Читать книгу Маленькие большие парадоксы. Sci-Fi. Horror. Mystic. Fantasy - Андрей Аполлонов - Страница 4

Первичный Разрыв появился там, где его образование по причинам чьих-либо научных опытов и экспериментальных ошибок вряд ли было возможным. Посреди детского развлекательного парка в одном из небольших, до сих пор населенных городов-музеев, где правительство намеренно сохраняло архитектуру и коммуникации прежних культурно-технологических этапов развития человечества. И проявил себя в день, когда праздновалось тысячелетие со дня его основания. Когда его улицы и парки были заполнены толпами радостных людей. Разрыв реальности превратил их праздник в кошмар, оказавшийся лишь слабым предвестником того, с чем человечеству предстояло столкнуться в дальнейшем. Ранее он никак не обнаруживал себя, а тут окружающий ландшафт начал меняться прямо на глазах. Искажаться, – как позже было решено называть этот процесс трансформации материи и энергии.

Все вы видели, на что стал похож тот город. Виртуальная модель его наземной части для использования в ноо-ретранслирующих комплексах была детально воссоздана по голографическим снимкам и записям, сделанным в первые дни, пока на искажающейся территории еще могла бесперебойно работать электроника. А позже – по определенным причинам была дополнена некоторыми кардинальными правками, не имеющими ничего общего с реальностью. С тем, как он тогда выглядел, вас знакомили на виртуальных тренировках, прежде чем отправить на миссию с бомбой внутри псевдотела. Но в первые дни Око Разрыва было совсем маленьким и почти незаметным для невооруженного глаза, а щупальца искаженной земли только начинали к нему тянуться. И оказавшиеся под его взглядом живые существа искажались не так быстро и заметно, как это происходит сегодня.

Город по периметру оцепили военными заслонами и кордонами. Объявили его зоной карантина. Никого, кроме специальных научных групп и военных, на территорию города не впускали. И не выпускали обратно. Одновременно с этим начались тщательные проверки всех научных сообществ и корпораций, которые могли оказаться замешанными в происходящем. По всей планете. И сидевшие уже долгое время тихо самые крупные транснациональные корпорации воспользовались ситуацией для ответной дискредитации правительств сразу нескольких крупных государств.

Этот нарыв зрел давно, и проявление Ока Разрыва только ускорило процесс. Массовые протесты с купленными заводилами и костяком. Возобновление давно уже не удававшихся корпорациям открытых попыток протолкнуть своих в правительства самых разных стран. Саботаж поставок оборудования и продуктов на околоземную орбитальную и некоторые из планетарных колоний на Луне и Марсе – как государственных, так и корпоративных. И последовавшие за ними взаимные обвинения. Новый политический кризис. Новый экономический кризис. Новые всемирные проблемы, из-за которых почти все на время забыли об относительно малой карантинной, искаженной зоне. Почти все, кроме тех немногих, кто уже тогда увидел в ней возможность новых открытий или обогащения. И тех, кто непосредственно столкнулся с искажениями в самые первые дни. Тех, кто видел собственными глазами родителей, отчаянно ринувшихся в искаженную область пространства в поисках собственных детей. Тех, кто видел, во что превращал их взгляд Ока Разрыва. Большинство оказавшихся внутри этой, изначально заполненной непроглядной серо-зеленоватой дымкой области так и не вернулись обратно. Большинство из немногих вернувшихся уже не были «людьми» в привычном для нас смысле этого слова. Верхняя часть их тел напоминала головоногих моллюсков, нижняя – рептилий и земноводных, вдруг научившихся ходить на задних лапах. Из-за обнаруженного позже наличия на их спине еще и рудиментарных крыльев кое-кто даже предлагал дать им название в честь лавкрафтовского Ктулху, но по определенным соображениям этот вариант был отвергнут в пользу «искаженных».

Лишь единицы вернулись наружу в исходном физическом состоянии. Самые радостные из родителей, всей душой верившие, что найдут своих детей целыми и невредимыми. И дети, вера которых в то, что матери и отцы обязательно их спасут, была наиболее сильной. К сожалению, об этой важной мелочи мы узнали слишком поздно, – когда почти через полгода анализировали их эмоции на голозаписях с камер общественного наблюдения, работавших в тот день по всему городу, и доступные для изучения факты их прежней жизни.

Никто из побывавших в искаженной области не проживал и десяти минут. Вне зависимости от наличия внешних изменений. Их тела прямо на глазах рассыпались в пепел. Как показали проведенные позже химические анализы: именно в настоящий пепел, который обычно образуется при сжигании трупов в крематориях, а не во что-то иное, внешне с ним схожее. Они будто заживо сгорали в огне. Но без самого пламени.

