Читать книгу Егерь Императрицы. Батальон, к бою! - Андрей Алексеевич Булычев, Андрей Булычев - Страница 3

– Едут! Едут! – дозорный десяток влетел с восточного шляха с докладом в Николаевскую. – При конном эскадроне с десяток больших карет и столько же малых бричек пылит! Две кареты все в позолоте и вензелях, ни разу мы таких не видели! – рассказывал Луковкин Иван.

На огромном поле были выстроены Херсонский пикинерский и Бугский казачий полки, а с правого фланга стоял особый отдельный егерский батальон. К ним-то, миновав дорожную заставу, и проследовала вся огромная кавалькада повозок и охранный эскадрон драгун.

Высокий человек с орлиным носом, в богатом камзоле и в черной треуголке, опираясь на полированную трость, вышел из огромной, покрытой сусальным золотом кареты.

– Смирно! Равнение на середину! – и, печатая шаг по уплотненной до состояния камня земле, Алексей направился к Потемкину.

Опираясь на свою трость, Григорий Александрович величественно оглядывал все выстроенные перед ним воинские подразделения.

– Ваше высокопревосходительство, господин генерал-фельдмаршал, войска Бугской пограничной линии для приветствия построены! Докладывает старший линии подполковник Егоров!

– Здравствуйте, орлы императрицы! – над полем раскатился густой начальственный бас.

– Здра-авья желаем, вашвысокопревосходительство! – над степью тысячами голосов раскатилось громогласное воинское приветствие.

– О, вон как дружно-то! – вскинул голову Потемкин. – Небось, все две недели на этом самом парадном плацу тренировались и все к моей встречи готовились? – и он покосился на вставшего сбоку и чуть сзади него подполковника.

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – Алексей сделал вперед два шага. – Ждали вас с нетерпением и готовились, но не только лишь к одной парадной части, а по большей части даже и к боевой!

– Это как так, подполковник, к какой такой боевой? – Потемкин с интересом посмотрел на Алексея. – Ну-у, и чего ты тут удумал, Егоров, давай, давай рассказывай! Я ведь тебя еще с самой Валахии помню. Теперь-то ты чем меня порадуешь и чем угодишь?

– Ваше высокопревосходительство, – Алексей решительно тряхнул головой, – парады и красивые строевые экзерциции вы уже множество раз всюду смотрели, а я предлагаю вам оценить саму боевую выучку пограничных бугских войск. Если вы только позволите, то мы проведем для вас военные маневры прямо вот здесь и на этом самом участке степи.

– Маневры, говоришь? – Потемкин заинтересованно посмотрел на подполковника. – Вот прямо тут, на этом самом поле?

– Так точно, ваше высокопревосходительство! – кивнул Алексей. – Не извольте беспокоиться. Для подготовки к ним нам совсем немного времени потребуется, а вам даже и на жаре-то не придется долго томиться. Четверть часа не успеет пройти – и тенек, и прохладительные напитки здесь, на этом самом месте, у вас будут.

– Ну, хорошо, давай, действуй, Егоров, – махнул рукой Григорий Александрович. – Посмотрим, как это у тебя тут получится.

Алексей козырнул и отбежал к середине общего строя.

– Внимание! Согласно пожеланию генерал-губернатора Новороссии и командующего всеми южными войсками Российской империи фельдмаршала Потемкина Григория Александровича сим днем и на этом самом месте будут проведены показательные воинские маневры. Каждый солдат и командир свое место и дело уже знает. Приказываю всем начать подготовку к маневрам незамедлительно! Старшим подразделений развести своих людей!

По команде выбежавших вперед офицеров длинный воинский строй рассыпался на отдельные отряды, и на обширном поле началась деловая суматоха. Уже через пару десятков минут сбоку высилось несколько собранных шатров из белой парусины, а в их глубине виднелись накрытые столы.

