Читать книгу Вампирея капитана Блада - Андрей Белянин, Андрей Олегович Белянин, Andrei Beljanin - Страница 7

…Солнечным утром, спустя, наверное, месяц после описываемых событий, мисс Арабелла Бишоп каталась верхом на лошадке. На почтительном расстоянии за ней бежали трусцой два негра-охранника. С тех пор как вампиров стали принимать в команды пиратских кораблей и они поочерёдно грабили все острова Карибского бассейна, личная охрана становилась жизненной необходимостью. Красавица Арабелла собиралась навестить жену губернатора: бедняжка в последнее время неустанно жаловалась на скуку, сплин, отсутствие хороших книг и беспрестанную зевоту.

На этом пути как раз и произошла очередная судьбоносная встреча тощего доктора и чернокудрой плантаторши. Она попридержала лошадь, а навстречу ей неспешным прогулочным шагом шёл смутно знакомый тип. Поравнявшись с девушкой, он почтительно снял широкополую шляпу и почесал было дальше, но…

– Стоять, бояться! Я откуда-то вас знаю?

Голос у девушки был трубный, но она искренне считала, что весь этот мир принадлежит ей, а потому не парилась по поводу приличий и условностей. Возможно, этим пофигизмом объяснялось то обстоятельство, что в свои двадцать пять Арабелла Бишоп не вышла замуж.

С мужчинами любого возраста она обращалась снисходительно, как с младшими братьями, что исключало любые намёки на полноценный интим. А может, её уже просто считали старой?

Увы, такие времена, апофеоз мужского шовинизма, ибо феминистки ещё не начали сжигать лифчики. Кстати, вроде и самих лифчиков ещё не было…

– Конечно, знаете. Любая хозяйка должна знать своё имущество, – низко поклонился мужчина.

– Вы – моё имущество? Блин, интересный поворот…

– Позвольте представиться: меня зовут Блад. Питер Блад, и я раб.

– Привет, Питер, – заученно, как на собраниях алкоголиков, откликнулась Арабелла.

– Моя цена – ровно десять фунтов, каковые ваш мерзопакостный дядюшка уплатил за меня как за раба для плантаций. Хотя, вообще-то, я врач.

– Ух ты, что, правда?

– Конечно!

– Без балды?

– Слово чести!

– Не может быть!

– Чётко, конкретно!

– Звездите!

– Нет, не звездю!

Питер не врал. Просто губернатор Стид, страдавший от подагры, позаимствовал раба-бакалавра у его владельца, и волею случая Блад реально помог массажем стоп толстячку, вопреки пиявкам двух других врачей, практикующих в Бриджтауне. Потом супруга губернатора пожелала, чтобы новый доктор излечил её от страха перед вампирами, которые «приползают ночью под окна и жутко орут-с…».

Понятно, что у старой дуры от скуки разыгралось воображение. Блад за шкирку выкинул из сада двух чрезмерно обнаглевших котов, и губернаторша легко убедила себя, что ей стало лучше. После этого полковник Бишоп пришёл к выводу, что для него куда выгоднее разрешить новому рабу заниматься своей профессиональной деятельностью, чем гнобить его с мотыгой на плантациях.

– Я должен бы сказать вам мерси-с, – Блад отвесил учтивый поклон, однако в его тоне как-то не особо чувствовалась благодарность.

– Издеваетесь? – прозорливо догадалась Арабелла.

– Ничуть! Если бы я достался другому плантатору, то сейчас валил бы сахарный тростник или собирал кукурузу.

– Тогда за что вы благодарите меня? Вас купил мой дядя, а не я.

– Полковник Бишоп не купил бы меня, если б вы не настояли.

– Плюньте, я просто пожалела вас. Мой дядя, наверно, кажется вам жестоким монстром? Но другие гораздо хуже его. Вот, например, Крэбстон из Спейгстауна, о нём вообще ходят слухи, что он, подобно вампирам, пьёт кровь своих рабов.

Блад немножечко смутился.

