Читать книгу Золотые цикады сбрасывают кожу - Анатолий Стрикунов - Страница 5

Есть доля правды в циничной шутке: отличное настроение врача – результат испорченного у пациента. Закон сохранения энергии.

На обязательную утреннюю прогулку Вова Самурай вышел из дома в сквернейшем настроении. Во-первых, ныли зубы. Наглая шлюха своим каблуком задела недавно сломанную челюсть. Кости уже срослись, но, ударь Жанка двумя сантиметрами ниже, Вова снова мог угодить на больничную койку.

Во-вторых, за всю ночь не удалось поспать, а для Самурая недосып являлся настоящей трагедией. Работа охранника в борделе, а именно она приносила качку основной доход, не терпит нарушений режима.

Радовал только вид пластыря на лице. Самурай поработал ножницами и придал ему форму сурикена, метательной пластины ниндзя.

Раньше он по утрам бегал, но теперь предпочитал ходить, решив, что организму следует копить, а не растрачивать силы понапрасну. Истинный воин поражает соперника одним ударом, не дергаясь и не бегая вокруг да около.

Прогуливаясь, Вова тренировал свирепый взгляд на худосочных студентах и школьницах.

Убедившись в способности энергетически подавлять соперника, удовлетворенный Самурай вернулся домой и приготовил большую пиццу. Кусочки рыбы и колбасы он обильно полил чесночным соусом, добавил грибов и крупно нарезал помидоры. Микроволновка услужливо выдала хозяину горячее блюдо, но ел он без обычного наслаждения. Опять-таки из-за нывшей челюсти. Выпив чашку крепчайшего кофе, направился в отцовский сарай медитировать. Там качок зажег свечу и, усевшись по-турецки, облокотился спиной о деревянный брус. Перед идущим Путем Воина мерцала свеча, а за ней глиняные лики восточных божеств, искусно расписанных Кондратом Репневым, преданным учеником Вовы.

Кондрат учился в вечерней школе, работая помощником в мастерской керамики, поэтому имел возможность делать что-то для себя.

Болезненный парнишка тренировался в платной группе Самурая, с восхищением наблюдая, как накачанный тренер сотрясает ударами макивару.[7]

Как-то парень обратился к Вове с просьбой объяснить, почему у него, Кондрата, такой слабый удар и как усилить мощь цуки-ваза.[8]

Вместо ответа сэнсей сел на пятки и, прикрыв глаза, впал в транс. Затем жестом руки указал помощнику керамиста на пол перед собой. Испуганный парнишка опустился на колени и зачем-то поклонился.

– Боги Кашима и Катори повелевают тебе стать моим учеником, – мрачно объявил амбал.

– А удар…, – напомнил Кондрат, но Вова жестом запретил говорить. С этого момента парень беспрекословно выполнял все поручения сэнсэя.

Медитируя в сарае, качок представлял себя продолжателем древней самурайской традиции дома Такеда. Никакого отношения к великому полководцу Минамото Есимицу, основателю Дайто Рю Айки Дзюдзюцу,[9] Вова, разумеется, не имел. И узнай родоначальник дома Такеда о своем продолжателе, наверняка бы явился с того света, чтобы собственными руками придушить самозванца.

Но хитрый Вова информировал о своих духовных контактах лишь посвященных. А в посвященных ходило только трое.

У Самурая имелась веская причина быть скромным – поддельные документы инструктора, позволявшие вести платную группу. Вот почему таинственно сообщив хилым подросткам о своей эзотерической связи с древними, а значит и самыми влиятельными богами боевых искусств, Кашима и Катори, Вова подчеркнул:

– Об услышанном – никому.

Благоговейные поклоны учеников, узнавших о духовных контактах сэнсея с небесным воинством, разлились бальзамом по сердцу качка…

Немного вздремнув в полумраке сарая, Вова повеселел и стал соображать, как исправить ситуацию. Среди глупостей, совершенных за последние сутки, особым пунктом стояло исчезновение Жанки-Анаконды около Дома Мод. Шлюха ускользнула буквально из рук. Дурак, хотел сделать все как в кино, обругал себя Самурай. Крутой парень на машине загоняет жертву в тупик, и та в безумном страхе исполняет любые приказы.

Вот момент, когда Дао[10] покинул его!

Сделав три поклона, Вова, не мешкая, выскочил из сарая и направился на место исчезновения Сандры. Пять остановок на метро, подъем наверх и вскоре качок очутился в дворике, примыкавшем к Дому Мод. При дневном свете асфальтовый пятачок оказался зрелищем малоинтересным. Огромная железная решетка, закрывавшая проезд между стеной Дома Мод и «Электроприборами», была открыта, поэтому Самураю не пришлось обходить здание. Потоптавшись вдоль стены, он с трудом подтянулся на руках – так и есть, крупный ротвейлер лежит возле небольшой крытой автостоянки. При виде стриженой головы, появившейся над стеной, ротвейлер с рычаньем бросился на врага. Вова не стал искушать судьбу и, разжав пальцы, тяжело плюхнулся на асфальт. Нет, такой сожрет с потрохами. Жанка не могла спрятаться за стеной.

Пустынный серый дворик наводил тоску, и Самурай собрался уходить, как вдруг из стены Дома Мод вылезла мужская фигура. Вылупившийся «коперфильд» аккуратно прикрыл потайной ход и бойко засеменил в сторону озадаченного Вовы.

Самурай страдал близорукостью, поэтому не сразу сообразил, что соотечественник проклюнулся из двери, окрашенной под цвет стен здания. Той самой двери, которая ночью подверглась тщательному обследованию.