– Ваше высокопревосходительство, – обратился к Потемкину Алексей, – не изволите ли пройти в шатер? Там вам будет не так жарко, как здесь, под этим южным солнцем.

– Занимательно, очень занимательно, – покачал тот головой, продолжая наблюдать, как сотни людей прямо на его глазах сооружают на поле небольшую крепость.

Все было приготовлено заранее, и, расставляя огромные корзины и щиты, сплетенные из ивовых прутьев, подтаскивая к этому месту мешки с песком, рогатки и бревна, солдаты сновали словно бы муравьи.

– Вам волю дай – так вы бы еще и рвы здесь успели вырыть, да и валы тут, небось, насыпали бы, так ведь, подполковник? – фельдмаршал с улыбкой кивнул на уже возвышающиеся неподалеку временные укрепления.

«Долго, долго тянут», – думал в это время Алексей.

Время сейчас работало против «пограничников». Утомится на жарком южном солнце всесильный Потемкин, разобидится, разозлится на них, вот и будут им всем тогда маневры! И он поманил стоящего поодаль вестового:

– Матвей, беги быстрее к прапорщику Осокину, пускай он свою полуроту выводит перед нами и устраивает здесь показательный рукопашный бой. Пусть все то, что мы на занятиях отрабатывали с ними, являют перед высоким начальством. Скажи, что если через пять минут они тут не начнут, то всем нам худо будет. Ну, беги, давай!

Пяти минут еще не прошло, и в десятке шагах перед Потемкиным расположилось около трех десятков егерей. Они быстро разбились по парам, и началась потеха.

– Это что это они у тебя делают-то такое, а, Егоров?! Ох и хороши! – восхищенно воскликнул фельдмаршал, наблюдая, как Огнен, отбив своим штыком направленный ему в грудь чужой клинок, быстро обезоружил нападающего. А потом, перехватив и второго атакующего с саблей, выбил ее из руки и бросил самого владельца на землю. У солдатика только ноги мелькнули в воздухе.

– Ой-ей! – воскликнул Григорий Александрович. – Зашиб ведь, зашиб, поди, насмерть!

Но упавший на землю вскочил как ни в чем не бывало и снова кинулся на капрала с кинжалом.

– Хэк! – раздался резкий крик. Выбитый кинжал воткнулся в землю возле пары, а взятый в захват соперник уже укладывался Огненом на землю. Минута – и его руки были жестко связаны за спиной, а во рту торчал матерчатый кляп.

Все остальные пары из дозорной полуроты вытворяли сейчас перед главнокомандующим все то, на что они были способны. Разведчики поймали кураж, и Алексей теперь даже начал волноваться, как бы они и правда не нанесли друг другу случайное увечье. Слишком уж жестко они на этом поле работали. Но оно явно того стоило! У Потемкина азартом горели глаза, и он с волнением переступал с ноги на ногу. Да и вся свита, стоящая за его спиной, тоже замерла в напряжении. А ведь в ней были уже такие знакомые Алексею люди. Рядом с двумя генералами стоял барон фон Оффенберг собственной персоной. Словно почувствовав на себе взгляд Алексея, он сощурился в хитрой улыбке и, легонько ему кивнув, погрозил пальцем.

«Ясно, это мне совет не увлекаться», – понял по-своему этот сигнал Лешка. Пора было уводить с поля «рукопашников».

В это время от возводимой в стороне крепости подбежал старший сержант Дубков.

– Ваше высокопревосходительство, разрешите обратиться к господину подполковнику! – выкрикнул застывший перед фельдмаршалом по стойке смирно ветеран.

– Обращайтесь, – милостиво кивнул тот.

Макарович сместился на два шага влево.

– Господин подполковник, учебная фортеция готова. Секунд-майор Милорадович испрашивает разрешение начинать маневры! И еще он просит уточнить: разрешено ли нам применять шумовые и дымовые гренады и стрелять холостым патроном?

