Читать книгу Попаданцы разбушевались. Книга третья. Не злите добрых людей! - Анатолий Завражнов - Страница 4

Повреждённый неизвестно кем «челнок» выписывал в атмосфере замысловатые траектории. Ручное управление полностью заблокировано: умная техника сама искала возможные пути спасения пассажира. А тот полностью потерял ориентацию. Не от перегрузок, а именно от непредсказуемых поворотов и виражей, которые неуклонно приближали момент вынужденной посадки. Неземная электроника пыталась отыскать на поверхности наиболее безопасный вариант приземления. При этом учитывала возможность повторного нападения. Такой «противозенитный манёвр». Или противоракетномагический, кто его знает. В общем «противо» не пойми чего. Но обошлось. Правда, надолго ли – сказать не смогли бы и небеса.

Пройдя чуть ли не у самой поверхности ломаными зигзагами между скалистых вершин, «средство доставки», наконец, замерло на небольшой поляне среди горного леса. Сергей сознания не терял, но минут десять пришлось ему отдышаться, прежде чем оценивать ситуацию. А та получилась не то чтобы сверхкритичной, поскольку жив всё-таки и на планете оказался, но вот где именно – это и надо определить для начала. С исходной точки и следовало решать, что делать дальше. Не шибко уж большая критичность подтверждалась ещё и тем, что его не выдернули на станцию сразу – значит, возможность выполнения задачи сохранилась. По времени – это уж как получится, а решение «наверху» приняли оптимальное: верни его, так снова нужно повторять попытку. А тот или те, кто «царапнул» челнок, тоже наверняка не станут клювом щёлкать, найдут средство более качественного пресечения. Так что «ищи себя на карте» и вперёд!

Надо бы, конечно, определить, что за повреждения получил челнок, есть ли возможность им воспользоваться при необходимости. Но более спешное дело – понять, где находится он сам, работают ли средства навигации, внешние, что в аппарате и «внутренние» – в его личном организме. Итак. Приборы оказались в норме. Обзорный экран показал живописную картину: величественные деревья, под густые кроны которых челнок умудрился затесаться, в просветах – цветущий яркими красками луг. Или поляна – не очень разглядишь. Но это потом. Определитель сигналов: место собственного нахождения, маячки Артёма и станции. Ага, отсветки имеются: яркие на экранах, чуть «призрачней» на внутреннем навигаторе. Получалось, что находится он больше чем в двух тысячах километров от нужного «пятна», почти строго на юге от него. До Артёма намного дальше: тот в четырнадцати тысячях на северо-восток. Но раз светится, значит, жив брат и возвращаться на Землю не желает пока. Станция в небесах тоже нашлась, но тут уж не понять, где она. И ладно – есть пункт возврата, и это радует. Там, естественно, видят, что он живой и домой не просится. А зачем – определили эту их экспедицию как «испытательный срок», по словам Ильи, так его и нужно проходить, невзирая…

Теперь малость перекусить, и пора на волю. Альтиметр показывал тысячу шестьсот сорок метров над уровнем моря, а сколько до подножия гор – самому узнавать. Ближайшее море на глобусе на западе, берег тянется к северу, до него еще полторы тысячи километров. Жаль, тепло там, небось, пляжи, небось, получше, чем в Геленджике… Чёрт, не до воспоминаний!

Бедный «Стриж»! Досталось челноку немало – один из стабилизаторов и часть рулей высоты нехило покорёжены. Сергей знал, что аппарат восстановится сам, но на это время нужно. И непонятно, что за ограничения мощнейшей защиты: при вхождении в атмосферу она частично отключается, поскольку может случиться непредсказуемой силы удар по поверхности. А решить эту проблему за тысячи лет никак нельзя? Ладно, чего об этом, осмотреться нужно.

Оказалось, что «Стриж» даже не в шибко здоровом состоянии умудрился найти идеальное место для аварийной посадки: небольшое плато, даже выступ или карниз на отвесном скальном массиве. Три-четыре футбольных поля по размеру – вся посадочная площадка, наполовину заросшая крупными деревьями. Остальная часть – луговые лютики-цветочки. Неширокий прозрачный ручеёк, вытекавший неведомо откуда и неведомо где пропадавший. Почти весь периметр – скалы, уходящие в небеса, только в одном месте нашёлся «спуск». Такой просвет в сплошных стенах, который позволял взглянуть вниз. А там – та же голая изломанная скальная стена метров сто, не меньше. Дальше уже виднелось нагромождение валунов, камней, более или менее полого понижавшееся и заканчивающееся у подножья этой «горы». Зелёная пелена предгорных лесов, в которых не рассмотреть отсюда подробностей. Но это и неважно пока – спуститься для разведки – не проблема, явно, что до этих зарослей не полтора километра, там тоже не уровень моря.

Сильно спешить Сергей не собирался: прежде чем расставаться с укрытием, нужно было убедиться в восстановлении «Стрижа» – он наверняка понадобится в предполагаемых скитаниях. Или для возврата, может быть. Потом необходимо ведь обеспечить себе надёжный путь вниз, до тех самых лесов. Тросы, закреплённые в высокой стене – это тот самый путь, который предстоит сделать собственными руками. Чем Сергей и занялся, привлекая, естественно, технические возможности челнока. Да и свои магические способности уже нужно проверять на практике, в полевых условиях, так сказать. И не приближённых к реальности, а именно что в реальности самой натуральной. Понадобилось три дня неспешной работы, чтобы соорудить надёжный путь вниз. Труды того стоили: нужно было не только обеспечить быстрый спуск и такой же подъём, но ещё и абсолютную маскировку тросов и промежуточных площадок, поскольку конечной точкой определена кромка леса. А вдоль неё, как оказалось, проходила вполне приличная дорога, слегка оживлённая притом. И как знать, кто по ней двигался, не исключено, что могли попадаться и вполне себе наблюдательные особи, особенно из числа каких-нибудь охранников. Да и охотники могли случиться, и воины-разведчики, и бродяги, у которых эта наблюдательность повыше, чем у прочих. В разнообразии путников Сергей смог убедиться в следующие пять дней, когда в образе придорожного каменного валуна старательно наблюдал за движением на этом «тракте».

«Оживленной» дорогу, конечно, можно назвать с большой натяжкой, если, скажем, сравнить с абсолютно пустым местом. Тем не менее, ежедневно в обе стороны передвигалось несколько групп аборигенов, в основном, с использованием гужевого и верхового транспорта. Пешком лишь однажды протопал отряд в два десятка то ли военных, то ли стражников. Кроме копий и мечей, ничего металлического на них не присутствовало: куртки, жилеты, брюки, сапоги и шлемы – какая-то кожа. Да неважно. Другое дело, что ни разу не появились путники-одиночки, видать, не так уж тут и безопасно. Обозы от трёх до дюжины повозок и телег с грузами обязательно сопровождались конной охраной. Единственный раз промчалась богато оформленная карета также в сопровождении всадников.

Сергей озаботился не только осмотром местной одежды, оружия и транспорта, но и прослушиванием мимолётных разговоров. Хотя это как раз без толку: язык абсолютно ничего не напоминал из всего того богатства, что было обеспечено друзьями-наёмниками и самим Палычем. Анализатор был вынужден лишь накапливать непонятный «словарный запас» для дальнейшего использования при быстром изучении местной речи. Каких-то проявлений магии не ощущалось, хотя это ни о чём не говорило, может, тут, на этом участке дороги в ней не было необходимости. Поняв, что больше из пассивного наблюдения ничего не выжать, разведчик решился ступить на путь «вживания». Точнее – лечь для начала на этот путь.

Убедившись, что движение на дороге начинается не раньше полудня, к этому времени и спустился. Обеспечил маскировку своего пребывания на склоне, стал ждать «попутчиков» в нужную северную сторону. Естественно, дорога не пролегала строго на север, скорей, в северно-восточном направлении вела, но это устраивало. Ждал. Дождался.

Прошествовали один за другим два каравана в южную сторону. Наконец, через два часа со своего наблюдательного пункта Сергей заметил вроде подходящие для дела четыре повозки в сопровождении десятка охраны. Вот только… Место для наблюдения он выбрал выше дороги, чтобы минут за пятнадцать-двадцать до подхода можно было разглядеть в бинокль, что там движется. Разглядел. Такого ещё не попадалось, хотя сколько он тут находится – можно сказать, что ничего не попадалось. Охрана – это отдельно и понятно, десять вооруженных копьями и мечами всадников спереди и сзади обоза – по бокам просто негде двигаться. Первая и последняя повозки, запряжённые каждая парой лошадей, представляли собой плоские телеги, на которых стояли тяжелые и прочные с виду клетки. Прутья – отсюда не разобрать, металл там или дерево. Зато внутри чётко видны люди: в первой шесть, в последней пять человек. Сидели и лежали вповалку практически без движений, а куда там двигаться? Не заметно, чтобы и связаны они. Но даже издалека видно вокруг них некое красноватое свечение. Вот тебе и первые признаки магии! Стало быть, в клетках пленники, а может, и просто рабы. Гадость какая, если это так! Много чего об этом явлении Сергею пришлось от наставников и их жён наслушаться.

Вторая в караване повозка смахивала на мелкую карету с открытым верхом, внутри – два человека, возможно, хозяева каравана. Третья телега с бортами заполнена мешками, тюками, прочим барахлом. Тут, скорей всего, необходимые для путешествия вещи, продовольствие. Рядом с возницей – сопровождающий.

Итак. С одной стороны – не очень подходящая для путешествия компания. Если она его ещё примет в любом качестве, а то ведь и просто прибить могут. Из милосердия. А с другой – чего ждать? Кто сказал, что обычные торговцы или земледельцы в этом мире шибко гуманны? Одинокий путник, если он жив и здоров, вызовет правомерное подозрение – никто в одиночку не ходит, значит, он, может, внимание отвлекает от подельников в зарослях. Следовательно, надо притворяться бессознательным телом на камнях – неважно, как он тут оказался, хотя подумать тоже следует… Вот с такой бессильной и безвольной тушкой и можно делать всё, что угодно, в зависимости от желаний нашедшего её. То есть хоть жди следующих путников-попутчиков, хоть сейчас действуй – разницы никакой. А как именно внедряться в неизвестную жизнь – тоже ведь без разницы, планов на этот начальный этап не могло быть никаких в принципе. Потому что их – бесчисленное множество.

