Читать книгу Сфера Вне Времени - Andrea Calo' - Страница 3

Я думаю, что такую историю как моя, ещё никто никогда не рассказывал. Может быть из-за страха осуждения со стороны людей, или из-за тонкого покрывало безумия которое её сопровождает. Меня зовут Катерина или просто Кэйт, мне говорят что я родилась 36 лет назад в Нью-Йорке, где и живу по сей день, от отца итальянца и матери англичанки. Таким образом во мне нет американской крови. Моя дата рождения указана в паспорте, рядом с моим изображением, написанна тушью на пожелтевшей за много времени фотографией, которую моя мать мне сделала, когда я была ещё ребёнком. Но, тем не менее, я уверена в том, что живу дольше, намного дольше. Может быть вдвое больше моего возраста, если считать если считать те годы, которые, как я думаю, прожила той женщиной, коей была в прошлой жизни. Я сохраняю ясные и чёткие воспоминания в своем сознании, как если бы речь шла о моей теперешней жизни, и я возвращаюсь к ним в моей голове, когда хочу или когда ощущаю в этом необходимость. Вы подумаете, что я просто несчастная сумасшедшая в приступе личностного кризиса, и, может быть, вы будете правы. Так думала и моя мать, когда я, будучи ребенком,а рассказывал ей истории о моих взрослых друзьях, с которыми я разговариваю и делилась ощущениями и опыпом, присущими жизни взрослый женщины, а не ребёнка. Я рассказывала ей о людях, которые, как она считала, существовали только в детской голове. В первые годы моей жизни, она поощряла это моё состояние, мою двойную личность, связывая его с незрелостью и моим врождённым стремлением к игре. Она думала, что я играю и стараюсь интерпретировать роли персонажей, созданных моею фантазией. Эти персонажи обретали жизнь и форму через мои слова и через моё поведение. Она даже гордилась всем этим, поскольку в её глазах это делало меня уникальной. Также она была уверена, что со временем эта игра закончится так же как и началась, позволяя мне постепенно стать взрослой женщиной. Но этого не случилось, так как это не было игрой. Я очень хорошо знала людей, о которых говорила и которых описавала моей матери в мельчайших подробностях, которых я часто видела ночью во снах. Игра не может возбуждать столь сильные эмоции, игра не может оставлять столь глубокие раны в душе, как это случалось со мной. Моя мать показывала меня самым знаменитым врачам лечащим разум человека, щедро им платя за то, чтобы они подтверждали те мысли, которые она уже имела сама на этот счёт. А она чувствовала утешение от их заверений в том, что она права и в особенности в том, что они уверяли её в моем скором выздоровлении. «Это только вопрос времени» говорил ей очередной светило медицины. И она свято верила во всё это и не отказывала себе в слезах облегчения, которые наполняли её глаза каждый раз. Для всех я имела двойную личность. « Это только в этой жизни» думала я от раза к разу. Мне всегда было закакзано делать что-либо, что позволило бы мне вновь пережить моё прошлое, даже самое далёкое, исчезнувшее много лет назад. Может быть из-за страха моей матери понять в один прекрасный день, что её сумасшедшая дочь всё-таки права, а не вовсе из-за её попыток защитить мой разум. Когда же я увидела мою мать на смертном одре, её лицо было спокойно в объятиях вечности, которая приняла её в свои объятья, я поняла, что и эту фазу я уже проходила, хоть и чувствовала себя абсолютно неспособной представить это или описать и поведать кому-то, кроме себя самой. Но я уже более не могла её опечалить, выражая свои мысли или желания раскрыть ту другую меня, что исчезла много времени тому назад.

