Читать книгу Сотник из будущего. Эстляндия - Андрей Алексеевич Булычев, Андрей Булычев - Страница 3

Часть I. Мир
Глава 3. «По-семейному»

Оглавление

– А ты сам посуди, Тысяцкий, все те выгоды Новгорода от того, что под нашей защитою тут будет герцогиня свейская жить. – Навис над Семёном Емином Ярослав. – Ты же ведь сам правильный счёт любишь, не зря же вон у нас такой прирост в торговых делах идёт в эти последние три года. И так, давай посчитаем: первая выгода – она прямо-таки очевидная – это то, что член королевской семьи, аж сама герцогиня Шведская, не куда-то там к своему дядюшке в Данию, а к нам, на Русь, жить ушла. А это что? – и он сам же на свой вопрос ответил: – А это-то, Семён, означает, для понимания всех народов, что Русь ныне сильная и что она вполне даже уверена в себе, и что с ней можно смело любое дело, хоть то же торговое, а хоть бы даже военное или ещё какое, скажем, союзное вести. Тем более что готландцы эту самую герцогиню очень и очень сильно любят, не зря же у неё там свой замок был, и она сама не раз у них на высшем тинге речи вела. А Готланд у нас самый первый торговый партнер. Ведь верно, если, конечно, мне память не изменяет? – и князь уставился на Тысяцкого.

– Пока да. – Немного подумав, кивнул тот. – Пока первый, князь. Только вот с Ганзой у нас оборот всё более и более в последнее время растёт, особенно с её торговым городом Любеком. Причём так растёт, что эти готландцы даже и в обидах бывают порой, уж больно им в последние годы эти немцы повсюду на пятки наступают.

– Ну, вот и тем более, значит, что в большом интересе они все, дабы с нами и далее в согласии быть, а тут ещё и герцогиня Марта вполне счастливая и довольная себе здесь, припеваючи поживает. И чего не торговать-то, когда всё стабильно у твоего торгового партнёра?

– А вот тут мы, господа малый совет, плавно переходим ко второй и даже, пожалуй, самой главной выгоде Новгорода – это к политической пользе от пребывания Марты у нас. А именно в том, что один из самых главных врагов Руси – резко усиливающаяся сейчас Швеция – должен пять раз теперь подумать, прежде чем с нами войну затевать. У нас ведь, по сути, чистый претендент на королевский трон Швеции живёт. Он, конечно, пока ещё совсем маленький, но в его-то жилах течёт кровь его великого деда – самого Эрика X Кнутсонна, первого шведского короля, благословенного церковью. И этот малыш обязательно подрастёт, а Швеция, как это уже не раз бывало, ведь может проиграть с войну с нами и с нашими союзниками. Вполне возможно, что народ её будет потом бунтовать, требовать наведения порядка в своём королевстве. Ну а для начала, как это обычно водится, он захочет крови виноватых во всём этом безобразии, что только у них там будет твориться. А тут, пожалуйста, на Руси есть готовый монарх, никак не связанный с ошибками прежних властителей. Есть для нас политическая выгода от всего этого? – и сам же он опять и ответил на свой вопрос: – Есть, да ещё и какая! Эдак мы можем разом из врага сделать Швецию если уж не другом, то хотя бы нашим добрым соседом. И мирным путём, договором, сумеем поделить все наши интересы и сферы влияния в соседней Тавастии. Ну и третий вопрос – это то, что герцогиня сама лично захотела принять православие! Это, конечно, уже вопрос нашего уважаемого Владыки, и я бы не хотел тут говорить ничего лишнего, – и Ярослав Всеволодович вежливо поклонился представителю высшей власти в вечевой республике. – Вы и так все знаете, какой ныне натиск от латинян идёт на наши пределы и на наших союзников да соседей с запада, а тут вот у нас какое событие! Это может стать хорошим примером для всех колеблющихся. И вообще усилить нашу церковную власть в её святом миссионерском деле.