Место для своего явления в мир Сергей присмотрел заранее: такой почти плоский валун шагах в пяти от дороги, заросший густым слоем плюща или аналогичного растения. Наружу, чтобы можно было заметить внимательному да и случайному взгляду, торчали только сапоги. Вот прозвучали копыта, потом со скрипом на ухабах продвинулась первая повозка, вторая… Громкий крик именно из неё и остановил движение. Послышались вопросительные возгласы, непонятные, естественно, команды. Сейчас, наверно, охранники осматривали ближайшие окрестности. Через короткое время растения на Сергее стали раздвигаться, кто-то ухватил его за ноги, потянул вниз. Присоединилась вторая пара рук, с помощью которой его перевернули на спину и уложили на землю. Возгласов и слов немало, порой и возмущённых почему-то, но толку-то?

Наконец почувствовал, что на обе руки повыше запястий прилепилось что-то вроде кожаных браслетов, явно, не наручники – руки не стянуло. Зато в уши полились вполне понятные слова. Вразнобой.

– …какого рогатого ты надел на него рабские наручи, купец? Мало тебе того, что обманул нас при договоре?

– Не твоё дело, наёмник! Не суйся, куда не следует! Охраняй караван и молчи, парня мой сын заметил, значит, что хочу, то и делаю, понял?

– А я всё это записываю, понял? Кто знает, кем эта находка обернётся, а мы тебя предупредили…

Вот так, значит. Рабские наручи. Добрый тут народ, однако! Хотя имеются и возражающие, следовательно, не всё с этим рабовладением гладко.

– А зачем ты на него два-то наруча потратил, отец? Глянь, как его приложило, голодранца, и одного заглаза хватило б…

– Вот ты мне ещё не советуй! – голос раздражён. – Кто его знает, что за человек? На местного только одеждой смахивает, причём вполне прочной. А видом – неведомо откуда, так что пусть и колдовство держит надёжней, если есть, и рабскую привязку, и память лучше отшибает, и речь пускай понимает – может вовсе чужеземец, а я ему приказывать как буду? Да и наручи – дешёвка, сам делаю. Всё, кидайте в последнюю телегу, и вперёд, чего время теряем, три дня ещё тащиться!

Купец и колдун в одном лице-подлеце – такой вот «спаситель» попался. Наручи вон делает с набором интересных свойств и не только их, скорей всего. Как эти вещи тут называются: артефакты, амулеты? А если купец с рабами, значит, работорговец. И везёт «товар» на продажу наверняка. Следовательно, до рынка должен бы вроде пленников беречь хоть как – иначе продешевит. Уж кормить-то рабов по минимуму требуется.

Влили Сергею в рот несколько глотков какой-то пахучей настойки, хорошо, не яд. Не шибко аккуратно, но и без излишней грубости впихнули в клетку, и караван двинулся дальше. Прийти в себя он решил скоро – может, тот напиток и должен бесчувственных в сознание приводить. Открыл глаза, простонал, чуть пошевелился, осмотрелся. Прутья клетки деревянные, но, по виду, прочные – голыми руками не сломать. Днище – обычные струганые доски. В клетке, кроме него, находилось пятеро. Трое мужчин сидели ближе к передней стенке. Чернявые, с давно небритой щетиной, тоже совсем не в лохмотьях. Без особого интереса, но внимательно рассматривали новичка. У задней стены разместились двое – парень и девушка, оба не старше двадцати. Чуть смуглые. Волосы у обоих рыжеватого оттенка, глаза у парня серые. А вот девчонке явно плохо. Она прислонилась к груди спутника, дышит тяжело и с хрипом, глаза закрыты, на бледном лице капли пота, которые вытирает парень. Сергей приподнялся, сел, скрестив ноги.

– Простыла? – спросил.

Парень глянул чуть удивлённо, кивнул слегка.

– Надо бы подлечить, при такой дороге хуже б не стало…

– Ты сдурел? – раздался сзади голос одного из пленников. – Не соображаешь, что говоришь? Это ж пиявки!

– Сам ты жаба болотная, – равнодушно заявил спутник девушки, – мы – злены, запомни!

– Вот то-то и оно, всё зло от вас! Злены они, как же! Пиявки и всё!

– А лично тебе они какое зло принесли, а? – обернулся Сергей. – Чего заткнулся? Все мы тут рабы. Выйдешь на свободу, там и распускай язык. А мне всё равно – вижу, что помочь нужно, значит, помогу.

Он подобрался ближе к зленам, что было вовсе нетрудно в тесной клетке, положил ладони девушке на голову. Белизна заструилась по организму больной, очищая лёгкие, кровь, заставляя организм вернуться к обычной работе. Через пять минут девушка глубоко вздохнула, расправив грудь, задышала ровно, щёки порозовели. Уснула.

Сергей так и остался на месте, ему стало интересно.

– Я – Сергей, – представился. – Можно узнать, как вас зовут, и что это за конфликты между вами? Знакомы, что ли, давно?

– Да нет, – поморщился парень, осторожно поправляя голову спутницы, – впервые тут вот встретились. Я – Крош из семьи Вечернего Тумана, рядом – Флезия из Светлого Облака. А ты, видимо, мало что помнишь – наручи этого колдуна на память действуют отвратительно. Но постой, как тогда Флезии помог? Мы и сами могли бы справиться с болезнью, но те же наручи мешают. Видишь, на нас тоже по два, боится гадина!

– Наверно, сила во мне другая, – пожал плечами Сергей. – Так что там с этими, что тут на вас наезжать начали?

– Ты точно издалека, – чуть усмехнулся Крош, – уж настолько-то память не могла исчезнуть. Ладно, я коротко. Конфликт между расами очень давний по надуманным людьми причинам. Из зависти, конечно. Среди нас каждый может колдовать, кто меньше, кто больше, но каждый, значит, часто обходимся без этих вот побрякушек-амулетов, хотя и они нужны. А среди людей таких – один на тысячу. Вот и придумали, что злены – зло, тем более, что и слова похожи. А мы всего лишь «дети Злении – нашего ночного светила». Старая красивая легенда. Только ведь Зления – покровительница ночи, а ночью зло, в основном, и творится. Да ещё, по понятиям людей, мы на них ночами нападаем и кровь пьём. Совсем идиотизм, но так верят же – слышал, как нас этот… назвал. Вот так и живём. Общаемся только в определённых законами нейтральных торговых точках. В других местах нас стараются уничтожать. Естественно, что и мы отвечаем. Нет, большой войны не будет, мы просто умеем хорошо скрываться, когда нужно.

– А как же получилось, что вы в этой клетке оказались? Если неприятно, можешь не говорить.

– Хуже, чем неприятно… Отвратно и гадостно! Но чего бы молчать, пусть все знают, что отомщу! Если вырвусь. Наши главы категорически против, чтобы мы с Флезией были вместе, у них на нас другие виды. Торгашеские. И когда мы заявили, что покинем семьи – а это позор для них – устроили засаду, усыпили нас и просто продали этому колдуну. Сволочи! – Крош тяжело задышал, сжимая кулаки.

Видимо, почувствовав его состояние, очнулась Флезия. Осмотрелась непонимающим взглядом, остановила его на Сергее, повернулась к другу.

– Что со мной было, Крош? И почему ты злишься? Кто это с нами, он тебя разгневал?

– Нет, дорогая, успокойся. Ты сильно простыла, без сознания была. Это – Сергей, его сегодня купец у дороги нашёл и взял рабом. Вот он тебя и вылечил, несмотря на наручи. А я просто вспомнил, как мы тут оказались, вот и разозлился в очередной раз, хотя и знаю, что смысла в том нету.

Дальше двигались, ведя неспешную беседу. Злены, видать, в благодарность за помощь Флезии много говорили, перебивая друг друга, пытались «восстановить» память Сергея. А может, просто намолчались, переживая предательство своих родственников. О собственной жизни сообщали мало, как бы и ни к чему это человеку. Узнал только Сергей, что основное место проживания зленов находится далеко на юго-востоке отсюда. Сколько там всего семей, они и сами не знали, центральной какой-то власти нет, порой семьи объединялись в непрочные союзы для защиты от врагов, собственных походов, большой охоты или крупных торговых сделок с людьми. Сами они жили как раз на границе с людскими землями, недалеко от упомянутого торгового городка, где и оказались во власти предприимчивого колдуна. Как ни странно, но больше Крош с Флезией говорили как раз о людях. Правда, постоянно вставляли обороты типа «говорят», «по слухам», «может быть», «всем известно» и тому подобное. А откуда им было много знать наверняка при таких конфликтных отношениях? Тем не менее, Сергей узнал, например, что по причине малого количества колдунов люди очень активно используют амулеты самого разного предназначения: лечебные, поисковые, строительные, сельскохозяйственные, охотничьи… Правда, при их общем названии Крош употребил слово, напоминающее «нательники», то есть нечто, носимое на разных частях тела, но оно Сергею не понравилось, пусть будут «амулеты». Из разных материалов и разной формы – колдунам лучше знать, какие для чего употреблять. Как такие вот на руках – переводчики и для подчинения себе подобных. Хотя, «по слухам же», использование амулетов во вред другим, атакующих, ядовитых, воровских людскими законами повсюду преследуется. Любое преступление довольно трудно скрыть, поскольку к расследованию применения опасных, как правило, подключаются представители разных сообществ колдунов. И данному купцу перед продажей своих рабов ещё много попыхтеть придётся, доказывая законность их приобретения. Но Сергей представлял, что у колдуна всё предусмотрено, не первый год, наверно, этим занимается, раз так спокойно себя ведёт. Ни он, ни его сын ни разу не подошли к клетке с Сергеем – ни ради любопытства, ни для того, чтобы предупредить о чём-либо или там пригрозить. Эти амулеты на руках, видимо, обладали серьёзной силой в качестве средства управления сознанием рабов – вплоть до того, что и доказать незаконность действий колдуна невозможно. И снять их, как оказалось, мог только тот, кто надел, или на кого переведена привязка хоть продажей, хоть подарком раба.

Кстати, сам Сергей от рабских наручей не испытывал никаких неудобств. Какое ж в том неудобство, если может понимать местное наречие и говорить вполне спокойно? Свои силы и способности осмотрел – ничего там не нарушено, от наручей тянулись какие-то серые то ли нити-жгуты, то ли каналы в сторону купца, но оборвать их труда не составляло. Только зачем, если не мешают, а ненужной настороженности хозяина вызывать не стоило.

О том, куда именно их караван направляется, молодые люди, точней, злены, не знали. А спрашивать других попутчиков в клетке о чём-либо Сергей не собирался, не понравились они ему. Пока хватило информации о том, что двигаться ещё три дня. Срок немалый – всяко может случиться, охрану зря не нанимают даже колдуны, оказывается.