Алексей вопросительно посмотрел на Григория Александровича.

– Дозволяю, – кивнул тот. – Вижу, что вы уже загодя готовились ко всему этому. Давайте уж, шумите. Только осторожно, чтобы никого не покалечить ненароком.

– Есть никого не покалечить, – козырнул Алексей и махнул рукой Осокину. – Довольно, прапорщик, заканчивайте! Уводите с поля полуроту. Молодцы!

– Ну что, пошли, Егоров, и мы в тенек? И правда ведь солнце вон как печет. – Потемкин развернулся и направился к самому большому шатру. Вся свита фельдмаршала потянулась следом.

– Ваше высокопревосходительство, напитки только что из погребов, а на столах у нас все свеженькое! – Секунд-майор Трохин угодливо поклонился и снял со столешниц льняные покрывала. Перед вошедшими в шатер расставленные здесь столы, что называется, «ломились от изобилия». Сыры, фрукты, мясная и рыбная нарезка, пироги с самой разной начинкой и прочие блюда выглядели сейчас очень аппетитно. Тут же рядом стояли глиняные кувшины и бутыли из мутного зеленого стекла.

– Хмельное я точно не буду, жарко уж больно сегодня, – поморщился фельдмаршал. – Да и голову хочу ясную иметь. Что у вас тут из прохладительного пития вообще есть?

– Лимонная вода на меду, ваше высокопревосходительство, просто изумительная нынче получилась, – показал на запотевший кувшин Трохин. – Еще есть охлажденный сбитень с душистым зверобоем, с имбирем и шалфеем. Есть со стручковым перцем и с лавровым листом, а есть и с добавлением красного вина или без оного. А вот на этот взгляните, он с мятой и гвоздикой. Пожалуйста, ваше высокопревосходительство, вот холодненького кваса отведайте: овсяного, ржаного или же резкого с хреном и со свекольным соком.

– Давай-ка мне лучше мятного сбитня, голубчик, – прервал майора Потемкин. – Эка ты ловкий, – и поднес к губам бокал с налитым в него напитком.

А на поле, шагах в двухстах от только что возведенной на скорую руку крепости, в это время уже выстраивалась пехотная колонна. За ней стояли два эскадрона херсонских пикинеров и виднелись три единорога на конных передках.

Из самого дальнего, южного конца поля, вздымая клубы пыли, вдруг вылетела большая конная масса. Послышалась резкая команда, и из пехотного строя выскочило вперед около полусотни стрелков, рассыпавшись сразу же в цепь.

«Бах, бах, бах!» – раздалась громкая дробь выстрелов, и вся эта растянутая цепь застрельщиков покрылась серыми облачками дыма.

– Кавалерия условного противника, прикрывая свою крепость, ведет атаку на нашу пехотную колонну, – указывая на поле рукой, пояснил все происходящее там Алексей. – Цепь егерей-застрельщиков ведет по ней дальний огонь из штуцеров. Три пары пионеров перед этой цепью устанавливают фитильные мины.

Вот конница «неприятеля», обогнув с обеих сторон крепость, устремилась к колонне. Пионеры, воспламенив фитиля на подрывных шашках, бросились вслед за отступившими застрельщиками.

«Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах!» – три взрыва взметнули вверх облака дыма и пыли.

– Опасно! – протянул недовольно генерал Гудович. – Что это за причуды такие? А ежели они ненароком покалечат тут кого?!

– Иван Васильевич, ну ты хотя бы одного всадника, выбитого из седла, здесь заметил? – усмехнулся другой, смутно знакомый Алексею генерал. – Вон у них как здесь все слаженно. Шагов за сто от первого всадника эти самые мины взорвались.

– Ну, не знаю, не знаю, – качал недовольно головой Гудович. – Все равно ведь это не игрушки, при такой-то большой скученности народа!

В это время, заглушая последнюю фразу генерала, раздались ружейные залпы из пехотных шеренг.

