Читать книгу Неаэлита. Стихи и рассказы о любви - Андрей Барабанов - Страница 2

Уходящий поезд выглядел красиво. Как в фильмах. Ну, допустим, про войну. Прощальный поцелуй, солдат заскакивает на подножку и, держась за поручень, машет рукой. А потом показывают последний вагон, гудок и опустевший перрон.

Все было почти также, только никто никого не провожал. На перроне стоял один я и задумчиво смотрел вслед составу, в котором уезжали моя спортивная сумка с вещами и приятель Витька. В руках – две жестяные пивные банки с причудливыми иероглифами.

Пить, понятное дело, расхотелось.

Как в трансе, вошел в здание вокзала. Все-таки отстать от поезда в тринадцать с чем-то лет, знаете, довольно страшно. В чужом городе, один… Тут я заметил, что несу пиво. В вытянутых руках, как ритуальный предмет какой-то. Подошел к окну и с досадой поставил банки на подоконник.

В задумчивости прогулялся по залу. Что делать? Не знаю… Но паники не чувствовал.

Вернулся к окну. Банок не было. Возле дверей, на меня, ухмыляясь, смотрели два солдата. По виду, недавние призывники.

Ну, и черт с ними. Понесло меня в магазин. Сидел бы в вагоне с Витькой и играл в дурака.

Просто пива я еще никогда в жизни не пил. Тем более в банках. Да и на поезде один, без взрослых, ехал впервые. И тут, свобода, привет! Двадцать пять рублей на дорогу. А банка – по рубль одиннадцать копеек. И ничего, что остановка – десять минут, успею.

И перед Витьком повыделываться надо, говорю: «Слушай, давай пива попьем!». Он был младше меня на год, тоже ехал к бабушке на каникулы, только выходил раньше, на станции с необычным названием «Ерофей Павлович».

В магазине была небольшая очередь. Два человека. Женщина средних лет и женщина постарше. Бабушка, в общем. Первая прошла быстро, а вторая, естественно, нет… Не мог же я ее отодвинуть.

Тут я увидел окошко. Обычное такое, типа билетной кассы. С надписью: «Дежурный по вокзалу». Подошел, заглянул. Никого.

– Тебе чего?

Я оглянулся. Передо мной стояла женщина из магазина. Та, что «средних лет» (это хорошо, что не старушка, вторую встречу с ней я бы не вынес).

– Да, вот… Поезд мой ушел, а я з-з-здесь – немного испугавшись, ответил я

– А, милок, отстал что-ль? Так это дело привычное. Какой поезд?

Я назвал.

– Багаж был? Попутчики?

– Сумка и Витька.

– Хорошо. Сейчас позвоню на следующую станцию и сумку твою снимут. Витьку тоже снимать?

– Да нет, Витька пусть едет – немного подумав, ответил я.

– Билет при тебе?

Билет остался в вагоне.

– Ладно. Сейчас сделаю тебе билет на другой поезд, а на следующей станции выйдешь из вагона, тебе Василий Петрович сумку твою отдаст.

Настроение улучшилось. Вся надежда на Василия Петровича.

Потом Витька рассказывал мне: «Сижу, жду тебя. Вдруг поезд тронулся. Я что делать – не знаю. В общем, поехал дальше. На следующей станции зашли какие-то люди, где тут, говорят, сумка Кольцова Дмитрия Владимировича? Ну, я и отдал»

Вообще, Витьку я знал плохо. Он был двоюродным братом моего закадычного друга, жил далеко от меня. Как попал мне в попутчики – не помню. Скорее, просто совпадение.

Через три года после нашей совместной поездки Витьку убили, хотя парнем он был безобидным, в драки не лез, с уголовниками, наркоманами и прочими сомнительными личностями вроде не водился… Впрочем, тогда многих подростков в нашем городе убивали. В случайной драке, из-за косого взгляда, денег, в пьяном угаре или наркотической ломке. Однажды я сам находился в шаге от смерти, когда недавно «откинувшийся с зоны» мужик махал перед моим лицом перочинным ножиком, но бог миловал.

