Читать книгу Осада рая - Андрей Буторин - Страница 8

Машина Парсыкина остановилась возле невысокого, всего в три этажа, светло-серого с красивыми коричневыми вставками здания, возле которого уже стояло несколько похожих автомобилей. Вокруг него располагалось еще несколько серых домов, тоже невысоких, но выглядящих массивно из-за своих квадратных форм и особенно необычно из-за огромных, почти сплошных окон. С другой же стороны поднимались, наоборот, три очень высоких здания, Нанас насчитал в них по девять этажей. А на пустом пространстве в центре между всеми этими разновеликими домами, прямо посередине, двумя квадратами – поменьше и побольше – росли елки и сосны. Снова возникла мысль: неужели эти деревья кто-то тут посадил? Или же просто здания и дороги строили очень аккуратно, оставив для чего-то эти куски леса? Может, для красоты? Смешно. Но думать, что жители города собирались в этом «лесу» охотиться, – еще смешнее.

Надя, выйдя из автомобиля, тоже стала крутить головой. Хоть она тут уже была, но, видимо, ночью толком ничего не смогла рассмотреть. Однако и сейчас Костя не дал им как следует налюбоваться окрестностями. Подняв к глазам запястье, на котором что-то блеснуло, он вдруг замахал руками:

– Идемте, идемте! Времени уже скоро четыре! Мы почти полчаса добирались! Будет мне сейчас на орехи…

Про орехи Нанас что-то слышал – возможно, когда-то рассказывала мама – и помнил, что это нечто съедобное и очень вкусное. Поэтому за Костей он пошел охотно, в надежде, что орехов достанется и им с Надей. Впрочем, судя по недовольному лицу любимой, она его настроения не разделяла.

– Почему ты сердишься? – спросил он.

– Я не сержусь. Просто мне очень не хочется снова встречаться… с этими…

– Да ладно, не переживай. Я ведь теперь с тобой.

– Только это меня и успокаивает, – улыбнулась Надя.

К ним обернулся ставший отчего-то нервным Парсыкин:

– Ну, чего вы застряли? Давайте скорей! Поднимайтесь за мной!

– Боишься, что орехов не хватит? – не удержался Нанас. – А с нами поделишься?

– Вот только острить не надо, – нахмурился Костя. – Посмотрим еще, кто с кем делиться будет. Я ведь вас покрывать не стану, скажу, что это вы тормозили.

Нанас и Надя больше не стали нервировать водителя и вслед за ним поднялись к белой, с большими стеклами, двери по четырем широким, сделанным из черного камня ступенькам.

Сразу за дверью оказалась еще одна, а уже за ней начинался широкий длинный коридор с множеством дверей по обе стороны. Перед вошедшими тут же возник хмурый широкоплечий мужчина, одетый во все черное, – даже на голове его была черная приплюснутая шапочка, показавшаяся Нанасу очень смешной. Но едва он увидел за спиной мужчины автомат, смеяться тут же расхотелось.

– К Ярчуку с Сафоновым, – сказал встречавшему Костя. – От Сошина…

– Проходите, – махнул мужчина вглубь коридора, – вас ждут в кабинете Олега Борисовича.

Первое, что бросилось в глаза Нанасу, когда он вошел в этот кабинет, был длинный стол со множеством стульев подле него и огромное количество экранов возле одной из стен. Почти все они показывали белую снежную пустоту, иногда разбавленную редкими деревьями вдалеке. Лишь на некоторых из них были какие-то здания, однако явно не жилые дома.

У дальней стены кабинета поперек длинного стола примостился еще один, на котором тоже стоял большой экран, повернутый к сидящему за столом человеку в привычной уже пятнистой форме. Лицо его было худое, морщинистое, с впавшими щеками, а большой лоб казался огромным из-за глубоких залысин, вдававшихся в короткие, больше похожие на щетину, седые волосы. Наверняка это и был хозяин кабинета Ярчук.

Еще один мужчина сидел чуть сбоку, вполоборота к Олегу Борисовичу, и выглядел полной его противоположностью благодаря круглому лоснящемуся лицу с румяными отвислыми щеками. На недостаток волос, в отличие от первого, этот человек явно не жаловался, а из-за того, что они были чрезвычайно растрепаны, казалось даже, что их чересчур много. Он был одет в темно-серые брюки и в такого же цвета куртку, похожую по форме на бушлат, – «пиджак», объяснила Надя. Под ним белела рубаха, на которую с шеи свисала синяя полоска ткани. До этого Нанасу не приходилось видеть галстуков, и он недоумевал, не в силах придумать, какое предназначение могло быть у этой полоски. Тело мужчины, как и лицо, было круглым, а ростом он показался Нанасу не выше его самого – то есть довольно маленьким, по сравнению с тем же Парсыкиным.