На ночёвку остановились у небольшой речки, предварительно перейдя на другой берег. Там уже расположился встречный обоз, но купцу, видимо, как-то не очень хотелось общаться, потому устроились в сторонке, никто никаких попыток к знакомству и общению не предпринимал. С грузовой повозки сопровождающий с возчиком распаковали и установили для хозяев довольно комфортный шатёр, приготовили им ужин. Охранники, распределив ночные посты и дежурство, поужинали отдельно и устроились в своей палатке. Пленникам выдали по лепёшке и куску вяленого мяса, оставив в клетках по бочонку с водой. «По нужде» выпустили в ближайшие заросли, не особо заботясь об охране – кто бы сбежал или пропал, находясь «на привязи»? Для зленов и себя Сергей мясо с водой подогрел, особенно для Флезии – хоть какое-то тепло ей необходимо. Естественно, что ничего из своих богатых запасов вынимать не стал.

В путь отправились, едва рассвело – колдун спешил, как понял Сергей из вечерних отрывочных замечаний, базарные дни уже начались и скоро завершаются. А доспать или додремать и в повозках можно – хозяевам с удобствами, остальным – как хотят. В полдень коротко передохнули, двинулись дальше. Остановили их к вечеру, когда лес сменился низкорослым густым кустарником, что обычно означало близкую очередную речку. Сергей даже удивился – зачем? Никакой ведь добычи в обозе не усматривалось. Или разбойникам рабы нужны? Или они рассчитывали, что у купца лично найдётся, чем поживиться? Или хотели разжиться конями и оружием охраны? Во всяком случае, напали лесные джентльмены удачи весьма значительным числом, как оказалось. Причём даже с некоторой тактикой. Десятка три мужиков выскочили на дорогу прямо перед обозом и с правой стороны, окружив первую телегу с клеткой и кибитку колдуна и оставив как бы без внимания две последние повозки. Из оружия – в основном дубины, копья, мелькало несколько мечей. Что странно – никаких криков и воплей, действовали в тишине. Колдун не нашёл ничего лучше, как окружить своё средство передвижения какой-то защитой. И выглядывал оттуда с сыном, ругательствами подгоняя охранников. Но они и сами свои обязанности знали.

Скорей всего, напавшим, действительно, нужны были лошади, поскольку они сосредоточили внимание на возчиках. Охранники, оставив одного у последней повозки, стремительно кинулись отгонять разбойников. Короткие копья мелькали как вязальные спицы. Раздались первые страдальческие и гневные вопли. Возчику первой телеги всё же не повезло – он свалился на передке, хоть и не упал на землю. В это же время позади обоза из кустов высыпало ещё десятка полтора разбойников. Вот тут уже грозил полный разгром, что мог поделать один наёмник, пусть даже он и шибко опытный?

Сергей долго не раздумывал: если пленники бандитам не нужны, в живых они никого не оставят. Сорвав с дверцы чисто символический верёвочный запор, он выскочил и бросился на атакующую толпу. Вырвать из лап ближайшего противника тяжёлую дубину и уложить ей ничего не понявших мужиков хватило одной минуты. Охранник, успевший проткнуть копьём одного врага, смотрел на Сергея с непередаваемым изумлением. Но недолго – тут же бросился на помощь своим. А там профессионализм наёмников не дал бандитам ни одного шанса. Вяло покричав угрозы, остатки халявщиков растворились в кустах.

Выкинув дубину и вернувшись в клетку, Сергей равнодушно наблюдал, как купец с сыном и командиром охраны обходили обоз. Причём колдун и наёмник ругались друг с другом почём зря. Как понял Сергей, речь, в первую очередь, шла о трофеях. Хотя какие трофеи тут могли быть с оборванцев? Ржавые мечи, кривые пики? Про одежду вообще никакой речи… Но, видно, дело принципа. Купец решил взять хоть шерсти клок и орал, что раз нападение произошло на его караван, значит, и добыча его. Ещё и возчик ранен по вине охраны! Наёмник довольно спокойно указывал на заключённый договор, где как раз и было обозначено, что кто принимал участие в драке, тот и получает трофеи. А пусть их и нету – ты купец просидел в кибитке, носа не показывая, вот и не претендуй. Но такой уж купец попался, что плевал на все договоры… В конце концов, наёмник лишь головой покачал: провались ты, идиот, было б из-за чего нервы портить.

– Но вот этого пленника, – командир показал на Сергея, – ты обязан освободить. Он четверть всей работы сделал, две твои телеги точно спас!

– А это опять же не твоё собачье дело! – раскричался побагровевший купец. – Его никто не заставлял, понял? Я ещё разберусь, как это он осмелился из клети выбраться! Будет сидеть, не хватало, чтоб я из-за его дурости деньги терял! А продам такого недёшево.

– Тебе, скотина, недёшево обойдётся наш рассказ о твоих делах! Мы ведь всё на кристалл записываем. И купцы, и колдуны в городе про тебя много чего узнают!

– Ой, напугал! Ты подумай лучше, кто тебя после наймёт… Всё, переходим речку и встаём на ночёвку. Нам ещё состояние телег и лошадей проверить надо!

– Извини, парень, – обратился наёмник к Сергею, – жаль, что ничем помочь и поблагодарить не можем, эта скотина в своём праве, чести у него отродясь не было.

Что уж там колдун поимел с поверженных, ни охрану, ни тем более пленников не интересовало. Для первых – последние дни работы, которую они обязаны выполнить качественно, несмотря на трения с заказчиком. Вторым требовался элементарный «неподвижный» отдых после тряской дороги. Возчики, в том числе и раненый, занялись лошадьми и повозками, слуга – ужином для хозяев и рабов. Зато сами хозяева решили, видно, слегка расслабиться после перенесённых переживаний. Понятно, что не по поводу собственного здоровья, уж колдун-то всяко бы смог защититься, а вот возможная потеря или порча «товара» его сильно расстроила. Прямо-таки до того, что они с сыном взялись разнообразить ужин немалым количеством успокоительных напитков. На ночёвках повозки устанавливались так, что пленники оказывались рядом на дальней от дороги стороне. Ближе к дороге – повозка и шатёр купца, между ними – телега с припасами. Так что если торговцы говорили обычным голосом, их было чуть слышно, а нынче они за собственной громкостью не следили, да и кому интересны их дела – торговые, колдовские и семейные? Разве что Сергею, да и тому скоро наскучило это словоизвержение великого колдуна – никакой там полезной информации не слышалось, сплошные планы по обогащению да поучения собственного отпрыска.

Только в какой-то момент оба хозяина ни с того ни с сего оказались возле клетки, где находился Сергей. На руке старшего светился довольно яркий колдовской огонёк, во всяком случае, внутренность клетки он освещал неплохо. Да и два костра, что развели охранники по сторонам стоянки, давали достаточно света. Некоторое время присматривались.

– Вот, отец, говорил же тебе, заметил я, что она совсем оклемалась, – слегка заплетаясь языком, указал юнец лет восемнадцати ни Флезию, – злены умеют лечиться. Позволь, я с ней развлекусь, такого приключения с этой расой ещё не было, приятели обзавидуются!

Колдун слегка задумался, потом пьяно хохотнул.

– А что, и развлекись, кто там среди покупателей будет смотреть, порченая она или нет? Чай, не человек…

Парень протянул было руки к дверце клетки, но тут рядом возник командир наёмников.

– А вот этого у вас не получится, господа! – резко остановил он молодого пьяницу. – В договоре указана защита каравана и всего, что в нём находится. А от кого защита – не оговаривалось. Так что руки уберите… Зелим, ты пишешь?

Даже при неверном свете костров и светлячка стало видно, как лицо колдуна наливается багровым цветом. Он чуть не задохнулся.

– Ты… Наёмник, ты мне надоел! Надоела твоя наглая рожа! Я разрываю контракт, можете немедленно убираться ко всем рогатым!

– Полный расчёт за весь путь, купец! – усмехнулся командир. – Отдельно – оплата за бой с разбойниками. Особо – неустойка за два дня. Всё это отмечено в контракте. Платишь немедленно – немедленно и уходим.

– Да подавись ты моим золотом! – неожиданно взвизгнул колдун, сдирая с пояса кошель. – Не обеднею, лишь бы тебя не видеть!

– Вот и прекрасно, – сообщил командир, пряча кошель под куртку. – Договор расторгнут при свидетелях. А как он составлялся, думаю, при встрече я тебе напомню. Твой обман ещё аукнется. Парень ещё раз извини, – опять сказал Сергею, – ни тебе, ни этой юной злене помочь не можем. Начнём освобождать – это будет считаться попыткой нападения, то есть преступлением. Да и против наручей мы ничего не смогли бы…

– А если я сам освобожусь, это будет законно? – спросил Сергей.

Наёмник посмотрел на него с удивлением, колдун с сыном – как на идиота.

– Да, это будет вполне законно, тебя же пленили в бессознательном состоянии, так что действуй, если сможешь. Что, само по себе, нереально. Зелим, не прекращай запись!

Колдун стоял спокойно, даже усмехаясь. И готовиться к нападению, явно, не собирался – что ему мог сделать привязанный раб? Да даже шевеление пальцем против хозяина приведёт к такой боли, что забудутся всякие мысли о свободе! Собственно, также считали и охранники, и пленники в клетках. Злены уставились на Сергея с огромным сочувствием.

Он моментально выскочил с телеги, сдирая наручи. А как с языком? Нормально, о чём сообщил первый же вопль колдуна, который почти не отошёл от шока.

– Как посмел, раб!? Стоять! Умри! – это всё, что успел.

Наручи оказались на руках купца. Скорей всего, свойства их не пропали, в том числе противодействие колдовству носителя, а вот связь колдуна с подобными амулетами, конечно, оборвалась. Это сразу же почувствовали все пленники. Однако, если шестеро довольно взрослых мужчин из первой телеги выбирались не спеша, растирая руки, то трое «сокамерников» Сергея вылетели пулей и сразу кинулись… потрошить повозку с барахлом и продуктами. Уже собравшиеся тут наёмники отреагировали быстро: предприимчивые бывшие рабы уткнулись мордами в землю и скопом пытались что-то доказывать, типа имеющихся прав.

– Я эту троицу знаю, – произнёс один из наёмников, – обычное базарное ворьё. Не гнушались и убийствами в тёмных углах. Их незадолго до нашего отправления повязала городская стража, совсем уж обнаглели. Но до суда не дошло – этот колдун их по дешёвке выкупил, подобное порой дозволяется при не особо опасных преступлениях. Так что для них-то рабство – дурная, но жизнь… Решай, командир, что дальше делать. В общем-то, и уйти можем, какое нам дело до купца и его рабов?

