Читать книгу Странствие Сенора - Андрей Дашков - Страница 15

Смотритель Часов Меррадль жил в огромном доме, выстроенном на окраине Дырявой Крыши. Когда много лет назад пропала Рейта Меррадль, он покинул Верхний город и переселился в деревню. Многие сочли это причудой старого мизантропа, потерявшего красавицу жену. Но за долгую историю в Кобаре случались и не такие вещи.

Здесь, вдали от городской суеты, доживал теперь старый Меррадль отведенные ему годы, присматривая за Часами, которые отсчитывали секунды, минуты, часы и дни Кобара. Одиночество Смотрителя скрашивали лишь немногочисленные слуги и приставленная к нему стража.

На одной из башен его дома стояла труба со стеклами, приближавшими небесные огни. Труба, попавшая в Кобар из Тени, уже несколько поколений передавалась по наследству в роду Меррадлей, на представителей которого Хозяева Башни давным-давно возложили обязанность наблюдения за временем.

Когда-то богатый и влиятельный клан обеднел, измельчал, род Меррадлей пришел в упадок – нынешний Человек Большого Пальца был последним в его мужской ветви.

* * *

Только к вечеру, оставив Бродячего Монаха возле костра, Сенор въехал в лес, окружавший Дырявую Крышу. Где-то здесь охотились стражники Меррадля, охраняя заодно покой своего хозяина. Сенор не имел ни малейшего желания встречаться с ними, но, как ни скрытно он двигался по лесу, сотни тайных нитей были задеты, прирученные птицы понесли стражникам сообщение о вторгшемся пришельце – и в глубокой ложбине, по которой он ехал, его уже поджидали трое в желтых одеждах.

На их панцирях он рассмотрел герб Меррадлей – маятник, отклоненный в сторону четырехпалой рукой. Лица всадников были мрачны и непроницаемы, правые руки покоились на рукоятях мечей.

– Сегодня Меррадль никого не принимает, – сказал один из них безжизненным голосом, лишенным всяких оттенков.

Сенор подъехал ближе и назвал себя. Потом попытался слегка нажать:

– Мне нужен Смотритель Часов. Во имя исполнения воли Хозяев Башни!

– Когда Меррадль понадобится Повелителям, он узнает об этом от них, – отрезал слуга, давая понять, что разговор окончен.

Сенор медленно обвел взглядом всех троих, прикидывая свои шансы, и счел, что арбалет дает ему некоторые преимущества.

– Боюсь, что я вынужден настаивать, – с иронией произнес он.

– А я боюсь, что тогда нам придется убить тебя, – твердо сказал стражник Меррадля. Лязгнула сталь, и дождевая вода заструилась по трем обнажившимся клинкам.

– Прочь с дороги! – крикнул Сенор. – Мне нужен Меррадль, и я его увижу во что бы то ни стало! Прочь, если не хотите умереть!

Угрюмые люди Меррадля молча двинулись на него.

Сенор поднял свой арбалет. Зазвенела тетива, и стрела отправилась в короткий полет, окончив его в горле ближайшего стражника. Тот вскинулся с хрипом и ткнулся лицом в лошадиную гриву. Двое других были уже рядом.

Отбросив бесполезный арбалет, Сенор встретил первого ударом меча. Скользнув по панцирю, меч обрушился на голову лошади, и та с громким ржанием повалилась на землю, увлекая за собой седока.

Сенор быстро преодолел влияние оставшегося стражника – тот пытался заставить его опустить меч. Они кружили на тесной поляне, изредка взмахивая клинками, когда находилась брешь в их защите, которая воздвигалась при помощи отражений.

Наконец, когда струйки пота текли от напряжения по его вискам, Сенор увидел, что движения врага становятся замедленными, а его собственные, освобождающиеся от сковывавших их безмолвных приказов, все более легкими и быстрыми. Он выбрал момент и нанес смертельный удар.

Его словно обдало свежим ветром, когда Древний Меч проломил доспехи стражника, – и его мозг стал совершенно свободен.

Потом он склонился над слугой Меррадля, придавленным огромной лошадиной тушей. Тот лежал без сознания, и было ясно, что помешать Сенору он сможет не скоро.

