Читать книгу Украина и остальная Россия - Анатолий Вассерман - Страница 48

Еще в школе на лабораторных работах по физике каждый из нас видел на приборах надпись «Цена деления 0,01 А», «Цена деления 0,1 В» и т. д. Да и на магазинных весах можно встретить нечто подобное.

Но разные бывают деления – и разная у них цена. Скажу кое-что о цене, которую мы заплатили – и долго еще будем платить – за деление нашей страны.

Нет, я не об окладе президента, не о пышных делегациях и не о стадах новоявленных дипломатов. Все эти партчиновники и на прежних своих постах объедали нас вполне успешно. А наци в демократических нарядах, прорвавшиеся на высшие посты, всего лишь потеснили от государственной кормушки кое-кого из прежних аппаратчиков – для того, собственно, и добивались они незалежной влады. Так что расходы народа на содержание государства возросли с провозглашением независимости меньше, чем кажется на первый взгляд. Это не слишком дорогая плата за то, чтобы нами продолжали командовать те же герои, которые столь успешно занимаются этим уже 75 лет. И если бы речь шла только об этих расходах, с Катастрофой 1-го декабря 1991-го года можно было бы даже примириться.

К сожалению, деление страны стоит значительно дороже. Попытаюсь перечислить некоторые составляющие цены этого деления, которые не бросаются в глаза сразу.

Начну с красы и гордости нашей – армии.

Чем меньше страна, тем большую долю ее населения составляет армия и тем большую долю национального дохода должна она поглощать – если, конечно, страна в своей защите полагается на армию, а не на дипломатию. Оно и понятно. Армия не может быть заметно меньше, чем у любого из потенциальных противников. Советский Союз потому и содержал такое безразмерное войско, что числил в своих противниках весь мир сразу.

У незалежной неньки главным врагом, естественно, оказывается Россия – убеждает нас дружный хор чорновилов и горыней в Киеве, чумаченок и янчуков в Одессе. И армия Украины должна быть готова сразиться не только с Румынией, чьи войска, судя по декабрю 1989-го, непригодны даже для борьбы с собственной госбезопасностью. Офицеров, присягнувших своим квартирам, на аттестациях спрашивают: «Готов ли воевать с Россией?» А значит, армию нам придется содержать не уступающую российской – то есть на душу населения втрое больше.

Экономика СССР рухнула прежде всего под натиском тех, кто формально обязан был ее защитить – Советской Армии и военной промышленности. Сколько продержится под своей армией Украина?

И даже если Россия с Украиной подпишут договор о вечной дружбе и ненападении – и даже если договор этот не будет затоптан нашими депутатами, – надеяться на заметное сокращение армии не приходится. Ибо еще со времен Киевской Руси княжье, царское, советское войско предназначалось для борьбы прежде всего с собственными подданными. Для их стремления к мятежам правители наши всегда давали множество причин. И нынешняя власть быть исключением не намерена.

Перейдем теперь к делам более мирным.

Я уже писал: в наше время невыгодно разрабатывать новый товар, если на рынке для него живет меньше 300 миллионов человек. Именно столько и живет в СССР. С распадом его делать что-то новое стало возможно лишь в случае продажи за рубеж. А многие ли у нас способны сделать такое, на что в цивилизованном мире согласятся хотя бы взглянуть?

Серьезные, наукоемкие новые товары столь сложны, что для их производства нужна кооперация сотен и тысяч изготовителей. Нет ныне страны, способной изготовить что угодно без помощи извне. СССР мог делать вид, что обходится своими силами. Но новое оборудование закупал за границей за любую цену, иногда – если речь шла о чем-то пригодном для выпуска оружия – через десятки посредников. Сейчас нет на Украине ни одного изготовителя наукоемкой продукции, который не имеет партнеров за свежеизготовленной границей. И по мере закручивания таможенных гаек, по мере успехов в деле снижения курса украинского карбованца, по мере расширения списка товаров, не подлежащих вывозу за рубеж – и, следовательно, сужения возможностей оплаты «импортных» комплектующих – «зарубежные» наши партнеры стремительно теряют интерес к сотрудничеству с независимыми нами. Чем их заменять?