– Но ведь там были и другие люди, достойные сочувствия, – неуверенно пробормотал он.

– Дядя хотел поставить новое чучело на плантации. Вы показались мне вполне подходящим для этой цели.

– Это был комплимент? Пипетка без талона…

– Услышь это мой дядя, вас запороли бы плетьми.

– Не прокатит, губернатор болен подагрой, а у его супруги расстройство психики.

Арабелла нахмурила бровки, казалось, борзеющий Блад начал её раздражать:

– Но как вы вообще попали сюда? Невиновных у нас не сажают!

Тогда он кратко рассказал ей о том, что с ним приключилось.

– Боже мой! Какая подлость! – пылко воскликнула смуглая красавица, выслушав его. – Впрочем, рада, что вы неплохо устроились. Адиос, амиго!

Арабелла тронула поводья и, не оборачиваясь, продолжила путь. Негры подтянули спортивные трусы и побежали за ней.

Пару минут Блад тупо стоял, задумчиво рассматривая изумрудно-синюю поверхность огромной Карлайлской бухты, облака, чаек и корабли, пришвартованные у набережной. Здесь действительно было в миллион раз лучше, чем в английской тюрьме, но всё равно это была тюрьма. С острова бежать некуда. То есть вообще.

Он повернулся и направился к жалким хижинам, сделанным из пальмовых листьев, грязи, соплей и веток. В них ютились рабы, с ними вместе жил и Блад. А вы рассчитывали на что-то другое? Увы, кто бы ему позволил расширить свои апартаменты…

Добрый доктор каждый день видел, как страдают эти люди. С восхода до заката они впахивали на сахарных плантациях под ударами кнутов жестоких надсмотрщиков. Одежда несчастных превратилась в лохмотья, они жили в грязи, как скот; их кормили такой дрянью, что уже целых четыре человека заболели и умерли, прежде чем заносчивый полковник позволил Бладу заняться их лечением, вспомнив до кучи, сколько он заплатил за живую силу.

…Первый же восставший раб был насмерть запорот плетьми на глазах у всех. Ещё один, решившийся бежать, был пойман, и ему на лбу выжгли буквы «БК» – беглый каторжник. Не путайте с К&Б. В общем, несчастный умер от болевого шока, после чего уже полная безнадёга охватила большинство осуждённых.

Питер Блад невольно отматюкал мисс Арабеллу, уверявшую, что её дядюшка ещё не худшая тварь в сравнении с другими плантаторами. Но по крайней мере, он знал, что, пока у господина губернатора есть подагра и ещё более настырная и капризная супруга, ему не придётся рубить сахарный тростник, надрываясь под палящим солнцем и плетью надсмотрщика.

Позже, наверное, два-три раза Блад вновь встречал Арабеллу Бишоп, старательно обходя её стороной за километр. За всю свою богатую событиями жизнь он не встречал большего негодяя, чем её дядя, и опасался, что какие-то родственные пороки, к примеру безжалостная жестокость, маниакальная тупизна или ещё что-то, вполне могли перейти и к его племяннице.

…Но мы-то с вами знаем, что всё это пустые домыслы. Брат полковника, вдовец Том Бишоп – отец Арабеллы, был добрым и мягким человеком. С пятилетней дочкой приехал он на Антильские острова и стал вести жизнь плантатора. Преуспев в Новом Свете, он вспомнил о младшем брате – военном, довольно глупом, вздорном и жестоком человеке. В непонятной заботе о нём он перевёз его на Барбадос и с какого-то хрена берёзового сделал совладельцем плантаций.

Именно благодаря полному доверию со стороны отца маленькая Арабелла росла самостоятельным ребёнком с независимым характером, умела ездить верхом, стрелять на взлёт, брала у отставных матросов уроки профессионального бокса и читала запрещённые, не по возрасту, книги. В целом они с папой отлично ладили, гуляя вдоль побережья и болтая обо всём подряд.