А командир вроде как в ступор впал: его отряд, выполнив договор, уже и лишний тут. На месте две стороны конфликта – колдун и его рабы, им и разбираться меж собой. Но как не крути, а наёмники, по определению, люди законопослушные, поскольку деятельностью своей занимаются вполне легально. И пройти мимо трёх случайно освобождённых преступников – как-то претит. Названная категория должна быть наказана, это не обсуждается. Второе же, точней, даже главное – наличие этого странного парня, который сумел реально им помочь, иначе минимум одного из своих точно не досчитались бы. И способности у него из ряда вон, как быть? До остальных пленников, да и до хозяев со слугами дела вроде бы и нет. Разве что по морде дать за обман. Хотя…

Командир этого отряда, молодой, но опытный ветеран королевской кавалерии, бывший сотник Кренс знал, что после будет себя корить за то, что не стал наказывать на месте купца-обманщика. С давнишних пор, когда своей сотней впервые разгромил караван работорговцев, а затем ещё успел на западе повоевать с пиратами, промышлявшими захватом врагов на берегу – с тех пор ненавидел подобных торгашей. А тут был вынужден охранять одного из них. Из-за собственной невнимательности, когда подписывал контракт. Не уточнил, что означает выражение «для охраны товара». Правда, заранее предупредил, что его отряд отказывается от договоров на охрану запрещённых товаров: наркотических трав, атакующих амулетов и тому подобное. Торговля рабами напрямую не запрещалась, но имела ограничения, в том числе нельзя было продать или купить человека, взятого в рабство разбоем, обманом, детей, неспособных себя защитить.

На злой вопрос Кренса, почему в повозках рабы, и как именно они купцу достались, колдун лишь посмотрел презрительно.

– Спрашивать надо было, когда контракт подписывал. Это – товар, а как он мне достался, не твоё дело.

И по пути узнать у пленников, как они попали в рабство, невозможно: браслеты не дают отвечать. Теперь же выясняется: трое бандитов – да, законное приобретение купца. Злены куплены в результате обмана. Шестеро рабов оказались жертвами прямого захвата колдуном. Рабы… Сравнительно молодые люди, приятели с детства, они по отдельности долгое время занимались розничной торговлей чем попало. Пока одному не пришла в голову мысль объединиться и создать нормальное купеческое сообщество. И ведь пошло дело! Закупали по округе продукты, кожи, сельскохозяйственный инвентарь, продавали на месте, возили на тот же рынок в Ливанду. К слову, это тот город, куда их самих сейчас везли на продажу. Кому они перешли дорогу, доподлинно неизвестно, но однажды одномоментно сгорели все их склады. Подозрения в суд не выложишь, а виновников стража не сыскала. Но духом не пали – затянули потуже пояса на себе и своих семьях, заняли в долг денег вот у этого купца под немыслимый процент, снова расторговались, повезло. Пришли к купцу с возвратом долга, тот «на радостях» их напоил. Опоил. Надел браслеты, сообщил в стражу, что эти должники пришли его убивать. Всё. Сейчас больше всего беспокоятся о семьях. Хорошо, что сам купец из города уехал, хотя чего хорошего по факту – на что там жить родственники станут?

– Так вы сейчас узнайте у обидчика всё что нужно, – посоветовал Кренс, – в том числе, где он ваши деньги припрятал. С браслетами на руках ответит и не соврёт. Да и возвращайтесь, а самого колдуна мы в Ливанде властям сдадим. Или прикончим по дороге.

Слышавший эти слова колдун сильно побледнел, но промолчал – с жизнью прямо тут можно расстаться, а в Ливанде ещё побарахтаться можно.

Так что получается, что купец – натуральный незаконный работорговец. Ещё вспомнить, в каком состоянии был этот парень, Сергей, когда на него браслеты надели. Так что Кренс, в самом деле, решил не ограничиваться мордобитием, а добиться серьёзного и при этом законного наказания для колдуна. Законного – это смертельного, что следовало именно из законов королевства Рабант.

– Узнали всё, что нужно, благодарим, – подошли к Кренсу купцы. – Сказал даже то, что склады наши сгорели по его прямой указке. Чтоб он сгорел на небесах! Мы, с вашего позволения, одну телегу возьмём? Будете снова в наших местах, расплатимся, или передадим деньги через банкиров – имя хорошо запомнили. Кстати, можем захватить этих троих бандитов, чего вам с ними возиться, а мы их дома опять в стражу сдадим.

На том и порешили. Купцы скоренько собрались и отбыли – семьи ждут.

– Как же, в стражу они сдадут! – усмехнулся Кренс. – Небось, эта троица и им торговать мешала. Сбросят по пути в пропасть, да и поделом…

– Мы тоже можем уходить? – спросил подошедший Крош.

– Разумеется, – пожал плечами Кренс. – Если есть куда. Как понимаю, родственники вам не шибко обрадуются. Кстати, можете пару лошадей взять вместе с телегой, нам обузы меньше. Еды тоже.

– Есть куда идти, – Крош нахмурился. – Не все родственники сволочи. А перед отдельными долг имеется. И второй появился – перед Сергеем. Позже, но вернём обязательно – злены такого не забывают.

И Крош, и приблизившаяся Флезия глубоко Сергею поклонились.

– А перед купцом? – поинтересовался Кренс.

– А что купец? Ему предложили, он купил. Мы в ваших законах не очень разбираемся, но раз продают…

– Не имел он права покупать! И вы на будущее учтите, если доведётся жить среди людей: кое-что запрещено к торговле.

– Учтём, – согласно кивнул Крош. – Но вот этот молодой подлец заслуживает ответа за домогательства прямо сейчас!

Крош достал неведомо как оказавшийся нож, нагнулся над валяющимся юнцом, дрожащим от страха, и одним движением отрезал тому большой палец правой руки. Сын колдуна заорал на всю округу. Злен жестом остановил кровь.

– Эта рука напомнит идиоту, что его ждёт, если вздумает повторять свои подвиги!

Злены развернули вторую телегу с клеткой и укатили вслед за купцами.

– Что ж, – вздохнул Кренс, осмотревшись. – Осталось попрощаться с последним из пленников, да двигаться дальше. Пора тоже разобраться с теми, кто посоветовал, а практически, приказал нам взять такой контракт, да и новых заказчиков нужно искать. И да, парень, получи свою долю золота – трофеи, взятые с купца, по закону – наши полностью.

Между прочим, эти события вокруг неожиданного освобождения рабов начались и происходили ночью, до рассвета – немало времени. Появилась возможность маленько отдохнуть. К тому же в горячке драки один из наёмников не обратил внимания на раненую ржавым мечом ногу, а тут не шибко большой порез стал беспокоить. И очень кстати четверо возниц из каравана купца под шумок просто исчезли, даже и пострадавший. Вместе с отрядным травником Сергей осмотрел больное место бойца – заражение лишь начиналось, не составило труда помочь лекарю. Да какой лекарь – знал несколько способов первой помощи при ранениях, да имел небольшой запас трав и амулетов, а так – обычный воин-наёмник. Уложили больного в коляску колдуна, сами начали готовиться ко сну, то есть приготовили очень поздний ужин, да выставили часовых. Кренс решил побеседовать с Сергеем.

– Интересно, – задумчиво заговорил он, поправляя веткой костёр, – как вот в таких ситуациях поступают люди? Много в жизни успел повидать, в том числе и освобождённых пленников, рабов, например, от пиратов или с тех же караванов. Но до сих пор попадались такие, что знали, чего хотят, куда идут. Кроме разве что детей, но и там рядом взрослые находились, хоть и чужие. У тебя же ситуация… Вот что ты собираешься делать, а? С дырявой памятью?

– Не столь уж она и дырявая, если честно, – легенда, хоть и плохонькая, у Сергея имелась. И не одна – у наставников фантазия границ не ведала. – Кое-что не помню, так скажем. Или помнить не хочу. Или говорить о том. А наручи, как ты заметил, мало на меня действуют, разве что ваше наречие подарили. Например, не хочу вспоминать, почему пришлось покинуть родные края. Но пришлось. Как и одному из моих родственников много раньше. Уж не знаю, откуда такие сведения, но собирался кузнец Гросс попасть в королевство Амонт…

– Аменит, – машинально поправил Кренс.

– Пусть так. Вдруг найду?

– А чёрную кошку в тёмной комнате ты искать не пробовал? Или иголку в стоге соломы?

– Это уж как повезёт. И кошку, и иголку с нужными амулетами найти не проблема. Во всяком случае, какая-то призрачная цель имеется. Точнее осталась. Других и не было, когда удирал. Наверно, ошибся. Я – охотник по жизни. Жил на предгорной равнине, а в горах у нас находится одна пещера. Проводится обряд, открывается проход на эту сторону. Всё просто. Если правильно сделать. Видать, шаманы наши ошиблись – торопились, погоня рядом. Вот и оказался вместо вашего… Аменита в клетке колдуна. В чём был. Без оружия, без золота… Надеюсь, оно тут в ходу?

– Ещё как в ходу, только давай! Не видел, что ли, как купец с нами рассчитывался? А чего не освободился сразу, как очнулся со своими странными способностями?

– Это для вас они странные. А смысл освобождаться сразу? Везли почти с комфортом, кормили – чем плохо? Вот в городе или посёлке каком ушёл бы, уж как-нибудь пристроился бы для начала.

– Надо же, и неволя на пользу! Верно решил. А пристроиться, как ты говоришь, тебе не шибко трудно будет с одними лекарскими способностями. Если не отравишь кого. Вот, кстати, я бы тебе предложил пристроиться к нам в отряд. Иметь колдуна – мечта каждого командира, только вы тут заелись: к чему опасности, если и без того можно жить припеваючи. На одном лишь изготовлении амулетов можно состояние нажить. А ты, смотрю, и драться не промах. Но это так…

– А почему бы и не так? – Сергей усмехнулся. – Начинать в незнакомом месте с чего-то нужно, а у лекарских способностей предполагаю, что найдётся один крупный недостаток. Каждый господин, власть имеющий хоть на такой поляне, постарается к рукам прибрать целителя, не так?

– В основном так и есть. Особенно в сельской местности из-за вас целые побоища устраивают. А господа по-разному таких колдунов удерживают – кто родовыми связями, кто золотом, кто силой, клятвами. Хотя, знаешь, удерживать вашу братию силой – себе дороже, способы отомстить у вас имеются. Так что, решаешься?

– Если есть предложение, решаюсь. И что для того нужно? Не очень просто? Предупреждаю: никаких клятв, присяг и прочего на крови.