– Всё это хорошо, – воспользовавшись паузой, встрял в речь князя член малого высшего совета, посадник Иванко Дмитриевич. – А ну как мы, наоборот, против себя всех вокруг себя обратим? Брат Марты, чай, сейчас пребывает в обиде за это дерзкое вызволение герцогини из замка? А вдруг он объединится со своим датским дядюшкой Вальдемаром да ещё и попросит опосля помощи у самого Латинянского Папы Григория IX? А тот, недолго думая, возьмёт да и объявит новый крестовый поход супротив нас. И так уже немцы в Пскове местных господ подзуживают да перетягивают под себя. Нас-то, может, они и не изведут, а вот каждый из врагов по хорошему куску для себя от новгородских земель отгрызёт. Да ещё, не дай Бог, сам Псков от нас оттяпают, воспользовавшись евонным ослаблением!

– Отгрызут они, как же, оттяпают! – вскинулся Ярослав. – Мы им все зубы там повыбьем, коли они на наши исконные земли свою волчью пасть разинут. Чай, это нонче-то не после Калки времена, когда вся наша Русь совсем без дружинных воев осталась, почти всех их там, в этой злой сече, потеряв. Литвинов с финнами да со свеями мы уже порядком приструнили, а там ужо и до крестоносцев скоро наши руки дойдут, дайте вот только мне срок!

– Тише, тише, господа Малый совет! – Поднял руку Владыка. – Понимаю я, что о родной земле каждый из вас по-своему радеет и печётся. Однако хотел бы напомнить, что власть наша должна к единому мнению приходить и устранять все возникшие главные разногласия ещё до общего обсуждения на Большом совете, как это мы сообща уже с вами и решили ранее. Всё это – дабы не сподвигнуть простой люд к бунтарству, а затем и к ослаблению верховной власти Господина Великого Новгорода. Сами ведь понимаете, как страшна бывает необузданная толпа, подогретая призывами к разрушению, стяжательству и к порочной вольнице. Уж мы-то с таким традиционным вечевым управлением у себя всего этого сполна ведь во все времена хлебнули. Поэтому спокойно думаем, господа, а потом приводим всех к общей мысли на Большом совете новгородских господ. Моё же мнение, как православного пастыря, таково, что коли души людские сами просятся в лоно нашей церкви, да ещё и молят защиты у нас, так и отказывать им в этом великий грех был бы. Но и об укреплении своей земли, дабы не подвергнуть её опасности, я тоже, как Владыка, всё время должен думу думать. Так что давайте мы ещё раз всё вместе здесь и сейчас обсудим.

И дальше продолжилось обсуждение всех тех рисков и выгод, что появились в связи с этим неожиданным приездом шведской герцогини на новгородскую землю.

В итоге было решено на Большом совете господ держаться всем единого мнения, что приезд герцогини Марты Кнутсонн на землю Великого Новгорода есть большое благо. Саму же её заверить в самом высшем покровительстве и в защите и предложить ей место проживания, как в самой столице, так и у мужа Андрея Сотника в его личном поместье на свой выбор и по желанию. Также настойчиво ей порекомендовать принять православное крещение для самой себя и для своего сына, причём как можно скорее.

Обряд крещения герцогини и её сына проходил уже в ближайшее воскресенье в главном храме Северной Руси – Софийском соборе. При крещении Марта получила православное имя Мария. У малыша имя и так было по святцам от греческого святого Леонида. Также не пришлось менять при крещении имя и служанке Эмме, ибо среди православных святых была и своя Эмма-Емилия Кесарийская.

– Стало быть, Лёнька как был, так и остался Лёнькой, – пояснял Митяй своим друзьям, стоявшим в едином ратном строю отборной сотни.

Так в начищенных до блеска доспехах, в парадном построении и проследовали они вслед за своим командиром и за новокрещеными на Новгородский Княжий двор, где по случаю крестин был устроен званый обед для всех желающих. Красивая процессия шла по центру города. Впереди на двух белых конях ехала сама герцогиня с Сотником, держащим на руках сына. А за ними парадным строем под громкую барабанную дробь вышагивала отборная воинская сотня. Восемь десятков крепких бойцов-рубак в своей лучшей броне шли впереди колонны, держа над собой лес длинных копий с острыми гранеными наконечниками. Сзади них в одной колонне шли в кольчугах два десятка юношей из воинской ратной школы, держа на плечах самострелы.