А несколько лет спустя Бишоп-старший скоропостижно умер, оставив пятнадцатилетнюю дочь на попечение своего единственного брата. Естественно, в отношениях между дядей и племянницей не было ни сердечности, ни теплоты. Однако номинально она была его компаньоном, поэтому ему приходилось с ней считаться. Да и куда бы он на фиг делся…

…Так вот, в самом конце мая при воистину гнетущей жаре в Карлайлскую бухту медленно втащился побитый английский корабль «Прайд оф Девон». В его бортах зияли многочисленные пробоины, на месте рубки чернела большая вырванная дыра, а от бизань-мачты торчал, словно окурок, жалкий обрубок с зазубренными краями. По словам капитана, они вдруг встретили два корабля вампиров под кастильским флагом у берегов Мартиники, и те якобы навязали ему неравный морской бой. Капитан божился Христом-богом, что он лишь оборонялся. Но никто особенно не верил, что это были вампиры…

Один из «вампирских» кораблей ушёл, и если «Прайд оф Девон» не преследовал его, то лишь потому, что потерял скорость. А вот второй «вампирский» корабль они потопили после того, как сняли большую часть находившихся на нём ценностей. По факту это была обычная пиратская история, в которой британцы и испанцы с поочерёдным успехом грабили друг друга, одновременно жалуясь на «вампиров» во все международные инстанции.

Губернатор Стид, как и любой из губернаторов южных колоний английского короля, да по совести вообще как ЛЮБОЙ чиновник ЛЮБОЙ страны, всегда имел свою долю с каждого такого рейдерского захвата. Поэтому корабль «Прайд оф Девон» получил убежище в порту и всё, что требовалось для починки судна.

Почти половина высадившегося экипажа была ранена. С собой они привели ещё и шестерых захваченных испанцев. Якобы пленников тех самых «вампиров». Всех раненых разместили в одном длинном сарае на пристани, но если о британских моряках заботились два авторитетных местных врача, то на испанцев кинули Питера Блада. Во-первых, он хорошо владел их языком, а во-вторых, он был раб, поэтому если кто-то из них действительно окажется вампиром, то раба-то и не жалко…

Если кто помнит, то после двух лет «отдыха» в испанской тюрьме доктор искренне ненавидел всех сынов солнечной Кастилии, но тем не менее всё равно честно исполнял свой врачебный долг и лечил всех. Раненые испанцы, искренне изумлённые, что их не повесили и не расстреляли без разговоров, вели себя смиреннейшим образом. А это уже крайне бесило англичан…

Питер Блад перевязывал испанского моряка, когда сзади раздался хриплый голос:

– Ты что здесь делаешь, грязная скотина?!

– Пью кофе с вафельками и шоколадом, – не оборачиваясь и не прекращая перевязки, буркнул Питер.

– Что ты несёшь, тупой идиот?! – над доктором выросла массивная фигура полковника. – Ты же лечишь этого безбожного испанца!

– Вас не обманешь, – равнодушно подтвердил Блад.

– Конечно, не обманешь, я же всё вижу! Кто тебе это позволил, подлец? И прекрати свою дурацкую возню с этим мерзавцем, когда с тобой говорит хозяин!

– Ничего не знаю, приказ губернатора! Вон, кстати, он машет вам платочком.

Жёлтое лицо полковника побагровело от ярости.

– Я ему этот приказ сейчас засуну в… – неопределённо пообещал он и, потрясая кулаками, зашагал в другой конец сарая.

Питер самодовольно усмехнулся. Бишоп, конечно, бушевал и неистовствовал, топая ногами и наливаясь краской, однако маленького толстячка не так-то легко было запугать.

– Да, это я лично распорядился, чтобы этот ваш Блад занимался ранеными испанцами. Когда меня отпускает подагра, то накрывает безбрежное человеколюбие. А что не так-то?

