Читать книгу Грустные стихи - Андрей Баранов - Страница 12

Весь переулок был в нашем распоряжении —

от Пролетарской до Народного Ополчения:

десяток домов, кусты сирени,

да будка непонятного предназначения.

Мы – это я, мой брат Серёга,

Валерка Косой, да Вовка Рыжий.

Было ещё девчонок немного.

Одну дразнили Танькой Бесстыжей,

другая была болтушка та ещё —

лапшу развешивала по полной программе

о куклах, говорящих и всё понимающих,

о живущих в Эстонии папе и маме.

Мы этой болтушке охотно верили,

потому что жили в ожидании чуда.

Эстония была для нас чем-то вроде Америки —

экзотическая, как фарфоровая посуда

дома у Алика с Народного Ополчения.

Он жил не в бараке, не в частном секторе,

а в огромной квартире с паровым отоплением

и высокими потолками, «не то что некоторые».

«Некоторые» – это я, мой брат Серёга,

Валерка Косой, Володька Рыжий,

Юлька – болтушка из двадцать седьмого,

да Танька, прозванная Бесстыжей.

Кстати, за что её так прозвали?

Точно сейчас навряд ли вспомнится —

говорили о каком-то полуподвале,

о собрании в школе, о Детской Комнате…

Слухи разные вокруг Таньки ходили,

но она вышагивала походкой царской,

и мы её звали Красоткой Дилли,

и дрались за неё со шпаной с Пролетарской.

Святая пора! Целый мир безвестный.

Сказочный. Сгинувший, как Атлантида.

Нет переулка. На этом месте

стоит супермаркет безобразного вида.

У супермаркетова порога

стою и сквозь линзу витрины вижу:

по переулку идёт Серёга,

Валерка Косой, Володька Рыжий,

с ними девчонки – Юлька и Танька —

в воздухе запах сирени летней.

И я с друзьями на «Землю Санникова»

иду счастливый, пятнадцатилетний.