русалок из диснеевских фильмов.

Черная и беленькая девушки устремились к их столику. Гостиничная разведка действовала четко и без ошибок.

– Видишь, они никого не спрашивают и направляются прямо к нашему столику – значит, насчет информированности этих жриц любви я не ошибся, – на одном дыхании произнес Клим.

– Мальчики! Это мы звонили по телефону! – с улыбкой сказала старшая, черненькая, с ходу присаживаясь на свободные стулья.

Черненькая – худощавая женщина, немного подкрашенная – выглядела, как недавно бросившая спорт спортсменка. По ногам легко перекатывались мышцы, ясно видимые даже при слабом освещении. Свободная кофточка с короткими рукавами не скрывала полную грудь и длинную шею. Лицо в полумраке ресторанного освещения казалось одухотворенным и красивым.

Беленькая – в черной кофточке с длинными рукавами – больше походила на испуганную девочку, которую силком затащили в это место. Она ежилась и еле заметно вздрагивала.

Присев, дамы синхронно повесили свои сумки на спинки стульев.

Клим с Виталием неожиданно рассмеялись, и это сразу разрядило обстановку.

– Света, – представилась беленькая и, широко открыв глаза, уставилась на Виталия.

– Зоя, – томно сказала черненькая, доставая из сумочки пачку сигарет «Парламент».

«Девочки не так плохо живут, если курят такие дорогие сигареты!» – подумал Клим.

Дальше все понеслось по наезженной колее раскрутки лохов командировочных, впервые попавших в курортный город.

Сначала они выпили бутылку коньяка и вина, затем еще бутылку водки. Девочки лихо опрокидывали стопки, закусывая маслинами, вазочки с которыми расторопный официант поставил перед каждым клиентом.

Через час четверка переместилась в ресторан Дворца культуры нефтяников, помпезное здание которого обнаружилось напротив гостиницы.

Два часа прошли незаметно. Порядком подвыпившие девочки на прямой вопрос Виталия о малолетках брезгливо сморщили носики и кивком головы одновременно показали в сторону моря.

Хотя вопрос был задан беленькой, отвечали они одновременно. Вернее, отвечала черненькая, а беленькая только поддакивала, полностью признавая ее старшинство.

Кабак у нефтяников помещался на открытой веранде прямо на плоской крыше Дворца культуры.

Облокотившись на массивные перила, которые ограждали края крыши, Клим с черненькой смотрели на море. Милях в трех от берега горело зарево огней.

– Вот там трахают малолеток и всяких б…й. Вы знаете, чем отличается б…дь от проститутки? – неожиданно спросила черненькая, пристально всматриваясь в лицо своего собеседника.

Краем глаза Клим заметил, что Виталий, обняв свою подружку в углу ресторана, настойчиво исследует ее ноги под юбкой.

– Я всегда думал, что эти слова синонимы? – удивился Клим, более внимательно рассматривая свою партнершу.

– Кто такая проститутка, вам, я думаю, объяснять не надо? Бл. дь – это проститутка, которую выгнали из публичного дома за половую распущенность! – громко, на весь ресторан, выкрикнула черненькая последнюю фразу и хрипло расхохоталась.

Посетители ресторана недовольно посмотрели на них.

Света моментально вырвалась из объятий своего ухажера и подскочила к подруге.

Зоя отпихнула ее в сторону – так сильно, что подруга чуть не упала. Указав пальцем на Клима, громко заявила на весь ресторан:

– Малолеток ему захотелось! Бери катер и вали на сейнер, там этого добра навалом! Все маленькие шлюхи работают там! Штука баксов за ночь – и на выбор любая! Плати две штуки гринов – и шведский стол к твоим услугам!

– Что такое «шведский стол»? – заинтересовался Клим и полез в карман, делая вид, что достает деньги.

– Все молодые шлюшки разложены на столе, готовые к употреблению. Подходи и трахай любую! Можешь сначала одну попробовать, потом вторую, сиськи подергать третьей!

– Тетя Зоя! – подскочила к ней Света и ладонью закрыла рот.

Черненькая зарыдала и взахлеб заговорила:

– Что я, виновата в этой долбаной перестройке? Завод закрыли, а на мне двое детей, да муж-алкаш! Сидит целыми днями на диване, смотрит телевизор и пьет пиво! Говорит, раз настоящие мужики пьют пиво – значит, и я должен пить пиво! Надоест сидеть, ложится на диван и все равно пьет свое сраное пиво! Детям есть нечего, а он пиво пьет!

Вот и пришлось на старости лет идти на панель! Думаешь легко в сорок пять жопой на улице трясти?

Последняя тирада была явно обращена к Климу.

– Ты знаешь, я бы тебе больше тридцати не дал! – восхищенно произнес Клим, не замечая, что все внимание вокруг привлечено к их квартету.

Как только Клим произнес эту фразу, на всех столиках дружно захлопали.