При виде вошедших толстяк тут же вскочил со стула.

– О! Наконец-то! – воскликнул он. – Мы вас уже, так сказать, заждались! А вас, Наденька, я очень-очень рад видеть снова.

Надя буркнула в ответ нечто не вполне разборчивое и уж точно не очень приветливое. Костя Парсыкин глянул на нее с откровенным испугом, но долго пугаться ему не пришлось, потому что из-за стола поднялся хозяин кабинета и процедил, смерив его надменным взглядом:

– Водитель свободен.

Парсыкин, развернувшись на месте, скрылся за дверью и плотно закрыл ее за собой.

– А как же… мы?.. – не удержавшись, брякнул Нанас.

Рядом с Костей он чувствовал себя в этом кабинете определенно уверенней. Теперь же во рту стало почему-то сухо, а между лопаток пробежал влажный холодок.

– А с вами будем беседовать, – сухо ответил мужчина, который и сам выглядел сухим, словно вяленая рыба, и махнул ладонью на ряд стульев возле стола: – Раздевайтесь, присаживайтесь. – Сам он тоже вновь опустился на место.

– Да-да, устраивайтесь поудобней, – суетливо подскочил к стульям невысокий толстячок и, выдвинув один из них, поклонился Наде и забрал у нее снятую шинель: – Прошу. – Затем он взял куртку у Нанаса и отнес их одежду на дальние стулья. А когда девушка с парнем уселись возле стола, он обратился к хозяину кабинета: – Олег, угости ребят чаем! Да и я бы тоже выпил.

– Вообще-то мы бы не отказались и от чего-нибудь посущественней, – холодно сказала Надя. – Мы целый день ничего не ели.

– Ты будешь? – посмотрел худощавый на толстяка.

– Нет, мне только чай! – замахал тот руками.

Ярчук склонился над столом и проскрежетал куда-то прямо в него:

– Бабиков, четыре чая! И отправь кого-нибудь на кухню, пусть доставят сюда два обеда.

В кабинете воцарилось молчание. Казалось, каждый с нетерпением ожидал чая, считая все остальное менее важным и интересным. Впрочем, Нанасу действительно хотелось чаю – он вспомнил, как им угощала его на подводной лодке Надя и как он ему тогда понравился. Да и вообще очень хотелось пить. И есть. Но с едой вроде бы все тоже образуется…

Молчание прервал румяный толстяк.

– Может, пока познакомимся? – с улыбкой обернулся он к Нанасу. Меня зовут Виктор Петрович Сафонов, я, так сказать, – мэр этого города.

– Нанас, – пригладив рыжую челку, ответил саам, и, вспомнив, как при знакомстве жал ему руку Костя Парсыкин, протянул в сторону мэра ладонь. Однако по ней, заставляя опустить, тут же хлопнула Надя и сделала недовольное лицо.

– Нанас, – кивнул тогда он и хозяину кабинета, на что тот процедил:

– Я знаю, кто ты. Равно как и ты знаешь, кто такой я.

– Олег! – всплеснул руками Сафонов. – А как же приличия? Мы и так поступили с молодым человеком не очень-то, как говорится, красиво.

– Да уж!.. – подала голос Надя, и видно было, как она приготовилась сказать что-то еще, и вряд ли очень ласковое, но тут раскрылась дверь и в кабинет вошел мужчина – в такой же черной одежде, что и охранник у входа в коридор, – неся в каждой руке по два стакана в красивых металлических подстаканниках.

Чай оказался очень горячим. Ярчук коснулся его губами, поморщился и, увидев, что Нанас тоже не пьет, а усиленно дует поверх стакана, сказал:

– Не будем терять время, его у нас и так нет. Давайте совмещать. Мы хотим знать подробности твоей встречи с человеком из Кандалакши. Мой первый вопрос: что именно он тебе сказал?

