Читать книгу Веры@net. Сборник рассказов «Веры собака нет» - Андрей Алексеевич Гонцов - Страница 5

Таксист ехал спокойно, уверенно. Чувствуя настроение людей в салоне, молчал. Пассажиры были мрачными, каждый думал о своём. Впереди сидел глава семейства, Альберт Алексеевич. Изредка поправлял очки левой рукой, а пальцами правой руки перебирал деревянные чётки, но не молился, не сегодня. Сзади в салоне автомобиля сидел молодой человек двадцати четырёх лет. Рядом с сыном сидела Екатерина Николаевна, мать Рустама. Екатерина Николаевна пыталась взять руку сына и сжать, но никак не могла нащупать её пальцами на сиденье. Рустам сидел на расстоянии от матери и пристально смотрел в окно такси, не видел, как мать ласково смотрит на него и хочет взять за руку. Альберт Алексеевич посмотрел на часы, обернулся к жене и сыну.

– Ну как вы, всё грустите? Супруга перевела взгляд на мужа и снова на сына. Рустам молча продолжал смотреть в окно такси, приподняв воротник пальто. Альберт Алексеевич интуитивно понял, что сейчас не то время для бесед. Он устроился удобнее в пассажирском кресле и начал ловить себя на мысли, что он думает о сыне. «Когда это случилось? Когда я пропустил этот момент? Я никогда не был плохим отцом и всё свободное время проводил с ребёнком. Детский садик, школа, вместе делали уроки, цирк, кино, игрушки, первый велосипед… Парад девятого мая, тематические экскурсии к памятникам великой отечественной войны. Наконец, я первым познакомил его с русской классической литературой и привил любовь к чтению. Булгаков, Пушкин, Есенин и так далее. В школе учителя не могли нарадоваться на парня за прилежность и успеваемость. А после того, как Рустам заступился за учителя на уроке, я был просто горд за сына. И вот, по-моему, где-то в десятом или одиннадцатом классе Катюша за ужином сказала, что Рустам хочет по окончании техникума уехать из дома. Она как бы сказала это шутя и даже вроде так, к слову, для беседы за столом. Почему я тогда усмехнулся и не обратил внимания, не помню, устал, видимо, или был погружён в свои мысли. Да, потом состоялся диалог с Рустамом перед экзаменом. После экзамена надо было подавать документы в институт или училище. При вопросах о будущей профессии сын всегда отмалчивался. Мы с матерью не давили, но в тот период уже надо было определиться с профессией. Вариантов было не много: пятилетка в Санкт-Петербурге, выпуск с лейтенантскими погонами и должность оперативника в специальных учреждениях. В тридцать пять лет на пенсию, на приличную денежную пенсию. А дальше куда захочет, примут в любую коммерческую структуру на хорошую должность. Этот вариант меня устраивал, парень справедливый, по поступкам видно, в полиции ему все перспективы. Было ещё пару вариантов с последующим служением в государственных структурах, но он отказался…

Через супругу я узнал (в открытую мне сказал позже, возможно, побоялся или не хотел расстраивать меня с моими планами на его будущее). Катюша рассказала, что сын хочет стать дизайнером и по окончании обучения уехать из России навсегда. Плевался, чертыхался, матерился, но, успокоившись, всё же принял решение сына стать дизайнером. Про отъезд из России я не переживал, нужно знать языки и иметь хоть какие-то связи в другой стране. Мог ли я подумать, мог ли я представить, что он серьёзно хочет уехать из страны? Я воспитан в другое время, наверное, но покидать родину?! Я об этом даже, находясь в местах лишения свободы, не думал. Я всегда был горд, что я русский, несмотря на то, как повернулась моя судьба в своё время в России ко мне…

И вот мы с женой едем провожать сына на постоянное место жительства в другую страну. Не поленился, выучил немецкий язык. Подал заявку в фирму в Женеве, его уже там ждут. Не верится…»

– Вас подождать или вы все вместе отбываете? – спросил вежливо и учтиво таксист, сверяя время прибытия по навигатору. – Да, минут двадцать буквально, мы сына проводим и обратно, – проговорила, чуть не расплакавшись, Екатерина Николаевна, посмотрела на браслет с часами, успокоилась. Ехать ещё минут двадцать не меньше. Дотянулась до руки сына и нежно сжала. Рустам почувствовал тепло руки матери, повернулся и улыбнулся ей. Екатерина Николаевна, увидев улыбку на лице сына, улыбнулась в ответ, успокоившись окончательно. Она собрала все силы в себе и не показала сыну, как она сейчас переживает за него. Не заплакала и не стала впадать в истерику. Она чувствовала, он уезжает от неё навсегда, материнское сердце не обманешь. Обычная, простая русская женщина, страдающая от безысходности разлуки с ребёнком. И пусть этому ребёнку двадцать четыре года и он уже взрослый. Для матери он будет всегда ребёнком в любом возрасте. Но препятствовать желанию сына уехать она не могла. Это его мечта, он давно этого хотел. В тишине салона такси каждый из семьи думал о своём. Екатерина Николаевна вспомнила один из новогодних праздников. «Большой стол, ещё живы были мама и папа. Альберт открывал шампанское, рассказывая что-то смешное её брату. Рустам и его сводные братья после общего фото и стихов вскрывали упаковки с подарками. Родственники из Новосибирска. В общем, вся семья в сборе. Ёлка, подарки для всех. Альберт неплохо тогда зарабатывал, часто мотался по стране. Заказали приезд деда мороза, он пришёл немного „навеселе“ праздничного дня, но отработал своё выступление, как настоящий сказочный дед мороз. Было так светло и тепло на сердце от этих семейных моментов. Праздник, фото на память, песни за столом. Это и есть, видимо, счастье. А я была совсем молода и радовалась всему, как ребёнок. Я и подумать не могла, что так быстро пролетит время, и сын вырастет и станет взрослым мужчиной. Самостоятельный и взрослый, не нуждающийся в опеке матери и отца. Альберт был прав, он говорил, что рано или поздно сын повзрослеет и покинет нас. Я не хотела об этом думать в то время. Я просто была самой счастливой женщиной и матерью на свете. А сегодня я его провожаю за тысячу километров от дома. И едет он не в другой город или область, он уезжает в другую страну. Как там у него сложится жизнь? Другая культура, другие люди, всё чужое…»