Исследовательские группы Международной Академии Наук прибыли к месту проявления необычного феномена в первый же день. Каждая занималась его изучением с точки зрения своей области, но все они получили один общий результат. Любая попытка извлечь достаточно долго пробывшие на искаженной территории материальные объекты наружу приводила к их мгновенному разрушению в результате быстрого окисления либо распада на химически-неактивные компоненты. Контактные приборы-детекторы, датчики которых оказывались внутри, буквально сходили с ума. Их показания хаотично менялись почти каждую секунду без каких-либо веских на то причин. Даже после того, как их выключали. По этой же причине и данные, полученные с голокамер в парке, пришлось долго и усердно чистить от различных помех, прежде чем с большим трудом была получена первая грубая и схематичная картина произошедших с ландшафтом аномальных изменений. Попытки провести анализ, просвечивая аномальную область насквозь жестким излучением также мало что дали, если не считать знания о том, что оно могло как поглощаться ею, так и преломляться самым неожиданным образом, выходя наружу то в одних областях, то в других. Без каких-либо видимых для нас закономерностей.

Самое полезное, что тогда смогли обнаружить, – это граница, на которой заканчивалось нормальное пространство и начиналось искаженное. И за которую не могла проникнуть серо-зеленая дымка, мешающая заглянуть внутрь невооруженным глазом. Невидимая и неосязаемая для человеческого прикосновения поверхность, при достижении которой датчиками приборы начинали сходить с ума либо моментально выходили из строя, проникала глубоко под землю и возвышалась высоко над поверхностью, образуя громадную капсулу, состоящую из двух вертикально и симметрично расположенных параболоидных куполов. Зная это, можно было верить, что с тобой ничего не случится, пока не пересечешь обозначенную границу. И избегать воздушных катастроф из-за попадания летного транспорта внутрь запретной области.

Никакой выгоды от исследований искаженной области ни государства, ни корпорации, в те дни еще не видели. А их усугубившееся противостояние вынуждало тратить больше внимания, времени и средств на решение совсем иных проблем. Поэтому об аномальной области они практически забыли до того самого момента, пока не произошло ее резкое расширение, и внутри не оказалась территория, по площади превышающая прежнюю более чем в десять раз. Тогда же исчезла и серо-зеленая дымка, открыв нам возможность видеть происходящее внутри. А новая граница искаженной области стала нечеткой и размытой, разрушив нашу ложную веру в собственную безопасность. Лишило нас единственного оружия, которое сдерживало распространение искажений первое время. Жаль, мы тогда еще не догадывались о том, что она может быть средством борьбы с чуждой реальностью. Иначе смогли бы выиграть себе больше времени для поиска правильных решений.

Как только мы смогли заглянуть внутрь искаженной области, власти только усилили контроль за тем, чтобы никто не приближался к границе без особых распоряжений сверху. А все пути возможного выхода информации за пределы оцепленной области постарались перекрыть настолько, насколько это было возможным. Два изначальных внутренних кольца-заслона охраны периметра оказались поглощены искажениями в момент расширения, и поэтому новые их аналоги расположили как можно дальше от эпицентра. Экстренно созданная в связи с необходимостью поиска средств контроля за ситуацией международная военно-исследовательская организация включала в себя и представителей самых крупных транснациональных корпораций, наконец увидевших возможность получить в будущем немалую выгоду от изучения аномальной области. Их противостояние с государственными машинами на время вновь вернулось по большей части в тень. Они оказались нужными друг другу. Находящихся у государственной власти не радовала возможная перекупка корпорациями того, кто найдет решение возникшей проблемы. Но они нуждались в определенных возможностях, доступных только их противникам. Временный союз давал больше контроля над ситуацией для обеих сторон. Точнее – большую иллюзию контроля, как показали последующие события.

Опасность дальнейшего расширения искаженной области была не единственной причиной союза между государствами и неподконтрольными им корпорациями. Более важным объединяющим фактором стало увиденное нами за границей чуждой реальности. Высокотехнологичная цивилизация разумных искаженных. Био-синтетическая полуживая техника. Значительно выросшее в размерах всенаправленное вертикальное Око Разрыва, взгляд которого окрашивал окружающий ландшафт в бледно-зеленый цвет. И необъятные пространства, значительно превышающие по площади область нашей реальности, занятую искажениями.

Перемещаясь вдоль условной границы реальностей на определенное расстояние в нашем мире, относительно обратной стороны мы проходили заметно больше. И эта разница не была фиксированной – она менялась при каждом новом измерении, не позволяя точно определить размеры искаженной области. И видеть обратную сторону мы могли только пока находились в состоянии покоя относительно нее. При любом движении вдоль условной границы фиксируемая приборами и нашими собственными глазами визуальная картина расплывалась и искажалась. Аналогичное происходило и тогда, когда мы двигались по нормали к ней. В зависимости от расстояния до границы менялось доступное для нашего наблюдения поле зрения. Чем больше мы удалялись от искаженной территории – тем сильнее оно сужалось.

Уже за первую неделю после расширения аномальной области ее условную границу буквально облепили научные группы, получившие добро или приказы на соответствующие исследования. Причем подобное происходило не только с нашей стороны. Искаженные, похоже, смогли впервые выглянуть наружу тогда же, когда и мы получили возможность наблюдать за ними.