Я была пленницей в этой вечности, пленницей прозрачной сферы. Тысячи других сфер из целлулоида летали по воздуху, скрывая в себе таких же людей, неловко двигающихся внутри. Вокруг, как стадо животных, масса людей предстаёт перед гигантскими сферами, они стараются зацепиться и, с умоляющим взглядом, шевелят губами и произносят слова, которые я не в состоянии понять. Расплывчаты, но осознанны воспоминания, они – как те сны, которые мы забываем, как только просыпаемся, но четко помним за секунду до того. Они касаются моего ума, смущают его, я тоже в течение многих лет была там снаружи, но я не могу совместить время и изображение, и всё так и остается плавающей грёзой. Моя память – это пустота, которая иногда наполняется чёрным и белым изображением. Нет пространства даже для воспоминания в этой пустоте, когда я сознательно желаю его найти. Я стараюсь предупредить людей о тех ощущениях, которые я испытываю, для того, чтобы их отдалить, но мне кажется, что они меня не слышат и не видят. Я полностью изолирована. Те, кто снаружи, даже не видя меня, указывают в мою сторону странным образом. Одни из них гладят эти сферы, а другие упираются в них головой, следя за каждым движением, а ещё есть те, кто просто улыбается, не имея на то никакой видимой причины. Внутри меня живёт подозрение, что я любуюсь этим зрелищем, инсценированным воображаемыми существами: перенос моим сознанием в мою прошлую жизнь, а также в моё настоящее и будущее, то, что выскальзывает из прошлого забытого, но не неизвестного и направляется в неизвестное будущее. Я не знаю, что означают слова, которые я думаю, может быть это только атавические знания, оставшиеся в течение многих веков на уровне подсознания, но они, мне кажется, наилучшим образом отражают, что я чувствую.

Даже если я и не уверена в том, что снаружи может быть лучше, желание выйти всё равно растёт во мне, силой освобождая себе дорогу. Я устала от этого ощущения тёплоты и от этой тоскливой безопасности внутри сферы. Я начала искать трещину внутри этой моей тюрьмы, но мне ещё очень трудно её найти. Возвращение к древним видениям, почти что атавическим, но потому ещё более безопасным, мне помешало увидеть моё последнее потрясение. Моё последнее ощущение жизни, сгоревшей в огне моего исчезновения, вознеслась над всем и всями, создавая новую сферу, из которой было воссоздано тело. Никто, тем не менее, не был в состоянии её увидеть. Все, включая меня саму, мы упустили свой шанс для того, чтобы понять. Вероятно мы никогда не поймём: всё новое приводит к неизвестности и к страху, тогда как воспоминания придают нам уверенность и спокойствие.

Что-то новое, как мне кажется, формируется в моей голове. Это – образы, смазанные и наслоившиеся один на другоей, они подпитываются телом, которое меня переносит взад и вперед, а потом они меня покидают. Время и образы сами по себе не соединяются, и тогда все исчезает не начавшись. Я хочу выйти отсюда! Я бью кулаками, кричу и плачу. Но это никчему не приводит, никто меня не слышит, кроме моего собственного сознания. По всей видимости, сфера прозрачна только с моей стороны, а те, кто находится снаружи, кажется, могут видеть только мои движения. Они приближаются с любопытными взглядами, для того, чтобы понять, как это делала моя мать. Они смотрят завороженным взглядом на сферу, и кажется будто она может перенести их назад во времени вместе со мной. Они начинают опять говорить, слова, которые я не могу еще понять, но по их выражению, кажется, что они мне завидуют. Я снова начинаю искать выход. До сих пор искать было бесполезно, потому что должно было пройти время и завершиться осознание. Только сейчас, я чувствую приближение моего нового рождения и не могу пропустить такую важную встречу. Внешний свет проникает в небольшую щель, и она становится все больше и больше, уже становится понятно, что я выйду оттуда.

Вот уже давно как я начала понимать слова тех, кто снаружи, благодаря помощи и постоянному присутствию матери в моей жизни. «Мы должны войти для того, чтобы выйти с тобой» повторяют до бесконечности их умоляюще лица с выраженим тщетного ожидания. Отблески прошлых и будущих жизней путают мои образы, мои ощущения прошлого, настоящего и будущего. Они тяжелым покрывалом давят на моё и на их существование. Я читаю в их умах детские страхи, преувеличенные годами и опытом. Они занимают большую часть их воспоминаний, тёмные уголки и пыльные чердаки проносятся в их мозгу, скрепящие кожаные ремни, направляемые мозолистыми руками, лица, искаженные злобой и неизгладимое разочарование, находящееся в зрачках глаз, крики и угрозы, которые эхом отдаются в ушах. «Мы должны войти для того, чтобы выйти с тобой!» Материализация постоянной одержимости и самых абсурдных привычек, силою внушенных родителями, которых я не выбирала. Говорят, что они хотят войти, чтобы выйти со мной, чтобы удалить муки страхов прошлого и его последствия даже без настоящего и будущего. Им необходимо быть внимательными, поскольку время теряет свою ценность и прошлое легко может перепутаться с будущим и занять его место.