– Андреевские, Андреевские! – слышался шепот из толпы зевак. – Вона как их вои слаженно шагают, да ещё под эту свою музыку антиресную.

И тут идущий во главе всей колонны Тимофей не выдержал и решил «добить» новгородцев уже полностью.

– Сотня! Песню запевай! И раздался на главной улице самого древнего русского города звонкий запев Андреевского «соловья»:

– Солдатушки, бравы ребятушки,

Где же ваши деды?


Общий хор голосов грянул в ответ:

– Наши деды – славные победы.

Вот где наши деды!


И потом с лихим посвистом под топот сапог понёсся общий припев:

Соловей-соловей, пташечка.

Канареечка жалобно поёт.

Раз поёт, два поёт, три поёт,

Канареечка жалобно поёт!


Так и зашла сотня под крепостные своды Ярославова дворища, сопровождаемая стайкой мальчишек-сорванцов и многочисленными зеваками.

– Машенька, потерпи немного, – попросил Андрей любимую. – Сама понимаешь, такое событие большое для всех, да и хорошо это, когда к тебе народ так благоволит. Ты немного посидишь для приличия в общей зале, а потом вы с Лёнькой и Эммой в светёлку свою уйдёте. Все же понимают, что малец наш особого ухода себе требует. Да и сейчас, после третий чарки, всем им уже и не до вас здесь вовсе будет.

– Хорошо, Андрюша. – Улыбнулась Марта, во крещении Мария. – Шумно здесь очень, да и утомились мы с сыном, затемно ведь сегодня поднялись, чтобы всё успеть.

Как Андрей сказал, так всё и вышло. Первые три чарки были подняты за здоровье новокрещеных, всего честного новгородского люда и веру христианскую, ну и, разумеется, про князя новгородского здесь тоже не забыли. Всё шло вполне себе чинно и степенно, потом хмель понемногу ударил в голову, и пир уже пошёл горой. Веселье только ещё набирало свою силу, а шум в большой зале терема стоял внушительный. Здесь праздновали самые высокие люди Господина Великого Новгорода: первые его купцы, старосты городских концов и улиц, хозяева мастерских и артелей. Присутствовали тут также большие воинские начальники и, конечно, бояре. На огромном теремном дворе стояли заставленные всякими яствами и хмельными напитками длинные столы.

Для Андреевской сотни был накрыт отдельный широкий и богатый стол, но воины на спиртное здесь не налегали. Не то это было место, чтобы им расслабляться.

– Вот доберётесь до дома – пображничаете, сколько у кого душа попросит, – нахмурившись, выдал Андреевцам Варун. – Севастьян, а тебе нынче тут приглядывать за всеми внизу, и смотрите, с местными только не цепляйтесь, они-то ведь горазды с чужаками задираться. А мне самому наверх надо. Я бы, конечно, лучше здесь, на солнышке, расположился с вами, да вот же в этом тереме, в духоте и тесноте возле Иваныча сказано быть.

– Иди, Варун Фотич. Да не беспокойся ты за нас, здесь всё чин чином будет, – успокоил старшего по разведке бригады командир пластунской сотни.

Марта уже было хотела тихонько выйти из-за стола, как слово взял сам Новгородский князь. Он величественно оглядел весь большой, уставленный столами зал. Шум и гам постепенно стихли. Все присутствующие замерли, глядя на него в ожидании.

– В первый же миг встречи я сказал, что рад приветствовать герцогиню Марту с сыном на земле её предков, на нашей Новгородской земле. А ещё я более рад тому, что теперь уже во крещении герцогиня Мария будет здесь жить как у себя дома. Так пусть же не разочаруются они никогда, а чтобы ей и сыну её Леониду тут бы удобнее и веселее жилось, перед крыльцом их ждёт особый подарок! – и входные двери настежь распахнулись.