– Про «на крови» не слышал. Контракты, договоры, в особых случаях – гарантии покровителей. Ставят метку – нарушил условия, помер. А что, у вас нет покровителей? А боги есть? Ладно, об этом потом, если надо будет. Наёмники – это типа касты, приближённой к благородным сословиям. Нет права иметь своих земель и подданных. Наёмник – как бы сказать, профессия, что ли. Есть кузнец, портной, трактирщик, торговец, мастер-оружейник… не знаю. Есть наёмник для всякого. Вещи перенести, послание – близко ли далеко, коней перегнать, дом построить, канаву вырыть – мало ли, всё – наёмники. При военных столкновениях – то же. Найми отряд или войско – пусть сражаются, только золото отсыпай. Нормально. Но когда канаву не туда выроют, и, если охранить караван не смогут – разница большая. Потому некоторой гарантией качества стали лицензии на право работы. Только две: на участие в войне и на охрану. Вот вторая и есть у меня.

– На охрану чего?

– Всего. Какая разница – охранять поместье благородного или росток капусты у крестьянина? Сам понимаешь, от чего зависит оплата. Дело не в масштабах работы, а в её легальности. И некоторых привилегиях. Да, я обязан отдавать в свою… в свой департамент пять процентов с любого договора, но могу и помощи от них потребовать в критических ситуациях. Ещё, что мне нравится. На отряд с лицензией полагается один амулет записи событий. Можно и больше иметь, если повезёт. Вот у Зелима – такой, я обязан фиксировать случаи нападения на охраняемые объекты. Теперь пусть кто попробует встать на сторону купца!

Встали, да ещё как! Купеческая… да как их называть-то тут, эти сообщества?! Вот есть, как заметил Сергей, у местных некоторых обозначений земные аналоги, да не выходит полных совпадений… Пусть будет цех – было что-то такое на Земле. На гильдию не тянет – расплывается в плане вступления и взаимообязанностей, но власть над своими имеет – может забрать наследство или защитить при случае перед законом. Что сейчас и пытались сделать местные Ливандейские купцы и колдуны. И там, и там как его, Рукхид – своим человеком числился.

– Вот ты посмотри, Сергей, до какой степени жадный этот колдун, – удивлялся Кренс. – Ведь мог бы отдавать свои изделия другим торгашам, так нет – самому продавать выгодней. Не намного, но выгодней! За пылинку золота удавится. Но всё равно прикармливал, оказывается, кого нужным и полезным себе считал. И не напрасно, кажется мне.

Да, городская стража приняла Рукхида с сыном без вопросов – препроводили обоих в камеру, убедившись в действии наручей, посоветовали наёмникам, где остановиться, и забыли. До утра. Разместились в гостинице «Усталый путник», не самая шикарная в городе, но весьма комфортабельная. Во всяком случае, номера на троих имели санитарные удобства, даже и вместительные бочки вместо ванн, которые наполняла прислуга. Собственно, Кренсу с отрядом делать в Ливанде особо нечего, им нужно к столице двигаться. Единственное, что он хотел, так это убедиться в суде над колдуном.

– Нас вызывает начальник городской стражи, – сообщил Кренс Сергею за завтраком. – Приглашает. Думаю, что увидеть ему нужно именно тебя, хоть и не говорит о том – ему же неизвестно, к кому привязан купец… Ого!

Возглас удивления последовал, когда в тихий зал ресторана ворвались… Пусть резко вошли воины в форме городской стражи в количестве полудюжины.

– Вас вызвали, почему вы до сих пор здесь? – спросил старший, подойдя к столу с наёмниками. – Немедленно в управу, сволочи!

– На виселицу захотел? – заинтересовался Кренс, протягивая нахалу знак наёмника. – Пошёл вон! Передай хозяину, что придём, как будет время. И приготовься к поединку за оскорбление. Да, лично ты, скотина!

Кренс хорошо приложился кулаком к морде идиота. Устоявший на ногах побледневший стражник развёл руки, как бы удерживая подчинённых, и пятясь задом, покинул помещение.

– Советую самим забрать свои жалобы на Рукхида, – сухо сообщил командир городской стражи, не потрудившись ни поздороваться, ни предложить присесть, – иначе придётся иметь дело сразу с городскими цехами купцов и колдунов.

– Если я заберу… И кстати, это не жалоба, а информация о преступлениях, – не менее сухо пояснил Кренс. – Так вот, если я её заберу, то она скоро непременно окажется в королевском суде с добавлением о вашем поведении. Вы же, кажется, призваны не только порядок охранять, но и закон. Или ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, к сожалению, в данном случае, присаживайтесь, – командир встал, нервно пошагал по кабинету. – Вина, соков?

– Нет, ничего не нужно, кроме прямого ответа. С какой стати вы затеяли эту волынку? Вам что, купцы с колдунами приплачивают?

– Оскорбить желаете? – скривился командир. – Приплачивали моему предшественнику, который сейчас на рудниках пашет. Меня что-то туда не тянет. Однако и конфликтовать с этими цехами нежелательно. Глава колдунов, кстати, вполне нормальный мужик, но вот помощник его – ещё та скотина, зажрался донельзя. При этом он как раз ведает торговлей, спелся с главой купеческого цеха. Оба они меня легко подставить могут. Лучше бы хоть какой компромисс отыскать.

– Да какие тут компромиссы с этой тварью! – возмутился Кренс.

– А те, что вашему предшественнику приплачивали, что получили? – спросил молчавший до этого Сергей.

– Они ни при чём оказались. Тот по личной инициативе выгнал из города столичного купца, у которого нашлись знатные покровители. А купец с колдуном молчали, крысы.

– Они на вас и вышли уже?

– Естественно, иначе стал бы я вас вызывать?

– Тогда мы с ними сами компромисс найдём, спокойно передавайте дело в суд.

– Да, ещё и департамент наёмников на вашей стороне будет, нам всё равно туда нужно заглянуть, – добавил Кренс, поднимаясь. – И ещё должок за вашим сотрудником, за оскорбление он ответит немедленно.

Как-то уж очень обыденно Кренс прикончил наглеца на площади у здания стражи. По всем правилам.

– Запомни, Сергей, наёмник обязан ответить на любое оскорбление в свой адрес или за близких ему людей. Может, и не до убийства, но виновный должен быть наказан обязательно!

В городском департаменте наёмников Кренс известен хорошо. Показал запись событий во время сопровождения купца, выплатил положенные пять процентов с суммы договора и, главное, занёс в реестр Сергея, как участника своего отряда. Прикрепил к куртке нового наёмника официальный значок.

– С тебя вечерняя поляна для всего отряда. А сейчас к колдунам, посмотрю, что за компромисс ты им предложишь.

Здание, где размещалось «колдовское» руководство, фасадом выходило на рыночную площадь и представляло собой чуть не рыцарский замок с колоннами, лепными украшениями в виде непонятных существ, в основном, жуткого вида. Привратник на входе объяснил, что глава цеха мастер Редьяр находится у себя в кабинете на третьем этаже. Главный колдун города Ливанда оказался сухим стариком ростом с Сергея. Гладко выбритое лицо с серыми глазами и орлиным носом, загорелый, седой ёжик волос. Одет во что-то типа коричневого сюртука, такого же цвета брюки и серые мягкие сапоги. Без оружия, естественно, зачем оно колдуну. Сидел в кресле за рабочим столом, а рядом за приставным столиком – полная его противоположность. Румяный толстячок, абсолютно лысый. Он и полез первым делом в голову Сергея, Хорошо, что не Кренса стал проверять – чем бы тот ответил? Разве что защита имеется, но что она против одного из сильнейших городских колдунов. А Сергей среагировал сразу же, лишь щупальце коснулось его «тумана». Язык пламени сжёг магический жгут, шарахнул колдуна по голове так, что тот рухнул на пол. Редьяр вскочил.

– Что случилось?

– Кто этот хам, что без согласия лезет в головы посетителей? – строго спросил Сергей. – С наёмниками такие фокусы не проходят.

– Кренса знаю, а вы кто?

– Это новый участник нашего отряда Сергей, – представил Кренс. – Мы к вам по делу, господин Редьяр.

– Знамо дело, по делу, – усмехнулся колдун, – без дела тут делать нечего. Чем этот новичок приложил моего помощника? Заслужил паршивец, достал он уже меня своими проделками. Сколь долго проваляется?

– Сутки, – пожал плечами Сергей. – Но могу и сейчас поднять.

– Вот-вот, поднимите-ка, интересно, что скажет…

Сказал помощник много чего. Криком сказал с попыткой свалить Сергея своими штучками с неприличными жестами. Тогда тот его обездвижил.

– Ты что делаешь, негодяй! – ещё громче завопил колдун, хотя казалось, куда уж громче.

На крики вбежал секретарь, двое стражников, но увидев спокойного начальника, вышли. А начальник даже улыбался, глядя на пленённого помощника.

– Заткнись-ка, Макед! – наконец приказал он. – Говорил же, что нарвёшься когда-нибудь на достойный ответ. Вот теперь так и постой, не мешай разговору. Присаживайтесь, господа, слушаю вас.

То ли Редьяр применил что-то к своему помощнику, то ли он захотел послушать, о чём речь, но заткнулся, только морщился – по башке-то неслабо досталось. Занимался, небось, самолечением.

– Дело в том, господин Редьяр, – объяснял Кренс, – что вчера мы сдали в городскую стражу преступника. Вероятно, он вам известен, это некий купец и колдун Рукхид. Обвиняется в незаконной работорговле, а также обращении людей в рабство обманом и в беззащитном состоянии. Командир стражи получил от кого-то из вашего цеха требование освободить преступника. Это, случаем, не вы подсуетились?

– Тааак, – протянул Редьяр, недобро и пристально глядя на помощника. – Надеюсь, доказательства имеются?

– Разумеется. Есть запись всех событий. Более того, на Сергея, – Кренс повёл взглядом, – рабские наручи надеты, когда тот находился в бессознательном состоянии.

– Что ж, Макед, ты зашёл слишком далеко, – Редьяр говорил спокойно, но взгляд не обещал помощнику счастья. – Это уже подстава для всего цеха, и даром тебе она не пройдёт. Думаешь, я не догадываюсь, по чьей вине попал под суд бывший глава стражи? Хотя он тоже зарвался. С этого момента ты уволен и будешь до суда сидеть под замком в глухой камере. Освободите его. Пусть на своих в подвал топает.

Редьяр вызвал стражников, а Макед всё-таки не ввыдержал.

– Ничего мне суд не сделает, нету против меня никаких доказательств, а этого, – он зло взглянул на Сергея, – я ещё успею прибить, собаку!

