Читать книгу Напасть. Часть 1 - Анатолий Савин - Страница 4

Сейчас, в самом начале третьего десятилетия 21 века, наверное, и эта злополучная реальность, нежданно – негаданно накатившаяся как цунами на род человеческий, включая и самые отдаленные уголки Земли, постепенно начинает переходить из ипостаси почти невероятного фантастического приключения в череду привычных каждодневных событий. Как нечто обыденное, уже набившее оскомину и заполонившее сознание людей неоспоримым фактом молниеносного распространения по всему миру малоизвестной вирусной инфекции, буквально обезоруживающей своей неуязвимостью, новизной и силой натиска современную медицину. А как же может быть иначе в век сумасшедшего темпа жизни, высокоразвитых технологий и массовых коммуникаций, в том числе сетей телевидения, интернета, что с учетом тех же искусственных спутников земли (ИСЗ), как гигантская гусеница буквально опутывают вездесущим информативным коконом паутины нашу хорошо обжитую, уютную планету.

Но вернемся к описанию событий по порядку, начиная с января 2020 года, то есть с момента оповещения населения перепуганными властями ряда стран, в том числе и России, о надвигающейся на людей любых рас и вероисповеданий угрозе заражения неизвестным доселе и чрезвычайно опасным вирусом новой формации. Я, конечно, не буду говорить здесь за все человечество, расселившееся на пяти континентах и тысячах островов нашей необъятной планеты, и остановлюсь на примере только одной своей семьи, что, так или иначе, но оказывается втянутой в водоворот, пугающих своей непредсказуемостью событий, резко изменяющих ход привычного течения повседневной жизни.

Итак, где – то в начале марта 2020 года, выходя из дверей подъезда своего семнадцати этажного многоквартирного дома, я встретился со своим добрым приятелем Александром. Высоким крепким мужчиной, намного моложе меня, работающим с неких пор теперь здесь инженером по обслуживанию коммунального оборудования, кстати, и живущего в одном подъезде со мной, только несколькими этажами ниже. Как водится, поговорили с ним о житие – бытие, не забыли обменяться мнениями и о новой вирусной инфекции, так напугавшей весь мир. Расставаясь, он предупреждает меня о том, что как раз на днях несколько таджиков – гастарбайтеров из общежития, расположенного неподалеку от нас, в том числе и один человек из тех, в обязанности которого входит ежедневная уборка нашего подъезда, предположительно, подхватили вредоносную инфекцию. При обследовании у заезжих рабочих оказались положительными результаты экспресс – анализов на наличие в организме того самого COVID – 19, о чем только что и упоминали.

Зная, что у меня четырехлетняя внучка, у которой хватает проблем со здоровьем, как и у большинства современных детишек (известно ведь, какое нынче качество продуктов питания в наших магазинах), он в этой связи посоветовал мне не тянуть время с отъездом на дачу, куда мы обычно выезжаем, как правило, не раньше апреля. Потом, подумав, Александр доверительно добавил: «Имей в виду, дело нешуточное – по слухам (видимо, в среде осведомленных коммунальщиков – подумал я про себя) в Москве число зараженных новой коронавирусной инфекцией неумолимо растет с каждым днем и уже трудно поддается подсчету властями. Неизвестно еще, не перекинется ли она на малолетних деток?» Мы попрощались и разошлись в разные стороны как в море корабли, каждый по своим делам, но его настоятельный совет покинуть столичный мегаполис, все – таки заставил меня задуматься о возникшей опасности и ускорить отъезд из Москвы. Кстати сказать, Александр Мычкин (фамилия приятеля), похоже, первым в нашем доме и принял удар на себя, подхватив эту злополучную инфекцию и попав с двухсторонним воспалением легких в больницу, но это произошло уже через неделю после моего отъезда с семьей на дачу.

Наш дачный участок, как сейчас именуют, садовое некоммерческое товарищество – СНТ «Астра», расположен в 140 км от московской квартиры, если отчитывать по спидометру автомобиля. Откуда недалеко и до границы с Тверской областью, всего каких – то два десятка километров по асфальтированной дороге. Выходит, невесть ведь, и какая даль по меркам необозримых просторов России, но и этого расстояния вполне достаточно, чтобы, вырвавшись из объятий сладострастной особы, избалованной цивилизацией столицы нашей Родины Москвы, вдруг как по – волшебству окунуться в лоно тихой деревенской глуши, а, значит, в состояние непередаваемого словами душевного равновесия и умиротворения. Где можно, пребывая в постоянных суетных хлопотах простого сельского бытия, отвлечься от дурных новостей мирового масштаба, побыть наедине с собой, послушать щебетание певчих птиц, глядя в бескрайние просторы синего неба над головой. И, наконец, спокойно подумать о чем – то главном, сокровенном, в том числе, конечно же, и о насущных проблемах своей семьи.

А семья моя состоит из двух половинок, о коих равно и болит душа в наши такие невероятно нестабильные, смутные времена. Одна – бывшая жена Елена Игоревна, старшая дочь Катя с взрослой дочерью, а моей внучкой Настей (уже замужем), живут отдельно в северной стороне Москвы (район Дегунино), а другая моя дочь – живет со мной вместе на западе города (район Крылатское). Вот о ком, а также других членах этой семьи и пойдет речь в настоящей повести. Кто они: жена – Ирина Васильевна и дочь Даша со своей маленькой дочкой, а моей внучкой, Арьяной. Есть еще Денис (сын Ирины Васильевны), но он в последнее время живет отдельно и бывает у нас довольно редко как в квартире, так и на даче, поэтому упоминания о нем будут нечастые.