Холодный Затылок всмотрелся, словно в темный коридор, в глубь узкого, размытого дождем оврага. Путь вперед был открыт. Лошадь, которая волокла за собой мертвого седока, скрылась среди густых зарослей.

Сенор обмыл под дождем лезвие Древнего Меча, глядя, как стекавшие по нему струи розовеют и наконец становятся бесцветными.

А потом вложил его в ножны и направил коня к дому Смотрителя Часов.

* * *

Дом Меррадля с тремя высокими башнями был огромен и стар. Казалось, в нем никто не жил уже много столетий. За холмом притаились темные одноэтажные постройки Дырявой Крыши, похожие на упавшую стаю черных намокших птиц… Ни одного огня не было в окнах. Лишайник карабкался вверх по расселинам между грубых камней, из которых были сложены стены. Дождь шумел, заглушая все звуки.

Сенор миновал ограду, пожиравшую отбросы, и нашел в стене дома Меррадля низкую, обитую железом дверь. От нее исходил хорошо ощутимый человеческий запах, смешанный с каким-то приторным тошнотворным ароматом.

Дверь распахнулась, и Сенор отшатнулся.

Перед ним плавала отвратительная белая маска, лишь отдаленно напоминавшая мужское лицо. Сходство казалось еще более противоестественным в мерцающем свете светящейся жабы, которую человек, стоявший на пороге, держал в руках и нежно поглаживал пальцами.

Лицо (это было все-таки лицо) расплылось в улыбке.

– Итак, ты убил моих слуг, – сказал Меррадль почти весело. Несколько дождевых капель упало на его жуткую рожу, и он поморщился. Капли скатились вниз, оставив на коже серые дорожки.

Только теперь Сенор понял, что Меррадль пользовался белилами и пудрой. К тому же Смотритель Часов был почти до неприличия толст; эта чудовищная гора колышущегося мяса с трудом держалась на ногах.

– Пожалуй, я сделаю тебе за это «подарок», – продолжал Меррадль. – Надо думать, я очень нужен, если ты добрался до меня…

Сенор с отвращением взирал на его отвисшие щеки и подведенные помадой губы. Похоже, Меррадль изо всех сил старался придать своему лицу более или менее благообразный вид, причем делал это исключительно ради самого себя.

Но Сенор видел и морщинистую шею с кожей землистого цвета, похожей на кожу рептилий. А над этой шеей кривлялась, будто в кошмаре, расплывшаяся в улыбке белая тестообразная физиономия…

Сенор назвал свое имя, спешился и привязал коня к железному кольцу, торчавшему из стены. Затем вошел в дом вслед за Меррадлем. И оказался в королевстве часов и зеркал. Зеркала были повсюду – потемневшие от времени и совсем новые, в дорогих и убогих рамах, огромные – в человеческий рост – и небольшие, круглые, в которых как раз помещалось лицо Меррадля, если смотреть с близкого расстояния…

Сенор подумал, многого ли он добьется от сумасшедшего. По его мнению, было почти невозможно остаться нормальным среди непрерывного шума, который издавали десятки часов. А ведь хозяин слышал это в течение многих лет! Часы в разных комнатах показывали разное время – и Сенор решил, что они с Меррадлем окончательно заблудились, прогуливаясь под руку по темному лабиринту его дома.

Меррадль был вкрадчив, Меррадль был до слащавости приятен. Во всем его поведении скользила нескрываемая насмешка, и Сенор вдруг понял, что эти нарочитые манеры, этот нелепый грим – не более чем защита, защита от того неминуемого кошмара, в котором Меррадль оказался после исчезновения Рейты и собственного бегства из Кобара… Меррадль был жалок, но вместе с тем Сенор не мог поручиться, что Человек Большого Пальца не способен на внезапный и коварный удар.

Наконец они расположились в одной из комнат на старых стульях, сделанных из отполированных лошадиных костей и обтянутых кожей.

– Кто же теперь подаст нам вина? – бросил Меррадль в пустоту и захохотал. – Вот следствие необдуманных поступков! Ну, чего же вы ждете, любезнейший, спрашивайте – вы ведь за этим явились?

Сенор глубоко вздохнул. Ну что ж, Меррадль сам торопил события.