– Наёмник не может сносить оскорбления, – повторил Сергей слова Кренса, вставая, – я провожу до приёмной толстого придурка. От поединка-то он наверняка отмажется.

Лишь дверь кабинета закрылась, как из приёмной раздался такой дикий вопль, что главный колдун схватился за сердце. А Сергей тут же вернулся.

– Что вы там с ним сделали? – шёпотом спросил колдун, округляя глаза.

– Наказал, что ещё? – признался Сергей. – Но жить он будет, правда, с трудом.

– Не понял, что ты там умудрился совершить над помощником, – полюбопытствовал Кренс, когда они покинули здание. – Он орал так, будто ты его оскопил.

– Можно и так сказать, – рассмеялся Сергей, – лишил его колдовской силы. Теперь его любой прибьёт, даже если суд оправдает. Всё просто.

– Конечно, просто, чего тут сложного? Только я о таком за всю богатую на события жизнь не слышал. Ладно, теперь к купцам, вон особнячок на другой стороне площади.

Этот двухэтажный домик без излишеств и украшений, купцы – люди экономные. Главы цеха на месте не оказалось. Дежурный внизу сказал, что тот, как обычно, до полудня в своей лавке, объяснил, где она находится. Прошли на рынок – не баре, чай. А пока шли, совершенно случайно встретили командира городской стражи с десятком бойцов – они, оказывается, сопровождали бургомистра, который также случайно вздумал лично проведать порядок на рыночной площади. Кренс о чём-то перешептался с командиром недалеко от лавки главного купца. Конечно, это оказалась самая крупная лавка, такой мини маркет. Продавалось тут всё, что душа пожелает, причём, душа должна быть весьма богатой – цены кусались. «Зато качество – ого!» – пояснил приказчик, у которого Сергей поинтересовался стоимостью товара. От живых цыплят до разнообразного оружия – имелось многое. Пока осматривались, тройка разбитных парней вовсю рекламировала товар, только мимо одной зарешеченной двери провели, типа это вотчина хозяина. И ладно, он всё равно сам нужен. Почти посредине огромного зала, соединяясь с задней стеной, располагалось полностью закрытое помещение, где главный купец и находился в данный момент. Сторож у двери не нашёл причины не впустить наёмников. Как раз у стены, что не соединялась с залом, у открытого окна сидел за столиком купец – настоящий купец, как Сергей их представлял по картинкам в старых книжках: очень толстый, с бородой, с румяным круглым лицом, где плавали маленькие хитрые глазки. А напротив него – тот самый помощник главного колуна, Макед, кажется. Мирно пили что-то вроде чая. Откуда купцу знать, что его приятель и не колдун вовсе. Зато «бывший» при виде обидчиков вжался в кресло, потом дёрнулся, но остался сидеть.

– И чего тут понадобилось наёмникам? Я вроде никакой охраны не искал, своя имеется, – осведомился хозяин, разглядывая посетителей.

А чего разглядывать – Сергей и так знал, что купец наблюдал за ними со времени их входа в лавку. Стены лишь снаружи казались монолитными, а отсюда смотри, куда хочешь в замаскированные в коврах глазки. Да и не сплошные эти стены – в пустотах виднелись ауры шестерых вооружённых людей. В том числе – с арбалетами. К параноику попали? На всякий случай и на Кренса защиту раскинул.

– Понадобился ответ всего на один вопрос, – равнодушно сообщил Кренс. – С какой стати вы, купец, потребовали от стражи освобождения колдуна Рукхида? Слушаю.

– Так его что, не выпустили ещё? – удивился купец. – Рискует начальник стражи, ох как рискует.

– Не рискует. Колдун многое рассказал, в том числе и о ваших связях. В том числе и о продаже незаконных рабов. Лично вам, – это Кренс уже наугад удочку забросил.

Однако купец несколько побледнел, а глазки вообще в щёлки превратились. Рука, отпустив чашку, легла на подлокотник кресла.

– Никаких доказательств нет и быть не может, – прошипел он. – И не будет, так же, как и вас.

Шесть стрел повисли в воздухе и упали на пол. Шесть человек ворвались в комнату, выхватывая мечи, но чего-то застыли.

– Что встали? – заорал купец. – Убивайте! Макед, помогай.

– Так они меня хорошо знают, – усмехнулся Кренс, подходя к окну, – и умирать им не хочется. Хотя всё равно умрут. А Макед уже не колдун.

В дверь вошли городские стражники с командиром, за ними – бургомистр.

– И что у вас тут происходит, Велесил? Кто-то кого-то убивать собрался, не так? – спросил глава города.

– Не знаю, – ухмыльнулся купец. – Зашли ко мне два посетителя, вдруг, откуда ни возьмись, вломились шестеро непонятных людей с мечами. Я тут и ни при чём.

– Ничего себе! – удивился один из стражников. – Купец-то от собственного племянника отказался.

– Вот, Сергей, учись, жить захочешь – от родной матери откажешься, – Кренс снял с груди пластинку записи. – Эта жирная скотина не знает, что всё записано с момента нашего входа сюда. Господин бургомистр, прошу посмотреть, при чём тут Велесил или, правда, ничего не знает.

После просмотра глава купеческого цеха на глазах тоньше стал.

– А теперь пускай откроет ту дверь, за которой он какой-то самый ценный товар прячет, – Кренс решил разобраться до конца.

Велесил так башкой замотал, что она чуть не отвалилась. Бургомистр приказал снять с него все ключи, самого связать, как и Македа с шестерыми «незнакомыми» купцу его защитниками.

– Командир, отправьте кого-нибудь за главным городским колдуном и магом-дознавателем из управы. Будем судить подонков прямо на рыночной площади. И народ предупредите, пусть место подготовят. А пока посмотрим, что там за товар, – бургомистр направился к двери в закрытый для обычных посетителей торговый зал.

А что за товар? Конечно, там оказались рабы, восемь человек – все молодые здоровые парни. Когда сняли наручи, рассказали, что они все из одного посёлка, прибыли продать зерно. Два дня назад это было, поначалу жильём не озаботились, а к вечеру один из приказчиков этой лавки предложил им место для ночёвки. Привёл сюда, а тут колдун всех усыпил и вот… И кто бы их хватился? Пропали, и дело с концом.

А купец, как увидел вошедших колдунов, решил купить жизнь признаниями. Потекло из него, как из худой бочки, очень грязной притом. Прямой рэкет на рынке, ликвидация конкурентов – всё это имелось, но меркло по сравнению с торговлей рабами. В тайне эту деятельность удавалось сохранить с помощью того же Македа. При въезде в город пленников усыпляли, а помещение, где рабы содержались, имело отдельный выход в глухой тупик. Сюда и покупатели являлись со своим транспортом, забирали людей опять же в сонном состоянии. Круг «перекупщиков» не был обширен, купец назвал шестерых, в том числе двоих из королевства Аменит. Одного из них как раз и ожидал. Но с поличным их теперь не взять, потому и ждать не стали. Вывели всех причастных на площадь, где уже толпился и гудел рыночный люд: как торговцы, так и покупатели, и зеваки.

Для бургомистра и главы колдовского цеха поставили два кресла перед огороженной обычными верёвками кругом, в который и впихнули арестованных. Стрелки-охранники купца тут же встали на колени, высматривая в толпе хоть кого, кто мог бы в их защиту слово молвить. Приказчик, что обманом завлёк сельских парней, сумел скрыться из лавки. Хотя командир стражи пообещал его разыскать, если тот из города не сбежит. Бургомистр очень коротко объявил народу о составе преступления купца и колдуна. Шестеро пока обвинялись в стрельбе из арбалетов, то есть в попытке убить наёмников. Затем спросил толпу, есть ли у кого слово в защиту подсудимых? Или может, наоборот, найдётся, что добавить.

– Найдётся маленько, – произнёс один из четвёрки дородных мужчин, вышедших к кругу. – Мы четверо – члены совета торгового цеха. Подозревали, что глава Велесил нечист на руку, но доказать ничего не могли. Тут же видим, что дознанием занимались колдуны, так что нет причин его защищать. А вот троих парней можно. Трое, в том числе и племянник Велесила – натуральные грабители. Многие торговцы жаловались, что эта троица вымогала деньги, якобы за защиту. И никто не видел, чтобы они хоть раз помогли отбиться от обычного ворья. Остальные трое в подобных делах не замечены, хотя, может, кто из народа и видел.

Никто не отозвался.

– Поступим так, – приговорил бургомистр, поднявшись. – Троих, за которых слово замолвлено, на десять лет в рудники. Остальных – повесить прямо здесь и сейчас!

Зрелище достойное и увлекательное. Поэтому добровольных помощников отыскалось немало. Пока мастерили виселицу с помостом, перед бургомистром выросли ещё два человека. Первый – высокий худой старик в сером балахоне с капюшоном. Он и начал.

– Господин бургомистр, я – настоятель монастыря серых братьев, мы поклоняемся утренним и вечерним сумеркам. Прошу дозволения забрать троих, приговорённых к рудникам. Нам рабочие руки крайне нужны, в том числе и в каменоломнях. Сбежать они не смогут, следить будем строго, да и свои колдуны имеются.

– Забирай, – махнул рукой бургомистр и пояснил наёмникам. – Это братство известно, народ работящий, в чём-то дурном не замечены. А у вас что? – обратился он к стоящей перед ним женщине.

Той – лет тридцать, холёное лицо с «аристократической бледностью», сложная причёска, черное длинное платье, нитка бус с блестящими черными камнями.

– Я – старшая жрица храма чёрного бога, требую передачи нам всех оставшихся преступников!

– Зачем? – изумился опешивший бургомистр. – И о боге вашем ничего не слышал. Так же, как и о храме, где он расположен?

– Это наше дело, пояснять ничего не собираюсь!

– Так и идите к своему богу, не вмешивайтесь в мирские дела!

Женщина презрительно скривила губы, к голове бургомистра потянулась чёрная нить, которую Сергей тут же оборвал и отправил назад – в голову колдуньи. Теперь удивилась она, поморщившись от боли. Повела взглядом по окружению бургомистра – видать, не поняла, кто её остановил. Но тут присутствовали два сильных городских колдуна, мог кто-то из них подсуетиться. Испытывать судьбу не стала, резко развернулась и скрылась в толпе.

– Надо бы разобраться с этим богом и его жрицами, – обратился бургомистр к Редьяру, – как-то уж слишком нагло себя ведут

Тот согласно кивнул. К этому времени и средство казни готово. Медлить не собирались, приговорили – исполнили. Командир городской стражи, а звали его, оказывается, Евгаром, по уходу с рынка сообщил Кренсу, что лично с него «поляна» всему отряду за нынешние события и вечером он явится в ресторан при гостинице. Так что нынче же покинуть Ливанду – не судьба. К тому же судьба ещё и заработок подбросила.