– Фугасы своими взрывами защитили отступающих застрельщиков с пионерами и дали им возможность укрыться в нашей пехотной колонне, – озвучивал дальнейший ход боя Алексей. – В настоящем сражении сии мины, начиненные свинцовыми шариками и мелкой железной обрезью, убьют или покалечат множество коней и всадников. Они создадут завалы из их тел и внесут самую первую сумятицу у атакующих. А вот теперь уже и пехота, стреляя по шеренгам залпами, лишает неприятеля последней капли уверенности. И вот сейчас уже противник откатывается в сумятице к самой крепости.

Действительно, конница, наткнувшись на плотные ряды ощетинившейся штыками пехоты, развернулась и ускакала под защиту своих крепостных стен. Из колонны опять выскочили вперед застрельщики, и вслед отступавшим ударили их частые выстрелы. Под барабанный бой колонна пехотинцев сама пошла в атаку.

– Конница неприятеля, собравшись с духом возле своей крепости, снова готовится к атаке! – выкрикнул с тревогой в голосе Егоров. – Она получила новые подкрепления, воодушевлена командирами, обозлена большими потерями и теперь готовится разметать нашу колонну. На помощь нашим войскам идет конная орудийная батарея.

Выскочившие перед пехотой и прикрытые застрельщиками артиллеристы быстро скинули свои орудия с транспортных передков и развернули их в сторону наступающего противника. Егеря-стрелки оттянулись чуть назад, чтобы не мешать канонирам, и единороги открыли огонь.

– Батарея картечным боем охладила пыл врага! – комментировал дальнейший ход сражения Алексей. – И вот теперь ее орудия передвигаются прямо в пехотных порядках, поддерживая своим огнем атаку колонны.

Неприятельская конница не выдержала натиска пехоты, убойного ружейного и артиллерийского огня и начала в беспорядке отступать. Из-за колонны вылетели те два эскадрона пикинеров, что шли следом, и бросились в погоню за деморализованным противником. Прошло несколько минут, и конница скрылась за горизонтом.

«Бах! Бах! Бах!» – артиллеристы ударили ядрами, а потом и дальней крупной картечью по крепости. Корзины с землей, набитые песком мешки, рогатки, ивовые щиты и связки прутьев, камни и бревна, – все, из чего только что недавно была сложена эта крепость, разлеталось сейчас в разные стороны. А потом по ее развалинам с громким криком «ура!» прокатились и волны атакующей пехоты.

– Неприятель отбит и рассеян, а его крепость взята с боем, – доложился фельдмаршалу Егоров. – Если вы, ваше высокопревосходительство, позволите, то все участники сих маневров уже через несколько минут будут готовы пройти перед вами в своих парадных расчетах.

– Дозволяю, – милостиво кивнул Потемкин. – Ведите своих людей сами, господин подполковник. А мы пока здесь, в шатрах, подкрепимся немного. Признаться, я, насмотревшись на ваши маневры, даже и не заметил, как проголодался. Ступайте, ступайте к своим людям, Егоров.

Через двадцать минут мимо выступившего из тени шатра фельдмаршала и всей его свиты под ритм барабанного боя промаршировал особый отдельный егерский батальон. За ним следом пропылили бугские казаки и херсонские пикинеры, и уже в самом конце парад закрыли орудия единороги, проследовавшие мимо на конной тяге.

– А все же нет у егерей той парадной выправки, как в пехотных строевых полках, – скривил лицо главный интендант днепровской армии. – Ножку они не тянут, идут как-то уж больно вольно. Им бы у прусских гренадеров короля Фридриха поучиться! Вот где настоящий печатный шаг!