Мы с женой – давно пенсионеры, а дети работают: Денис (42 года) – в оборонке, а Даша (33 года) – в московской телефонной сети (Связной). А, что касается, внучки Арьяны (4 года), то она у нас птичка вольная – зимой иногда ходит в детский садик, осенью, как правило, ездит с дедом и бабушкой в санаторий, а весной, летом, захватывая и сентябрь с началом октября, пропадает с нами на даче, делая это с огромным и неописуемым удовольствием. Наверно, как и все дети ее возраста, только начавшие сознательно познавать окружающий мир во всем его растительном и животном многообразии. Не потому ли с такими удивленными, широко раскрытыми глазками она не может удержаться от желания останавливаться и привечать любую повстречавшуюся ей на неспешной прогулке по дачным тропам домашнюю или дикую живность: кошку, собачку, птичку, утенка, ежика, крота, енота и прочую, а уж как она любит лошадок – и вовсе слов нет. После посещения маленького импровизированного зоопарка, что находится всего в пяти км от нас (пос. Лотошино), где выставляется низкорослая лошадка по кличке Монька, обычно внучка несколько дней еще находится под впечатлением этого события, особенно, если разрешат прямо с ручки покормить ее морковкой, яблочком или пучком клевера и подорожником. А как ей нравится пройти, а лучше пробежаться, да еще наперегонки с дедом, по проселочной дорожке или лесной тропинки мимо высоких кустов боярышника, шиповника, костяники, унизанных ядреными спелыми ягодами. А когда устанет, то посидеть у деда на шее, болтая ножками и беззаботно, с любопытством устремляя свой взор к облакам, медленно скользящим вдаль над ее белокурой головкой в непостижимо очаровательных небесах. Раньше внучка спрашивала: «Дед, а куда они плывут, им что, здесь у нас не нравится?». А теперь она уже понимает – такова воля ветра, и он как капитан таинственного корабля уводит их в необъятные неведомые просторы бирюзового поднебесья, одному ему, верно, хорошо известные. Потому и вопросов уже не задает, только заворожено поглядывает на постепенно удаляющиеся от нее бесформенные островки облачков, так похожие на тельца белых кудрявых барашков, пасущихся на сочных высокогорных пастбищах.

Но вернемся к нашему повествованию.

Окунувшись в дачную жизнь, мы через неделю уже забываем и городскую суету, и тревогу, связанную с накатившейся на планету пандемией. Здесь свой обособленный мирок, все по – другому, не как в мегаполисе, никто и в масках не ходит и по улице, и в продуктовый магазинчик. А их, к слову сказать, у нас два, ибо дачных домиков тут, в общей сложности, если считать с учетом и примыкающих к нам СНТ: «Октябрь», «Тушинец», «Жаворонок», «Вымпел», «Мечта» – то под тысячу, пожалуй, наберется. Правда, на дверях магазинчиков висят таблички о том, что вход без масок запрещен. Но это, как говорится, для острастки и только пока чистая формальность, а на самом деле, заходи как есть и приобретай, чего хочешь.

Но вот проходит неделя – другая, и к концу мая ситуация начинает меняться. На лицах, заехавших на лето дачников, стали – таки появляться маски. Правда, гастарбайторы из бывших азиатских советских республик и, постоянно живущие здесь даже зимой, пенсионеры – москвичи пока не в счет, они еще игнорируют оные, но уже заметно, что в п. Лотошино повышаются требования ко всем без исключения, поскольку появляются первые заболевшие. Их, конечно, пока единицы, говорили о двух медицинских сестрах из деревни Савостино (что неподалеку от нас), ездивших на работу в Москву и там подцепивших заразу. Но люди насторожились.

А тут еще телевизор «подливает масло в огонь», то и дело показывают, как закладываются в стране повсюду какие – то все новые и новые (часто одноэтажные) «лечебные стационары», к возведению коих и оснащению медицинской аппаратурой в спешке начинают подключать и военных строителей. Что, естественно, будоражит население, заставляет нервничать, вспоминая, как еще всего – то полгода тому назад, все происходило ровно наоборот. И под девизом «оптимизации медицинских структур», по городам и весям бескрайней России продолжались аврально перепрофилироваться медучреждения, сокращался коечный фонд, закрывались амбулатории, поликлиники, различные больницы, в том числе инфекционные новые и старые, построенные еще в Советское время. А вместе с этими больницами незаметно исчезали и знаменитые мельцеровские боксы, имеющие уникальную систему вентиляции (разработки советских инженеров), надежно предотвращающую распространение и смешивание инфекций, включая и опаснейшую бактерию (клебсиела), что и поныне, по мнению специалистов эпидемиологов (профессор И. Гундаров), является одной из главных причин гибели огромного числа пациентов в клиниках. Вот откуда у нас и избыточная смертность: замечу – не от самого ковида, а именно от бесконтрольного разгула внутрибольничной инфекции.

Люди видели и недоумевали, как сокращаются, бесследно исчезают также и всякого рода диспансеры.

Так, например, у нас в районе (Западный административный округ) в течение многих лет на ул. Крылатские холмы (дом 30 кор.2) располагался известный на всю Москву «Кожно – дермотовенерологичесский диспансер» с прекрасным современным оборудованием, с лабораториями по высшему разряду, где работали умудренные опытом специалисты еще советской закалки, прекрасно знающие свое дело. Бывал и я там однажды по поводу неожиданной сыпи на пояснице, глаз радовался заведенному здесь порядку и чистоте, и светлым просторным кабинетам врачей. А больше всего удивляла быстрота, с какой мне тут же, после сдачи необходимых анализов, был поставлен диагноз заболевания и назначено лечение. И на все это у меня, насколько помню, ушел час, не боле.

А что теперь там, в этой совершенно опустевшей передней половине (другая, задняя половина – отданная под онкологию, еще как – то функционирует) некогда единого, солидного капитального строения? Ничего, только ряды темных безжизненных глазниц громадных стеклянных окон покинутых в спешке помещений и, под стать им, такой же внушительных размеров амбарный замок на крепкой входной металлической двери, поставивший жирную точку в судьбе некогда преуспевающего медицинского учреждения.

Зато к тем лечебницам, что оставались «на плаву», отныне массово направляют пациентов из разоренных отсутствием медпомощи несчастных районов, естественно, переполняя их донельзя (вспомним про сокращение коечных фондов). И, как показала жизнь: попробуйте теперь в таких условиях, в любом из уцелевших медицинских учреждений также легко записаться на прием к врачу, как это было раньше? То – то и оно, они (например, поликлиники) сейчас просто не готовы по разным причинам (нехватка медперсонала, медицинского оборудования и т. д. и т.п.) к тому, чтобы в должной мере оказывать медицинские услуги всем желающим при таком авральном уплотнении.

Люди недоумевали, зачем и по чьей воле в течение нескольких лет осуществляется, так называемая, «оптимизация медицинских структур», приводящая к тяжелой, почти катастрофической ситуации в жизненно необходимой для здоровья нации отрасли народного хозяйства, и так уже изрядно потрепанной за последние десятилетия неразберихой, недофинансированием, а где и прямым воровством чиновников всех уровней. Ведь теперь получается, что оказавшись без медицинской помощи в шаговой доступности от места проживания, граждане, в том числе и пожилые, вынуждены ездить в неблизкие от них районные и областные центры. Иногда просто для того, чтобы наложить бинт на рану, померить давление, сделать укол и т. д. А ведь туда автобуса порой даже летом – то не дождаться, известно, какие у нас в глубинке дороги и в каком техническом состоянии общественный транспорт? Что уж говорить про зиму или сезонную распутицу?