– За водкой в рабочее время?

«Коперфильд» в ответ лишь презрительно хмыкнул и потрусил дальше.

Вова спустился по ступеням и, отодвинув панель в двери, очутился в освещенном коридоре. Миновав деревообрабатывающую мастерскую, Самурай двинулся к служебному входу.

Отзывчивая вахтерша продиктовала «однокласснику» домашний адрес Юрия Абрикосова, и Вова опять загрузил тело в метро.

Вскоре качок злорадно обозревал нужный номер квартиры. Но, увы, длительное вдавливание кнопки звонка не дало никакого результата.

Самурай впал в ярость и, дабы успокоить дух, решил заняться дыхательными упражнениями. Выйдя во двор, он приступил к дыханию низом живота, но мгновенно пожалел об этом. Грибочки, присланные тетей из Смоленска, оказались лишним ингредиентом в пицце.

Вова благоразумно прекратил дыхательную гимнастику, сжал ягодицы, скрестил руки на груди и окаменел. Желудок чуть отпустил, но двигаться с места Самурай не решался. Оставалось делать вид, будто мужчина кого-то ждет.

Чтобы отвлечься, Вова стал внимательно следить за подъездом и продуктовым магазинчиком, расположенным в полусотне метров от угла дома.

Из его дверей вышел мальчишка лет семи, в клетчатой курточке цвета «кофе с молоком», фиолетовом спортивном костюме и кроссовках. В руках пацан держал продуктовый пакет. Он вприпрыжку направился к школьнику, копавшему яму на газоне под окнами. Юный энтузиаст усердно орудовал лопатой и заметил своего товарища только когда тот подбежал.

Рядом с ямой лежал небольшой бетонный столбик. Пацан с пакетом вскочил на него и замахал рукой, словно моряк увидавший землю:

– Салют! Альбертик!

Самурай заставил себя нарисовать портрет мальчика из магазина: слегка курносый нос, припухлые губы, волосы светлые, серо-зеленоватые глаза, немного похож на девчонку. Но линия подбородка и чуть откинутая назад голова говорят о мужском характере пацана.

Альбертик медленно разогнулся, вытер пот со лба:

– Леш, скоро выйдешь?

Вместо ответа Лешка заторопился к своему подъезду, обогнал медленно поднимавшуюся по ступенькам старушку:

– Здравствуйте.

Старуха не ответила.

Последовавшие за этим события приятно удивили Вову.

Мальчик вызвал лифт, вошел в кабину и стал дожидаться попутчицу. Створки лифта время от времени делали попытку закрыться, но Лешка поставил ногу и, наталкиваясь на кроссовку, они вновь и вновь откатывались на прежний рубеж.

Когда старушка приблизилась к лифту, пацан убрал ногу, створки захлопнулись, а бабушка стала яростно бить своей палкой по дверцам лифта.

Самурай радостно гоготнул. Вид почтенной дамы, матерящейся и колотящей клюкой, поднял настроение.

Вова не мог знать, что стал невольным свидетелем затяжной войны между поколениями. Пенсионерка постоянно гонялась за мальчишками, игравшими в футбол под ее окнами. Один раз проворная старушка даже ухитрилась огреть Лешку сучковатой палкой.

Сегодня удача изменила даме. Пенсионерка долго колотила клюкой по дверцам, а когда кнопка погасла, протянула руку, чтобы нажать ее. Но та вновь загорелась.

«Неужели маленький негодяй продолжает издеваться над пожилым заслуженным человеком?» – изумилась старуха. Она приложила ухо к дверям лифта. Через равные интервалы слышались удары – где-то на одном из этажей дверцы не могли закрыться.

«Юный мерзавец положил доску, мешающую лифту эффективно функционировать, и теперь мне не попасть к подруге юности», – горестно вздохнула дама, опершись подбородком на свое грозное оружие.

Наверху раздался топот, словно небольшой табун коней спускался на водопой, и лифт загудел. В нетерпении бабушка энергично стукнула палкой по створкам.

Дверцы открылись, и сначала клюка, а потом и ее владелица беззвучно опустились на пол. Теряя сознание, бабушка лицезрела человека в буденовке, галифе, с шашкой на боку, пытавшегося протянуть к ней руки. А мешали этому простыни, скрученные в жгуты, туго перетягивающие гроб на уровне груди и колен покойного.

В отличие от дамы с клюкой Вова Самурай не испугался, но изумился: на усопшем красовался парадный мундир полковника царской армии.

Несколько секунд незнакомец с шашкой, повиснув на жгутах, всматривался в черты лежащей. Потом, нелепо дернувшись, голова в буденовке накренилась вбок, дверцы закрылись. Лифт загудел и снова отправился вверх.

Вова легонько передвинул нижние конечности. Похоже, тревога оказалась ложной. Желудок вел себя вполне законопослушно. Может, зря грешил на грибочки? Успокоившись, качок сунул руки в карманы джинсов и направился в магазин, раз уж приходится торчать здесь, хоть пивка возьму. Все равно ждать этого сторожа Абрикосова. Интересно, как выпутаются граждане, заказавшие такой большой гроб? Вова не сомневался что, по возвращению вновь увидит импозантного усопшего.

Старушка у лифта подняла голову, и качок поймал себя на желании помочь подняться бабке, даже сделал пару шагов в сторону крыльца. Но передумал, еще решит, кошелек хочу отнять. Да и самочувствие не из лучших, а тут наклоняйся, поддерживай. Нечего шляться, блин, если такие нервные.