В ярости, не поддающейся описанию, Бишоп о колено сломал трость и в слезах обиды выбежал из сарая. Испанцы по-тихому показывали ему вслед невежливые английские «факи»…

На другой день жёны и дочери богатых плантаторов придумали себе новое развлечение: они припёрлись на пристань с подарками для раненых моряков. Дело было, разумеется, не в христианском милосердии, а просто в банальной скуке. На острове не так уж много культурных развлечений (да если честно, с ними вообще беда!), а тут хоть какой-то повод собраться женским коллективом, пройтись, показать наряды, раздать (настучать) всем по банану…

Все подарки от присутствующих дам доставались английским морякам, это логично. Но вдруг доктор, к своему удивлению, отметил, что какая-то девушка положила пару бананов и пучок сочного сахарного тростника на соломку перед одним из испанцев. Её сопровождал негр, тащивший на своём горбу большую корзину даров.

Питер Блад, потный, мокрый, без камзола, в одной рубашке с засученными до локтей рукавами и с кровавыми бинтами в руках, уставился на беззаботно улыбающуюся Арабеллу Бишоп.

– Чисто между нами, не то чтобы я позволял себе вас учить, мисс, но, между прочим, этот раненый – испанец, – честно предупредил он, словно пытаясь исправить возможное недоразумение.

Улыбка, словно кожура, сползла с лица Арабеллы. Её лицо приняло надменное выражение.

– Я в курсе, – протянула она, – но мне почему-то кажется, что он тоже человек.

Столь явный упрёк в адрес Блада поразил его в печень.

– Ваш дядя придерживается иного мнения, – осторожно заметил он. – Полковник Бишоп считает этих раненых кастильскими вампирами, которых надо вешать, а не лечить.

– А я что, обязана думать так же, как и мой дядя?! – в голосе девушки прозвучала сталь, а в карих глазах сверкнула искра гнева.

– О нет, нет! – тут же врубил заднюю Питер Блад. – Но если полковник узнает, что вы тут раздаёте пасхальные подарочки испанцам…

Арабелла попёрла на него грозно вздымающейся грудью, уже с трудом сдерживая гордое, праведное возмущение:

– Ага, значит, сначала вы приписываете мне жестокость, потом трусость. Какого вы… вообще до меня докопались? Я что, рыжая?!

– Нет.

– Тогда отвалите и не мешайте мне творить что хочу! В данном случае – милосердие.

Бладу на миг показалось, что только сейчас он вдруг впервые понял Арабеллу.

– Простите, но как я мог знать… что племянница полковника Бишопа – ангел? Уверен, за вашей спиной скоро раскроются огромные крылья и…

– Огромные? То есть обычные мой вес не поднимут? Типа я ещё и толстая, да?! – Наклонившись над корзиной, которую таскал за ней взмыленный негр, Арабелла достала связку бананов и с размаху надела её на неразумную голову Питера Блада, после чего спокойно продолжила распределять фрукты и сладости между ранеными испанцами.

Однако одному из английских моряков это, видимо, показалось обидным:

– Мисс, а вам не кажется, что кормить испанцев – это всё равно что подбрасывать дрова в топку дьявола?

Спокойно опустив руку в корзину, Арабелла достала двуствольный пистолет и, наставив его в грудь моряка, взвела курок.

– Я дурак, мисс! Был не прав, мисс! Я полный идиот, мисс, товарищи подтвердят!!!

Племянница полковника Бишопа медленно кивнула, убрала оружие и, высоко подняв голову, удалилась, не удостоив никого даже взглядом.

Питер с бананами на голове молча глядел ей вслед.

– Какая женщина, синьор доктор, – завистливо прошептал раненый испанец, – быка на бегу остановит, в горящий Толедо войдёт!

Но тот лишь отмахнулся, молча сунув раненому в рот нечищеный банан. Питер был удивлён тем, что даже мысль о гневе Арабеллы причиняет ему беспокойство. Вчера он бы этого, наверно, не заметил, но сегодня перед ним раскрылся её подлинный характер.

– Укуси меня вампир, – напряжённо бормотал Блад, пытаясь оправдать себя. – Кто бы поверил, что семья, взрастившая такого гнусного мерзавца, как Бишоп, вдруг родила и такую звезду милосердия, как Арабелла?