Да тут еще, как на грех, новая беда (злосчастный ковид), свалившаяся на наши головы впрямь – таки из неоткуда. Правда, на этот раз уже не по прихоти своих доморощенных чиновников, но по воле судеб, то есть не иначе, что высших сил. Как не вспомнить, в этой связи, старинную народную песню на слова великого национального поэта Николая Алексеевича Некрасова, где есть такие простые, но бередящие душу русского человека, строки: «Горе – горькое по свету шлялося, и на нас, невзначай, набрело». Одним словом, напасть, да и только! Лучше не скажешь, и применительно к сегодняшней ситуации в стране.

Но давайте не будем отвлекаться и продолжим повествование.

Май выдался солнечным, только на редкость прохладным. Ночью, зачастую, температуры были минусовые, иногда до – 4- 6 градусов. Да и начало июня теплом не баловало дачников. Но дело даже не в этом, ведь почти в каждом доме есть печка, и люди без тепла не останутся, а в том, что стали замечать, качая головами: «Своих яблок и груш в этом году у них не предвидится, ибо ночные заморозки сделали свое черное дело, и безжалостно погубили дружное, буйное цветение фруктовых деревьев». У нас в саду под каждым таким деревцем еще долго сиротливо светлели, опавшие раньше времени островки нежных бело – розовых яблоневых лепестков, так и не успевших до заморозков сформировать крепкие живительные стебли плодоножек.

Но вот в заботах, в житейской суете и июнь – месяц пролетает незаметно как легкое беззаботное облачко по небу. Июль, уверенно вступая в свои права, уже балует дачников привычным летним теплом, ночью 18 – 20 градусов, днем в тени 26 – 28 градусов по Цельсию. И в последней декаде, наконец, в парниках появляются в изобилии свои огурцы, теперь дело за помидорами. Только вести из телевизора от того приятней не становятся, а скорее наоборот все больше удручают, взывают к размышлению. Заставляют задуматься: «Уж не дело ли рук человека – эта внезапно нагрянувшая, как снег на голову, чрезвычайно заразная инфекция? Тогда кто это сделал, как и зачем, с какой целью? А может это „подарок“ из космоса, например, сдутый солнечным ветром с промчавшегося мимо земли болида или астероида?».

Однако людей, заболевших новой коронавирусной инфекцией и за рубежом, и, конечно, у нас, меньше не становится. А, наоборот, с каждым днем количество заразившихся ковидом неуклонно растет на всех континентах. Мало того, начинается паника среди населения ряда стран, в том числе европейских. Повсеместно требуются аппараты искусственной вентиляции легких (ИВЛ), ощущается их острый дефицит и в России. В новостях показывают, какие в Москве огромные очереди выстраиваются из карет скорой помощи у больниц, а также переоборудованных в лечебницы ледовых стадионах, как, например, в Крылатском, или у развернутых наспех силами военных строителей одноэтажных госпиталях, таких, как в подмосковной Коммунарке.

После скоропалительного, принудительного развала СССР за столь короткие по историческим меркам сроки (нельзя не вспомнить ветхозаветные страницы истории, когда процветающий Карфаген назидательно, вдруг в одночасье был безжалостно варварски разрушен, буквально стерт с лица земли надменным сувереном – древним Римом), мы постепенно приходили в себя, меняя незыблемые ориентиры и весь жизненный уклад. А сколько людей в нашей стране до сих пор еще (это спустя 30 лет!) не отошли от пережитого потрясения, не вписались в новые реалии? А как же иначе? Ведь тогда, в марте 1991 года, на всенародном референдуме, они были в числе тех 78 процентов населения (то есть, значительного большинства), которые уверенно голосовали за сохранение великой державы в ее традиционных границах. Как тут не вспомнить пронзительные до боли в груди строки замечательного современного поэта Николая Александровича Зиновьева.

Вот эти строки:

У карты бывшего Союза

С обвальным грохотом в груди

Стою, не плачу, не молюсь я

А просто – нету сил уйти

Я глажу горы, глажу реки

Касаюсь пальцами морей

Как – будто закрываю веки

Несчастной родины моей

Вот уж, воистину, как в знаменитой поговорке: Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Разве не так?

Это ведь буквально на их глазах РСФСР (теперь РФ) как по волшебству, превращалась из субъекта мирового масштаба (около 30 процентов мирового ВВП) в слабое в политическом (вспомните девяностые годы прошлого века) и экономическом отношениях (меньше 2 процентов мирового ВВП) государство.

С тех пор (с распада СССР) мало чего изменилось, а в экономике уж точно. Есть изменения в политике, по крайней мере, новый президент наш на выступлении в конгрессе США (замечу – в стране, некогда тайно, варварски сбросившей чудовищно разрушительные атомные бомбы на мирное население японских городов – Хиросима и Нагасаки) под ослепительные юпитеры и восторженное рукоплескания зала уже не взывает истошно, как бывало при прежнем президенте: «Господи, благослови Америку!». И это уже неплохо, на большее и не рассчитываем, времена – то нынче все еще тревожные, смутные, куда нелегкая вынесет нашу страну – неизвестно? Ситуация пока уж очень напоминает пресловутую Семибоярщину (то есть, олигархат на современном языке), правящую на Руси в далеком 17 веке, разница в том, что у нас значительно затянувшуюся по времени по сравнению с упомянутым историческим периодом. Тогда ребром стоял вопрос, под кого встать? Под польского короля, как было уже дважды за последние 5 лет, сначала с Лжедмитрием I (1605 – 1606 г. г.), а потом и с – королевичем Владиславом (1610 – 1612 г.г.) или все же собраться с духом и выпестовать с пеленок своего доморощенного царька – батюшку, только вот из коего боярского семейства выбирать? Рыльце – то, на поверку, почти у каждого из них «в пуху», как говорится.

