Читать книгу Осмелилась тебя желать - Андреа Лоренс - Страница 3

Тебе просто нужно войти туда. Пересилить себя.

Нахмурившись, Скарлетт повернулась к своему менеджеру, Эйприл. Они сидели около бассейна, любуясь океаном.

– Ясно. Тебе больше нельзя наливать вина.

Скарлетт взяла со стола бутылку шардоне и переставила ее подальше от своей подруги.

– Я не пьяна. И я говорю вполне серьезно, Скарлетт. Сделай это прямо сейчас. Я даже могу пойти с тобой. Просто открой дверь и войди в детскую. Я думаю, что когда ты сделаешь это, ты почувствуешь себя лучше. Это ведь просто комната.

– Спасибо. Я подумаю над вашими словами, доктор. Но я не собираюсь делать это прямо сейчас.

Эйприл была ее лучшей подругой, но Скарлетт уже жалела, что рассказала ей о том, какая сложилась ситуация между ней и Мейсоном. Ее подруга была человеком прямолинейным и никогда не стеснялась высказать все, что было у нее на уме.

– А кто-нибудь вообще заходит туда?

– Раз в неделю наша домработница убирается в этой комнате.

– А Мейсон?

– Только один раз. В тот вечер, когда у нас забрали Эвана. Мейсон сидел на полу и плакал. Когда мы усыновили этого чудного мальчика, мы были самыми счастливыми людьми. После всех этих тестов на бесплодие, после стольких лет ожидания в очереди на усыновление. Это были лучшие четыре месяца в моей жизни. А потом его мать передумала…

Эйприл взяла ее за руку.

– Я знаю, для вас это было очень тяжело. И я не говорю тебе, чтобы ты забыла Эвана, потому что знаю, что ты никогда не сможешь это сделать. Ты любила этого малыша больше всего на свете. Черт, я даже не могла заставить тебя спустить его с рук, чтобы заняться работой. Но я думаю, что в вопросе с детской ты ведешь себя неразумно. Это просто комната с мебелью, такая же, как и все остальные комнаты. А когда Мейсон с Луной уедут отсюда, возможно, тебе нужно будет заново обставить ее.

Скарлетт вырвала у нее руку.

– Обставить заново?

– Да. Подари мебель и детскую одежду какой-нибудь нуждающейся семье. Покрась стены. Устрой там себе кабинет или студию для занятия йогой. Сделай что-нибудь, чтобы эта комната перестала наводить тебя на грустные воспоминания.

Скарлетт сделала большой глоток вина. Она понимала, что Эйприл права. Но она не могла заставить себя сделать это. Для нее это все равно была комната Эвана.

– Я подумаю об этом. После того, как Мейсон с Луной уедут, – неохотно согласилась она.

Эйприл удовлетворенно улыбнулась.

– Когда Мейсон переезжает сюда?

– Похороны Рэчел состоятся завтра утром. Так что, наверное, он переедет завтра вечером или на следующее утро.

– Ты готова к тому, что твой бывший муж снова будет жить в этом доме?

Скарлетт вздохнула. Она и сама еще не разобралась в своих чувствах.

– Трудно сказать. Ситуация очень непростая. С одной стороны, он отсутствовал не так уж долго, поэтому можно будет просто притвориться, что он был в длительной служебной командировке. С другой стороны, он теперь будет спать в комнате для гостей, а не в моей кровати.

– Но ты всегда сможешь пригласить его к себе, – лукаво подмигнула ей Эйприл.

Скарлетт кисло улыбнулась:

– Если бы мои женские чары были настолько сильны, он не бросил бы меня.

Эйприл проигнорировала ее саркастический тон.

– Я все еще никак не могу понять, почему вы расстались. Вы были такой идеальной парой. Я даже завидовала вам. А теперь вы живете раздельно и собираетесь развестись.