Первые попытки общаться между обитателями разных миров ознаменовались совершением первых фатальных ошибок. Мало того, что мы не могли друг-друга слышать. Мало было разницы в нашей физиологии, восприятии и в используемых для письма языковых формах, мешающих нам понимать друг друга. Так еще и о новом – переменном состоянии границ между нашими мирами мы не догадывались. Ни зрительно, ни с помощью привычных приборов определить ее, как и раньше, было невозможно. А так как искажение объектов с нашей стороны, попавших к ним, и разрушение уже подвергшихся искажению при попадании к нам происходило с некоторой задержкой, то многие, случайно перешедшие границу, не сразу поняли, насколько приблизились к собственной смерти. И только единицы среди людей и искаженных вовремя успели осознать единственный путь к выживанию в такой ситуации. Для гостей с иной стороны – очень быстро вернуться в свой мир, пока не рассыпались в пепел. Для моих коллег-людей – навсегда остаться на территории чуждой реальности, став ее частью. В нашем мире и тех, и других ожидала лишь быстрая смерть. Таким образом, меньше чем за час обе реальности понесли невосполнимые потери среди самых светлых умов, проявивших в своем энтузиазме фатальную неосторожность.

Искаженные, вовремя вернувшиеся в свой мир, смогли сохранить внешнюю форму. Но представители человечества, оказавшиеся навсегда запертыми по ту сторону… Никто из наблюдавших не ожидал такого стремительного превращения. Они менялись прямо на глазах, становясь частью иной реальности. Позже изучение сделанных в тот день голографических записей позволило определить, что превращение объектов… людей происходило с различной и, более того, переменной скоростью. Некоторые искажались чуть медленнее, но один их взгляд на соседей по несчастью – и все менялось. Превращение резко ускорялось. Потеря ими веры в то, что смогут подольше оставаться собой прежними, оказалась критическим условием, лишающим любой сопротивляемости искажению.

Ни мы, ни наши коллеги из иной реальности не могли упустить возможности понаблюдать за этим процессом. Но если мы по завершении превращения наших сородичей продолжали наблюдение за ними, то обитатели другой стороны просто переставали обращать на них внимание. А буквально только что полностью исказившиеся представители человечества, казалось забывали о своей прежней жизни. С удивлением оглядывались на границу реальностей, минуту-две с непониманием происходящего смотрели на нас, а затем просто разворачивались и уходили вглубь мира, ставшего для них новым домом. Видимо, искажение еще и стирает всю память любому, кто пересекает невидимую границу реальностей. И что-то делает с воспоминаниями остальных обитателей той стороны. Иначе объяснить подобное поведение мы просто не могли.

Данный инцидент почти не сказался на нашем энтузиазме, но заметно повлиял на осторожность. Не только в плане собственной безопасности рядом с границей искаженной области, но и в связи с потерей в тот день немалого количества дорогостоящего оборудования. Теперь и мы, и обитатели иной реальности старались держаться еще дальше друг от друга, очертив границы с обеих сторон условными линиями, пересекать которые впредь строго запрещалось. А ночевать старались вообще в десятках километров от опасной области.

Впрочем, и эти меры безопасности вскоре показали себя не слишком эффективными, а в определенных обстоятельствах – даже очень опасными для остального человечества. А все потому, что мы впервые напрямую столкнулись с тем, как наша вера может влиять на искаженную область и ее взаимодействие с нашей реальностью. С тем, что и подтолкнуло нас к последующему, более тщательному, чем ранее, изучению голографических записей, сделанных в первые дни после появления Разрыва.

Мы столько времени проводили за изучением аномалии, что она начала нам сниться. Кто-то видел во сне красивейшие цветы, не существующие в нашем мире, или необычайных животных, а кто-то – огромные строения с невероятнейшим дизайном. Через день-два происходила их материализация. Причем, точно в тех же местах на искаженной территории неподалеку от границы реальностей, где они находились в снах. И обитатели иной стороны не обращали на них никакого внимания, как и в случае попадания к ним и последующих метаморфоз представителей человечества. Осознали мы это только тогда, когда материализация снов приобрела массовый характер среди изучавших искаженную область. А до этого считали, что иная реальность просто находится в метастабильном… неустойчивом, в постоянно изменчивом состоянии. Некоторые из-за этого решили немного отдохнуть от изучения аномалии и уехали подальше от нее.

И это были еще только цветочки. Потому что однажды нескольким из нас приснились кошмары. Кто-то увидел начинающееся искажение собственного тела. А кому-то приснилось, что граница с иной реальностью вновь сдвинулась, поглотив здание, в котором они ночевали. Боясь материализации кошмаров, мы поспешили максимально удалиться от искаженной территории, прихватив с собой практически все оборудование. Военные на внутреннем периметре были уже в курсе первых последствий наших снов, и поэтому нам пришлось поспешно проходить проверку на детекторах лжи прямо на контрольно-пропускных пунктах. Выпускали наружу только тех, в чьих ответах о приснившемся не было оснований сомневаться. Только тех, кто точно помнил, что ему снилось, и только в том случае, если это не было что-то, что могло бы привести к катастрофическим последствиям для нашего мира при материализации. Мне, как и многим другим, повезло не увидеть в ту ночь опасные сны.