До следующего поезда оставалось четыре часа. Я послонялся по перрону, по привокзальной площади. Зашел в тот же магазин. На пиво даже не посмотрел.

На выходе из магазина мне попалась афиша кинотеатра. Шел какой-то боевик. Я посчитал оставшиеся копейки. Хватало в обрез.

В полутемном зале почти никого не было. Время было буднее, обеденное. Залитые жарким летним солнцем улицы пустовали, чего уж тут говорить о кинотеатре.

Дернулась массивная штора и в темноту зрительного зала ворвался сноп света. Повернувшись, в бликах кинолучей я разглядел худенькую девочку с темными волосами с мороженым в руках. Она осмотрелась, подошла к моему ряду и присела с краю, недалеко от моего места.

Это было какое-то видение. Завороженный, я смотрел на нее, как она изящно откусывала вафельную кромку, слизывала пломбир и мотала ножками. На экране шла отчаянная драка, стреляли, что-то взорвалось, но мне было все равно. Я не мог оторваться.

Девочка заметила, что я смотрю на нее. Я отвернулся и сделал вид, что увлечен фильмом.

– А хочешь мороженого?

– Что? – я совершенно не соображал.

Обернувшись, я увидел, что девочка уже сидит рядом и протягивает стаканчик.

– Мороженого хочешь? – сказала она и засмеялась.

Ее звали Лера, примерно моих лет, может, чуть-чуть помладше. После кино мы пошли во двор ее дома, который был рядом с кинотеатром. Я рассказал свою историю, она о себе, что недавно ее семья переехала сюда (папу, военного, в очередной раз перевели), она никого здесь не знает и только тем и занимается, что читает, ходит в кино и иногда с родителями на речку.

Два часа пролетели незаметно. Мне говорили, смеялись, рассказывали анекдоты, какие-то случаи из школы. Мне казалось, что я знаю эту темноволосую, худенькую девочку со смуглым личиком давно, – только мы долгое время не виделись и, вот, встретились…

– Ну, ладно, – сказала Лера, смеясь, – давай уже иди на вокзал, а то опять опоздаешь.

Я встал. Наши глаза встретились. В ее взгляде бегали искорки, ямочки играли на щеках. Внутри меня шло какое-то возбуждение, хотелось сделать что-то невероятное, взлететь до небес, перепрыгнуть через качели, залезть в клумбу и нарвать цветов для нее, станцевать – и так далее и тому подобное…

Но ничего, конечно, не сделал. Что со мною происходит, я не понимал…. В голове шумело. Помахал рукой и быстро пошел в сторону вокзала.

Через три года мне довелось быть проездом в этом городке. Нас отправили на практику в тайгу, изучать процесс лесовосстановления и нужно было ехать до Дальнереченска на поезде, а потом на автобусе до деревни Рощино, а оттуда, уже пешком, до таежного поселка.

Естественно, я не мог пройти мимо этого двора. Бабушки на лавочке быстро вспомнили темноволосую девочку и долго мне ее нахваливали: «Лерочка, такая умница, такая вежливая, такая хорошая… А папа с мамой у нее…» Наконец, я не вытерпел и спросил, где ее квартира.

– Квартира ее? Так уехала она. Отца ее перевели и уехали.

– Как? – только и смог выдавить я.

Куда именно переехала семья Леры, бабушки не знали. Через двадцать минут отходил мой автобус, я поблагодарил старушек и быстрым шагом отправился на автовокзал.

Шел дождь. Капли медленно стекали по стеклу, размывая суровый таежный пейзаж. За окном автобуса проплывали многолетние сосны, похожие на мудрых, величественных исполинов. Было муторно. Хотелось крикнуть водителю: «Останови!» – выйти и пойти пешком, куда глаза глядят. Все равно…

Через много лет я испытал ровно такие же чувства, что и тогда, когда отстал от поезда. Я вспомнил тот день, злосчастные банки китайского пива… Я увидел в ЕЕ глазах те же искорки. И поклялся, что больше никуда ее не отпущу.