Читать книгу Император костяных осколков - Андреа Стюарт - Страница 6

Рана на руке от отравленного кинжала наемной убийцы зажила, но утром, даже притом что Мэфи всю ночь спал рядом со мной, я все равно чувствовал легкое головокружение и не совсем понимал, где я и что здесь делаю. К полудню головокружение прошло, но дезориентация в пространстве и времени осталась, хотя, возможно, это из-за окружающей обстановки и компании, в которой я находился.

Во дворе дворца на скамье в нескольких шагах от меня сидела император. Она писала письма, время от времени останавливалась, прикладывала перо к губам и задумывалась.

Реставрационные работы во дворце почти закончились. Глядя на замысловатые архитектурные украшения и старинные фрески, я, наполовину пойер, чувствовал себя неотесанным тупым простаком.

Слуги уже начали готовить багаж для дипломатического путешествия императора, хотя Лин пока не определилась, какие острова посетит, и корабль для этой цели тоже еще не выбрала.

Я стоял, опершись на свою дубинку, наблюдал за Лин и чувствовал себя бесполезным, как бумажный парус в шторм. Лин со стражниками сами справились с наемной убийцей, пока я валялся на полу, будто какая-то тряпка.

Аланга. Если эта убийца такая же, как мы, где во время покушения был ее спутник? Оставила своего питомца в резерве?

Когда я очнулся, наемная убийца уже была мертва. Жаль, что у меня не было шанса ее допросить, узнать, откуда она и чего хочет. С виду она была похожа на империанку.

По коридорам дворца поползли слухи. Стражи, которые обезвредили убийцу, рассказали всем, у кого имелись уши, о том, что у нее была власть над водой, какой она была сильной и как быстро затягивались ее раны. У людей внутри дворца, у слуг и стражников, возродилось чувство единства и общей цели. Империя была создана для того, чтобы противостоять Аланге, чтобы Аланга не смогла проникнуть на острова, а потом и закрепиться на них.

Отравленные кинжалы – признак спланированного и приправленного яростью убийства. Я послал в город и на пристани своих людей, чтобы они там порасспрашивали. Может, кто видел похожую на наемную убийцу женщину? Или знает, откуда она прибыла на Императорский остров? Кто она вообще такая?

И мне удалось кое-что выяснить. На лодке она прибыла одна. В гостинице, где остановилась, назвалась Мераей. Держалась сама по себе. На пристанях заявила, что прибыла с Анау и намерена надолго остаться на Императорском. Но дело в том, что я не узнал ее. Да, я давно покинул Анау, но эта женщина явно не хотела, чтобы ее проследили, и я не сомневался, что вся ее история – вранье.

Она действительно приплыла на Императорский одна? Вообще без спутников, какими бы они ни были? В поисках ответа на второй вопрос надо было соблюдать осторожность, чтобы не открыть свои карты.

Нет. Никто вместе с той женщиной никого не видел. В результате у меня осталось больше вопросов, чем ответов.

Мой долг капитана Императорской гвардии – обеспечивать безопасность Лин. Допустим, задача не самая сложная, но даже при таком раскладе ситуация у меня та еще. Я прибыл во дворец, чтобы свергнуть старого императора, и неожиданно для себя нашел на его месте нового и молодого. План восстания сорвался. Что мне было делать? Помочь наемной убийце? Убить нового императора до того, как она назвала своего наследника?

Ранами сказала, чтобы я посылал безосколочным письма с отчетами. Ясное дело, убийство императора – неплохой первый шаг к их цели. Воцаряется хаос, а я остаюсь без прикрытия. Но Джио-то какое до меня дело? Прокручивая все эти мысли в голове, я понимал, что это не мое. Я нарушал закон, и притом не раз, я защищал себя и других, но я не был хладнокровным убийцей.

Лин в очередной раз отвлеклась от написания писем и посмотрела вверх, на затягивающие небо облака. Трана сидела справа от нее, Бинг Тай – слева. Трана заметно подросла с тех пор, как Лин взошла на престол, но, похоже, достигла своего предела и дальше расти не собиралась. Она была размером с крупную собаку, рога росли в стороны от головы и на концах раздваивались. Я смутно подозревал, что Мэфи ее никогда не перерастет. Мой приятель лежал у меня в ногах пузом кверху и шевелил усами во сне.