Территорию в пределах внутреннего периметра объявили карантинной. Там же, заранее обрекая на незавидную участь, оставили всех, чьи сны напугали наших работодателей. Позднее даже ходили слухи, что был отдан и исполнен засекреченный приказ об их расстреле. Но даже если и так, то ничем это нашему миру и человечеству не помогло. Тем более кошмары, судя по всему, приснились и кому-то из ранее уехавших подальше от аномальной области. Потому что через пару суток в разных частях планеты вспухла целая дюжина новых пузырей с искаженными областями внутри. С эпицентрами именно в тех местах, где в тот момент находились ранее изучавшие первую аномальную территорию.

Правительства стран, ставших новыми жертвами вторжения чуждой реальности, с трудом сдерживали собственную панику. Оцепив новые пузыри карантинными кордонами, никому не позволяли покинуть ближайшие территории или приблизиться к ним. Всеми силами пытались скрыть происходящее внутри от общественности. Но теперь сделать это было не так просто, как в случае всего с одной искаженной областью. Потеря небольшого городка вместе с его населением им казалась еще не столь критичной. Но оттяпанная аномальными областями пара громадных мегаполисов все меняла. Слишком многие пытались найти своих родственников, любимых и друзей, оказавшихся по ту сторону. Вовремя пресечь выход наружу информации о происходящем в аномальных областях не вышло. Слишком многие начали задавать неудобные вопросы. Вспыхнули народные волнения. И помочь справиться с этим не могли даже заинтересованные в положительных результатах корпорации, собственность нескольких из которых также пострадала от материализации снов моих коллег. На этот раз они вынуждены были помогать официальным властям сдерживать беспорядки всеми силами и возможностями, какие были в их распоряжении. И периодические перегибы с применением силы ради остановки прорывающихся через заграждения групп лишь усиливали негативные настроения среди живущих поблизости от новых карантинных зон.

Первичная искаженная территория также выросла, раскинув в стороны свои щупальца. Тех, кто ее изучал, включая меня, теперь не выпускали за пределы нового внутреннего периметра карантинной зоны. За каждым нашим шагом присматривали работники местных спецслужб. Пытались торопить нас с поиском решения новых проблем. Но нам и самим требовалась помощь. Чтобы избавиться от снов, и больше не способствовать распространению заразы чуждой реальности.

У науки не было однозначных решений. Слишком расплывчатые предположения в психологии и психиатрии у меня практически всегда вызывали сомнения в их верности по причине слишком высокой степени субъективности делаемых в них выводов. А фазы сна ранее изучались только в плане влияния на здоровье, а не ради избавления от одной из них. И так как официально-признаваемые науки не могли дать нам возможных решений, а большая часть фактов, связанных с феноменом искажений, с которым мы столкнулись, также не могла быть ими объяснена, пришлось нам – ученым, не раз вступавшим в противоборство с «лженауками», – искать ответы в стане нашего «противника». После того, с чем мы уже столкнулись, против подобного подхода категорично высказывались только самые упертые, для которых занятие всей их жизни стало, как бы это забавно ни звучало, чем-то сродни религии. Никто из них даже в мыслях не мог допустить расшатывания и, тем более, намеков на возможное разрушение догм того, во что они верили всю свою жизнь. Слава богу, те, на кого мы работали, не были столь категоричны. Поэтому всем нам в последующие дни пришлось рыться во всемирной сети и перелопачивать сотни мегабайтов и даже гигабайты самой разной научной, псевдонаучной, фантастической, мистической и даже религиозной литературы. А ведь когда-то мы даже представить себе не могли, что однажды будем на полном серьезе искать научные ответы в книгах, основанных на вымысле, а не среди реальных фактов.

Проявления аномальной области ненадолго перестали нам сниться. Возможно, источнику искажений, прежде чем продолжить рост, требовалось восполнить энергию, затраченную на скачкообразное расширение первой зоны и создание ее подобий в разных частях планеты. Но даже несмотря на это мы не прекращали поиска ответов. Потому что без более глубокого понимания явлений и закономерностей, лежащих в основе искажений, не могли просчитать тот момент, когда по нашему миру может быть нанесен очередной удар. Научные группы в пределах внутреннего периметра заграждений вокруг первичной аномальной области и на всей планете круглые сутки штудировали литературу, которая хоть немного касалась снов и их материализации. Литературу, которая могла дать нам хоть какие-то намеки на возможные решения, подтолкнуть нас в нужную сторону. Почти каждый день выдвигались новые теории и проводились эксперименты. Последние ставились вдалеке от аномальных областей. И уже через неделю нам удалось нащупать правильный путь. Но даже он не мог дать стопроцентного избавления от снов.

Массовые эксперименты показали, что обе фазы – со сновидениями и без них – у каждого из испытуемых соответствуют только определенному, индивидуальному для них времени суток. Небольшие смещения точек их начала и завершения, в большинстве случаев, не более, чем на час-три, также пришлось учитывать. И искать способы определения того, будет ли что-то сниться ныне бодрствующему человеку, если он уснет прямо сейчас. Здесь на помощь могла прийти только кибернетика. Точнее, один из ее разделов – бионика.

Легкие мобильные приборы, постоянно детектирующие некоторые параметры здоровья своего носителя, уже существовали. Требовалось лишь немного их усовершенствовать. Дополнить несколькими функциями, включающими в себя не только анализ, но и воздействие. Не только передачу данных наружу для их обработки, но и прием сигналов извне, на тот случай, если срочно потребуется дистанционно откорректировать работу прибора.

