Читать книгу Черная вода - Андреас Фёр - Страница 15

Берлин, лето 1996 года

– Мне нравится, – сказал Грегор Нольте. Его взгляд бродил по офисной стене с новыми полками, заполненными дорогостоящими юридическими трудами. Часть стены была оставлена свободной, чтобы был виден темно-зеленый цвет, в который она была покрашена. Там висел офорт Хорста Янссена[5] в филигранной рамке. Он стоил недешево. Но Зиттингу картина понравилась по многим критериям, и он, несмотря на некоторые опасения, купил ее за счет фирмы. – Бизнес идет хорошо?

– Да, у нас есть новые клиенты.

– Надеюсь, у вас еще есть время для меня. – Нольте улыбнулся, его голубые глаза глядели прямо на Сильвию.

– Не беспокойтесь. У нас всегда есть для вас время.

Нольте, вероятно, знал, что теперешнее благосостояние было связано с ним одним. Зиттинг проделал хорошую работу по делу об автомобильной аварии со смертельным исходом и обнаружил двух свидетелей, которых не нашла полиция. Они видели, что жертва, тридцатипятилетний мужчина по имени Бласич, выбежал с тротуара на дорогу без предупреждения. У Нольте не было возможности уклониться от столкновения. Прокуратура наконец-то это поняла. Следствие было прекращено. После этого Нольте дал фирме еще больше заказов. Они в основном касались его компании, которая занималась самыми разнообразными делами, в частности такими, как импорт российского чая или управление недвижимостью. Юридические задачи были, соответственно, разнообразными: договорные споры, правоприменительные вопросы, учредительные компании и многое другое. Зиттингу нужно было разобраться в этом всем, потому что он был адвокатом защиты и не имел ничего общего с принудительными взысканиями или договорными контрактами компании со времен университетских экзаменов. Но дополнительные усилия того стоили. Нольте платил почасовую ставку в двести пятьдесят марок.

Открылась дверь кабинета Зиттинга. Вышла Мириам Кордес, которую он защищал в суде, Зиттинг последовал за ней.

– Ну не знаю я, почему забыла позвонить ему. Я всегда осторожна и…

Кордес шла напролом и выглядела соответственно. То, что было аккуратной короткой стрижкой в суде, теперь торчало клочьями на голове, и круги возле глаз больше не скрывались под макияжем.

– Не стоит понапрасну беспокоиться. – Зиттинг коснулся руки молодой женщины. – Я позвоню и поговорю с ним, хорошо?

– Было бы здорово, если бы вы это сделали. Потому что у меня всегда возникает неприятное чувство, когда приходится с ним говорить.

Зиттинг поймал взгляд Нольте, дал понять, что он позаботится о нем немедленно, и сопроводил продолжающую болтать Мириам Кордес к двери.

– Вам не следует тратить время на таких людей, – сказал Нольте, когда они вошли в кабинет Зиттинга.

– Это моя работа.

– Это расточительно. – Нольте сел на стул для посетителей. – Я говорю не о деньгах. Я говорю о том, чтобы не тратить зря свою энергию. Вы не сможете помочь всем таким людям.

– Я должен, по меньшей мере, попробовать.

– Эта женщина использует вас. Вы защищаете ее в суде, и в благодарность она не приносит вам ничего, кроме неприятностей. Вместо того чтобы искать работу и завязать с наркотиками, она снова трындит не по делу и не звонит своему инспектору по условно-досрочному освобождению. Или что это было?

Зиттинг молчал.

– Платит ли она вам, если вы звоните ее инспектору?

Зиттинг перегнулся к нему через стол:

– Послушайте, господин Нольте, я ведь не говорю вам, как следует выполнять свою работу. И мне хотелось бы ожидать подобного отношения.

– Как хотите. Больше никаких бесплатных советов. – Нольте добродушно усмехнулся. Казалось, ему понравилась реакция Зиттинга. – Давайте поговорим о моих проблемах.

Зиттинг откинулся назад и взял блокнот, на который положил шариковую ручку. Нольте закинул ногу на ногу.

– Один из моих сотрудников вынужден был принять участие в драке и находится в тюрьме. Я хочу, чтобы вы представляли его интересы в суде.

– Как зовут этого человека?