Нанас отставил стакан с неподдавшимся чаем и, пожав плечами, ответил:

– Он сказал, что на Кандалакшу напали варвары. Что всех там убили, и он остался один. И что тогда он поехал в Полярные Зори предупредить вас… Потому что варвары тоже собираются сюда. Еще он сказал, что этих варваров много, что их полчище, тьма.

– Не сотни, не тысячи, а именно тьма? – уточнил начальник гарнизона.

– Да, «тысячи» он тоже сказал, – закивал Нанас, постеснявшись признаться, что не знает смысла этого слова, – но и о том что «тьма», говорил. Потом Надя у него спросила, близко ли варвары, и человек сказал, что еще нет, потому что его ранили еще там, а после этого он успел много проехать. И сказал, что они идут пешком. А потом он умер.

– И что, больше он ничего не сказал? – вступил в беседу Сафонов, который единственный из всех все-таки помаленьку прихлебывал чай.

– Сказал еще, чтобы мы спешили. Ну, предупредить вас.

– И вы поспешили? – прищурился Ярчук и тоже немного отпил из стакана.

– Да, мы поехали сразу.

– Как далеко отсюда вы его нашли?

– Тринадцать с половиной километров от центрального поста, – сказала Надя. – Если совсем точно – тринадцать четыреста шестьдесят.

– Откуда такая точность? – еще больше сузил глаза начальник охраны.

– Я люблю точность, – дерзко глянула на него девушка. – А у снегохода есть кое-какие приборы.

– А ты? – вновь перевел взгляд на саама Ярчук. – Ты любишь точность? Ничего не перепутал, не забыл?

– Он ничего не перепу… – вскинулась было Надя, однако Нанас, остановил ее, тронув за плечо и твердым голосом ответил:

– Я тоже люблю точность. И я ничего не забыл и не перепутал. У меня очень хорошая память. Наверное, от действия минералов. Я помню вообще все, что когда-то видел и слышал.

– От минералов? – удивленно поднял брови толстячок-мэр.

– Да, там, где я жил, есть залежи минералов, которые защищают от радиации. Но, наверное, и память укрепляют тоже. Легохонько.

– Так-так-так-та-аак!.. – заинтересовался Сафонов. – А ну-ка, скажи, сколько ступенек у крыльца этого здания?

– Четыре.

– А что изображено на его фасаде вверху? – проявил интерес и начальник охраны.

– Красная полоса, – провел рукой по воздуху юноша, – потом синяя, потом белая… А посередине большой синий прямоугольник. В нем сверху много желтых палок, ниже три белых горы, а в самом низу – желтые петли вокруг кружочка.

– Ну надо же!.. – всплеснул пухлыми короткими ручками мэр, оборачиваясь к Ярчуку. – Какая наблюдательность! Бери его, Олег, в разведчики!

– Возьму, – коротко кивнул начальник гарнизона и пристально уставился на ошарашенного таким поворотом событий парня: – А что это обозначает, знаешь?

– Откуда ему это знать? – вступилась за любимого Надя. – Я сама знаю только, что красно-сине-белый – это российский флаг, а что на переднем фоне – нет. Какой-то символ? Вымпел?..

– Герб города Полярные Зори! – с гордостью произнес мэр Сафонов. – Полярное сияние, сопки и мирный, так сказать, атом.

Однако Нанасу было мало дела до каких-то там картинок на стене. Его чрезвычайно взволновали слова Ярчука о том, что он согласен взять его в какие-то разведчики. И даже не столь важно, куда именно, главное – что его вообще куда-то берут, а не прогоняют прочь. Разволновавшись, он даже не заметил, как залпом выпил остывший уже чай, а потом, не выдержав, спросил:

– Вы меня берете? Правда?..

– Правда, правда, – буркнул, слегка поморщившись, начальник гарнизона, а мэр тут же добавил:

– Ты уж прости нас, дружок, что сразу тебя не приняли. У нас, понимаешь ли, не благотворительная коммуна. Каждый должен приносить пользу обществу, отрабатывать, так сказать, свой хлеб. А насчет тебя имелись большие сомнения… Но ты себя проявил, показал, как говорится, молодцом, и прогнать тебя сейчас было бы совсем некрасиво. Тем более, видишь, оказалось, что и ты можешь приносить пользу.

– И… куда мне?

– Поступишь в распоряжение Сергея Викторовича Сошина, – ответил Ярчук. – Вы уже друг друга знаете, не придется тратить время на объяснения. О твоей наблюдательности я ему сообщу – надеюсь, он найдет ей применение. Так что быстро ешь и отправляйся нести службу.