– У нас тоже бывали разногласия. Но я думала, что со временем все уладится само собой. В конце концов, это не я бросила Мейсона. Тебе лучше спросить у него самого, почему он решил расторгнуть наш брак. Я знаю, наши отношения стали натянутыми… А потом он объявил, что хочет развода.

Прошло всего два месяца после их разрыва, и Скарлетт все еще не могла полностью осознать случившееся. Она понимала, что после того, как они потеряли Эвана, она была немного не в себе. Хотя она уже начала осознавать, что в ее жизни детей не будет. Но ей нужно было время, чтобы примириться с этим.

– А чем Мейсон объяснил свое желание развестись?

– Он сказал, что не хочет мешать мне осуществить мои мечты. Поскольку это он не мог иметь детей, он сказал, что ему лучше будет исчезнуть из моей жизни и дать мне возможность найти другого мужчину, который сможет подарить мне ребенка.

Эйприл приоткрыла рот от изумления.

– Это самый романтичный развод изо всех, о которых я слышала.

Скарлетт покачала головой:

– Я не уверена, что это решение было полностью бескорыстным. Звучит очень благородно, но я хорошо знаю Мейсона. Он не терпит провалов. И если он не может добиться успеха, он просто сбегает. Он и раньше такое делал. Если бы он остался со мной, это постоянно напоминало бы ему, что он потерпел поражение и не смог дать мне ребенка. Если бы ты сказала мне два года назад, что мы разведемся, я бы просто рассмеялась. Но в последнее время мы стали отдаляться друг от друга. И в конце концов стали чужими людьми, живущими в одном доме.

Скарлетт знала, что во многом это была ее вина. Как только они решили завести детей, она стала одержима этой идеей. Будучи единственным ребенком, она всегда мечтала о большой семье. О трех или четырех детях как минимум. Первые пять лет их семейной жизни они с Мейсоном занимались только своими карьерами. И добились большого успеха. И только после того, как они решили наконец родить ребенка, их отношения стали давать трещину.

На смену их страстным ночам любви пришли тесты на овуляцию и ежемесячные разочарования. А с появлением в их жизни стерильных медицинских кабинетов и обследований, которые показали, что Мейсон был бесплоден, вся романтика исчезла из их отношений. Это явилось для них большим ударом, особенно для Мейсона. Скарлетт пыталась убедить мужа, что ее это не слишком огорчило, что они всегда смогут усыновить чужого ребенка. А когда и эта их попытка провалилась, их браку наступил конец. И Мейсон поступил так, как поступал всегда в трудной ситуации. Он принял решение, не посоветовавшись с ней, и просто ушел из дому.

– Как ты думаешь, может быть, все изменится, когда он снова вернется в этот дом? Теперь, когда у него есть Луна, вы, возможно, решите начать все сначала?

Но Скарлетт не думала, что такое произойдет. Ситуация складывалась по меньшей мере неловкая.

– Обстановка будет не слишком располагать к романтике. И здесь будет Луна. И еще няня.

Эйприл поставила на столик пустой бокал из-под вина и с удивлением посмотрела на Скарлетт:

– Могу я спросить, к чему тебе няня?

Скарлетт нахмурилась в ответ на этот глупый вопрос:

– Я сейчас в цейтноте. На следующей неделе я должна приступить к работе над этим большим заказом. Ты лучше всех знаешь об этом. А потом еще эта выставка… Я буду очень занята.

Эйприл, казалось, ее ответ не удовлетворил.

– Так занята, что при всем своем страстном желании иметь ребенка не сможешь найти время для осиротевшей племянницы, которой так нужна мать?

Скарлетт нахмурилась еще больше. Хорошо. Она была не так уж занята. Но ей все равно понадобится помощь. И лучше будет нанять няню, чем отдавать Луну в ясли.

– Убеди меня, что ты неосознанно создаешь эти сложности, в целях самозащиты.

– Что?

– Ты привязалась к Эвану и потеряла его. Не нарочно ли ты пытаешься держаться подальше от Луны, чтобы не привязаться и к ней тоже?

Эта догадка была слишком близка к цели. Лучшие друзья временами бывают слишком проницательными.