И Человек Безымянного Пальца перешел прямо к делу:

– Я хочу знать, почему Рейта Меррадль была вынуждена скрываться в Нижнем городе?

Со Смотрителем Часов произошла разительная и страшная перемена. Казалось, сейчас эту тушу хватит удар. Его лицо, которому Меррадль придавал вид противоестественной жизнерадостности, превратилось в посмертную маску.

В течение нескольких долгих секунд он смотрел на Сенора из-под полуприкрытых век.

– Рейта?.. – прохрипел он наконец. – Она давно умерла. Кто тебе сказал, что…

– Хватит, – перебил его Сенор. – Она действительно умерла. Но это прискорбное событие произошло совсем недавно. Она скончалась у меня на руках… Ее убили.

Меррадль закрыл глаза и остался недвижим, словно жизнь совершенно покинула огромное тело. Покрытое белилами лицо вдруг выразило такое нечеловеческое страдание, что оно передалось даже Сенору.

Он понял, что безжалостно пробил дыру в панцире, который соорудил вокруг себя этот нелепый клоун, сжившийся за много лет со своей тоской и со своим ужасом. Меррадль до сих пор любил жену, любил, несмотря ни на что – ни на страшную, наверное, тайну, которая осталась между ними, ни на чудовищное, может быть, преступление, которое она совершила.

Сенор опасался, что этот последний удар – известие о ее смерти – убьет Меррадля прямо сейчас, у него на глазах. Но тот уже умер давным-давно; он умирал много раз в своих грезах и темных снах.

Когда наконец Человек Большого Пальца открыл глаза, стало особенно заметно, как невероятно много он страдал. А теперь, похоже, захотел испытать, до какой степени может простираться страдание.

– Кто поручится, что это все правда? – спросил он почти спокойно.

Сенор снял с шее медальон и показал Меррадлю – издали.

– Это ее вещь, так ведь? – Медальон, будто маятник, раскачивался в его руке.

– Значит, она действительно мертва, – сказал Меррадль самому себе. – Все кончено. А они добрались наконец и до меня…

– Кто – они? – быстро спросил Сенор.

Меррадль зловеще ухмыльнулся:

– Те, кто послал тебя, Человек Безымянного Пальца, – проклятые бароны Тенга! Но значит, они знают все, а тебе я не скажу больше ничего!..

Сенор задумался. То, как Меррадль отозвался о Тенга, еще раз напомнило ему о сложном положении, в котором он находился, – и все же кое-что прояснилось.

– Напрасно, – произнес он наконец. – Напрасно ты не хочешь говорить. Тенга – и мои давние враги, но ты, конечно, не веришь в это. Спрошу тебя о другом: ты знал о том, что Рейта лишилась одного глаза?

– Да, это случилось еще тогда, когда она жила в Верхнем городе, – ответил Меррадль безжизненным голосом. У него явно не хватило сил произнести «жила со мной». – Ей выбили глаз рукоятью кинжала. Нападавших я так и не нашел… Спустя два года я купил у знахаря Курдца глаз, принесенный из Тени. Он был почти как живой…

– Он был даже слишком «живой», – вставил Сенор. – Из головы убитой Рейты вынули этот глаз. Теперь ее личная жизнь стала достоянием кое-кого еще.

– Вынули… глаз, – на Меррадля было жалко смотреть. – Горе мне! Я должен был знать, что предметы из Тени – смертоносные игрушки…

– Это и привело меня к тебе. – Сенор откинулся на спинку костяного стула. – Как видишь, я почти ничего не скрываю. Кроме того, существует Пророчество, и ты, наверное, слышал о нем. Прежде чем ты сойдешь в могилу, я должен узнать тайну своего рождения.

– Рождения?! – Меррадль странно посмотрел на него. – Не хочешь ли ты сказать, что все это имеет отношение к твоей жалкой жизни?

– Тогда я добавлю еще кое-что, – произнес Сенор. – Тебе кажется, что это похоронено в твоей памяти и в твоем истлевшем сердце, однако ты ошибаешься. Незаконнорожденный ребенок Рейты – больше не тайна. Твоя жена изменила тебе. Но ты слишком любил и поэтому не убил ее, а спрятал в Нижнем городе от позора и смерти. Этот ребенок – нарушение гораздо более страшного табу. Вот в чем все дело. Хочешь, я скажу, от кого он рожден?..