Замечу: само по себе падение купона не так уж и страшно для деловых людей. Любой из них может предложить множество вариантов ведения дел с заграницей в условиях инфляции – вариантов и опробованных в цивилизованном мире, и специфически советских. Но у всех этих вариантов есть общий пункт. Любой товар, законно произведенный в стране и не угрожающий непосредственно ее интересам (вроде оружия), должен из этой страны свободно вывозиться. Иначе дела не будет – ни с дальним зарубежьем, ни с ближним, ни внутри новейших рубежей.

Кстати, разрыв хозяйственных связей больно ударил и по промышленности военной. Танки у нас не выпускаются – а нужны. Добрая половина сырья и деталей авиамоторов поступает с российских предприятий, да и три четверти типов моторов для наших самолетов выпускаются вообще без участия Украины. В радиоэлектронике картина еще ярче – а какая нынче армия без электроники?! А если все необходимые военные производства создавать, останутся ли силы на производства мирные?

Тяжелейшим бременем для нашей экономики всегда была ее монополизированность. Еще в начале века Россия была первой в мире по степени концентрации производства – хотя и далеко не первой по величине его. А уж в советское время… Никакая Standard Oil или General Motors и мечтать не может об искоренении в стране всех своих конкурентов. А уж полномочия члена правительства их директорам и в самом радужном сне не привидятся.

О последствиях монополии в любом виде деятельности достаточно сказали еще Теодор Рузвельт и Владимир Ульянов. Но даже если бы никто, ничего, никогда на эту тему не говорил, для оценки этих последствий достаточно оглянуться вокруг. И без ликвидации монополий последствия эти могут лишь усугубляться. Как же на наших монополиях отразился распад Союза?

Еще вчера Запорожский автозавод, сочиняя прейскурант на свои «Таврии», должен был помнить: есть еще «Лада», «Москвич», «Волга»; завысишь цену – уйдут покупатели к конкурентам. А сейчас поток автомобилей с берегов Волги и Оки с каждым днем мелеет, а уж ненавистное щирым незалежникам имя «Москвич» того и гляди будет вообще забыто. И ЗАЗ скоро останется единственным желающим продавать машины за карбованцы. Вот уж будет раздолье! Накручивай сколько угодно – покупателю деваться некуда.

Подобные примеры можно привести, конечно, не только по автомобилям, но неохота утомлять длинным перечнем. И так ясно – чем меньше страна, тем легче стать в ней монополистом и сдирать со своих сограждан дополнительные шкуры.

Конечно, мне скажут: раньше мы были заперты в СССР, а теперь к нашим услугам – весь мировой рынок. И вместо безнадежно устаревшей «Волги» сможем наконец ездить на «Мерседесах» с «Тойотами».

Сможем, конечно… если будет на что смочь. На карбованцы много «Роллс-Ройсов» не купишь – на них и «Таврию» продадут лишь в порядке большого одолжения. Правда, обещана нам вскоре свободно конвертируемая гривна. Что гривна будет – увы, верю: бывало и похуже. А вот конвертируемая ли?

Свободно конвертируемой валюта может стать лишь тогда, когда за границей страны, в которой она выпущена, хватает желающих купить что-нибудь в этой стране – и, естественно, за ее национальные деньги. Есть, конечно, много технических деталей, но главное – простое правило: не продашь – не купишь. А много ли за бугром желающих купить что-нибудь у нас? И многие ли у нас предпочтут получить в уплату за свой товар карбованцы и гривны, а не доллары и йены?

Так что монополии наши охранены слабостью нашей экономики не менее надежно, чем таможнями. И пока монополии неуязвимы – экономика останется слабой.

И последнее – по порядку, но не по значению.

Вырастить пшеницу в Израиле или Саудовской Аравии в десятки раз сложнее и дороже, чем в США. Отношения у этих стран с Америкой традиционно прекрасные. Но почему-то они не закупают пшеницу в США, а выращивают сами – и столько, что хватает даже на экспорт. И денег на это не жалеют. Потому что в какой-нибудь не слишком прекрасный момент отношения могут испортиться. А вдруг в Вашингтоне скажут: «Или делайте по нашему, или не продадим зерно. Мы без ваших денег с трудом, но продержимся. А вы без нашего хлеба?»

Вполне независима лишь страна, которая не поддается никакому нажиму извне – если, конечно, ведет себя так, что нарывается на такой нажим. И чтобы обеспечить право вести себя подобно слону в посудной лавке, никаких денег не жаль. Украина располагает великолепной сетью газопроводов из России, газ по ним получает и из России, и из Туркмении. Но решила истратить семь миллиардов долларов (!) на постройку газопроводов из Ирана через Азербайджан – то есть связать судьбу свою с самыми непредсказуемыми и политически опасными странами региона, зато получить наконец возможность давить своих русских, не опасаясь обиды соседей.