Отверстие расширяется все больше и больше, я стараюсь выйти, я проталкиваюсь, я прилагаю усилия, давя своими узкими плечами, я падаю на голый и холодный пол. Потом я встаю и понимаю, что я такая как и была прежде. Ничто не изменилось и ничто не изменится. Внезапно, порыв резкий и отчаянный, и сотни людей двигаются к сфере, может быть проходя через то же отверстие, что тот час же закрылось, кто-то всё же смог войти. Мне эта сфера кажется прозрачной и снаружи, только люди, сгрудившиеся вокруг, мешают мне увидеть, что там внутри.

Но если один из них всё-таки смог войти, он пройдёт до конца и замкнёт этот цикл, только если превратит свою память в пустоту. В пустоте нет пространства, которое необходимо было бы заполнить. Я смотрю вокруг себя и знаю, даже не имея воспоминаний, что я уже была в этом мире. А даже скорее всего так: без воспоминаний, моё прошлое не сможет стать моим будущим. Просто потому, что я не помню. Я знаю только, что момент моей смерти совпал с формированием сферы. Начало моего возрождения. Жизнь и смерть путаются, прошлое и будущее накладываются одно на другое, и время больше не существует. Те, кто потерял надежду и те, кто не понял, что конец является ничем иным как начало, никогда не смогут понять того, кто перешел границы времени и воспоминаний, как это сделала я. Они останутся навсегда узниками своих собственных воспоминаний, собственной одержимости и собственной тоски.

Время потеряло свое значение, но оно же нас породит. На мнговение, я оглядываюсь назад и вижу, что остальные не следуют более за мной. Даже моя мать, как и все вернулась к своей сфере. Мы никогда более не увидимся. Может быть, нас даже и не видели такими, какими мы на самом деле являемся. Я собрала все остатки храбрости, которые у меня ещё остались, стряхнула с своего тела и с разума те запреты, которые были наложены извне в течение многих лет и поняла, что для меня наступил в момент, шаг за шагом, идти своей дорогой. Мне будет необходимо пересечь преграду, состоящую из неопределённого периода тьмы, которая находится между моими двумя жизнями, и, о которой, я не имела и по сей момент не имею никаких воспоминаний, никаких ярких образов. Когда я думаю о моем прошлом, я теряю контакт с моим настоящим. Я отчуждаюсь, и мой разум начинает путешествовать сопровождаемый моим телом…

Я живу в Джозефе, в штате Орегон, в деревянном доме, находящимся на берегу озера Валлова, прекрасная зеркальная водная гладь которого расположена у подножия гор. Дом находится на небольшом мысе, который возвышается над озером по всей его протяженности, как и другие немногие дома, находяшиеся в этой зоне, где живут, в основном, крестьяне и пастухи. Гора Сакаджавеа хорошо видна из моего сада и из комнат, во всей своей внушительности и белизне снегов, покрывающих её в течение всего холодного времени года. Мой дом довольно большой, может быть даже слишком большой, потому что едиственный человек, который в нём живёт – это я. Внушительные размеры дома, даже чересчур большие, обозначают все то, что находится вокруг. Внешний фасад выкрашен в насыщенно красный цвет, который прерывается белизной окон и создает контраст с крышей из элегантный ардезии, слегка выгоревшей на солнце и отмеченной пучками зелёного мха, который растёт на более холодной влажной стороне. Дом хорошо виден даже издалека, в особенности тогда, когда краска ещё свежая и блестит, отражая лучи солнца. Внутри же, царит нейтральный цвет непокрашенного дерева, который я сознательно никогда не хотела менять, таков был мой выбор, несмотря на советы людей. Я живу изолированно, как отше&#1083