Слава богу, что тогда хотя и с грехом пополам, худо – бедно, но ведь как – то сумели выйти из почти безвыходного тупика наши предки. Сподобились, отыскали (в конце концов) из своей когорты кандидата на царский престол и тем самым отстояли, изрядно пошатнувшийся, после безвременной кончины Ивана Грозного и последующих за этим событий, суверенитет матушки – Руси. Надо надеется, что и нынче у нас постепенно (если по – иному не получается), тоже как – нибудь, но все образуется.

А, вот, чего хотелось бы сделать, да поскорей, так это навести, наконец, порядок хотя бы в приграничных районах с нашим самым большим (по размерам территории) азиатским соседом по СНГ. Ведь с ним, и по сей день (это спустя тридцать – то лет!) у нас нет еще четко выверенной государственной границы, как таковой.

Речь идет о разграничении с Казахстаном, что когда – то означало всего лишь линию условного территориально – административного размежевания между двумя хозяйствующими субъектами в пределах одного Советского государства с единой плановой экономикой. То теперь выходит – это уже некая полноценная зарубежная граница, разделяющая по всем канонам международных отношений наши страны (кто бы мог подумать!), и которая нынче нескончаемо тянется по городам и весям исстари исконно русских земель. Сначала с юга на север вдоль берегов Волги (около Волгограда в некоторых местах, она проходит всего в 1- 5 километрах от левобережья), потом уползает дальше на восток через Уральские хребты, сибирские реки Обь и Иртыш, горные вершины Алтая, и так почти до самой Монголии, а это без малого 7000 км. И где там заставы, где пограничники? А если они есть, то их единицы.

Выходит, что немыслимый по масштабам среднеазиатский подбрюшник центральной части современной России, как перекати поле воистину гол, где заправски, можно сказать ухарски, днем и ночью в любую погоду гуляют вольный ветер и бесчисленные толпы свободного люда. Кого тут среди них только нет: и просто лихие люди с оружием в руках, ищущие приключений на стороне, и проповедники радикальных религиозных учений (зачастую, с агрессивными намерениями), и контрабандисты, и шпионы, и диверсанты, проникающие к нам как через проходной двор из южного Казахстана. Куда, в свою очередь, эти толпы беспрепятственно попадают из глухих пустынных и высокогорных районов Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизстана, собираясь в группы и банды по интересам отовсюду, со всех сторон света. В том числе из стран Ближнего Востока, таких как Сирия, Ирак, Йемен, а также Афганистана, где десятилетиями не затихают войны.

И пространства эти, необозримые по воде и суше, в привычном понимании этого слова, сегодня ведь не контролируется никем и ничем. А, значит, и никак не отслеживаются проторенные многочисленными толпами пеших ходоков, а где уже и целыми караванами верблюдов, хорошо натоптанные шляхи поступления в Россию контрабандных товаров, наркотиков, контрафактного алкоголя, смертоносного метилового спирта и еще бог весть чего. Что уж говорить о самих ходоках – носителях и распространителях любой как натуральной (вирусной), так и, не мене опасной, словесной политической заразы.

Хорошо еще, что с Севера, естественным образом, как всегда нас прикрывают наши верные старые друзья – вековечные льды и снега Арктики и Северного Ледовитого Океана, а то бы и оттуда от залетных варягов отбоя не было бы. Прямо скажем, не потому ли и чувствуешь себя дома в теперешней России как – то не совсем уютно? А тут еще появляются сообщения, что вышеупомянутый злосчастный вирус запросто перепрограммирует ДНК человека, и что после выхода из больницы, у пациента любого возраста проблемы со здоровьем не заканчиваются, как бывало при обычном гриппе или ОРВИ, а только начинаются по лечению многочисленных осложнений от этой тяжелой и еще малоизученной таинственной болезни. Теперь – то, спустя год, переболев этим и сам, я понимаю, о чем шла речь, что такое коронавирусная инфекция и, как опасны для человека, укоренившиеся в организме железной хваткой, тяжелейшие осложнения от нее.

Конечно, памятуя о Казахстане, я не могу не сказать и о том, что лучшие молодые годы моей жизни прошли именно там, в самоотверженном труде (зачастую, годами без отпусков) во благо своей отчизны. Где, как это не пафосно звучит, но моему поколению выпала нелегкая судьба и одновременно великая честь вновь, как и нашим отцам когда – то (1941 – 1945 годы) оказаться на передовой. Только сражаться не на фронте в бою, а в неприметной, тихой, но горячей кузнице на задворках далекой Средней Азии, чтобы неустанно ковать и совершенствовать мощное оружие военно-технического могущества нашей великой Родины, денно и нощно оттачиваемого на секретных полигонах воинских частей, расположенных в диких, безлюдных, полупустынных окрестностях озера Балхаш. Разве это не счастье, сразу после окончания института, оказаться на острие передовой науки и техники в среде бесконечно преданных своему делу таких же молодых, жаждущих настоящего дела сподвижников, а также успевших повоевать в недалеком прошлом наставников, какие были у нас тогда, в те далекие 60 – 80 – е годы минувшего столетия? Как тут не вспомнить строки из моей же песни («Опять командировка») тех лет:

Мы первыми ведь были

Кто строил ПРО прогнозам вопреки

В степи голодной жили

Работали – не ныли

На первых РКЦ и РКИ.

Так вот, в этом году в мае – месяце исполнялось ровно 50 лет (подумать только!) с того далекого прошлого, как в нашей стране уже была поставлена и принималась на вооружение в войсках первая в мире система противоракетной обороны (ПРО) столицы и окрест. Это незабываемое событие происходило аккурат, в канун приезда в Москву тогдашнего президента США Р. Никсона с целью подписания знаменитого от 26 мая 1972 года «Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) США и СССР».

Замечу, что Москва и поныне является единственной столицей в мире, где установлена закольцованная вокруг система именно противоракетной (не путать с системой ПВО) обороны с четырех сторон от возможной атаки ее межконтинентальными баллистическими снарядами (а теперь уже и космическими).

И я горжусь тем, что в столь горячее для страны время, мне посчастливилось принимать самое непосредственное посильное участие, как в поиске неуловимой технической неисправности, так потом и в процедуре окончательной проверки и сдачи последнего, самого отстающего на тот момент сдаваемого объекта (называть не будем) в теперь уже легендарной системе ПРО.

Нельзя не упомянуть в этой связи имя Генерального конструктора системы ПРО – выдающегося ученого и инженера, человека большой души и несгибаемой воли Григория Васильевича Кисунько.