В кабинет как раз вкатывали небольшой столик с исходящими паром и расточающими умопомрачительный запах тарелками. Все тот же человек в черном поставил их перед парнем с девушкой и быстро удалился.

Изголодавшийся Нанас тут же набросился на еду. Надя же, хоть и была голодна не меньше его, обвела взглядом городских начальников:

– А мне что делать?

– Кушать, – улыбнулся мэр.

– Потом что делать? – не приняла такой ответ девушка. – В чье распоряжение поступать и чем заниматься на благо обществу? – слегка скривила она губы.

– Ты ж, по-моему, куда-то и так собиралась? – усмехнулся Ярчук, но Сафонов тут же с укоризной на него посмотрел:

– Не надо, Олег! Мы сами, как говорится, в этом виноваты. – Потом он снова обернулся к Наде, которая, не устояв перед зовом желудка, уже вовсю работала ложкой, и сказал: – Тобой, Наденька, займусь я лично. Вот покушаешь – и поговорим, порешаем, чем тебе лучше всего заняться. Но для начала, друзья мои, я вас лично внесу в список жителей нашего славного города и выдам пока, так сказать, справочки, временные удостоверения личности. А уж когда все чуток устаканится, получите по ним паспорта.

– Может, потом со справочками? – снова поморщился начальник гарнизона. – Времени нет, варвары вот-вот подойдут к южному периметру.

– Ну что ты, Олег? – всплеснул руками Сафонов. – Порядок должен быть всегда и во всем, невзирая, как говорится, на обстоятельства. – При этих словах Нанас невольно вздрогнул. – К тому же, в данных обстоятельствах документы ребятам тем более необходимы! А ну как патруль или просто сознательные граждане заподозрят в них вражеских лазутчиков? Лица-то незнакомые… Нет-нет, все должно быть по правилам!

– Ну так давай, выписывай свои справочки, не теряй время зря!

– Открой программу учета жителей… – придвинулся к Ярчуку вместе со стулом мэр. – Ага!.. Добавляй запись… Будина Надежда Семеновна. Место рождения – поселок Видяево Мурманской области. Дата рождения… Наденька, вы когда родились?..

Надя с набитым ртом ответила что-то нечленораздельное, но Ярчук, к удивлению, ее понял, и быстро защелкал чем-то на столе.

– Та-ак!.. – удовлетворенно потер ладони Сафонов, глядя в стоявший к ребятам задней крышкой экран. – Теперь распечатывай временное удостоверение…

Негромко загудел стоявший сбоку от стола светло-серый ящик, и сверху его выполз белый лист бумаги. Ярчук передал его Сафонову, и мэр сначала размашисто расписался на нем, а потом достал из кармана какой-то кругляшок, отвинтил с него крышку, зачем-то подышал на него и прижал к листу бумаги.

– Во-оот!.. – широко улыбнулся он, разглядывая листок. А потом кивнул доедавшему котлету Нанасу: – Теперь вы, молодой человек!.. Фамилия, имя, отчество?..

– Че… чего?.. – едва не подавился парень.

– Как тебя зовут? – брезгливо дернул губой начальник гарнизона. – Полностью.

– Полностью? – заморгал саам, проглотив наконец последний кусок. – Нанас…

– Это имя или фамилия? – перестал улыбаться мэр.

– Имя…

– А фамилия у тебя какая? – перешел почему-то на «ты» Сафонов.

– У меня нет фамилии… – совсем растерялся Нанас.

– Ну откуда у него фамилия, – вступилась за любимого Надя, – если он жил в дик… в первобытном, можно сказать, племени?

– Но фамилия необходима… – будто извиняясь, развел короткими ручками мэр. – Как же без фамилии?..

– Ну, придумай ему фамилию, – сказал Ярчук. – Что ты как маленький?

– Придумать?

– Ну да. Как беспризорникам разным давали фамилии? Найденов там, я не знаю, Приблудышев, Никакошкин…

– Не надо Никакошкин!.. – испугался Нанас. – Давайте я тогда буду Саамов.

– Саамов – как-то не звучит… – поморщился мэр. – Похоже на Саахов, как в том старом фильме…

– Ну тогда – Лопарев, – сказал начальник гарнизона, которому, судя по недовольному выражению лица, начинала надоедать вся эта канитель. – Раньше саамов, по-моему, лопарями называли, так?