Полностью осознавая, что корпорации, занимающиеся разработкой мобильных медицинских сканеров, без соответствующего запрета обязательно используют эти наработки для внедрения и в гражданские модели детекторов здоровья, правительства большинства государств издали соответствующие указы, подкрепив их еще и резолюцией в не так давно возрожденной Организации Объединенных Наций. Но это лишь ненадолго отсрочило неизбежное. Судя по тому, как быстро удалось наладить массовое производство необходимого нам прибора, соответствующие разработки уже существовали, но не демонстрировались публично. Прятались несколькими разными корпорациями в самых темных углах «секретных кладовок» в ожидании того момента, когда их, наконец, можно будет применить легально и с большой финансовой пользой.

Проблему снов мы решили всего лишь за несколько месяцев. Правда, для этого корпорация «СайБиоТех», владеющая несколькими из компонентов решения общей проблемы, вынуждена была приобрести не очень-то уж и дешевые контрольные пакеты акций менее перспективных, но имеющих в своем распоряжении остальные необходимые детали мозаики, которую нам предстояло собрать. Предложенные им условия объединения, видимо, оказались настолько выгодными, что отказаться те не смогли.

И теперь время нашего сна довольно жестко контролировалось небольшими мобильными приборами. Сколько бы раньше не говорили о необходимости сновидений для полноценного отдыха, новый опыт показал совершенно обратное. Высыпались мы теперь намного лучше. А проснувшись – всегда чувствовали себя очень бодро. По этой причине руководство «СайБиоТех» -а все-таки смогло выторговать у официальных властей возможность использования подобных приборов в чуть упрощенном виде – без определенных функций – в целях лечения хронической усталости, недосыпания и иных проблем того же ряда.

Пока немалое число моих коллег продолжало прямое изучение феномена Разрыва Реальности, я искал способ навсегда вернуть в прежний вид области планеты, поглощенные искажениями. Если аномалия использовала для собственного распространения наши сны и веру, пока мы спим, в их правдивость, – это же оружие мы могли бы попытаться использовать и против нее. Решение, казавшееся мне тогда единственным верным. Потому что я, как и все остальное человечество, был не готов к изменениям, подобным тем, что нагрянули в наш мир с появлением Разрыва. Потому что боялся их.

Самым большим препятствием явилась необходимость замены естественных сновидений искусственными, виртуальными с прямой доставкой их в центральную нервную систему спящего человека, минуя, как минимум, органы зрения. Со слухом, обонянием, осязанием и остальными чувствами все было заметно проще. Система виртуальной реальности полного… точнее, почти полного погружения уже была разработана и применялась на практике в самых различных областях человеческой жизни. Только с глазами оставалась проблема. Все мы спим с закрытыми глазами, а принудительное удерживание век поднятыми слишком негативно сказывалось на здоровье спящих. Да и световое излучение экрана в шлеме виртуальной реальности оказывало излишнюю нагрузку на здоровье.

Давно уже в области протезирования использовались бионические глаза, позволяющие ослепшим видеть хоть что-то. Но и этого «хоть чего-то» было мало. По причине слишком низкого качества картинки, передаваемой ими в мозг. А наличие у пациента собственного зрения создавало еще больше помех в работе дополнительно подключаемых к его нервной системе биоэлектронных сканирующих глаз. Для полного погружения требовалось избавиться от естественного зрительного восприятия. Но согласился бы хоть кто-нибудь добровольно лишиться собственных живых, нормально функционирующих глаз? Не думаю.

Барьер, одновременно и этический, и технологический, казался неприступным. И теперь, в поисках новых путеводных ниточек я выпрашивал у начальства доступ на периодически проводящиеся по всей планете закрытые научные конференции, касающиеся тех областей, которыми ранее, до появления Разрыва, никогда не интересовался. Слушал доклады своих пожилых и молодых коллег, их обсуждения. Впрочем, в открытую мне удавалось узнать заметно меньше, чем в кулуарных разговорах с некоторыми из них один на один. Сам задавал им дополнительные вопросы, выслушивал ответы и делал в своих записях пометки. Составлял из множества разрозненных элементов-идей один большой схематичный план, объединяющий их все для достижения моей конечной цели. И параллельно с этим следил за новостями и данными исследований, приходящими с границы реальностей. А они становились все тревожнее.

Странные изменения в составе, структуре и распределении растительности вокруг границ аномальных областей. Паника в поведении птиц и животных, при приближении к ним. Не менее странные и сначала почти незаметные колебания механических напряжений в твердых материалах: от обычных камней до всевозможных искусственных конструкций, включая не так давно заброшенные здания в пределах охраняемых внутренних периметров. Своих крайних значений они достигали вблизи самих границ, от которых все старались держаться подальше. Иная реальность потеряла возможность использовать для собственного расширения наши сны, но это ей, похоже, не слишком сильно мешало. Динамика и распределение изменений говорили только об одном: нас ожидало очередное, еще более резкое и масштабное, чем ранее, разрастание аномальных областей.