После каждого его слова Меррадль болезненно дергался, словно его били по лицу, а потом вдруг облегченно рассмеялся, как будто все самое страшное разом осталось позади.

– Безумец! – сказал Меррадль отсмеявшись. – И ты пришел, чтобы уничтожить меня теперь, когда я претерпел наказание всей моей жизни?

– Мне не нужна ни твоя жизнь, ни твоя смерть. Мне нужны только сведения о ребенке, рожденном от Хозяина Башни Зонтага.

На краткий миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком часов и шорохом пересыпающегося песка.

– Что?! – вскричал потом Меррадль, вскакивая со стула, а для такой туши это было, конечно, нелегким делом. – Несчастный, и ты решил, что Зонтаг…

Он всплеснул руками, похожими на два куска теста, которые белели в полумраке, и расхохотался, запрыгав по-козлиному вокруг стула.

Теперь уже Сенор ошеломленно откинулся назад, окончательно запутавшись в собственных догадках.

– Так знай же, жалкий ничтожный слепец! – закричал Смотритель Часов, кривляясь. – У Хозяев Башни не может быть детей, рожденных от женщины из Кобара! Потому что… Потому что Хозяева Башни – не люди!..

Отдышавшись, он упал на стул, глядя на Сенора с издевкой и торжеством.

Медленно, очень медленно Сенор переваривал услышанное. Меррадль откровенно любовался его растерянным видом.

– Так ты, наверное, хочешь знать, что ты такое? – вкрадчиво спросил он. – Уж, конечно, не ублюдок Рейты и Хозяина Башни, проклятое ничтожество!

– Но в таком случае, может быть, сын Рейты и еще кого-нибудь, титулом пониже? – процедил Сенор, понимая, что это жестоко. Но у него не было другого выхода, если он не хотел больше блуждать в потемках. – Может быть, даже какого-нибудь бродяги из Нижнего города, а? – Он нанес завершающий удар.

Капли пота выступили на лбу Меррадля. Было видно, что этот разговор для него – нож, – нож, проворачиваемый в сердце. Но Меррадль не мог отказаться от своей нелепой мести. И он заставил себя снова расплыться в почти счастливой улыбке.

– Нет. Нет, дорогой мой выскочка, жадный до чужих тайн. Ты не сын Рейты и Хозяина Башни. И ты вообще не сын Рейты… Дело в том, что ребенок Рейты умер. Я сам зарыл его в землю. А отца ребенка я убил, да. И не раскаиваюсь. Это было красивое и страшноватое убийство. Хочешь знать, что сделали с любовничком мои слуги?..

– Нет, – сказал Сенор, швыряя ему на колени медальон. – Теперь уже нет. Когда умер ребенок?

– Сразу, при рождении. Он родился мертвым! Боги сделали мне единственный в жизни подарок!

Сильнейшие любовь и ненависть до сих пор бушевали в сердце этого человека, подобно всепожирающему пламени. Меррадль дрожал от возбуждения, жадно глотая ртом воздух.

Сенор разочарованно размышлял о том, что будет делать дальше. Он по-прежнему оставался человеком, не знавшим своих родителей, человеком с загадочным прошлым, непонятными источниками существования и неопределенным будущим. Было неясно, как в таком случае он вообще стал придворным и чья невидимая рука вела его по жизни и подкармливала в Кобаре, делая то, о чем он и не помышлял, ведь его мозг был погружен во тьму. Окажись он незаконнорожденным сыном Рейты, все стало бы на свои места…

Сенор подозрительно посмотрел на Меррадля. Он мог бы дать голову на отсечение, что Смотритель Часов сейчас не способен на обман.

Сенор решил прибегнуть к последнему средству. Он протянул руку и взял лежавший на коленях Меррадля медальон. Потом открыл его и поднес к самым глазам старика.

– В таком случае, кто же это? – спросил он шепотом в наступившей зловещей тишине.

Выпучив глаза, Меррадль взглянул на него как на чудовище, явившееся с того света, а потом без чувств повалился на пол.