Встречавший их у входа в «Путник» Зелим сообщил, что часа два уже командира дожидается группа из трёх человек, желающих их нанять. Что за работа и обо всём, связанном с ней – говорить не стали. Правильно, всё равно последнее слово за командиром.

Да, в вестибюле сидели трое мужчин в весьма запылённой одежде. Кренс отправил Зелима собрать отряд в его комнате, сам с Сергеем подошёл к посетителями. Поздоровались, представились, пригласили гостей для разговора к себе – нечего чужим ушам слышать, о чём пойдёт речь. Мужчины несколько удивились тому, что командир разговаривает в присутствии всего отряда, но у всех свои обычаи: нужно чтобы бойцы слушали, пускай.

Стара история, как мир. Как Вселенная, где этих миров не счесть. Ни от времени, ни от «способа производства» не зависит эта частная история. В каменном веке, при развитом капитализме или сверхпродвинутой демократии найдутся люди, у которых есть, что отнять, как и те, кто отнять желает. Каменный топор, шкура мамонта, квартира, мануфактура, фабрика, кусок земли или целое «бесхозное» княжество – слабо защищено, значит, надо прибрать к рукам. То же и людей касается: вот те же рабы – есть возможность их взять, так почему не взять? Те же женщины… В какие времена они не были товаром или объектом охоты? Что, династические браки или «мезальянсы» – не торговля? Ладно.

Барон Гнедич – отставной майор королевской армии, пятнадцать лет назад за особые заслуги получил баронский титул, пожизненный пенсион, поместье с деревенькой. Усадьба находится почти на середине пути от Ливанды до Тунера – столицы Рабанта, и выбрано не случайно, поскольку Гнедич сам уроженец этой местности. Поместье принадлежало раньше какому-то королевскому сановнику, он практически тут и не бывал, а как проворовался, так и лишился всей недвижимости. Гнедичу всего-то тогда было чуть больше тридцати, имелся небольшой счёт в банке, конь, меч и кольчуга. Да привёз с собой двухлетнюю девочку – дочь погибшего друга, которому обещал заботу о ребёнке. Отыскал её в Тунере, а мамаша успела уже замуж выскочить, и дочь для неё стала обузой. Няньку Лии, пожилую одинокую женщину, тоже взял с собой. Вот в том виде и явился к месту жительства. С деревенскими жителями, которых насчитывалось не больше трёхсот душ, никаких проблем не случилось – остался он в памяти старожилов как хозяйственный человек. Что и стал подтверждать собственными руками и головой. Через малое время женился, взяв двадцатипятилетнюю сироту, также не чуравшуюся никаких работ. Управляющим всё время трудился один из местных, жил с семьёй в деревне, подобрал немногочисленную обслугу. Деревня жила не то чтобы излишне зажиточно, однако и не бедствовала. Давно распаханы и разрастались поля, у каждой семьи – разнообразная скотина, пасеки. И себе хватало, и на подати, которые стали обеспечением хозяев, и оставалось кое-что для рынка – ту же одежду или инвентарь надо ж на что-то покупать хоть в Тунере, хоть в Ливанде.

Жена Гнедича приняла маленькую Лию, как собственную дочь, и сама родила пятерых – трёх парней и двух девочек. Спокойный сельский быт с нелёгким трудом, с маленькими радостями и горестями. У Лии обнаружился небольшой дар, и деревенский служитель церкви Плодородия занимался с ней, стараясь направить способности девочки на пользу деревенской жизни. Она могла уже помаленьку и животных лечить, и при небольших засухах помогала. В этом году достигала возраста совершеннолетия по местным меркам – семнадцать лет ей на днях исполнялось.

Сложности появились пять лет тому, когда в наследство соседнего баронства по смерти отца вступил молодой Фалент. Молодой – это сравнительно, было ему уже за сорок. Ходили недолгие слухи, что он вынужденно покинул столицу по причине вздорного, склочного и скандального нрава. Конкретней – из-за нескольких дуэлей, которые Валент провёл не совсем честным путём, мягко говоря. Слухи-то завершились быстро – кому тут интересно прошлое барона, других забот хватает. А вот то, что он начал «хулиганить» по окрестностям, подтверждало его ненормальность. Как бы не были удалены деревни и посёлки в разных баронствах, люди всё равно ведь общались. Не говоря уж о родне, а просто встретиться могли на рынках, в лесу, на дорогах. Вот и становилось известным, что Фалент то во время охот поля своих земледельцев вытопчет, то его невесть откуда набранные дружинники коров угонят, то к путникам с обозами пристанут, требуя «отступных». И без разницы ему, чей это народ. Больше доставалось тем, кто жил к востоку, в сторону столицы. Хозяйством, как говорили, вовсе не занимался, люди стали разбегаться куда глаза глядят. Границей же баронств Гнедича и Фалента служило небольшое, но топкое болото. Может, поэтому со старым бароном никаких конфликтов и недоразумений не случалось. Не было их и при молодом, кроме разве пары ограбленных селян, но на претензии ответ один: не мои люди хулиганят, за чужих не отвечаю.

Только год назад на ярмарке тут, в Ливанде, Фалент случайно увидел Лию. Как же – такая красавица и не его? Нагло явился к Гнедичу и потребовал, именно потребовал, выдать Лию за него! Сам по себе факт оскорбительный, так Лия уж невестилась и глаз положила на старшего сводного брата Карена. Что оказалось взаимным. Ни сам Гнедич, ни его супруга совсем не возражали: кровь у детей разная, а оставить в доме такую хозяйку да колдунью – это же удача! Так что хам барон получил заслуженный поворот от ворот. Но мыслей своих не оставил. Предупредил Гнедича, чтобы его люди в сторону столицы не совались, а как девчонке исполнится семнадцать, явится и силой заберёт. И это не пустая угроза: в дружину набирал всякие отбросы, и уж десятка три у него насчитывалось. А у Гнедича что? Сыновей он, конечно, учил с оружием обращаться, так получалось, что их всего-то четверо, считая самого барона. А селяне – какие воины? С косами и вилами выйдут против арбалетов и мечей?

Вот и отправил Гнедич в Ливанду троих сыновей, чтобы поискали наёмников для защиты от вполне возможного нападения. Они зашли сначала в департамент, только там не повезло: в городе своих наёмников с соответствующей лицензией на сей момент не оказалось. Набирать по отдельности – никаких гарантий, да и дорого. Но там сотрудники вспомнили, что нынче же заходил Кренс, посоветовали лично к нему обратиться – департамент этим отрядом не распоряжался. И вот они тут. А семнадцать лет Лие – послезавтра. Вся история.

Установленные расценки за работу братья знали, что и подтвердили: повременно – само собой, за драку – дополнительно, за погибших и раненых – отдельно. Кренс оглядел свой отряд, но его бойцы, как всегда, ориентировались на командира. Кроме последнего раза с колдуном-купцом раньше подобных неприятностей не случалось. Лишь один поинтересовался о продолжительности охраны, тот жених может и не явиться, как обещал.

– Тогда на другой день мы с Лией сыграем свадьбу, – сообщил старший, Карен как раз. – То есть любое нападение будет восприниматься не просто, как угроза, а натуральный разбой. Тогда уже Фалент не отвертится от королевских дознавателей. А мы их здесь предупредим. Стало быть, если считать с послезавтра, то выходит три дня. Устраивает?

– Устраивает, – согласился Кренс. – Теперь покажите на карте расположение вашего поместья и дороги, что ведут к нему и мимо.

Странная конфигурация у баронства Гнедичей, фантазия землемеров, или как их тут называют, не знала пределов. Тракт, соединяющий Ливанду со столицей, отделял Гнедича от ещё неизвестно чьей территории. Километров на пять к Ливанде – сплошные леса, за ними – сворот на дорогу к северу, что и вела собственно к поместью. А справа от дороги – как раз то самое болото, что и являлось границей с Фалентом. Постепенно болото отходило от дороги и заканчивались у реки. На дороге же стояла деревня, в дальнем конце которой находилось баронское поместье. На высоком, как объясняли братья, берегу. За рекой же – луга и поля, которые обрабатывали земледельцы, и скот туда же гоняли, точней перевозили на пароме – бродов поблизости не имелось. Сколько там этих лугов и лесов, наёмников не интересовало, главное они узнали: Фалент может подобраться только по дороге от тракта через деревню или сделать огромный крюк по лесам. На что вряд ли решится – долго это, ещё дольше – «с тыла» через реку.

– Есть ли предложения, чтобы Гнедичи что-то подготовили? – спросил своих Кренс. – Во всяком случае, сразу скажу, предупредите жителей деревни, чтобы с завтрашнего дня к тракту носа не показывали, не хватало ещё заложников. Мы явимся завтрашней ночью, ближе к утру, нечего давать знать о нас Фаленту. Приготовьте лишь еды, с размещением сами разберёмся. Что ещё?

– Ещё есть одна задумка, – Сергей показал на карте деревню, – я позже поясню, а для Гнедичей… Половину или третью часть домов со стороны возможного нападения послезавтра с утра нужно освободить. На всякий случай, так скажем. Скарб перетаскивать необязательно, а скотину тоже нужно перевести на другую половину. Зачем напрасно рисковать?

– Если обо всём договорились, прощаемся, – Кренс дождался, пока за братьями закроется дверь. – И что ты задумал?

– Как-то не нравятся мне подобные ситуации. Вот отобьём мы нападение, то есть выполним заказ. Больше ничего Гнедичу не должны. А ведь свербит что-то внутри: не оставит тот козёл своих домоганий. И без разбойного нападения придумает, как отомстить, не так? Как хотите думайте, но дело нужно бы до конца довести. Концом же считаю пленение того Фалента и клятва с него. Или сдача законникам, если доказательства его художеств отыщутся…

– Вот морока ещё, – не выдержал один из бойцов, – прибить его на месте, и все дела!

– Может, и так, – задумался Кренс, – это если он удрать не успеет. Видели мы таких: нападают сломя голову, а чуть почувствуют отпор, и ноги в руки. Но оба варианта годятся, кстати, второй мне больше по душе – это ведь на престиже и известности отряда сказывается, закону помогаем. Итак, Сергей, конкретней. Зачем деревню освобождать предложил, того Фалента обычное население не шибко интересует.

– Как знать… Могут и пограбить, и пожечь. Думаю, отряду надо расположиться там, где пустые дома закончатся, я же засяду в самом начале деревни. Надеюсь, что барона-то от остальных отличу.