– Антон Павлович, это егеря, они ведь не для парадного строя предназначены, а для стремительных переходов по бездорожью и меткого ружейного боя, – с улыбкой и так, чтобы все слышали, произнес барон фон Оффенберг. – Уверяю вас, милейший: пруссаки этим солдатам в настоящем бою и в подметки не годятся. Уж кто-кто, но я-то это хорошо знаю. Небось, и сам в Семилетней в нескольких баталиях в пехотных шеренгах стоял.

– Да, да, конечно, ваше превосходительство, весьма хорошие солдаты. – Полковник Глухов покраснел и опустил голову. С этим генералом из военной коллегии было очень опасно спорить. Уж он-то это прекрасно знал.

– Ну что, все у тебя молодцы, и сам ты нас правильно встретил! – похвалил подошедшего подполковника Потемкин. – А то есть, знаешь ли, такие командиры, которые только лишь пыль пускают парадами да яствами и напитками пытаются проверяющих потчевать. А самого дела-то у них никакого вовсе и нет. Уж нас-то очень сложно чем-нибудь эдаким удивить, ну а ты, Егоров, все же сумел изрядно нынче порадовать. Будем мы у тебя еще здесь три дня. Я хотел самолично проехать по всей вашей пограничной линии и все здесь своими глазами осмотреть. Помимо тех фортов, которые вы тут, как сказывает Генрих Фридрихович, у себя отстроили, что еще у тебя тут интересного имеется?

– Имеется учебный полигон для привития солдатам особого егерского навыка с учебной полосой препятствий, а рядом с ним есть стрелковый полигон и минно-подрывной, – перечислял Алексей. – Чуть дальше стоит учебная крепость с настоящими, насыпными, земляными валами, со рвом и со стенами высотой в две сажени, сложенными из самана. Еще у нас есть Бугская речная флотилия со служащими там, верными русской короне запорожскими казаками.

– Ну, вот все это мы и осмотрим, а пока представляю тебе вашего нового начальника, которому вы все теперь и будете подчиняться, генерал-майора Кутузова Михаила Илларионовича, – и Потемкин подозвал к себе того самого генерала, который показался с первых же минут встречи смутно знакомым Алексею.

«Ну конечно, это же Кутузов! Тот самый офицер, под командой которого, будучи еще молодым унтером, он взошел на крепостные стены Бенде́р пятнадцать лет тому назад. А до этого был Кагул и их первая встреча! Но как же он изменился за все эти годы!» Алексей во все глаза смотрел на выступившего вперед и приветливо улыбающегося генерала. Это уже был не тот двадцатилетний щеголеватый офицер, которого он помнил. Перед ним стоял средних лет, осанистый мужчина с покалеченным правым глазом. Лешка слышал ту историю про последний бой в недавней турецкой войне, когда, ведя гренадерский батальон в атаку на высадившихся под Алуштой турок, подполковник Кутузов был ранен пулей, пробившей ему левый висок и потом вышедшей у правого глаза. Удивительным было то, что он не просто остался жить, но еще и видел этим травмированным глазом.

Потемкин заметил улыбку на лице у генерала.

– А вы никак уже знакомы с Егоровым, а, Михаил Илларионович?

– Так точно ваше высокопревосходительство, – подтвердил тот. – Мне Алексей, еще будучи молоденьким сержантом, жизнь в Кагульском сражении спас. Если бы не он, то срубил бы меня там шустрый турецкий всадник. Да и на Бендерские стены мы с ним тоже бок о бок вместе взошли.

