Читать книгу Кэтрин и я, ее русский жиголо - Андрей Бинев - Страница 1

Один мой случайный знакомый, болезненно полный человек, с бордовой бугристой кожей на одутловатом лице, как-то мечтательно протянул:

«Я вечен, потому что до последнего мгновения не поверю в свою смертность. А за ее порогом меня не станет, как и моего знания о том, что я был и что утерял безвозвратно самое ценное и даже единственное. Мне эта мысль помогает жить. Потому что я – это лишь то, что я сам о себе думаю.

Ты говоришь, я полон небылиц! А я отвечаю – лишь они истинны и реальны. Я гений, потому что в своих фантазиях я могущественен как Господь, создавший мир. Жалкая наша жизнь – лишь оболочка, лишь кожура, скрывающая сладкую сочную мякоть, которую такие, как ты называют „небылицами“, фантазиями. А они, эти небылицы, есть мысль, куда более реальная, чем тот сосуд, в который она заключена.

Я впущу тебя на мгновение под свою неприглядную кожуру, и ты увидишь там стройного юношу, сильного и независимого. Он – высок, длинноног и атлетичен, мышцы его налиты бронзовой силой, а мысли ясные. Он легко и без колебаний вершит все то, что недостижимо для моей оболочки. Он не врет себе, и его самого обмануть нельзя, он не питает иллюзий, потому что сам и есть иллюзия. Он – само совершенство, рожденное во мне.

Собственно, Он – и есть Я, а не тот, которого ты видишь перед собой, жирного, потного борова. Он защищен от вас всех тем, что вы о нем ничего не знаете, а значит, ваша жалкая зависть не сумеет убить его. Потому-то, наверное, он и бесстрашен. Однако лишь только вы заподозрите, что он существует, то немедленно назначите меня шизофреником, и будете травить, травить, травить мою мякоть. Но в ваших руках лишь шкура, оболочка, кожура…

Так живут все, тайно сохраняя свою нежную мякоть. Однако никакой силой из нас не вытравить небылиц и фантазий, иначе придется, в конце концов, поверить в свою смертность, а это и есть безвременная кончина, пришедшая раньше ее физического проявления.

Тот, что внутри меня, мой главный ориентир, мой единственный критик и жестокий судья. Он и ласковый мой брат!».

Этот жалкий толстяк умер во сне, предварительно все же потомившись в психиатрической лечебнице. Говорят, лишь всхлипнул и напоследок громко испортил воздух. Словом, перешагнул тот самый порог, за которым не было ни его уродливой оболочки, ни его стройного и счастливого «Я».

Не знаю, что за небылицы жили внутри него, но с недавних пор я заметил, что кое-что изменилось и во мне самом. Вот только тот, что внутри, как-то устрашающе похож на свою внешнюю Оболочку. Только глаза у него со стальным жестоким отблеском. Такие, как он, живут без сомнений!

Но что-то я окончательно запутался, где Моя Оболочка, а где Он и его Небылицы.