В то же время среди групп, занимающихся исследованиями у границы реальностей, прошел слух о том, что кто-то, изучая искажения и данные по воплощениям снов, нашел множество совершенно новых способов прикладного использования квантового эффекта запутанности не только в области создания коммуникаций для передачи информации, где мы его использовали уже давно, но и в самых разных научно-технологических, военных областях и даже в быту. А затем – другие. О том, что сделавший открытие покончил с собой, так и не рассказав никому подробностей. О том, что к границе реальностей прибыли представители службы безопасности корпорации, на которую тот работал, провели обыски у его коллег – тоже своих сотрудников – и увезли с собой все его оборудование и личные вещи. То же самое было проделано с участниками всей его исследовательской группы и их личными вещами и оборудованием. Их увезли подальше от аномальных областей для проведения полноценного допроса о последних контактах с самоубийцей. Не меньше меня заинтересовал и слух о том, что он работал на «СайБиоТех», продолжающий активно расширяться, присоединяя к себе более мелкие компании, и уже успевший обзавестись просто огромным количеством лоббистов в правительствах большинства наиболее экономически-развитых государств.

Открытие, якобы сделанное самоубийцей, позволяло связать все элементы моего плана по борьбе с вторжением иной реальности в наш мир, позволяло собрать все их в одно общее и конечное решение. Единственное, что теперь требовалось, – это покинуть государственную службу и Международную Академию Наук, а затем – найти способ устроиться в «СайБиоТех». Причем, на такую должность, где смогу воплотить свой план в реальность. Ради такого требовалось встретиться с кем-то из руководства корпорации и обсудить с ними возможность применения моих идей. Но только сделать это следовало так, чтобы без меня сами идеи не имели ценности. Чтобы не исчезнуть навсегда где-нибудь на дне загрязненной промышленными отходами речки в трущобах.

Я знал о том, что правительственные спецслужбы могут быть заинтересованы во внедрении своих людей в самые крупные корпорации, и способны помочь мне достигнуть цели. А уж в решении нынешней проблемы с Разрывом Реальности они просто не могли не быть заинтересованы. Тем более у государственной машины по причине отсутствия доступа к определенным технологиям не было возможности решить ее самостоятельно. Поэтому я обратился к одному из знакомых частных корреспондентов, которого когда-то пытались завербовать в разведывательное управление нашей родной страны. Надеялся, что у него еще остались данные для связи с нужными людьми. И не ошибся, – встречу с ними он мне устроил уже через несколько дней.

Узнав о моих планах по избавлению человечества от нависшей над ним угрозы они собрали целую комиссию для оценки того, стоит ли вообще мне помогать. Проверяли все мои данные, все места прежней работы и учебы, копались в моем прошлом, чтобы удостовериться в том, что я – не агент одной из корпораций. Проделали все это очень быстро, а затем отправили на спец-обучение. Так как при устройстве в «СайБиоТех», с учетом всех обстоятельств, меня наверняка должны будут проверить на причастность к спецслужбам, копающим под транснациональные корпорации, в первую очередь готовили к тому, что я должен буду отвечать при собеседовании. К тому, чтобы я мог соврать, будучи подключенным к работающим по разным принципам детекторам лжи, и не раскрыть себя. К тому, чтобы каждый день после внедрения в «СайБиоТех» я мог врать своим работодателям. Обучали уже немало знакомым мне по роду деятельности способам маскировки и защиты информационных носителей от электромагнитных сканеров. Назначили мне куратора, которому я буду обязан передавать необходимую информацию.

На собеседование в «СайБиоТех» я отправился уже через полтора месяца: в тот самый день, когда землю вокруг аномальных областей пронзили обширные сети глубоких трещин, вынудив отодвинуть границы внутреннего периметра от эпицентра каждой из них еще на несколько километров. Работник отдела кадров, только услышав от меня о возможно найденном решении проблемы с аномальными областями, прервал собеседование и быстро связался с начальством. Продолжилась беседа в тот же день, но уже в просторном зале заседаний руководства корпорации, а не в небольшом кабинете. Владельцы «СайБиоТех» -а слишком быстро собрались в полном составе, и среди них оказался мой куратор, что могло значить только одно: вербовка спецслужбой была наполовину обманом. На самом деле, меня уже в те дни вербовала корпорация, которой та давно подчинялась. И проводить проверку на детекторах лжи теперь не требовалось. Они уже знали обо мне все, но не спешили от меня избавляться. Приняли решение предоставить мне возможности и финансирование для избавления от Разрыва Реальности и одновременного получения «СайБиоТех» -ом максимальной выгоды от его исследования. О чем прямо и сообщили, не оставляя иного выбора, кроме как согласиться. Потому что иной вариант не устраивал меня в любом случае. Их он также не устраивал. Мы были нужны друг другу.