– Это не мой ребенок, Эйприл. И мы с Мейсоном не собираемся снова сходиться. Я знаю, со стороны кажется, будто ситуация складывается идеальная. Мы снова будем вместе, и у нас будет ребенок, которого мы всегда хотели. Но на самом деле все обстоит не так. И Мейсон дал мне ясно понять, что все это только временно. Для того, чтобы Джей не беспокоился о своей дочери.

Скарлетт вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Конечно, я люблю Луну. Как свою племянницу. Но… Я не собираюсь слишком привязываться к ней, потому что Мейсон является ее единственным опекуном. Я фактически не имею никаких прав в этом вопросе. Когда он решит, что наступил подходящий момент, он увезет ее от меня. И я снова останусь одна, с разбитым сердцем. И все оттого, что, по его мнению, я должна найти другого мужчину, чтобы родить собственных детей. Нет, я сделаю то, о чем он меня просит, но я не могу позволить себе снова привязаться к чужому ребенку. Именно поэтому я отказалась от мысли об усыновлении после того, как мы потеряли Эвана. Я не смогу второй раз пережить все это.

– Так что нет ни малейшего шанса, что вы с Мейсоном решите не разводиться и станете вместе воспитывать Луну? – спросила Эйприл, с надеждой глядя на Скарлетт.

Скарлетт понимала ее. Это была красивая мечта. Прежде их брак вызывал зависть у людей. Они вместе начали строить свои карьеры, у них были общие цели и общие интересы. И чисто эстетически они были идеальной парой, словно сошедшей с экрана голливудского фильма. Поэтому ей было вдвойне тяжело расстаться с Мейсоном. Она понимала, что у нее больше никогда не будет таких отношений ни с кем. Но она знала, что надежды у нее больше нет.

– Нет, Эйприл. Со стороны может показаться, что мы разводимся из-за детей. Но все не так просто. И появление Луны в нашей жизни ничего не исправит. Как бы ни сложились обстоятельства, нам с Мейсоном не суждено быть вместе.

Мейсон переводил взгляд с белого гроба, усыпанного розами, на свою жену и племянницу, сидевших рядом с ним. По другую руку от него сидел Джей в инвалидном кресле. Мейсону было больно смотреть на своего младшего брата. Он был похож на скелет, обтянутый кожей, и темный костюм, который он носил еще до болезни, висел на нем мешком. Его сопровождала сиделка, следившая за тем, чтобы он не переутомился, и, несмотря на то что на дворе стоял июль, ноги его были укутаны в плед. В руке у Джея была красная роза, и, учитывая все обстоятельства, держался он очень хорошо.

Мейсон был бы рад сказать то же самое о себе. Внешне он выглядел спокойным и собранным, но на самом деле его нервы были напряжены до предела. Он даже выпил немного виски перед службой, чтобы хоть чуть-чуть расслабиться.

Всякий раз, когда он смотрел на своего брата, он думал о Луне. Справится ли он с ролью отца? К тому же отца-одиночки? Сможет ли он заменить Джея? Или все испортит?

А когда он поворачивался к Скарлетт, он чувствовал аромат ее духов. Мейсон хорошо знал этот аромат, потому что покупал ей флакон этих духов на день рождения все прошедшие девять лет. И этот аромат будил в нем воспоминание о том, как ее пышные волосы рассыпались по подушке, о том, как его губы прижимались к прелестной ямочке у основания ее шеи, о том, как она выходила по утрам из душа, завернутая в полотенце.

Когда он попросил Скарлетт на несколько недель притвориться, что они счастливая семья, он был в безвыходном положении. А теперь он почти жалел об этом. Даже в первый раз уйти от нее было мучительно трудно. Но снова оказаться с ней под одной крышей… Он боялся, что у него не хватит духу уйти от нее во второй раз. Но у него не было выбора. Он не мог дать ей того, что ей было нужно. Как бы она ни уверяла его в обратном.