– Положить конец Праздникам десятины – этого мало, – сказала Лин. – Все ждут перемен и хотят, чтобы они произошли прямо сейчас, но я не уверена, что это возможно. На перемены требуется время.

Я откашлялся.

Она обращается ко мне? Ну уж точно не к облакам.

– Ваше высочество?

Лин чуть повернула голову в мою сторону, положила руку на плечо Бинг Тая и продолжила рассуждать вслух:

– Я попросила Икануй разослать плакаты. Назначила награду за конструкции на островах. Если у них больше нет хозяина – они опасны. И пока они живы, они высасывают жизнь из людей. И в то же время я еще не уничтожила все конструкции здесь, на Императорском острове. Надо показать людям свою решимость, но это тяжело. – Лин погладила свою конструкцию по шерсти, и та удовлетворенно запыхтела. – Бинг Тай не сделал ничего плохого. – Она говорила о конструкции так, как будто та была самостоятельной сущностью. – Он – все, что у меня есть. Он и Трана.

– У тебя есть твой управитель.

Губы Лин дрогнули в улыбке, и она снова посмотрела на облака.

– Да, думаю, так и есть.

– Икануй – хороший выбор. Императорский дворец во время твоего отсутствия будет в надежных руках.

Я говорил все это отстраненно, и мне было противно слышать собственный голос. Вот в кого я превратился. Прирожденный лакей. Особо одаренный шпион. Обманщик. Только не такой, каким был раньше.

– Да, она точно не бесхребетная. – Лин рассмеялась.

Значит, она не забыла тот наш разговор, хоть тогда в комнате вопросов и царил полный хаос.

Я неожиданно сам для себя улыбнулся:

– И в той ситуации она оказалась куда полезнее меня.

Лин подняла ноги и развернулась на скамейке так, чтобы оказаться лицом к лицу со мной.

– Из чего следует, что мы с тобой не способны справиться с критической ситуацией.

– Я бы не осмелился давать оценку твоим способностям.

Лин внимательно посмотрела на меня, и я снова как будто потерялся во времени и пространстве. Точно так на меня порой смотрела своими темными глазами Эмала.

Это несправедливо, несправедливо, что у нее такие же глаза, как у моей покойной жены.

– Прошу, закончи свою мысль, – сказала Лин. – Мне нужны люди, которые не боятся открыто говорить то, что думают.

Мне, конечно, не стоило продолжать этот разговор, но мой путь по жизни устлан ошибками, большими и маленькими.

– Дело не всегда в способности держать удар или в силе убежденности. Да, если ты уничтожишь Бинг Тая, это поможет продемонстрировать людям твои истинные намерения. Но наемная убийца думала, что ты, как и твои предки, нацелена на уничтожение Аланги. Всегда будут те, кто тебя ненавидит. Им необязательно писать трактат на эту тему. Возможно, они ненавидели твоего отца или потеряли близких из-за осколков или им просто не нравится, как ты выглядишь. Ты – император. Ты – могущественная. У людей сложится о тебе мнение, и оно не всегда будет хорошим. В какие-то моменты ты просто должна поступать так, как считаешь правильным.

Лин смерила меня долгим взглядом, как будто мысленно разбирала по косточкам. Почесала Бинг Тая за ушами и по седой морде, а потом ее пальцы проникли ему в грудь. Это было жуткое и одновременно завораживающее зрелище. Бинг Тай замер, кисть Лин целиком вошла в его грудь. Она вытащила из него несколько осколков костей, поменяла их местами и снова погрузила в тело конструкции.

– Он был хорошей конструкцией. Он спас мне жизнь.

Бинг Тай положил голову на колени Лин и тихо заскулил. Его шкура начала обвисать. Так плавится на огне приготовляемый для печати воск. Лин держала голову Бинг Тая в ладонях, пока он не перестал поскуливать, пока его тело не превратилось в кучу плоти и шерсти на брусчатке во дворе дворца.

– Все кончено, – тихо сказала Лин. – Больше нет ни одной конструкции, которая бы мне подчинилась. – Она искоса глянула на меня. – Убийца застала нас обоих врасплох. Ты обладаешь способностями и отлично знаешь свое дело, но больше никаких аудиенций без предварительного досмотра. Если столько людей готовы ненавидеть меня вне зависимости от того, что я пытаюсь для них сделать, значит я не могу никому доверять. Аланга будет ненавидеть меня за то, что я – Сукай. А все остальные готовы ненавидеть просто за то, что я владею магией осколков.