– О! Лопарев хорошо! – обрадовался Сафонов и с опаской глянул на Нанаса. Тот пожал плечами – мол, Лопарев так Лопарев. – А отчество у тебя какое? Папу твоего как звали?..

Нанас не помнил своего отца, тот погиб на охоте, когда он был совсем еще маленьким. Зато мама часто о нем вспоминала, рассказывала сыну о его отце, называя его при этом вовсе не саамским именем Лёша.

– Его звали Лёша, – сказал Нанас.

– Вот как? – удивился мэр и вновь перешел почему-то на «вы»: – Стало быть, вы – Нанас Алексеевич?.. Но, это уж, знаете ли, совсем как-то… неудобоваримо, вы не находите? – несколько раз пробежался он взглядом по сидящим за столами, но не дождавшись от них никакой реакции, снова уставился на смутившегося саама. – Вы не будете возражать, если мы, так сказать, несколько… э-э… трансформируем ваше имя? Подберем ему, если можно так выразиться, русскоязычный синоним?..

Нанас вспомнил, что совсем недавно с его именем нечто подобное проделывал уже Костя Парсыкин, и сказал:

– Можно звать меня Колькой. Нормально?

– Более чем! – возликовал Сафонов и опять придвинулся к Ярчуку: – Пиши: Лопарев Николай Алексеевич. Место рождения… Где ты родился?.. – опять «затыкал» мэр.

– Там, где наш сыйт, нет никакого города или села. Но ближе всего – Ловозеро. И мои родители оттуда.

– Пишем: поселок Ловозеро Мурманской области. Теперь дата рождения… Э-э… А когда ты родился, знаешь? – спросил он новоиспеченного Николая Лопарева.

– Знаю, – кивнул Николай-Нанас. – Летом.

– А какой это был год, месяц, какое число?

– Мы не отмечаем дни числами. Какой был год, я не помню, – говорят, очень холодный. А что такое месяц, я не знаю…

– Ему столько же лет, сколько мне, – вновь поспешила вмешаться Надя. – А родилась я тоже летом, вот и напишите ему ту же дату рождения, что и у меня… Будем отмечать день рождения вместе, – шепнула она любимому, легонько толкнув его в бок локтем.

Мэр города проделал с листом Нанаса то же самое, что и с Надиным, а затем протянул оба парню и девушке:

– Держите. Теперь вы законные жители города Полярные Зори, с чем мы вас искренне поздравляем!

Сафонов несколько раз ударил в ладоши, но никто его не поддержал, и хлопать мэр перестал.

Надя, свернув полученный листок и спрятав его в карман бушлата, спросила вдруг:

– А где мы будем жить? Я надеюсь, вы дадите нам квартиру?

– Вы собираетесь жить… э-э… вместе?.. – растерянно заморгал Сафонов, но Ярчук вдруг перебил его, рубанув воздух ладонью:

– Никаких «вместе»! Не допущу бардака! Служащие гарнизона обязаны проживать в казар… в гарнизонных общежитиях. Исключения допускаются только для семейных! Вы женаты? – пробуравил он поочередно взглядом парня и девушку. – Предъявите документы!

Растерянный Нанас протянул начальнику гарнизона только что полученный листок. Надя, фыркнув, отвернулась. Ярчук, словно не он сам только что вбивал в удостоверение данные, внимательно стал рассматривать «справочку» Нанаса. А потом швырнул ее назад по столу:

– Не вижу здесь никакой отметки о семейном положении! Так что вопрос о совместном проживании данных граждан считаю недопустимым.

– Я бы сказал: преждевременным, – мягко заметил Сафонов и добавил, повернувшись к ребятам: – Вот устаканится все, прогоним варваров – вы получите постоянные паспорта и распишетесь. Тогда мы вам и выделим квартирку – вполне, как говорится, законно. А пока потерпите уж. Наденьке мы тоже предоставим, конечно, место в общежитии…

– Варваров нужно не прогнать, а уничтожить, – вновь перебил мэра начальник гарнизона.

И как раз в этот миг раздался звонок телефона.

Ярчук снял трубку и, слушая говорившего, стремительно помрачнел. Затем опустил телефон, резко поднялся, повернулся к экранам у стены и сухо произнес:

– Докладывали с третьего поста южного сектора. Дозорные заметили на трассе вражеский авангард.