Снова взглянув на Скарлетт, он увидел, как по ее щекам катятся слезы. Она крепко прижимала к себе Луну. Они решили, что уже на службе будут вести себя как нормальная семья, чтобы не волновать Джея. А после службы Мейсон перевезет свои вещи в дом на берегу. Он уже побывал в доме у Джея и упаковал в сумку кое-какую одежду и игрушки Луны. А когда он подыщет себе подходящее жилье, он перевезет туда все ее оставшиеся вещи.

К счастью, нынешняя няня Луны, Кэрол, с радостью согласилась остаться со своей подопечной. Это значительно облегчило дело. И это поможет Луне приспособиться к новым условиям.

Но кто поможет приспособиться самому Мейсону?

Когда служба закончилась, священник подал знак сиделке Джея, и она подкатила его кресло к гробу. Джей положил на гроб розу и, закрыв глаза, пробормотал:

– Скоро увидимся, детка.

После этого священник поблагодарил собравшихся, и все начали расходиться. Поскольку Джей должен был сразу вернуться в больницу, родственники решили не устраивать поминок.

Мейсон положил руку на плечо брата.

– Завтра или послезавтра мы навестим тебя вместе с Луной, хорошо?

Джей кивнул, и сиделка повезла его к карете скорой помощи, дежурившей на кладбище.

Мейсон, Скарлетт и Луна остались стоять возле могилы. Наконец, когда все присутствовавшие разошлись, Мейсон повернулся к Скарлетт:

– Полагаю, нам тоже пора идти.

Скарлетт молча вытерла мокрые щеки и кивнула. Луна к тому моменту уже крепко спала у нее на руках. Они втроем направились к машине, как дружная семья, какой их все считали. Устроив Луну в детском кресле на заднем сиденье, они оба сели впереди.

Поездка в машине со Скарлетт, сидевшей рядом с ним, и ребенком, спящим в кресле, навела Мейсона на грустные воспоминания. Он подумал об Эване и о том коротком промежутке времени, в течение которого они были его родителями.

Тогда он считал, что их брак почти идеальный. И он не сомневался, что они будут вместе до самой смерти. Они так подходили друг другу! И ему нравилось баловать Скарлетт. Он мог говорить с ней обо всем, не боясь, что она осудит его. Это было так не похоже на ту атмосферу, которая царила в его отчем доме. Его отец все время давил на него, требуя от него нереальных достижений. Он хотел сделать как лучше, хотел, чтобы Мейсон преуспел в жизни. Но в результате вырастил человека, неспособного мириться с поражением.

Когда они принесли домой Эвана, ему было всего четыре дня от роду. Мейсон помнил, как держал на руках своего сына, смотрел на Скарлетт и думал о том, что теперь их жизнь полностью налажена. До сих пор они были идеальной парой, а теперь стали идеальной семьей. Несмотря на его неспособность иметь детей. Он даже начал считать, что вовсе не потерпел поражение. Скарлетт была счастлива, у Эвана были любящие родители… все сложилось как нельзя лучше. И так продолжалось до того звонка от их адвоката, который сообщил им, что биологическая мать Эвана передумала и хочет сама воспитывать своего сына.

Когда они подъехали к дому, Скарлетт вышла из машины, расстегнула ремень детского кресла и взяла Луну на руки.

– Пойду уложу ее, чтобы она поспала еще немного.

Мейсон кивнул и открыл багажник, чтобы достать свои вещи. Их было не так уж много. Пара чемоданов с одеждой, туалетные принадлежности, лэптоп и планшет.

Войдя в дом, он немного растерялся. Он не ожидал увидеть, что здесь многое изменилось. Исчезли кое-какие предметы мебели, на их месте появились новые. Свое любимое кресло и широкоэкранный телевизор он перевез к себе. На обеденном столе стояла огромная композиция из цветов в вазе, которой он раньше не видел. А в прихожей лежал новый ковер, который, на его взгляд, был слишком ярким.