– Один? – хмыкнул Кренс. – Хотя ты можешь, видел нынче, как стрелы вокруг нас падали. Но пара бойцов с тобой будет. Всё, приговорили. Готовьтесь к пьянке, Евгар вот-вот появится.

Появился, конечно. И даже не один, а с бургомистром, главным колдуном и начальником департамента наёмников. Вот уж ресторанщики забегали – что-то не помнили они случая, чтобы их заведение средней руки посещали первые лица города. Теперь известность, а стало быть, наплыв посетителей обеспечены. Но ничего особенного – что тут могло случиться в сугубо мужской компании? Приглашали Кренса с отрядом почаще сюда заезжать, да Сергею отдельную благодарность вынесли вместе с премией для всего отряда. Вот это – совсем не лишнее… Ничего о заказе городским, естественно, не говорили, просто напомнили, что завтра уходят в столицу.

Вышли из Ливанды после завтрака, слегка опомнившись после вчерашнего возлияния. Как ни сдерживали себя от излишеств, но разошлись-то заполночь. Бойцам дорога известна, не шибко торопились, рассчитали, чтобы в темноте двигаться к Гнедичу оставалось не больше двух часов. Пришлось даже ещё и переждать некоторое время на лесной поляне. Недалеко перед поворотом к деревне Кренс предупредил, что за ними наблюдают из леса. Сергей тоже заметил любопытных, но интересно посмотреть на действие амулетов. Не подвели они – Кренс за дешёвым, но некачественным снаряжением не гонялся. Сразу, как миновали наблюдателей, те пропали в лесу. Непосредственно на повороте действие повторилось – наверняка Гнедичи озаботились проверкой гостей, вполне же возможно, что и Фалент поторопится, день-то рождения Лии начался.

Перед первыми тёмными домами горел небольшой костёр. Заслышав приближающийся перестук копыт, в свете огня поднялись трое, в одном из которых узнаваем один из братьев.

– Не рисковали нас так ждать? – поинтересовался Кренс, спешиваясь. – Могли ведь и чужаки подобраться.

– Могли, – согласился Гнедич, – только на втором посту я сам был. А встретить нужно – чего бы вы тьме плутали. Мы, кстати, полдеревни освободили ещё вечером. Что дальше?

– Тоже верно. Теперь так. Проедем до конца пустых домов. Там сразу осмотримся и займём позиции. В поместье заходить не станем, нечего там делать, тем более, что никто не знает, когда противник явится. Сразу и начнём ждать, только чуть перекусим, да воды попьём.

– Может, вина?

– Вот уж упаси небо перед делом таким заниматься! Двинулись!

Сергей с одним бойцом остался – надо присмотреть место засады.

– А кто второй? – спросил он, помня приказ Кренса.

– Вторым командир сам будет, думает, что, может, знакомых встретит. Не знаю, зачем ему – все там подонки, раз на такое дело идут.

Боец маленько ошибся, пришли не только подонки, хотя, с какой стороны смотреть… «Гости» явились часа через три после восхода. При полном свете дня, вовсе не скрываясь. И даже перебрасываясь шуточками, с разухабистым хохотом. Кого тут бояться-то? Но сам барон Фалент опасался – он ехал позади конной толпы, единственный в неких пластинчатых латах, в шлеме. Как такого не признать за главного? А вот за ним… Ещё пара десятков конников в кольчугах, и вовсе не толпа: ехали по двое, молча, осматриваясь по сторонам. Кренс, увидев этот строй, вытаращил глаза. Потом выскочил из укрытия, Сергей не сумел бы остановить, сидели по разным сторонам улицы.

– Э, Трегуб, ты чего сюда припёрся? – крикнул Кренс. – Приобрёл лицензию на договоры о нападениях?

Строй всадников замер как вкопанный. Ехавший первым воин присмотрелся к Кренсу, подвинул коня ближе.

– А ты чего тут делаешь, а, Кренс? – ответил вопросом на вопрос.

– А у меня договор на охрану от тех, с кем ты идёшь нападать на беззащитное поместье. Так есть лицензия? Показывай!

– Нет лицензии, – сквозь зубы пробормотал Трегуб. – Так и мы охраняем эту толпу, что впереди движется…

– Зубы ты умеешь заговаривать, это давно известно, только на сей раз не выйдет. Если ты не знал, куда идёт эта толпа, твои проблемы. Но ты знал. Факт участия в грязном деле мной фиксируется, как сам понимаешь. А ты свою запись, смотрю, не включил. Что ж продолжай, посмотрим, как станешь в департаменте вертеться.

– Нашёл дурака! Был бы не ты, Кренс, я бы и продолжил, – зло проговорил наёмник, – так ведь и тебя знаю, и твоих ненормальных. Хоть один в живых останется, нам дорога только в лесные братья. Уходим, но и ты предъявить ничего не сможешь.

– А зачем предъявлять, если уходите? Но этот разговор сохраню на всякий случай, имей в виду. Проваливай!

Наёмники начали поворачивать коней, и в это время раздался громкий истеричный голос со стороны ушедших вперёд. Это барон голосил, остановившись при разговоре командиров. А его толпа так и двигалась вперёд, не заметив «потери бойца».

– Вы куда это собрались, наёмники!? У вас договор!

Трегуб снова повернул коня в сторону барона. Достал меч.

– Засунь, этот договор себе в одно место. Чуть не подставил меня враньём, тварь. Руки марать неохота. Но тут есть, кто тебя уделает!

С чем трегубовцы и ускакали, а Фалент сжался в седле, увидев троих незнакомцев, направляющихся к нему. Оглянулся, только его отморозки уже вряд ли услышали бы что-нибудь. Да к тому же Сергей обездвижил и его самого, и коня.

– Да вы кто такие тут? – заорал барон благим матом. – Повешу всех!

– Если успеешь! – заметил Кренс и так дёрнул Фалента за ногу, что тот вылетел из седла и грохнулся наземь в сидячем состоянии. – Сергей, ты чем его приморозил? Освободи-ка, надо руки связать да двигаться к нашим побыстрей.

Успели они к самому началу военных действий. Улицу перед нападавшими перегораживала мощная баррикада – целая стена из брёвен. Ни одного защитника не наблюдалось, наёмники опасались арбалетных стрел. А баронские разбойники топтались в некоторой растерянности, молча ожидая команды главаря. Видимо, заметив подходившего Кренса, Зелим громко, но отчётливо скомандовал:

– Вы окружены! Всем спешиться, сложить оружие и отойти на пятачок справа. Стреляем без предупреждения!

Наверняка бандиты явились во власти винных паров, поскольку тут же начали разряжать арбалеты неведомо куда. Лишь щелчки по дереву стихли, в ответ прилетело несколько стрел, шесть или семь всадников свалились.

– Прекратить стрельбу! – крикнул уже Кренс.

Всадники оглянулись, увидели связанного барона, растерялись, но пара человек с мечами кинулись было к пешим. Только у них тут же вдребезги разлетелись головы от подарков Сергея, помещённых прямо в эти головы. Зрелище разлетающихся деталей – отвратительное, но оно остудило пыл остальных. За мгновение сёдла оказались пустыми, мечи, арбалеты, кинжалы полетели в пыль, толпа сгрудилась в страхе на свободном пространстве, кое-кого и тошнило. Лошади ржали, вставали на дыбы – Сергей прижал их к земле, не давая двигаться, иначе передавили бы своих хозяев.

Из-за баррикады и от ближних домов появились сначала бойцы Кренса с взведёнными арбалетами, потом и местные осмелились выйти. Окружили пленных, разглядывали их молча. Живых осталось восемнадцать человек, не считая барона Фалента. К Кренсу подошёл высокий седой человек, причём с мечом в ножнах.

– Позвольте представиться, барон Гнедич. Мы все благодарны вам за проделанную работу. Чтобы не терять времени, возьмите, – барон протянул Кренсу кошель, – как и договаривались, оплата за три дня и всё остальное. Трофеи, естественно, ваши. Что думаете делать с пленными?

Кренс заглянул в кошелёк, отсчитал.

– За два дня возвращаю. Это по нашим правилам, не ваша вина, что так быстро завершилось. Из трофеев берём только здоровых коней, всё остальное – ваше. Пленников попрошу покрепче связать, сняв с них абсолютно всё, кроме одежды. Мы их заберём с собой в столицу, предъявим суду. И зря, ты барон, сомневаешься, что у нас будут доказательства, – заметил он кривую ухмылку Фалента. – Они есть, иначе повесили бы тебя прямо здесь. И сам перед колдунами там не соврёшь. А вас, барон, я бы попросил выделить три телеги для арестованных, не пешком же их гнать. А так – сутки выдержат и без еды, водой обойдутся.

– Если так, то без проблем, – барон отдал кому-то из своих указание. Народ шустро принялся обыскивать и вязать пленных, собирать отпущенных Сергеем коней. – Нам самим разбираться с такими бандитами непривычно. Но считаю себя всё-таки в долгу перед вами, несмотря на выполненный договор. Сегодня мы свадьбу детей делать не станем по понятным причинам, а завтра… Приглашаю вас на праздник.

– К сожалению, вынужден с благодарностью отказаться. По многим причинам и так задерживаемся с возвращением в столицу. А вот сейчас малость отдохнуть и перекусить не против.

– Тогда – к усадьбе! Здесь люди уже разберутся и телеги с возницами приготовят – им же вернуться нужно.

Во время недлинного отдыха Кренс поинтересовался у Сергея, не поменялись ли у того планы?

– Догадываюсь, что дело не только в дальнем родственнике или ещё в ком. И спрашивать не хочу, что за дела ведут тебя в Аменит. Признаюсь, что с огромным удовольствием оставил бы тебя в отряде хоть с тройной оплатой. Но если не складывается, что поделаешь. Удачи. Появится нужда в охране, как сильно разбогатеешь, передай знать в Тунер, будем свободны, явимся, куда скажешь. И да, посмотри в карту: вроде бы отсюда короткий путь к Амениту – прямой, но завязнешь в болотах, так что лучше снова вернуться в Ливанду, а дальше на север через три-четыре баронства. И совсем уж хорошо, если попутчиков найдёшь – таких, как Рукхид, как ты понял, немало, в том числе и в том королевстве.

К вечеру отряд Кренса ушёл, захватив три телеги арестованных. Сергей решил переночевать у гостеприимного барона, чтобы отправиться в путь с рассветом, что и сделал, обеспеченный едой чуть не на неделю и вьючной лошадью на всякий случай – так Кренс посоветовал, лишней не будет, а будет – всегда продать можно.