* * *

Сенор подтащил обмякшее и невероятно тяжелое тело Меррадля к стене и огляделся вокруг. Часы и в этой комнате шли с разной скоростью. Он видел, как перемещается часовая стрелка на одних часах и как неестественно медленно пересыпается песок в других, в которых песчинки, падая, словно тонули в воде. Маятник первых часов превратился в сверкающее размытое пятно.

Сенор посмотрел в единственное окно, но то ли стекла были невероятно грязными, то ли стена дождя слишком плотной и непроницаемой – во всяком случае, он ничего за ним не увидел.

Он услышал, как Смотритель Часов зашевелился, приходя в себя. Сенор в это время осматривал потемневшее от времени оружие, которое было свалено в углу беспорядочной грудой и которое уже много лет никто не чистил. А когда обернулся, Меррадля в комнате уже не было.

Сенор был абсолютно уверен, что тот не мог проскользнуть мимо него незамеченным… Он поднял глаза и увидел, что стрелки огромных часов, висящих на стене прямо над тем местом, где он оставил бесчувственное тело Меррадля, стоят, а маятник замер в крайнем отклоненном положении.

Сенор сел на ближайший костяной стул и стал смотреть на стену, используя магическое зрение, но увидел лишь огромную тень, которая могла быть тенью Смотрителя Часов.

Спустя недолгое время у стены возник и сам Меррадль.

– Где ты был? – настороженно спросил Сенор.

– Кое-где, кое-где, – посмеиваясь, ответил Меррадль и потер руки. – Пора проводить тебя в обратный путь, безродная трупная птица. Здесь ты больше не найдешь падали. За мной должок, ты не забыл?

– Ты решил отомстить мне?

– Во-первых, ты убил моих слуг. Во-вторых, до сих пор ни у кого не хватало наглости нарушить мой покой! Я так долго имел дело со Временем, что знаю о нем больше самих Хозяев Башни. А ты посмел напомнить мне о прошлом. Более того, ты заставил меня вновь его пережить. О, какая пытка!..

– И что же ты будешь делать дальше, Меррадль? – с насмешкой сказал Сенор. – Кривляться, как прежде? Чем тебе поможет твоя месть?

Но Меррадль его не слушал.

– Иные времена, иные замки… – загадочно ухмыляясь, пробормотал себе под нос Смотритель Часов. Он, видимо, уже совершенно оправился от потрясения и вошел в новую роль. Но его отражения по-прежнему были надежно скрыты от Сенора.

– Может, тогда мне попросту убить тебя? – сказал Сенор, размышляя вслух. – Чтобы избежать участи любовника твоей жены…

– Боюсь, для тебя это уже ничего не изменит, – произнес Меррадль. – А мне бы ты, конечно, преподнес бесценный подарок. Конец страданию! Зачем теперь жить?.. Хм, думаю все же, что мне придется убить себя самому. К тому же я никогда не повторяюсь. Только маятники часов двигаются по одному и тому же пути. Должен тебя заверить, для нас обоих я приготовил нечто исключительное…

Меррадль захлопал в ладоши и залился безумным смехом.

Сенор встал, держа руку на Мече. Меррадль оборвал смех.

– Темны пути этого оружия, – пробормотал он, только что заметив знаки на Мече Торра.

И добавил громче:

– Скажу тебе еще одно напоследок – после тех родов Рейта больше не могла иметь детей…

* * *

Смотритель Часов вел Человека Безымянного Пальца обратно по лабиринту своего жилища, держа в руках светящуюся жабу. Они шли, сопровождаемые мерцающими отражениями и нескончаемым боем часов.

Одна мысль не давала Сенору покоя. Он думал о том, почему все-таки умирающая жена Меррадля оказалась во дворе его дома.

Когда Смотритель Часов остановился возле обитой металлом двери, Сенор посмотрел на нее и понял, что не смог бы сказать точно, через эту ли дверь он попал в дом. В последний раз он с нескрываемым отвращением взглянул на белое расплывающееся лицо Меррадля, на губах которого возник пугающий призрак улыбки.

С невыразимым сарказмом Меррадль согнулся в поклоне чуть ли не пополам и сладчайшим голосом сказал:

– Счастливого пути!

Сенор молча открыл дверь, шагнул за порог… и провалился в пустоту, сопровождаемый удаляющимся хохотом Смотрителя Часов.