– Это правда, я на тридцать лет выгляжу? – сквозь слезы спросила черненькая.

– Гадом буду! Ты мне сразу понравилась! – сделал умильную рожу Клим и, опустившись на одно колено, галантно поцеловал руку женщине.

Двое молодых охранников, одетые в униформу, расшитую золотым шитьем, осторожно поддерживая под руки, подняли Клима с колен и бережно повели на выход. Еще двое повели Виталия, который повис всей тяжестью на их могучих плечах.

Доведя до дверей лифта, они остановились перед ними, испытующе вперив тяжелые взгляды в Клима с Виталием.

– Все понял, ребята! Вот пару штук за беспокойство, – протянул деньги Клим самому взрослому из охранного квартета.

Из-за спин охранников выскочил официант и протянул Климу счет.

Еще две бумажки по пятьсот рублей перекочевали в потные лапы официанта.

– Сдачи не надо, – царственно махнул рукой Виталий, покачиваясь, как моряк в первое увольнение на берегу. Он направился к открытой двери лифта, предусмотрительно вызванного охранником.

Лифт, мягко защелкнув двери, пошел вниз.

Самый старый охранник придержал Клима за руку, предупредил:

– Идите, ребята, домой! Выспитесь хорошенько и утром будете как огурчики.

– Ты сам огурец расписной! Засунь свой язык себе в жопу со своими советами! – громко, на всю улицу, заявил Виталий и, обняв женщин за талию, пошел впереди, прямо по зеленому газону, распевая во все горло:

Климу ничего не оставалось, как топать сзади, размышляя о распущенности сегодняшней молодежи, которая, как только вырвется из-под родительского крылышка, сразу начинает куролесить.

Виталик кончил петь и громко уговаривал девушек зайти к ним в апартаменты – так он величал их облезший номер – попить удивительный бразильский кофе, который он сам, оказывается, и собирал.

Кофе у него почему-то вырос на огромных, похожих по описанию на кедр, деревьях. Суровые люди с альпинистским снаряжением взбираются на могучие стволы и вручную собирают самый высокосортный кофе.

– У него даже нет маркировки! На нем написано: «Кофе простой», – заливал Виталий.

– А тот кофе, который мы пьем, чем отличается от вашего кофе? – спросила беленькая.

Клим с интересом ждал, как Виталий выкрутится из этого щекотливого положения. Но и тут московский отпрыск не подкачал:

– Мой кофе так же резко отличается от вашего, как породистая собака выделяется в стае дворняжек. Ваш кофе собирают на маленьких чахлых деревьях, которые растут внизу. На них садится пыль, гербициды, пестициды, и потом вы всю эту гадость пьете.

Но девушки стойко и, как показалось Климу, немного испуганно пить кофе в номере категорически отказались.

Набережная городка, покрытая растрескавшимся асфальтом, тянулась вдоль чахлого парка с правой стороны, а слева расстилалось тихое в этот час Каспийское море.

Маленькое кафе в конце пляжа привлекло внимание Виталия запахом шашлыка из осетрины и кофе. Кофе одуряюще пах на фоне йодистого запаха моря. Климу до ломоты в скулах захотелось глотнуть обжигающе горячего кофе.

Усатый толстый азербайджанец колдовал около двух длинных, явно больше метра, мангалов. На одном он переворачивал длинные шампуры с рыбой, а на другом стоял десяток турок с кофе.

Несмотря на поздний час, почти все столики были заняты. Свободным оставался только один, у самой кромки воды.

Виталий, хоть и протрезвел на свежем воздухе, ни слова не говоря, потянул свою светленькую подружку в кафе. Черненькая пыталась остановить Виталия, но он как танк ломился вперед, не обращая ни на кого внимания.

Гомон в кафе моментально стих, и только шорох волн да потрескивание огня в мангале нарушали зловещую тишину.

Идя следом за Виталием, Клим просительно улыбнулся. Этой улыбкой он заранее просил прощения у посетителей кафе. Черненькая испуганно прижалась к нему. Клим отметил, что подбородок у нее мелко задрожал.

– Пива и зрелищ! – заорал на все кафе порядком окосевший Виталий.

Не успел Клим с девушками усесться за стол, как Виталий снова начал выступать:

– Девки, быстро исполнили стриптиз! – выдернул из-за стола светленькую.

Девушка еле устояла на ногах. Она испуганно озиралась, поводя головой вправо-влево.

Троица одетых в черную форму крепких мужичков быстро пробиралась от мангала к их столику. Клим заметил, что все трое были азиатами. На спине каждого красовалась белая надпись: «Охрана».

Подскочив к Виталию, двое ловко выдернули его из-за стола, а третий – самый маленький из них, худощавый парень – провел молниеносную серию хорошо поставленных боксерских ударов по корпусу.

Виталий сразу обмяк в их руках. Согнувшись вперед, он внезапно изогнулся дугой, и из его рта вылетела толстая струя рвоты.