– Ну-у, тогда вам будет хорошо и далее вместе служить, – развел руками фельдмаршал. – У нас, Алексей, указом матушки императрицы от 14 января сего года нынче формируются шесть егерских корпусов, состоящих из четырех батальонов в каждом. Чуть позже мы образуем еще четыре. Вашим Бугским егерским корпусом, созданным на основе Харьковских и Белорусских гарнизонных батальонов, предстоит занять всю эту пограничную линию и в дальнейшем нести службу по ее охране. Для усиления егерского корпуса ему будут переданы конные полки Бугских казаков, Херсонских пикинеров, ну и твой, подполковник, особый отдельный батальон. Сам понимаешь, пока из обычных пехотных батальонов егерский народится, это сколько времени пройдет! Поэтому у нас с Михаилом Илларионовичем на вас будет особая надежда как на опытных наставников в этом непростом деле. Понимаю, тебе, небось, неудобственно все это сейчас? То ты тут на Буге хозяином был, а теперь вот в подчинение переходишь. Но извини, тебе до генерала еще три ступеньки вверх шагать, а ниже чином на такое ответственное место никак человека нельзя поставить. Тут вот сейчас солдат на всей этой пограничной линии более семи тысяч человек будет стоять. Огромное войско! Но ведь и задачи-то стоят какие!

– Ваше высокопревосходительство! – воспользовавшись паузой, Алексей решил расставить все точки над «и» прямо здесь, перед Потемкиным. – Буду рад служить под началом такого командира, как Михаил Илларионович. Говорю честно вам и от души. У меня хоть теперь время для подготовки к боям своих людей появится, а то столько хозяйственной и бумажной работы висит постоянно, что впору даже поседеть можно.

– Ну, вот и ладно, – улыбнулся Григорий Александрович. – Рад, что на душе камня не будет. А генерал-майору я тоже накажу, чтобы полностью вас под себя он не подминал. У вас статут отдельного особого батальона, так вот за вами и остается, и приданы ему вы временно. Ну и для вас свое, особое дело еще тут будет. Но об этом вы уже со своим куратором бароном фон Оффенбергом с глаза на глаз позже потолкуете. А пока давайте-ка по линии проедем, и Михаил Илларионович своими глазами увидит, какое он громоздкое хозяйство нынче на свои плечи взваливает.

Два последующих дня были посвящены осмотру всей линии, ее фортам, малым заставам и тем населенным пунктам, где пограничники размещались. Деятельного Потемкина интересовало все: способы подачи дымовых сигналов, для чего вдоль берега и объездной дорожки разрыхлена полоса земли, как и из чего делаются маскировочные накидки у засадных и дозорных, способы выпечки хлеба в полевых условиях и как хранят провиант в самих фортах. Особое внимание он обратил на Бугскую флотилию и на тех казаков, что в ней служили.

– Ну что, Платон, не обижают вас с жалованьем и провиантским довольствием? Все ли у вас в достатке? Может, есть ущемление в чем? Или чего-нибудь нужно?

– Ні, пан фельдмаршал. Все у нас в достатку. Ніхто нас не кривдить. Ми тут свої, – совершенно искренне ответил бывший сотник, а нынче войсковой старшина Стороженко Платон. – Гармат би трохи невеликих дали. Так було б добре. Бо в нас лише малі турецькі фальконети на судах. Дуже погано з такими воювати проти великих турецьких кораблів.

– Что, старшина, борта у османов ваши ядрышки не пробивают? – усмехнулся Потемкин. – Говорил уже мне об этой вашей беде подполковник Егоров. Я ему пообещал помочь. Будут у вас небольшие, но мощные корабельные единороги. Сможете тогда туркам сдачи дать. И суда новые, побольше, чем у вас есть сейчас, мы вам тоже в самом скором времени передадим. Главное, служите верно России и государыне нашей императрице. Зла и обид за былое не держите. Доброе же дело сообща делаем, басурман от этой земли прочь отгоняем!

– Спасибі, пане фельдмаршалу, – поклонился Платон. – Немає у нас зла. В одному війську ми всі тепер.

Перед самым отъездом высокой инспекции Алексею удалось наконец-то серьезно поговорить и с бароном. Все это время Генрих Фридрихович был возле Потемкина и при его свите, да и Алексей крутился, принимая гостей на правах хозяина, и уединяться им никак не удавалось. В самый последний вечер перед отбытием фельдмаршал пожелал поохотиться, и большое количество людей в этом деле ему было в тягость.