Перед крыльцом стояла придерживаемая под уздцы княжьими конюхами великолепная чистокровная арабская кобыла серой масти с тёмными пятнышками на шерсти по всему корпусу. Лошадь эта была великолепна! С правильным и плотным, худощавым телосложением, присущим этой породе. С прямой головой, длинной изогнутой шеей и прямым крупом, с высоко поставленным хвостом – это был воистину княжий подарок!

– Её родители родом прямо из Аравии, – усмехнулся Ярослав, наблюдая, с каким восхищением оценивают знающие люди кобылу.

Но многих зрителей интересовала не только эта лошадь. Народ во все глаза рассматривал и стоящего рядом с ней маленького коника пегой масти, высотой в холке не достающего даже до груди конюха. Коник этот был чем-то похож на тяжеловоза, только в уменьшенной его копии: с короткими толстыми ногами, большой головой и с широким туловищем. Покрыт он был густой шерстью, с длинной пышной гривой и хвостом.

– Это мой подарок для крестника. – Улыбнулся князь. – Пусть с самой колыбели на своём первом коне учится держаться Леонид. Сего коника англичане называют пони, а сам он привезён с Шестландских островов, что стоят в северном море между норвегами и англами. Ну а коли у крестника ещё и сестрёнка или братик потом появится, так и у них будет своя вот такая же чудная лошадка, это я обещаю! – и Ярослав озорно подмигнул Сотнику.

– Спасибо, князь! – Улыбнулась Марта-Мария. – Это действительно прекрасный подарок!

– Ну так! – аж крякнул Всеволодович от удовольствия, радуясь, что угодил именинникам. – Наливай, что ли, по полной! – и он махнул рукой.

– Слава князю Ярославу! – кричали радостные новгородцы. Эх, веселись, душа!

* * *

Наутро у многих хорошо погулявших изрядно болела голова. Кто-то отпивался капустным рассолом или квасом, кому-то было болеть недосуг, ибо дел, как обычно, было всегда очень много. Шла уборочная страда, многие новгородцы имели свои земельные наделы вне города, и нужно было помогать работающим на них холопам или хотя бы за ними приглядывать. С утра небо начало заволакивать густыми низкими тучами, а потом на землю хлынул обложной холодный дождь. До головной ли тут боли, когда с полей ещё ничего не убрано, а сено так вообще не было высушено как следует и не прибрано в сенники сараев да под навесы.

Смотрел Сотник на большие лужи в пузырях, на серую уличную мглу и хмурился. Вот оно, похоже, то ненастье, о котором он загодя предупреждал. Пора было двигать к дому, в поместье, но в Новгороде оставалось ещё одно незавершённое дело. Князь очень просил его задержаться, ибо совсем скоро должно было сюда прибыть посольство от литвинов. Сам Миндовг шёл с ним для встречи с Ярославом. А кому, как не Андрею, было присутствовать на этих переговорах? Ведь именно он поспособствовал в своё время сближению народов, ещё тогда, три года назад под Усвятами.

– Он тебе доверяет, Иванович! – пояснял Ярослав свою просьбу. – Ты же сам ему помог тогда, когда знамёна всех полёгших в битве князей и все их символы власти обратно ему вернул. А всех уцелевших в той кровавой сече литвинов ведь сам же Миндовг после вашей беседы с их личным оружием да при конях в свои родные земли вывел. Думаю, все это у них там весьма даже оценили да себе на ус намотали. А ещё более того важно, как он обставил это своё возвращение в свои литвинские земли. Ведь пришёл-то он назад не как побитый врагом предводитель, но как спаситель всего сводного войска. Да и племенные старшины Селов, Ятвягов, Куршей и Жемайтов именно ведь из его рук да при стечении всего народа обратно свои знамёна принимали. Каково это? Ах, и хитрец же Миндовг, он даже Мацея в сторону подвинул, хотя тот тоже ведь в этой страшной битве выжил! Далеко пойдёт князь от Аушкайтов и Литвы. Правильно ты, Иванович, посоветовал присмотреться к нему! Ну и у тебя личное же дело осталось, ты ведь пока что ещё жених, как-никак. – С улыбкой подмигнул ему Всеволодович. – Когда у вас венчание-то с Марией будет?