Из записей покончившего жизнь самоубийством остались лишь старые сырые наработки, которые ему следовало тоже уничтожить, прежде чем покидать этот мир. Нам, как мы думали, сильно повезло – среди них он оставил то, что дало подсказки: куда двигаться дальше по дороге к сделанному им открытию. Ценой повторения его пути стала необходимость пережить очередное наступление Разрыва Реальности на наш мир спустя полгода после моего перехода на работу в «СайБиоТех». А также полная потеря околоземной орбитальной космической станции и связи с планетарными колониями на Луне и Марсе. Новую обширную аномальную область на поверхности спутника Земли мы теперь могли наблюдать даже через слабые общедоступные оптические приборы: от биноклей до телескопов. Руководство «СайБиоТех» -а торопило нас на пути к созданию оружия против Разрыва Реальности – как могло. А последствия спешки чаще всего оказываются плачевными. Попытка использования построенного нами ноо-ретранслятора, погруженным в вирт-сон человеком оказалась неудачной. Настолько, что об этом даже вспоминать не хочется.

К работе пришлось подключать биохимиков и генетиков. А лоббистам «СайБиоТех» -а – всеми силами проталкивать во всех странах планеты законы об использовании в экстренных случаях запрещенных ранее технологий клонирования, способных теперь спасти все человечество. Как следствие, нам удалось сделать немало новых открытий. Создание клонов-псевдотел с выращиваемой в них дублирующей естественную искусственной нервной системой. Перенос в них и обратно сознаний живых людей благодаря квантовому эффекту запутанности. Перенос в клоны-псевдотела и обратно лишь той части их воспоминаний, которая нам требовалась. Создание и тиражирование искусственной памяти. Клоны с легкостью выдерживали долгое нахождение в вирт-снах внутри капсул, подключаемых к ноо-ретрансляторам. А результат первого эксперимента по воздействию на Разрыв Реальности через ноосферу так и вообще оказался ошеломительным, хоть и не настолько масштабным, как нам бы хотелось. Природа аномальных областей оказалась пластичной, как мы и надеялись. Человеческое сознание с памятью, частично переписанной из живого тела и частично созданной искусственно, мы погружали в вирт-сон, в котором спящий считал себя борцом с Разрывом Реальности и его порождениями – искаженными. Виртуальную модель аномальной области мы создали на основе того, как для нас она выглядела в реальности. А Око Разрыва представляло из себя самый его центр, который бойцу предстояло уничтожить, выполняя задание. Он добирался до него с помещенным внутрь своего псевдотела контейнером со связанным веществом для формирования бомбы за счет эффекта квантовой запутанности и уничтожал Око, вместе с этим полностью освобождая Землю от аномальных областей и погибая сам. После этого вся его память о задании тщательно стиралась из носителя – искусственной нервной системы, – и он начинал выполнять его заново – с самого начала. И так много раз подряд. Мы добились того, чтобы испытуемый по-настоящему верил в то, что действительно борется за спасение планеты и в действенность применяемого оружия. И радость наша не знала границ, когда впервые за несколько лет человечеству удалось отвоевать у Ока Разрыва очень маленькую, ранее поглощенную ею, часть нашей Реальности.

Наше открытие могло бы подтолкнуть человечество очень далеко вперед в развитии техники и технологий, в исследовании тех областей нашей вселенной, в которые мы ранее не могли заглянуть, но у руководства «СайБиоТех» -а появились на него собственные планы, не имеющие ничего общего со стремлением ко всеобщему благу. В то время, как мне пришлось лгать всему человечеству на всемирной презентации ноо-ретранслятора, способного защитить нас от угрозы Разрыва Реальности, убедительно умалчивать о том, что самой главной составляющей эффективного оружия была их вера в его эффективность, корпорация уже вела переговоры с правительствами большинства государств об использовании их армий для всепланетной борьбы с аномалиями. Тогда я еще не знал об уже запущенном без моего ведома проекте по поиску способа переписывать сознания одних людей в тела других с промежуточным этапом в виде помещения исходной памяти обоих в псевдотела. Но подобный исход все же предполагал. Поэтому и планировал в дальнейшем кое-что изменить в технологиях производства псевдотел и конструкциях ноо-ретрансляторов в процессе доработки прототипов перед тем, как будет запущено массовое производство.

Внести нужные изменения на первом этапе внедрения производства не удалось. Через полгода после всемирной презентации оружия против Разрыва Реальности по всей планете уже располагались огромные ноо-ретранслирующие станции. Участие в Искаженной войне стало одной из официальных альтернатив армейской службе. Более того, «СайБиоТех» сделал все, чтобы молодежь выбирала в первую очередь именно этот вариант, а не традиционный. Корпорации удалось заманить на битву с искажениями и ветеранов, не способных привыкнуть к жизни на гражданке, и инвалидов, не чувствующих себя живыми вне битвы. Тех, кто просто не мог уже жить тихой спокойной жизнью. Они подписывали контракты, отдавали свои настоящие физические тела в распоряжение «СайБиоТех» -а, даже не задумываясь о том, в каких целях последние могут использовать. Только ради того, чтобы вновь почувствовать себя живыми, целыми, полными сил, а не инвалидами, не способными к нормальной жизни на гражданке. Даже те, к кому в снах приходили убитые ими или умершие поблизости, были рады такой возможности. Вирт-сон обещал заменить собой все их ночные кошмары, избавиться от которых не всегда помогали иные средства. А уж как этому было радо руководство «СайБиоТех» -а, у которого появилась реальная возможность тайно проводить эксперименты на пути к собственным целям, официально списывая на аварийные случаи каждую из «редких» смертей человеческих тел в вирт-стазисных хранилищах. На аварийные случаи, о возможности которых в контрактах указывалось самым мелким шрифтом.