Или еще какой-то магией, просто люди пока о ней не знают. Но этого Лин не стала произносить вслух.

Да, у Лин, может, и были такие глаза, как у Эмалы, только я никогда не видел, чтобы глаза у Эмалы были такими грустными.

– Ты можешь мне доверять, но, как капитан Императорской гвардии, я обязан сказать, что ты не должна этого делать.

Я произнес это легко, и Лин так же легко это восприняла – ее лицо осветила улыбка, которая была ярче, чем полдень в сухой сезон. А вот мое сердце как будто оказалось зажатым в крабовой ловушке.

Она не должна мне доверять. Я посылал Безосколочному меньшинству сообщения о ней и ее планах. Я уже написал сообщение о пещере под дворцом, о тех странных книгах и флягах, что успел приметить, о наемной убийце, о том, что Лин планирует посетить острова.

Когда я прибыл на Императорский, думал, что помогу разрушить Империю, избавлю людей от Праздников десятины. Но Лин уже отменила эти праздники. Моя убежденность разлетелась, как семена на ветру, и больше не осталось надежной почвы, куда бы я мог снова их посадить.

Что делать? Сохранить верность Безосколочному меньшинству, притом что я не знаю, какие мотивы двигают его лидером? Или остаться верным присяге, которую я дал Лин?

Я не улыбнулся ей в ответ, и она снова помрачнела. Потом встала. Трана повторяла все ее движения.

– Мы остаемся на территории дворца, и на сегодня больше никаких посетителей. Ты не должен повсюду за мной ходить. Пусть твои стражники охраняют стены. А сам займись чем-нибудь еще. Хочешь, сходи в город. Ты едва не погиб, защищая меня, так что передохни.

– Это приказ, ваше высочество? – Я приподнял бровь.

– Просто настоятельная рекомендация.

И после этого она ушла, ее шелковая туника развевалась на ветру, оставляя после себя легкий запах жасмина.

Мэфи чуть слышно всхрапнул. Я тихонько пнул его, он заворчал, вздохнул и перевернулся на брюхо.

Проблем у меня хватало, но это никак не влияло на мою к нему привязанность. По правде сказать, она становилась сильнее.

– Эх, если б я мог спать, как ты, точно был бы таким же довольным увальнем, – сказал я.

Мэфи зевнул, облизался и заморгал спросонья, а я подавил зевоту, которой он меня заразил, – нельзя было тратить свободное время на сон среди дня.

В город я старался ходить пореже. Порой мне казалось, что за мной наблюдают, и я не был уверен, что это просто мания преследования.

– Я ухожу в город, – сказал я. – Ты, если хочешь, можешь остаться во дворце.

Это предложение заставило Мэфи зашевелиться, он встал. Из-под него что-то выкатилось, и он тут же попытался прикрыть это лапой.

– Что это у тебя там?

Мэфи пожал плечами. Ну это я так называл его движение, когда он вроде как ими пожимал.

– Ничего.

– Если ничего, ты бы и лапой не пошевелил.

Мэфи округлил карие глаза, уши у него встали торчком, и он поднял лапу.

Ничего себе – ничего! Значит, он теперь еще и врать научился. Думаю, когда он был мелким, я ему такой пример все же не подавал. Оказалось, что он прятал круглый нефрит, который был вырезан в форме двух сплетенных между собой рыб. Я поднял камень и стряхнул с него грязь.

– Это не твое.

– Я нашел. – Мэфи набычился. – Мне нравятся рыбы.

– Где нашел? – нахмурился я.

Мэфи почесал себя за ухом и только после этого ответил:

– В комнате.

– В какой комнате?

Мэфи погрыз шерсть на плече, как будто меня на расслышал.

Да уж, взрослея, он становился упрямее.

– Я уже тебе говорил: нельзя брать вещи, которые ты находишь в комнатах людей. Пойми, ты их на самом деле не находишь, их оставили там по какой-то причине, и они не твои.

Я убрал резной нефрит в карман и подумал: надо будет попросить стражников и слуг выяснить, не терял ли кто такой камень. Причем это было уже не в первый раз. Ну вот как научить такого, как Мэфи, уважать чужую собственность?

Мэфи прижал уши, оскалился и скакнул вперед, боднув меня в бедро, и обвил хвостом колени.