Идейного вдохновителя проекта, а потом и деятельного, неусыпного руководителя (зачастую, в условиях круглосуточного присутствия на испытаниях) по претворению в жизнь своего детища, уникального, не имеющего аналогов в мире оружия защиты, что опережало ближайшего конкурента в этой области (США) по точности наведения противоракеты на атакующую баллистическую цель на целое десятилетие. О чем тогдашний глава государства Н. С. Хрущев и заявил на весь мир: Наша ракета, можно сказать, попадает в муху в космосе … – «Правда», 18 июля 1962 г.

А напоминаю я об этом, вот почему!

Давно собираюсь спросить: «Кто из современных политиков может внятно объяснить сегодня моему поколению, как такое могло случиться, что дело всей нашей жизни – во благо родной отчизны создание в кратчайшие сроки в голой степи монолитных цеховых комплексов с оборудованием по ремонту и испытанию перспективных, мощнейших систем вооружения, заставляющих содрогаться от страха даже заокеанских недругов? А теперь вот вдруг, как по мановению волшебной палочки, оказавшихся, по сути дела узаконено, по ту сторону наших границ, и, как нынче выясняется, уже в прямой доступности к ним тех самых воинственных и агрессивных заокеанских недругов.

Конечно, история Руси, а потом и России – это непрерывная тысячелетняя (будем отсчитывать с момента крещения Руси Киевским князем Владимиром) непредсказуемая маята с географическими перемещениями в поисках лучшей жизни великого народа под руководством своих правителей, то вверх (взлет) – то вниз (падение) по зыбучим, песчаным дюнам необъятной пустынной стези нелегкого человеческого бытия. Просто непостижимо, как из поколения в поколение, это выдерживает мой народ, но такие исторические «американские» горки на нашем географическом пятачке планеты, к сожалению – уже факт непреложный. Достаточно заглянуть в учебник истории, и сделать хотя бы мимолетный экскурс по ее страницам, чтобы осознать наличие этих хронических, умопомрачительных взлетов и падений, переживаемых нашими предками в пределах каждого столетия, начиная с былинных времен. Остановимся на примере только пяти ближайших к нам веков, дабы хоть поверхностно, крупными мазками (да простят меня маститые историки!) пробежать по волнистым, архаичным, непредсказуемо скользким ступеням бытия наших предков.

16 век – В 1505году умирает Иван III – великий князь Московский, государь всея Руси, который впервые со времен нашествия Батыя отказался ехать в Орду на получение ярлыка, он же и первый по – настоящему «Собиратель земель русских», присоединивший Ярославское княжество и Ростовские земли. На великое княжение вступает его сын Василий III (сын Ивана III и Софьи Палеолог) – великий князь Московский и Владимирский. Он известен тем, что, продолжая дело отца, присоединяет к Московии, уже и формально, земли Рязанского княжества и Псковские земли, завершая, таким образом, начатый Иваном III процесс централизации русских земель под властью Москвы. Но именно при Василии III начинается и период жестокого боярского противоборства – замятня. Другими словами, затяжная междоусобица среди влиятельнейших боярских семей. Затевается она в канун вступления князя уже во второй брак с Еленой Глинской (красавицей с сомнительной репутацией) и продолжается десятилетия, вплоть до вступления на престол его единственного сына. Причину этого сурового противоборства боярских родов здесь раскрывать не будем, это уже не столь интересно. А вот, что касается народных масс, то они бедствуют, и тем сильнее, чем ожесточенней идут боярские баталии, как при дворе, так и в вотчинах. Нищета, голод, мор – становятся явлением обычным, заставляя людей в массовом порядке покидать свои обжитые места, жилища и целыми семьями скитаться, спасаясь от произвола властей, по все разрастающейся Руси в поисках справедливости и новых хозяев. Василий III умирает в 1533 году и на великое княжение сажают в возрасте 3 – х лет Ивана IV (его сына от Елены Глинской), разумеется, управление страной переходит к матери, а после ее смерти (1538г.) бразды правления берут бояре. И только в 16 лет Иван IV начинает сам управлять страной, сначала как великий князь Московский, а через год (1547 г.) уже официально получает и титул царя. Вот тогда, наконец – то, заканчиваются боярские междоусобные распри, ибо, невзирая на знатность рода и бывшие заслуги, с этого момента на них обрушивается беспощадная карательная десница, измотанного с детства их коварными интригами, молодого амбиционного царя. Что Иван IV (Грозный) оставляет после себя – укрепление государственности и порядка, завоевание Казани, возведение на Волге плеяды городов – форпостов (особенно, Астрахани), и даже начавшееся покорение Сибири (победы Ермака на Иртыше). А после смерти сначала самого Ивана IV в 1584году, а потом и его единственного сына – царя Федора I в 1598 году, не оставившего наследника, возникают проблемы с престолонаследием. В результате чего, даже при наличии уже избранных земским собором царей (Б. Годунова, а потом и Федора II – сына Годунова) в стране начинается уже новое братоубийственное единоборство среди пресытившегося ретивого боярства, в результате – опять разруха, голод, мор, а потом и великая смута (о чем я уже упоминал ранее) на десятилетия. И, как следствие этого, несмотря на состоявшееся в 1613 году избрание царем малолетнего Михаила Федоровича (династия Романовых), не признание его Европой законно избранным царем России длится еще долгие годы.

17 век – Начнем сразу с правления второго Романова – царя Алексея Михайловича с годами царствования 1645 – 1676г.г., поскольку первого уже упомянули выше. При нем видим значительное усиление могущества государства. Небывалый расцвет взаимовыгодной торговли, как со странами Ближнего востока, так и с Европой. Туда поставляется зерно, бесценная русская пушнина, и пр., оттуда – серебро, золото, военное снаряжение, мебель и пр. Реформируется армия, пополняясь иностранными военными начальниками высшего и среднего звена, а также солдатами. Начинается присоединение Украины, сначала левобережной, а потом уже (где силой, а где, что греха таить, и щедрым подкупом гетманов) и всей остальной территории. К тому времени царская казна пополняется полновесными золотыми монетами – португалами, каждая из которых – в 40 граммов весом. Часть их поступает из Европы, остальные чеканятся в Москве. Продолжается освоение и Сибири, как Западной, так и Восточной, уходя к Амуру и дальше. Это не может не радовать царя и его окружение, которое, пополняя казну, еще и несказанно, как по щучьему велению, само обогащается при этом неслыханным образом.