Было очевидно, что этот дом больше не был его домом. И он не знал, куда ему дальше идти.

– Где я буду спать? – наконец спросил он.

Сначала он полагал, что будет жить в комнате для гостей. В доме было четыре спальни. Одна была спальней хозяев, одна – комнатой для гостей, третью спальню переделали в детскую, а в четвертой Скарлетт устроила художественную студию, где она работала.

Скарлетт повернулась к нему:

– Полагаю, нам следует решить это сразу, пока не приехала няня со своими вещами. Я думаю, тебе лучше спать на диване в студии. Кэрол я поселю в комнате для гостей, расположенной рядом с детской. И поскольку студия находится рядом с моей спальней на втором этаже, это самое лучшее решение. Даже няня будет думать, что мы спим вместе.

– А мы не можем на самом деле спать вместе?

– О нет. Я согласилась на все это только ради Джея. И если ты думаешь, что я позволю тебе какие-либо вольности, ты очень ошибаешься. Думаю, что тебе лучше всего спать в студии.

И хотя идея спать на неудобном диване не привлекала его, Скарлетт все же была права.

– Я не хочу мешать тебе в твоей работе. Могу я положить свои туалетные принадлежности и кое-какую одежду у тебя в ванной?

– Конечно, – улыбнулась Скарлетт. – Только не устраивай там беспорядка.

Мейсон рассмеялся. Они оба знали, что беспорядок всегда устраивает Скарлетт. Мейсон был старшим сыном в семье, и его воспитывали очень строго. И он был почти идеальным во всех отношениях. Он был аккуратным. Всегда убирал за собой. Он всегда вешал одежду на вешалку. А обувь клал в шкафчик. Он даже сам застилал постель.

А Скарлетт была творческой личностью. Она была единственным ребенком, и ее воспитали в свободолюбивом духе. Она не считала зазорным оставить на столе на ночь недоеденную кашу или не вымыть за собой раковину, заляпанную зубной пастой. И большую часть времени она проводила в одежде, испачканной красками.

Она была не похожа на него, но Мейсон любил в ней и это. На самом деле он даже завидовал ее способности легко относиться к таким вещам. Те несколько месяцев, пока в их доме жил Эван, Мейсон очень нервничал из-за беспорядка.

– С детьми всегда беспорядок, – со счастливой улыбкой говорила ему Скарлетт, вытирая заляпанный детской кашей стол.

Мейсон пытался научиться легче смотреть на вещи, но воспитание, полученное в детстве, давало о себе знать.

Поднявшись на второй этаж, Мейсон зашел в хозяйскую спальню, чтобы распаковать вещи. Там стояла все та же большая кровать, которую они делили со Скарлетт. Она постелила новое покрывало и перекрасила стены в светло-сиреневый цвет, который казался почти серым. Но эти изменения были не настолько значительными, чтобы заставить его забыть обо всем, что происходило здесь. В его памяти всплыли воспоминания о наполненных страстью ночах, и его тело откликнулось на эти воспоминания так, как не должно было откликаться просто при виде мебели.

Несмотря на существующие между ними разногласия, у них со Скарлетт была очень бурная интимная жизнь. С первого раза, когда они занимались любовью в полночь на берегу океана, и до последней ночи, перед тем как они расстались, между ними вспыхивали искры. Воспоминания об этой последней ночи преследовали его все прошедшие два месяца. Он мучился при мысли о том, что больше никогда не прикоснется к ней, и виноват в этом был только он сам. И теперь, стоя в ее спальне и вдыхая аромат ее духов, он изо всех сил старался заставить свое тело не реагировать на эти воспоминания.

– Приехала Кэрол! – прокричала ему снизу Скарлетт.

– Сейчас спущусь, – отозвался Мейсон.

Он поставил чемоданы на пол, решив, что распакует вещи позже. А сейчас ему следует сосредоточиться на том, чтобы привести свои мысли в порядок и заставить свое тело прислушиваться к голосу разума. В противном случае ему предстоят очень тяжелые несколько недель.