Огромные армии вирт-бойцов по всей планете. Но каждый из них сражался в одиночку. И каждый в одиночку одерживал виртуальную победу. Снова и снова. И границы искаженных областей медленно… очень медленно отступали, освобождая захваченные территории нашей реальности. Оставляя после себя мертвые земли. Пока еще далекие от совершенства технологии терраформирования, ранее использовавшиеся в колониях на Луне и Марсе, к счастью позволяли их вновь оживлять. Хоть и медленно, но заметно быстрее, чем там, где изначально не было подходящей атмосферы и прямого взаимодействия с земной биосферой. Плохо было лишь то, что нам так и не удалось найти способа вернуть подвергшихся искажениям людей и животных. Жаль, мы не хотели даже задумываться о реальных причинах того, почему так происходит. Почему попавшие на ту сторону выживали, а вернувшиеся обратно прекращали свое существование, рассыпаясь в пепел? Пытались искать что-нибудь необычное в составе, в структуре останков, но не желали замечать очевидного – того, что все это время находилось у нас прямо под носом. Потому что верили в то, что, сопротивляясь наступлению аномальных для нас искажений, боремся за сохранение равновесного состояния окружающего мира. Как же слепы мы были!

Когда добились успеха группы, работавшие над секретными проектами «СайБиоТех» -а по обмену телами, этого почти никто не заметил. В том числе и я, слишком занятый очередным усовершенствованием систем ноо-ретранслирования и параллельными попытками внесения в них практически незаметных дыр, черных ходов на случай, если понадобится дезактивировать все ретрансляторы одновременно, а прямого доступа к ним у меня не будет. Того момента, когда председатели правления корпорации и их доверенные лица начали тайно от большей части человечества присваивать тела людей, правящих всеми странами, занимать их места, в прямом смысле становиться ими, тоже почти никто не заметил. Пока не стало слишком поздно, и изменения не проявились в смене законодательства крупнейших государств и государственных объединений не в лучшую сторону для народа, зато в лучшую – для корпораций, все, до сих пор не развалившиеся из которых, стали мелкими подразделениями «СайБиоТех» -а. А сам «СайБиоТех» стал межгосударственной корпорацией, в совете правления которой теперь заседали все правительственные верхушки. Точнее, те, кто присвоил их тела. Прямых доказательств этого ни у кого из непосвященных не было, поэтому помешать им никто не мог.

Вирт-служба в Искаженной войне стала обязательной, а обычные государственные армии слились в одну общую структуру с частными корпоративными. Отдельные страны начали под влиянием «СайБиоТех» -а объединяться в одно всепланетное сверхгосударство. Устанавливая новые порядки, совет директоров плевал на мнение обычного народа, который теперь ничего не мог сделать против корпоративных войск. К тому же, большинство людей уже успело стать настолько зависимыми от продукции «СайБиоТех» -а, что просто боялись или не смогли бы себя заставить пойти против него. Мобильные приборы для наблюдения и контроля за здоровьем людей были настолько усовершенствованы, дополнены новыми функциями и распространены среди населения планеты, что выжить без них мало кто уже смог бы. По новому всепланетному законодательству каждый был обязан носить такой прибор с раннего детства. Только отдельные сотрудники «СайБиоТех» -а и его руководство со своими семьями могли обходиться без них, не оказываясь при этом вне закона. Наш мир почти незаметно превратился в жуткую антиутопию, которая вряд ли могла наступить, если бы не Разрыв Реальности, значительно подтолкнувший нас вперед на пути к новым знаниям и их прикладному применению. Мы все сделали его таким, стремясь победить искажения. В том числе и я, надеявшийся ранее, что смогу помешать подобному исходу, и не сумевший вовремя остановить необратимые процессы. Мы дали могущественные инструменты контроля в руки тех, кто, не задумываясь о последствиях, заботился лишь о себе. И начали за это расплачиваться.

Еще хуже все стало после того, как все ноо-ретрансляторы объединили в централизованную сеть, контролируемую через новую – самую крупную из станций. Одной непредвиденной неполадки оказалось достаточно, чтобы человеческая вирт-армия ненадолго потеряла возможность защищать нашу реальность от чуждой. Буквально за час, пока мы решали возникшую проблему, искаженные области вновь заняли ранее отвоеванные у них территории и даже продвинулись чуть дальше, поглотив несколько вторичных ноо-ретранслирующих станций со всеми, кто находился внутри. А ведь мы были так близки к окончательной победе! Во всяком случае, так нам, глупцам, в те дни казалось…

На следующие же сутки меня без объяснения причин отстранили от работы с центральным ретранслятором. Лазейки-то для себя в его системах в процессе проектирования я успел оставить, но доступ к ним потерял. К тому же, произошедшее вновь заставило меня колебаться между противостоянием «СайБиоТех» -у изнутри и необходимым злом в виде его поддержки ради защиты родной планеты от Разрыва Реальности. Что продолжалось довольно долго.