Однако с обогащением одних сословий общества (боярства, дворянства, чиновничества, купечества) начинается и стремительное ухудшение жизни низших слоев населения, особенно крестьян, привязанных теперь пожизненным крепостным узлом, согласно Уложению от 1649 года, к одному конкретному помещику.

Голод и нищета побуждают возмущенных людей к стихийным бунтам, которые вскоре перерастают в открытые поджоги ненавистных помещичьих усадьб. Доведенные до отчаяния люди взывают о помощи, но их не слышит, ни царь, ни его окружение. Тогда и появляется народный мститель – донской атаман Степан Тимофеевич Разин. Личность удивительная, широкая и бескорыстная как русская душа, который решительно жертвует покоем и привычной, счастливой жизнью в родных пенатах на Дону, и с горсткой казаков уходит на Волгу добиваться правды и справедливости для обездоленных и угнетенных народных масс.

Скажу еще об одном легендарном персонаже, участвующем в том мятеже, о молодой девушке, ставшей прообразом национальной французской героини – Жанны Д. арк, но только с русскою душой, которая будучи монахиней, оставляет монастырь и уходит воевать с вопиющим бесправием и нищетой своего народа.

Имя ее – Алена Арзамасская, и которая так же прилюдно была зверски на костре сожжена, как и ее прототип во Франции, только уже властями России. Никогда еще Русь – матушка, не знавала, и не узнает до 20 века, такого упорного, длительного неповиновения царю и его окружению (около трех лет), какое продемонстрировал Степан Разин со своими соратниками. Никогда еще и никого так не поддерживали народные массы, включая и служивых стрельцов, в борьбе с ненавистным боярством и взращенным им, таким же ненасытным чиновничеством. Отчего и имя этого донского казака, до сих пор, спустя века, остается на слуху у русского человека, и передается (в песнях и сказах) из поколения в поколение, как образ непреклонного борца за правду и справедливость мироустройства.

Царь расправляется с восставшим народом с необычайной жестокостью. Четвертуя, отрубая головы и вешая на столбах, он назидательно заливает кровью поверженных, по сути, все Нижнее и Среднее Поволжье, Дон и примыкающие к ним территории центральных областей России.

Но вот через 5 лет, после относительного затишья, царь Алексей Михайлович умирает. И снова в стране начинается неразбериха, спад активности, застой в политической и экономической деятельности почти на два десятилетия. Когда после его смерти на престол входят: сначала сын – Федор III (1676 – 1682г.г.), а потом после отставки регентши Софьи, в 1689 году сразу и два других его сына – Иван V и Петр I. Разгорается с новой силой боярская междоусобица, а, как же иначе, царствующие дети ведь от матерей из разных высокородных семей. Начинается, где подковерная, а где и открытая борьба

за первенство между кланом Милославских и Нарышкиных. А что касается народным масс, то они как были в голоде, холоде и нищете, так и пребывают там.

18 век — После смерти Ивана V (умер в 1696г.) начинается личное правление Петра I (с 1696 по 1725 г.г.) – великий реформатор, устремленный в будущее, одержавший серию знаменательных побед (чего стоит одна Полтавская битва!) во славу России, «прорубивший» окно в Европу созданием города на выходе в Балтийское море. А после ранней смерти в 1725 году – в стране, потерявшей Великого кормчего, начинается очередной упадок, и снова на десятилетия, со всеми вытекающими отсюда вышеперечисленными последствиями для низших слоев населения: разруха, нищета, голод и т. д., пока на престол в 1761 году не входит Екатерина II.

Намеренно не упоминаю здесь о царствовании трех, следующих подряд одна за другой императриц (Екатерины I, Анны Иоановны и Елизаветы Петровны), а также, о правивших непродолжительные сроки, императорах – Петра II и Петра III. Первый из них внезапно умирает в возрасте 14 лет, заразившись оспой, а второй – отрекается от престола, вследствие дворцового переворота.

И сразу перейдем к правлению, четвертой за одно столетие, российской императрицы. Екатерина II, хоть и немка по происхождению, но возглавляя Россию, по деяниям своим за время длительного правления (1762 – 1796 г. г.), показывает себя реформатором и патриотом своей новой родины, ничуть не меньшего масштаба, чем исконно русский царь Петр Великий, правящий в начале века.

Укрепив армию и флот, используя задел, оставленный еще Петром Великим, императрица начинает методично и упорно бороться на южных рубежах государства с Османской империей за выход сначала, хотя бы к восточному Черноморскому побережью. И у нее это получается в первое же десятилетие ее царствования, после сокрушительного разгрома турецкого флота (1768 – 1774г.г.). По результатам этих побед Россия получает, наконец, право содержать свой флот на Черном море. Ей (России) отдаются территории в Азове, Керчи, а Крым становится пока законным протекторатом.

Но уже следующая война на суше (взятие Измаила и др.) и на море (сражение в Чесменской бухте и др.) с турками (1787 – 1792 г. г.) открывает ей дорогу к овладению уже практически всем, в том числе и западным Черноморским побережьем, давая еще и обширные территории от Днестра до Буга.

Таким образом, Россия становится ведущим государством в юго – восточной Европе.

Попутно императрица ведет еще две войны уже на территории самой Европы. Одну – с Речью Посполитой, по результатам которой польское государство распадается, исчезая с географической карты Европы, а к России отходит большая часть Польши с территориями Белоруссии, Украины и Прибалтики, а ту часть, что остается: делят между собой – Австрия и Пруссия. Другую войну императрица ведет со Швецией, в связи с попыткой последней вернуть себе утраченные ей ранее земли в Финляндии. И здесь Россия также берет верх, заставляя шведов отказаться от этой затее, и убраться восвояси.

Параллельно с укреплением самодержавия и расширением государства, императрица проводит реформы:

Административная – страна делится на губернии (50) и уезды (500), значительно увеличивает чиновничий и бюрократический аппарат, усиливает зависимость крепостных крестьян от помещиков, дарует им право ссылать оных без суда в Сибирь на каторгу.

Образовательная – создаются: Академия, народные училища, Императорская публичная библиотека.

Военная – ликвидируется казачий анклав – Запорожская Сечь, а вольное казачество становится частью армейской системы.

Однако ни расширение границ государства, ни означенные реформы, все с тем же увеличением привилегий власть имущим, не могут сдержать стремительно нарастающего народного гнева в отношении ненавистных угнетателей среди низших слоев населения, влачащих жалкое существование, зачастую, не позволяющее им даже сводить концы с концами.