– Да вот в ближайшее воскресенье уже, – ответил ему Андрей. – Но мы хотели это как-то по-тихому, по-семейному, что ли, провести. А то уж больно весело мы эти крестины справляли, аж до сих пор вон в голове шумит!

– Ну, по-семейному так по-семейному. – Ударил, вставая, ладошками по коленкам Ярослав. – Чай, я тоже как крёстный уже сюда подхожу? Не прогоните уж теперь-то меня?

– Да что ты говоришь-то, князь! – возмутился Сотник. – Мы завсегда рады будем тебе и всем твоим близким!

– Ну, вот и хорошо. – Улыбнулся Ярослав. – Вместе с сыновьями, значит, я у вас буду. Я ведь после переговоров с Миндовгом, как и говорил ранее, на Новгородском княжении Фёдора и Александра оставляю. Сам же намереваюсь занять Владимиро-Суздальский стол. Ну а там, Бог даст, так и на великокняжеский в стольном граде Киеве сяду. Но то дело не быстрое, ты же сам всё это понимаешь. При сыновьях за воеводу Фёдор Данилович останется. Ему и тиуну Якиму, помимо помощи малолетним княжичам, надлежит ещё и новгородцев к походу на немецкий Дерпт подготовить. Думаю, как только реки льдом накрепко встанут, попробую-ка я крестоносцев на прочность испытать. Возьму вон дружину из Переславля и Владимира да пройдусь с ней по землям Дерптского епископства. От тебя большой военной силы в подмогу не надо, вы и так только что из дальнего похода вернулись. Ну, сотни три-четыре, кто уже совсем дома засиделся, можешь, конечно, и отпустить со мной.

На том они и порешили, а дождь всё лил и лил, не прекращаясь.

* * *

Венчание, как и хотели Марта с Андреем, прошло тихо и по-семейному. Горели свечи и лампадки в Соборе Рождества Богородицы, красивейшем трёхглавом храме Антониева монастыря. Седовласый отец Валентин вёл чин церковного благословения брака торжественно и неспешно.

– …Венчается раб Божий Андрей. Венчается раба Божия Мария. Господи Боже наш, славой и честью венчай я, – и на головы новобрачных батюшкой были возложены венцы.

На душе у Сотника и Марты было светло и радостно. Наконец-то и перед Богом, и перед людьми они были уже законными супругами и можно было вести нормальную семейную жизнь. А вот и последнее поздравление от священнослужителя:

– Поздравляю вас, дорогие, с законным браком. Сегодня совершилось величайшее событие в вашей жизни – сегодня вы получили Божие благословение на совместную жизнь. Сегодня свершилось торжество и радость не только в вашей жизни, но и в жизни всей нашей Церкви. Потому что вашим браком вечность пришла на землю, вечность вошла в область времени. Потому что вашим браком приблизилось Царство Небесное. Ибо сказано, что Царство Небесное пришло там, где двое – уже не двое, а одно. Вот что такое брак. Идите же по жизни вместе рука об руку. Можете поздравить, дорогие мои, новобрачных…

Подошёл первым Митяй, давно уже, ещё с прошлогоднего Балтийского похода, нашедший общий язык с Мартой. Потом поздравила дочь Анна, старшие сыновья Василий с Ильюхой. Все искренне радовались и обнимали новобрачных, желая им семейного счастья и любви. Подошёл князь с княжичами Фёдором и Александром. Подковылял степенный дядька Аким, а за ним следом и седые ветераны Варун Фотич, Будай Властиборович, Тимофей, Савва…

В этот раз столы накрывали в новгородской усадьбе Сотника. Народа было звано немного, и всё было спокойно, «по-семейному».

Сотник из будущего. Эстляндия

Подняться наверх