Автаркия – самодостаточность – за которую борется Киев, вполне в традициях СССР. Помните, как в 30-е годы газеты каждый день гордо кричали: «Еще одно изделие производим сами! Еще с одной зависимостью от Запада покончено!» А пришла война, и оказалось – все равно без заграницы не прожить. Оружия, правда, получали мало: это мы всегда делали хорошо. А вот станки, каучук, олово… Как ни старайся, в одиночку не проживешь. И не дай бог понять это лишь в войну!

Вот какова может быть цена деления. Правители ее не замечают – платят не они, а им. Платим мы. И куда дороже, чем думаем сами.

Выслушав от меня все это год назад, один из моих сослуживцев гордо заявил: «Ну и пусть голодные, зато не будет над нами москалей!» А на вопрос, чем ему досадили москали, пояснил: «Они нами командуют». И никак я его не мог убедить, что командует нами – что при Москве, что без нее – все тот же Киев. И если раньше на явно неприемлемые его шаги можно было надеяться найти в Москве управу, хотя и редко эта надежда сбывалась, то при незалежности куда жаловаться пойдем?

Нет, конечно, цену деления можно и заплатить – было бы за что. Нидерланды от Испании отделились под угрозой истребления инквизицией, США от Англии – из-за грабительских налогов… И какие-нибудь львовяне или ровенцы могут порадоваться. Их предки сотни лет возмущались, почему Варшава не признает их поляками. И сейчас они счастливы, что Украина превращается в филиал Жечи Посполитэй, где человека оценивают по одному критерию – насколько он сумел вытравить из себя русского. А мы за что платим?

За вытеснение в институтах хороших преподавателей украиноговорящими? За плевки с высокого дерева на решение одесситов создать свободную экономическую зону? За назначение главного архитектора Одессы Киевом? За отключение российского радио и телевидения? За «соборность державы», исключающую любые попытки самоуправления? За призывы – правда, пока не в парламенте, а лишь в газетах – изгнать с Украины всех русскоязычных, то есть две трети народа? За то, что нами по-прежнему правят идеологический отдел ЦК КПУ и военно-промышленный комплекс? За то, что мы празднуем не поражение московского ГКЧП 21-го августа, а победу киевского ГКЧП 24-го?

Цена деления ничтожна для правителей, но разорительна для народа. Неужели мы согласимся ее заплатить?

Печатается впервые: доселе публиковалось только в Интернете

Взгляд из сего дня

Вопрос о том, ради чего Украину отделяют от остальной России, поднимался с тех пор уже много раз и многими авторами. Доселе ни одной реальной причины не указано. Именно поэтому сочиняются фантастические версии вроде геноцидной сущности голода 1932–3-го годов (и число жертв этого голода, реально не превысившее трех миллионов человек по всему Союзу, в том числе не более миллиона на Украине, завышено пропагандой уже раз в десять).

Запорожский автомобильный завод оказался неконкурентоспособен даже при всех попытках перекрыть поток автомобилей из России. Его купил корейский концерн Daewoo. Родную «Таврию» не стали модернизировать, а просто прекратили производство. Сейчас завод клонирует корейские машины малого и нижесреднего класса.

В статье я ратовал за развитие внешнеэкономических связей на всех направлениях. Последующий опыт доказал: на мировом рынке нас не ждут. Даже в период экономического бума Украине удавалось экспортировать в основном минимально обработанную продукцию – черные металлы и химические удобрения (увы, в остальной России дело обстоит еще хуже: на экспорт идет в основном сырье или в лучшем случае электроэнергия). Даже на оружейном рынке, где у нас есть стабильная клиентура, нас изрядно потеснили. Выходит, едва ли не единственным направлением развития связей остается внутрисоюзное.

Впрочем, такой ход развития подтверждает ценность экономической самодостаточности. А ее можно добиться только возрождением былого единства.

Увы, и в те времена, и сейчас более чем достаточно специалистов по изысканию причин наших нынешних бед исключительно в прошлом. А попутно пропагандисты изыскивают все новые поводы для возведения на это прошлое откровенной хулы. Порою целые газеты ею заполнены.

1993.01.20.08.21