Обремененные все теми же проблемами (недоеданием, нищетой, бесправием), народные массы снова, как и сто лет тому назад со Степаном Разиным, поднимаются на борьбу с обнаглевшей, жирующей аристократией и произволом властей.

Отсюда и Пугачевский бунт (1773 – 1775 г.г.), жестокий беспощадный как налетевший смерч, собравший под свое крыло уже не только крестьян, мещан, ремесленников, но и огромные массы рабочего люда с шахт и заводов (горно – рудных, железо – делательных, медеплавильных), что, к тому времени, как грибы после дождя стали появляться в России то тут, то там – особенно в большом количестве на Урале, уже достаточно обжитом и освоенном.

Но и этот бунт был подавлен властями, как и сто лет тому назад, с не меньшей жесткостью, чем восстание Степана Разина.

19 век – После ее смерти в 1796 году – на престол садится ее сын – Павел I, а потом и его дети. Сначала Александр I (1801 – 1825 г.г.), за ним Николай I (1825 – 1855 г.г.) – принявших взлетную эстафету от своей великой бабки, Екатерины II – ознаменовавшуюся (если забыть про злонамеренные убийства царей – Петра III и Павла I), особенно после победы над Наполеоном, уверенным вхождением России уже в ряды великих держав мира. Народ вздохнул – почуяв надежду на лучшую жизнь, потянулся к светлому будущему (вспомним демарш декабристов в 1825 году). Но тут в середине века грянула Крымская война (1853 – 1856 г.г.), Россия терпит поражение сначала на Балканах, а потом и в Крыму. С ростом недовольства (и это, несмотря на отмену в 1861 г. крепостного права) широких масс населения в стране начинаются волнения – общество (на этот раз) заражается бескомпромиссным радикализмом, особенно русская интеллигенция (убийство царя Александра II в 1881 году), грядут революционные перемены.

20 век – Череда событий планетарного масштаба: падение династии Романовых, Великая Октябрьская Социалистическая революция, гражданская война с исходом части населения, не принявшего изменений, из России в Европу и Америку, Великая Отечественная Война 1941 – 1945 годов с невероятным количеством жертв (27 миллионов). Потом, наконец – то, 40 лет спокойной жизни, отсюда и невиданный ранее взлет, рывок в светлое будущее во всех областях жизни, вздохнувшего уже полной грудью народа, как научно – технической, экономической, так и гуманитарной, культурной, социальной, с фантастическим приростом численности населения на 41 млн. человек за 15 послевоенных лет. И, тут же, через считанные годы (начало 90 – х годов) снова падение вниз – начинается смена социально – экономической формации, реформа как всегда непродуманная, неподготовленная. Как следствие этого – распад страны, разруха, неразбериха, безработица и немыслимый хаос не только в народном хозяйстве и иных сферах нашей жизни, но и головах самих людей, внезапно окунувшихся в стихию, сродни библейского понимания «Содома и Гоморры», безжалостно затягивающего в воронку зловещего омута многомиллионные массы народа, предательски обманутого, так называемой, перестройкой.

А теперь давайте вернемся снова к тому, с чего начали, а именно, кто же ответит, как могло случиться, что, расходясь с вышеуказанной автономной республикой, власть наша ни тогда, ни сейчас – ни на каком уровне, так и не ставит на обсуждение вопрос о возврате исконно русских владений обратно в лоно России. Вместо этого она, проглотив, как рыба наживку – факт отчуждения громаднейших территорий, освоенных и обустроенных Сибирскими, Уральскими, Семиреченскими казачьими анклавами еще в стародавние времена, то есть за века до появления в исторической летописи первого упоминания о казахах (как о народе), продолжает попросту помалкивать, откладывая эту, уже изрядно наболевшую проблему, на потом.

А что такое земли Сибирского казачества? – это, растянувшиеся на Восток огромнейшие области с весями и городами, которые у каждого русского человека на слуху: Петропавловск, Павлодар, Семипалатинск, Усть – Каменногорск.

Земли Уральского казачества – это обширные территории, о которых я уже также упоминал, от города Уральска и выше, уходящие по левобережью Волги далеко на север вдоль Уральского горного хребта.

Земли Семиреченского казачества – это территории в южных горных районах Средней Азии с городом Верный (и только с 1929 года он переименован в город Алма – Ата).

А что эти области для нас представляют собой с исторической точки зрения? Нельзя забывать, что именно здесь в гранитной колыбели Семиречья, за вечными стенами высокогорных вершин Тянь – Шаня, Памира, Гималаев, юная Петровская Россия, к тому времени, уже укрепившаяся как государство, разбив шведов под Полтавой. Теперь берется отгораживаться своим азиатским подбрюшником и с юга от алчных и вездесущих англо – саксонских колонизаторов, дабы и здесь, сначала спокойно расправлять плечи, а потом и вставать на крыло уже как Великая могущественная евроазиатская империя. Протянувшаяся впоследствии с запада на восток от Днестра и Балтики до Тихого океана (и даже дальше, вспомним Аляску), а с юга на север – от Гималаев до Заполярья, подчинив себе невиданные доселе пространства Сибири, Дальнего Востока, а также Чукотку с полуостровом Камчатка и о. Сахалин.

Так что же получается?

Выходит, что и в XX1 веке моему народу, как на роду написано, снова уготована та же горемычная судьба скитаний по вышеупомянутым «американским» горкам нелегкого человеческого бытия, только уже на чужбине, а не по родной сторонке, как в стародавние времена.

И все потому, что до сих пор нам еще аукаются события тридцатилетней давности – тайного предательского сговора, и, как следствие, кулуарного подписания в 1991 году, кучкой (имена называть не будем, они и так у всех на слуху) деятелей либерального крыла тогдашней правящей верхушки, пресловутых Беловежских соглашений о принудительном развале СССР.

Эхом этих событий, безусловно, является и стремительное ухудшение наших отношений с Украиной, где, как и в Казахстане, уже вовсю хозяйничают американцы. Но об Украине мы поговорим во второй части повести, к тому времени уже многое может проясниться в наших с ней обоюдоострых претензиях.

А пока давайте вернемся к описываемым событиям в нашей повести.

С конца первой недели августа мы на даче уже едим свои помидоры. В этом году они заметно запоздали даже в парниках. Виной тому недостаток солнечных дней в июне и июле, да и ночи порой бывали далеко не летние, зачастую не превышали 12- 14 градусов тепла по Цельсию. Однако, несмотря ни на что, и нынче любимые плоды радовали нас, как и раньше, неизменными вкусовыми качествами и своей бесподобной сочно – мясистой мякотью.