Эти мысли сейчас особенно остро шли кругом в голове, всё повторяясь и повторяясь. Рустам, держа руку матери, посмотрел на отражение в лобовом стекле. Лицо отца было каменным и, как броня, не давало понятия, о чём он всё-таки думает сейчас. Рустам посмотрел на свой телефон, осталось минут десять, и они на месте. «Паспорта, визы, карты, наличные. Пригласительное уведомление от работодателя. В Женеве встретят в аэропорту. Ну и всё, прощай родина, наконец-то я смогу жить в цивилизованном мире. Заниматься любимым делом и хорошо на этом зарабатывать. Как мои родители могут жить в стране, где правят тираны и преступники? Как можно жить в нищете в самой богатой стране мира? Какой-то клоун с гадкими шутками или шут-шоумен, называющий себя артистом на телевидении, получает зарплату, как губернатор области или депутат думы. А в это время старики сводят концы с концами на пенсию в тринадцать тысяч рублей в месяц. Новое столетие, люди загнаны в долговые ямы, что ни семья, так кредит или ипотека с сумасшедшими процентами. Зарплаты не хватает на жизнь. Люди работают на двух или трёх работах не по желанию, а что бы выжить. Но что самое страшное, что основная масса людей в стране это терпят, как рабы на цепи, и не делают ничего для изменения ситуации. Страной правят коррупционеры, постоянно идут посадки и разоблачения, и это ни кого не пугает, а вызывает просто смех, даже из этого умудрились сделать шоу. Только доберутся до власти и серьёзным должностям, сразу начинают воровать без устали, и не пугают огромные сроки и миллионные штрафы этих властных людей. Часто вспоминаю одну восточную сказку про дракона, тиранившего целую страну, ситуация, как у нас в стране в начале двухтысячных. Никто не мог победить деспота дракона. Много было желающих, но победить не могли. Когда в смертельном бою смельчак побеждал дракона, осознав, что получил власть над всем и несметные богатства, то сам превращался в дракона, не сумев совладать с самим собой. Замкнутый круг. Так и у меня в стране, снимут за взятки чиновника, губернатора, прокурора или судью, а на их место встает новый, вроде чистый и народом избранный или властью назначенный человек. Но почему-то превращается в дракона…

Я для себя решил, что если я понимаю всё это и не могу изменить ситуацию в лучшую сторону, то должен уехать из этой страны. Превращаться в дракона не хочу. Многие из моих сверстников думают так же, многие уже уехали, кто куда. У меня вся жизнь впереди, и я хочу её прожить в правовом государстве. Жалко мать и отца, была бы возможность, и их бы увёз. Знаю точно, даже при возможности они не уедут, родители – патриоты страны. Как бы их это государство ни обворовывало, не било по лицу и не водило за нос…»

Два электронных шлагбаума, постовые, очередь из авто, плавно подвозящих людей к аэропорту.

– Приехали, – сказал таксист, – я помогу с багажом. – Сняв блокировку с дверей, вышел из такси водитель и пошёл открывать багажник. Почти одновременно из машины вышли все трое пассажиров: отец, мать и сын. Два чемодана и папка были переданы водителем семейству. Мать обняла Рустама, а отец с таксистом договаривались об условленном месте, где их будет ждать водитель. При подъезде в аэропорт стоять более разрешённого времени запрещено. Таксист поехал на место встречи через двадцать минут, а семья осталась одна. Вокруг суетливо перемещались люди, двери аэропорта не закрывались, то туда, то оттуда двигались «муравьиные» нити прибывающих и убывающих людей. Все торопились и опаздывали куда-то…

Не обращая на суету кругом, стояли и смотрели друг на друга отец, мать и сын. Молчание нарушил отец, Альберт Алексеевич. – Ты приземлишься, нам напиши сразу, – сказал отец Рустаму, – а потом созвонимся по видео. – Да, Рустик, и как на борт поднимешься, напиши, если можно, – взволнованно сказала Екатерина Николаевна сыну. Все трое были как не родные, каждый вроде думал о семье, а по факту не знали, как словами выразить прощание, тоску и любовь свою…

– Ну, всё, мне пора, напишу и позвоню, не волнуйтесь. Пожелайте мне удачи, она мне понадобится. – Рустам обнял родителей: сначала мать нежно, она его поцеловала, а потом с отцом крепко обнялись. Он развернулся и с багажом направился к дверям аэропорта, влился незаметно в одну из нитей «муравьиной» суетливой очереди. – Ну, с богом и только вперёд, – вслух негромко проговорил Рустам, заходя в двери аэропорта…

Отец и мать проводили взглядом исчезнувшего в толпе сына и не спеша направились по тротуару на выход за блок посты аэропорта. Они как-то изменились и внешне, и в походке, постарели мгновенно, что ли. Сложно описать словами эти перемены. Как будто что-то потеряли или у обоих что-то ценное вырвало неумолимое время этой осенью.