– Эй, эй, поосторожнее, – возмутился я. – Ты со своими этими рогами прямо как козел.

– Никакой я не козел! – Мэфи снова оскалился, и я в тысячный раз спросил:

– Тогда кто?

Мэфи снова «пожал плечами»:

– Мы идем?

Я на всякий случай заглянул в кошелек – все нормально, наполнил еще утром. У Мэфи такой аппетит, что с полупустым кошельком в город лучше не выходить. Когда мы шли по городу, возникало такое ощущение, что уличные торговцы знали о нашем приближении и заранее выкладывали все лакомые кусочки на видное место, причем, расхваливая свой товар, обращались не ко мне, а скорее к Мэфи.

Я почесал щеки своего приятеля – за хорошее поведение можно и побаловать. У ворот отдал распоряжения стражникам: смотреть в оба, чужих не впускать, иметь понимание, где император, но не ходить за ней по пятам. Никаких поставок на Императорский остров в тот день не ожидалось, работников мы нанимать не планировали, и я был уверен, что стражники справятся и без меня.

Мы вошли в город. Обычный день – на улицах людно. Справа прошел торговец с корзиной потрошеной рыбы, фартук у него был весь в пятнах крови. Слева хозяин таверны, пользуясь хорошей погодой, расставлял на улице столики.

Мэфи трусил рядом и ждал, когда я подам сигнал остановиться.

– Мне тут надо кое-куда заглянуть, так что куплю тебе чего-нибудь на обратном пути, – пообещал я.

Мэфи недовольно заурчал, но ничего не ответил.

У меня зачесался затылок, как будто кто-то пальцами по волосам провел. Я осторожно оглянулся, и показалось, что кто-то наблюдает за мной из-за угла ближайшего дома. Может, и нервы расшалились, все-таки я пережил нападение наемной убийцы, а до этого еще была погоня за конструкцией Лазутчик. Но на всякий случай я крепче сжал свою дубинку и положил ладонь на рог Мэфи.

– Держись рядом.

Положение у меня было, мягко сказать, шаткое. Не хватало только попасться в момент отсылки сообщения безосколочным. Все сообщения были зашифрованы и запечатаны печатью, очень похожей на императорскую, только у феникса на гребне было на одно перо больше. Редкая птица решилась бы сунуться в переписку императора, но, если кто-то бы решился на такое, у него бы обязательно возникли вопросы: почему я так часто посещаю гавани и почему вдруг императору пришло в голову отправлять свои письма через уличную торговку?

Лин была добра ко мне, но я много читал и был в курсе жестокой истории правления династии Сукай. В случае чего мне могли легко снести голову, а перед этим еще бы и укоротили меня в некоторых местах, чтобы помучился.

Ближе к пристаням атмосфера торговли стала меняться – здесь густо пахло соленой водой и потрошеной рыбой, недавно выловленные кальмары едва не выползали из ящиков на брусчатку, а в бочках извивались и кишели угри.

Я дважды прошел обратно по своим следам, пусть это даже и не было обязательно, и только потом направился к прилавку нужной торговки и скомандовал Мэфи:

– Держи ухо востро.

Над лавкой торгующей парным хлебом торговки был вывешен белый флажок. Пар заволакивал заднюю стенку ее палатки. На кострах кипели котелки. Рядом стояли водруженные друг на друга плетенные из бамбука корзины. Женщина с щипцами в руках укладывала пышные белые хлебцы на поднос. Худая такая женщина с длинной черной косой.

– Капитан! – Увидев меня, торговка улыбнулась и часто заморгала.

Я остановился и заметил, что у нее над бровями выступила тонкая полоска из капель пота. Что-то было не так.

Посмотрел ей за спину. Ничего особенного – просто поставленные друг на друга ящики. Но я уже нарывался на такое, поэтому спокойно попросил:

– Выйди, чтобы я мог тебя увидеть.

Филин, лучшая ищейка Иоф Карн, появилась из-за пирамиды ящиков. Причем с кинжалом в руке. Она шагнула вперед и приставила острие кинжала к пояснице торговки.

Торговка поморщилась, и одновременно начала подпрыгивать крышка на одном из котелков с кипящей водой.

– А ты с нашей последней встречи определенно преуспел, Йовис, – сказала Филин. – Капитан Императорской гвардии!