– Александр Шухин. Он сидит в окружной тюрьме Моабит. Был арестован вчера вечером. Я смог позвонить ему. Он знает, что вы придете.

Зиттинг сделал пометки в своем блокноте.

– Что вы знаете об этом деле?

– Немного. Шухин поссорился с кем-то и избил его, что вовсе ему не свойственно. Гражданский патруль, вероятно, обратил внимание на драку и арестовал Шухина. Он говорит, что это была самооборона. Другой участник драки начал первым.

– Вероятно, тот говорит то же самое.

– Я не знаю. Но думаю, что другой участник еще не в состоянии говорить.

Зиттинг в изумлении поднял брови, но ничего не сказал.

– Хорошо. Я займусь этим делом.

– Большое спасибо. Конечно, я заплачу за это. – Нольте достал из пиджака белый конверт и положил его на стол.

– Спасибо, – сказал Зиттинг, не касаясь конверта. – В следующий раз, пожалуйста, переведите на счет. У меня возникают проблемы, когда я получаю так много наличных платежей.

Зиттинг привык к повышенной бдительности в вопросах отмывания денег, которая законодательно предписывалась банками в течение последних нескольких лет.

– Я немного старомоден. Только наличные. – Нольте усмехнулся. – Возьмите на этот раз. Вам не нужно вносить деньги на свой счет. Это может плохо сказаться на имидже фирмы.

У Зиттинга мелькнула мысль, что и впрямь не стоит регистрировать полученный гонорар. Но он не знал, проверяет ли налоговая инспекция, был ли перечислен гонорар за каждую процедуру. Если налоговики это делают, то с него потребуют объяснений.

– Спасибо в любом случае. – Он взял конверт. Сколько внутри, он не представлял, но наверняка более чем достаточно, насколько он знал Нольте. – Могу я что-нибудь еще сделать для вас?

– Да, небольшая услуга, если вы поедете к Шухину. – Нольте снова полез в карман пиджака, на этот раз с другой стороны, и вытащил сотовый телефон. – Будьте так добры, отдайте это Шухину. – Он положил телефон на стол.

– Извините, но я не могу этого сделать. Заключенным запрещено пользоваться телефонами.

– Это плохо. Я должен как-то связаться с этим человеком. У него есть оперативная информация, которая мне от него нужна.

– Я могу подать заявление об освобождении. Но уверен, что они откажут.

– Вы могли бы просто взять с собой телефон. Или вас досматривают?

– Обычно нет. Но если на сей раз такое произойдет, это может стоить мне лицензии.

– Если вас досмотрят, скажите, что это ваш телефон.

– Послушайте… – Зиттинг придвинул телефон к Нольте. – Есть правила, которые я должен соблюдать в качестве адвоката. И этими правилами запрещено доставлять незаконные вещи в тюрьму. Это просто не сработает.

– Ага, – произнес Нольте, беря со стола телефон. – Конечно, все в порядке, как я только что сказал. Вы… не хотите этого делать.

– Верно. Я не хочу этого делать.

Нольте посмотрел на телефон в руке, кивнул и скривился:

– Это весьма досадно. Я думал, что у нас доверительные отношения.

– Так и есть. Только, как юрист, я не буду делать ничего запрещенного. Если я потеряю лицензию, вы не сможете быть моим клиентом.

– Как я только что сказал, это было очень важно для меня. – Он встал и положил в карман телефон. – Хорошо. – Нольте, казалось, был глубоко разочарован Зиттингом. – Может быть, вы еще передумаете. Тогда позвоните мне сегодня до двух часов дня. Всего доброго.

Нольте вышел из кабинета, не пожав руки, и попрощался с Сильвией, не переходя границы элементарной любезности. Когда дверь за ним закрылась, Зиттинг появился в приемной.

Сильвия посмотрела на него так, словно мгновение назад взорвалась бомба:

– Что происходит?

Зиттинг прихватил у азиата за углом рисовую лапшу с курицей в арахисовом соусе. Огромной порции хватило на двоих, а у Зиттинга все равно не было аппетита.

– Как думаешь, что он сделает, если ты не протащишь телефон в тюрьму?

– Понятия не имею. Надеюсь, он понимает, что это невозможно.

– У меня не сложилось такого впечатления. А почему он сам этого не сделает?