Он мгновенно с ног до головы облил маленького охранника и два столика за ним. Еще раз вскинувшись, Виталий упал прямо на песок.

Тяжелый рвотный запах покатился по кафе. Люди с облитых рвотной массой столиков вскочили и стали торопливо отряхиваться.

– Ты русский свинья! – Маленький азиат зашипел от злости и подскочил к упавшему Виталию с явным намерением пнуть его.

Резкий, практически незаметный для глаз, удар ребром ладони по почкам заставил его выгнуться и упасть на спину. Никто, кроме черненькой, не заметил этого удара.

Встав во весь рост, Клим спокойно сказал:

– Приношу свои извинения и готов материально возместить убытки.

– Пошел вон, пьяная скотина! – заорал шашлычник и бросился на Клима, держа шампуры наперевес. Он по дороге снес два столика и несся на Клима, как носорог, ничего не видя вокруг.

Шаг в сторону, и резким движением заставил огромную тушу со всего маха упасть на песок. Он, как бульдозер, пропахал в мокром песке борозду, по плечи залетев в море.

Двое охранников, как два хорошо обученных ротвейлера, одновременно с разных сторон бросились на Клима. Один напал с левой стороны, второй – со спины.

Удар ногой с разворота в грудь вынес первого охранника за пределы отгороженного участка кафе и заставил его успокоиться в кустах.

Второго охранника Клим просто поймал на болевой прием и, заведя ему руку за спину, негромко спросил:

– Тебе руку сломать или не надо?

– Лучше не надо, – спокойно ответил охранник, не предпринимая попыток освободиться.

Клим легонько оттолкнул его от себя, краем глаза продолжая страховать движения.

Отскочив, охранник выхватил из заднего кармана нож, но взять его в руку не успел. Удар ногой в подбородок подбросил его вверх почти на метр, и он плашмя рухнул на песок.

– Внимание! Сзади! – резко крикнул знакомый голос, и Клим мгновенно оглянулся.

Шашлычник, держа шампуры наперевес, медленными шажками приближался к нему.

С его лица была содрана вся кожа, разбит нос, свернутый набок, но глаза смотрели холодно и спокойно. В них горела такая ненависть, что у Клима мороз пошел по коже.

Сдернув с плеча черненькой сумочку, Клим невольно подивился ее тяжести, но отметил длинный крепкий ремень, который являлся превосходным оружием.

Отскочив назад, Клим схватил со стола полупустую бутылку коньяка и зажав ее в правой руке, начал качать маятник.

Глаза шашлычника забегали из стороны в сторону. К такому поведению жертвы он не привык. Жертва обычно или бросалась наутек, или сразу признавала его превосходство.

– Кряк! – раздался громкий звук.

Виталий, отлежавшись на песке, не вставая, со всего размаха ударил деревянным стулом по голени шашлычника.

Утробно хрюкнув, тот ничком упал вниз, во второй раз разбив свою многострадальную рожу.

Подняв голову, Клим увидел, что толпа людей, вскочивших из-за столиков, надвигается на него, и в этот момент тот же смутно знакомый голос произнес:

– Всем стоять! Милиция! Приготовьте документы и личные вещи для досмотра!

Толпу как будто сдуло ветром. Только два человека спокойно сидели за столиком да посередине площадки кафе стоял Эдик, его школьный товарищ.

– За драку в общественном месте вы арестованы! – сурово сказал он, делая хитрое выражение лица.

– Эй, Эдик! Зачем такой нехороший слова:

– Арест! Турьма! Счас сядем немножко коньяк, кофе выпьем, поговорим и все спокойно решим! – сказал лощеный азербайджанец, лет пятидесяти по виду, безмятежно сидевший за столиком. Второй азербайджанец – высокий, его ноги выпирали из-за стола, худой, тонкий в кости, волосы черные с проседью, на вид лет сорока – даже не посмотрел в сторону Клима, делая вид, что его это не касается. Он спокойно отхлебывал из высокого стакана желтую жидкость.

– Садись, дорогой! Гостем будешь! Пятьсот долларов есть? – спокойно спросил он, наливая к себе в бокал минеральной воды.

Вытащив из кармана бумажник, Клим отсчитал пять бумажек по сто долларов и положил перед ним.

– Все! Инцидент исчерпан! – резюмировал высокий.

Он поднял голову, внимательно посмотрел на Клима, сквозь зубы предложил:

– Давай ко мне охранником иди! Кушать есть! Комната общежитие сделаю! Девочки каждый день новые!

Тут его взгляд остановился на девушках, которые сидели, как мышки, за столом.

– Ви брись отсюда!

Девиц как ветром сдуло.

– Я подумаю над вашим предложением, – спокойно сказал Клим, вертя в руках женскую сумочку.

– Сейчас я их отвезу в милицию, а потом, если на них ничего нет, приеду обратно, – сказал Эдик, махнув Климу рукой, приглашая следовать за собой.