Вообще – то, не по календарю, а именно по появлению у нас первых спелых помидоров, что обычно происходит под конец второй декады июля (аккурат в день моего рождения – 20 июля), мы и начинаем семьей отчет середины лета. Событие для нас столь долгожданное, сколь и грустное, особенно для Арьяшки, ведь скоро ей придется уезжать с дачи, расставаться со своими друзьями, мальчишками и девчонками, а так же с любимыми питомцами: ежиками, живущими у нас под полом постоянно и зимой и летом, благо дом стоит на краю леса. А также залетными кошками всех мастей и пород, без коих, чтобы не заманить и не приветить на своем участке, внучка теперь не обходится ни один сезон.

В прошлом году у нас была забавная, рыжеватая кошка по имени Муська с четырьмя котятами: Пиратом, Чернышом, Красавчиком и Безымянным. Имена эти, разумеется, давала сама Арьяна. Муська, будучи на сносях, откуда – то сама пришла к нам по весне одной из первых, примерно за месяц до родов, с явным намерением остаться надолго, видимо полагая, что лучшего места для своего выводка и проживания в дальнейшем ей не найти. Так что пришлось ей уступить небольшой, но очень любимый бабушкой сарайчик. Зато уж потом, к огромной радости Арьяны, Муська милостиво разрешала ей подходить совсем близко к своему кошачьему семейству и вволю играть с еще слепенькими котятами.

В этом году, как и задумывалось зимой, в мае месяце я купил внучке крошечных цыплят: петушка и двух курочек. Коих мы с ней будем дружно выращивать (холить, лелеять) до самого отъезда с дачи, а потом, как и заведено, отдавать их до весны нашему любимому соседу Ивану Геннадиевичу, зимующему на дачном участке и имеющему здесь свое небольшое фермерское хозяйство. Конечно, Арьяшке очень хотелось бы забрать цыплят с собой, она никак не может примириться с мыслью, что ей придется без петушка (Ерошки) и курочек (Пеструшки, Желтушки) возвращаться в Москву. Имена нашим питомцам мы давали с ней вместе прямо на базаре в день покупки, когда узнавали от продавца, кто из них петушок, а кто – курочки.

Деда! – вопрошает она меня, незадолго до конца дачного сезона:

– Я так и не понимаю, почему бабушка (а она у нас строгая хозяйка и по дому, и по огороду) не разрешает нам забрать цыплят с собой? Разве они не могут жить в квартире вместе с нами? Ты сделаешь им загон, и они не будут ей мешаться под ногами – так ведь?

– Так – то оно, так – отвечаю я. – Только я не знаю, Арьяшка, ни одного случая, чтобы зимой кто – то держал петушка с курочками в московской квартире. Видимо, и бабушка тоже не знает, что так можно.

После чего внучка умолкает с досадой. Видимо, так и не поняв, почему наша семья не хочет стать первой в Москве, кто решится на такой эксперимент, как поселить у себя в квартире трех любимых пернатых особей, да еще таких голосистых. «Ведь держат же люди попугаев, канареек, и ничего? Не возмущаются, как наша бабушка?» – наверно, она думает про себя.

Ну, вот миновал и август – месяц. В сентябре, прямо с первой декады, пошли дожди, заметно похолодало, особенно, по ночам. Днем на солнышке, еще можно, конечно, погреться, примостившись в кресле на лужайке или на ступеньках крыльца, но это уже не летнее тепло и оно исчезает при первых мимолетных дуновениях свежего северного ветерка.

С середины сентября, отметив 14 – того числа день рождения мамы Даши, которая, кстати говоря, по случаю разыгравшейся очередной волны пандемии, все лето, работая на удаленке, проводит с нами на даче, мы уже стали готовиться к отъезду в Москву. Но тут, через день – другой вдруг, откуда что взялось: ветры холодные стихают, небеса как по команде светлеют, освобождаясь от мрачных, суровых осенних туч, и на дворе наступает та самая золотая пора, что испокон веков именуется в средней полосе России чудесным «бабьим летом». Поскольку нас, кроме погоды, пока ничего не гонит отсюда, то мы, недолго думая, с удовольствием откладываем свой отъезд.

Ибо через восемь дней, а именно 22 сентября у нас в семье обычно отмечается и вторая, не менее радостная дата календаря – день рождения уже внучки Арьяны. И уж, конечно, лучшего места, где можно отметить такое событие, как дача, нам не найти. Хотя бы потому, что здесь у нее будут в гостях любимые дачные подруги (Маша, Настя, Лиза) и друзья (Рома, Филат) ее возраста, которые наверняка еще здесь, ибо обычно уезжают с дачи не раньше конца сентября, а то и позже, особенно Маша. А тут еще, нежданно – негаданно, вдруг раздается телефонный звонок из отдела «Соц. защиты» Западного округа Москвы, о выделении нам с бабушкой (Ириной Васильевной) двух социальных путевок с 28 октября по 15 ноября в санаторий «АКВАЛОО», расположенного прямо на берегу Черного моря в шести км от города Сочи.

Однажды мы с женой там уже были в 2013 году, за два года до рождения Арьяны, и неплохо отдохнули. Поэтому и сейчас, конечно, обрадовались такому событию, тем более что это никак не мешает нам еще неделю, а то и две, провести на даче, а значит, лишний раз сходить по грибы в знакомые и любимые места здешних вольготных хвойных и смешанных лесов. Кому не доставляет удовольствие ранним солнечным утром побродить с корзиной по готовящемуся к зимнему сну осеннему лесу, утопая по щиколотку в мягкой, стелющейся под ногами яркими красками, душистой многослойной, разноцветной перине из опавших кленовых, дубовых, осиновых, березовых, ольховых, рябиновых листьев?

День рождения Арьяны отмечаем весело. Как и ожидали, приходят ее друзья – одногодки, были на празднике даже Машины – мама Женя и бабушка Лена, приехал и папа внучки – Гриша из Москвы. Собираемся на террасе, просторной светлой, места хватает всем – и взрослым, и детям. Водим хороводы, придумываем всякие игры, награждая победителей. Под вечер жарим шашлыки. Одним словом, Арьяна счастлива и горда тем, что главный день своего первого в жизни пятилетия она отмечает, именно здесь, на даче в кругу родных и друзей.