– Не так просто добиться посещения. Он же не родственник.

Некоторое время оба предавались размышлениям. Зиттинг ковырялся палочками в бело-голубой миске, в которую положил свою порцию, но не ел.

– Ты беспокоишься, – сказала Сильвия, – что он уйдет.

Зиттинг пожал плечами:

– Конечно. Я надеялся, что мы вылезем из долгов. И теперь все рушится снова.

Он опустил палочки. Сильвия положила ладонь на его руку, и он ей позволил.

– Мы переживем и это. – Она сжала его руку, он ответил на рукопожатие, не поднимая глаз на нее. – Ты отличный адвокат. С течением времени в этом убедится еще больше людей.

– За исключением некоторых мошенников, которые не могут заплатить. Семь лет дают себя знать. – Теперь он взглянул на нее. – Я так устал от ежедневной борьбы.

– Значит, ты хочешь это сделать? – В ее глазах читалось беспокойство. – Если они поймают тебя, это конец.

Зиттинг встал и подошел к окну.

– Тогда мне придется делать что-то другое. Может быть, это и правильно. Поехать к Рюдигеру в Уккермарк и выращивать там овец. – Рюдигер Отт был младшим единоутробным братом Зиттинга.

– Нет. Ты должен быть адвокатом – это твоя жизнь. Ты всегда был счастлив в прошлом, даже когда дела шли плохо.

– Это правда? Я был счастлив?

Зиттинг подумал об этом и улыбнулся. Да, он не мог представить себе работу, которая делала бы его настолько счастливым. Он родился адвокатом. Только не мог выгодно продать себя. Он не был Рольфом Босси[6]. Он просто умел защищать наркоманов и мелких воришек и иногда помогал оступившемуся молодому парню подняться на ноги. Он был хорош в этом, и одновременно здесь крылась ошибка. Он слишком много времени тратил на свои дела. Строго говоря, за деньги, которые государство платило ему за обязательную защиту, у него даже не было времени пролистать дело. Он никогда не ставил свои гонорары во главу угла. Но он, вероятно, получал бы лучшую почасовую плату в Макдональдсе. Если говорить честно, дела шли хорошо только в том случае, когда у юридической фирмы был спонсор. И это точно был Нольте. Он по какой-то причине закачивал щедрые деньги в кассу Зиттинга. Если поток денег прекратится, все пойдет прахом. В частности, существование Сильвии зависело от этой юридической фирмы.

Должен ли Зиттинг предать принципы, которые всегда были для него священными?

– Я полагаю, что господин Шухин просто важен для Нольте, – сказал он наконец. – Во многих компаниях есть люди, которые все знают. Там, где другие тратят часы на поиски, они сразу же узнают, в чем проблема и как с ней справиться.

– Ну да. Глупо, если такой незаменимый сотрудник оказывается в тюрьме. – Сильвия, похоже, была не слишком убеждена в теории Зиттинга.

Он сел за стол и пожевал палочку.

– Полагаю, я не тот, кто позволяет себе такое. Я… рыцарь принципов.

– Думаю, хорошо, что такие люди есть.

– Спасибо. – Зиттинг горько улыбнулся. Вероятно, ему следует закрутить роман с Сильвией. Почему бы и нет? – Но я никогда не понимал, почему люди, которые не признаны виновными, рассматриваются как осужденные преступники. Например, ты не можешь использовать телефон, если тебя прикрыли.

– Таков закон.

Зиттинг откинулся на спинку стула и огляделся. Посмотрел на новую офисную мебель, офорт Янссена на зеленой стене, новый компьютер Сильвии, кресло в соседнем кабинете, чья кожа пахла благородно, и книжные полки с решениями государственного суда и юридическими обзорами.

Он был человеком принципов. Да, но существовали люди, которые в нем нуждались. Люди, которых в противном случае защищал бы кто-то, кого их судьба не волновала. Почему он протестовал против сотового телефона в кармане рубашки? Ему пора повзрослеть. Мир – не пансион для благородных девиц.

– Я могу добыть билеты на Бон Джови. Хочешь пойти?

Сильвия была удивлена сменой темы и довольна предложением.

– Очень хочу!

Его глаза упали на настенные часы. Два без четверти.