Читать книгу Маски - Андрей Белый - Страница 16

Тителев – темная личность, скрывающая атамана фальшивомонетчиков и приложившая руку: к чему?

И себя оборвал: усомнился.

Как, Тителев?

Тителев – умница: полки, набитые Марксом; за шиворот выволок из Туркестана; глаза открывал на шпионскую организацию; все это – так; и, однако: в компании с этим отпетым мошенником.

Вспомнилось, – у Честертона[7] описано, как анархисты ловили себя, став шпиками; и как полицейские, бросившись в бегство от ими ловимых персон, – настигали: бежали, все вместе, – по линии круга.

Что ж, мина доверия, – крап, передержка, чтобы, усадивши в репейники брата, Ивана, с открытием, –

– брата, Ивана, –

– похерить:

открытие, – брата, Ивана; и – брата, Ивана! Тут – корень всего!

А насильственно вырванное обещанье молчать – паутина, которую выплел толстяк.

Осторожнее, брат, примечай!

Остается единственно: бегство – раз! С братом, с Иваном, – два! Повод? Его подыскать. А Ивану в виду обстоятельств подобного рода – продлить пребыванье в больнице; пускай там сидит; Никанор – сядет здесь; усыплять подозрения; вот положение: преподавателю русской словесности – сыщиком сделаться!

Что это значит?

Разыскивать след толстяка из гостиной; и – стало быть: эту гостиную взять под обстрел; во-вторых: изучить тот участок забора, куда уводил фонарек, где Мардарий Муфлончик из твердого тела стал – газ испарившийся; и в голове – рой стремглавых решений; вот только: харчи-то марчи; он на ихних сидит; и за ними ж подглядывает? Как же может он эдакую негодяину вымочить?

Вымочит: долг в отношении к брату ведь – есть?

Есть.

Так – вымочит!

____________________

Сухость сказалась с катанием вориков-глазок, когда поздоровался с Элеонорой Леоновной и отошел полистать преддиванный альбомчик; сигнув коридорчиком, носом – в гостиную: там – не толстяк?

Не толстяк.

Ну-те!

Элеонора Леоновна шла одеваться; Терентия Титыча не было; ерзает, видно, с фальшивой монетой своей.

Сиганул он в гостиную, странно оглядываясь; и рой мушек, как хлопья, на фоне рыжавого выцвета вился, так докучно жужжа, пока комнату он на коленях не выползал; носом – под ящик, под кресла; исследовать нечего; след негодяя – не видим; следы таракана открыл; неприятная комната – с мухами, с копотями над рыжавым кретоном.

Вдруг – шарк.

Пристыдил карапуз, Владислав: он приполз на карачках и трясся перед тараканами в пороге.

Едва ли не стал объяснять карапузу, зачем он тут ползает, но успокоился, этому не до него: что за гадости, – он придавил таракана!

Теперь – в буерак!