Читать книгу Плацдарм по бросовой цене - Андрей Дышев - Страница 4

Я выскакивал у каждой станции метро, мимо которых мы проезжали, и звонил Анне, но она не отвечала. Мало того, почему-то не срабатывал автоответчик. Влада это не сильно огорчало. Каждую мою неудачу он резюмировал расплывчатыми поговорками, вроде: «Что ни делается, то к лучшему», «От судьбы не уйдешь» или «На все воля божья». После того как я в четвертый или пятый раз кинул трубку на рычаг и вернулся в машину, он сказал:

– Поговори с ней. Может быть, она согласится дать нам деньги в долг.

Влад нашел выгоду из своего положения «третий лишний». Логика его была непрошибаемой: раз я с Анной сплю, значит, должен говорить с ней о неприятном. Впрочем, «о неприятном» – мягко сказано. Влад хотел, чтобы я попросту послал Анну далеко-далеко. Он мог терпеть ее острый язык, ее прямолинейность и привычку называть вещи своими именами лишь тогда, когда чувствовал, что интересен ей как мужчина. Но в роли девушки друга она его не интересовала. Мало того, она его раздражала.

Сделать то, что предложил Влад, я не мог. Неопределенно пожав плечами, я положил на колени стопку свежих газет и сказал:

– Хватит гоняться за двумя зайцами. Едем за билетами, а потом разберемся с Анной.

Три газеты из тех пяти, которые я купил, дали информацию об убийстве Гильермо. Я читал вслух, а Влад слушал, хмурил брови и качал головой.

– «Десятого марта около десяти часов вечера в собственном автомобиле был расстрелян сотрудник посольства Эквадора, официальный представитель фирмы „Эквадор-терра“ господин Гильермо. Как сообщил пресс-секретарь посольства, господин Гильермо с женой и малолетней дочерью возвращался с загородной резиденции посла домой. Перед выездом на Новорязанское шоссе он остановился, пропуская встречный транспорт, и в этот момент по машине был открыт ураганный огонь из автоматического оружия. Преступники с места происшествия скрылись, не прикоснувшись к вещам убитых. Возбуждено уголовное дело».

– Через неделю выяснится, что Гильермо поставлял из Эквадора в Москву наркотики, – мрачным голосом заметил Влад.

– Очень может быть, – согласился я и раскрыл вторую газету. – «Гражданин Эквадора погиб при странных обстоятельствах. Дерзкое убийство совершено в подмосковном лесу вблизи поселка Малореченское. В собственном автомобиле почти в упор расстрелян представитель крупной землеторгующей фирмы господин Гиль… Гильремо». С ошибкой дали фамилию.

– Значит, все остальное – вранье, – предположил Влад.

– Читаю, – продолжал я. – «По имеющимся у нас сведениям, преступники действовали жестоко и с цинизмом. Сначала они убили жену и дочь бизнесмена, а затем заставили самого Гильремо выйти из машины, снять с себя пальто и пиджак. Обыскав одежду, убийцы поставили эквадорца на колени и короткой очередью выстрелили ему в затылок. Оставив автоматы на месте преступления, убийцы скрылись в лесу. По мнению некоторых компетентных источников, убийство было совершено по заказу латиноамериканской террористической организации, контролирующей контрабанду наркотиков в Карибском регионе».

– Какая газета? – спросил Влад.

– «Экстра-новости».

– Все ясно! – Влад скривил лицо. – Прочитал и забыл… Есть еще что-нибудь?

– Вот совсем короткая информация: «Гражданин Эквадора Гильермо был убит в минувший вторник в Подмосковье. В течение нескольких лет он использовал для контрабанды героина дипломатические каналы. Московские наркодельцы убили его за то, что он отказался выплачивать им дань».

– А это вообще бред! – не задумываясь, поставил клеймо Влад. – Никому верить нельзя!

– А сам ты что думаешь об этом? – спросил я, кидая газеты на заднее сиденье.

– Что я думаю? – повторил вопрос Влад. Он был готов критиковать прессу и высказывать свой скептицизм, но не строить гипотезы. – Ничего я не думаю. Мало ли какие причины были у убийцы грохнуть его? Первая: ограбить. Вторая: запугать правительство Эквадора. Третья: вынудить посла открыть визу беглому каторжнику. Четвертая: отомстить за поруганную честь женщины… Да я тебе сто причин назвать могу!

– А с покупкой нами острова ты это никак не связываешь?

– Что-о-о?! – протянул Влад и посмотрел на меня так, словно я сказал непозволительную глупость. – А при чем здесь наш остров?

Мы остановились на светофоре. У меня пропала охота говорить про остров и убийство Гильермо, потому что эти две очень смутные и расплывчатые субстанции в моем понимании связывала лишь интуиция, а ее, как известно, другому человеку не объяснишь и не передашь.

В авиакассе нас огорошили неожиданной новостью: Аэрофлот не совершал регулярные рейсы в Кито. Остроумная кассирша предложила ближайшие к столице Эквадора города – Рио-де-Жанейро и Майами, удаленные от нашей конечной цели почти на пять тысяч километров.

Влад приуныл. Он просунул голову в кассовое окошко. Кассирше, должно быть, он напомнил грустного пса, и она стала разговаривать с ним ласково.

– Обратитесь в посольство Эквадора, может быть, у них намечается спецрейс, – посоветовала она.

Влад отрицательно покачал головой.

– Тогда подойдите к представителю колумбийской авиакомпании. Он организует коммерческие рейсы во все страны Южной Америки. Правда, вам придется арендовать весь самолет.

– Это дорого? – полюбопытствовал Влад.

– Дорого, – подтвердила кассирша и закрыла окошко табличкой «Обед».

Влад повернулся ко мне. Опять наш остров уплывал от нас, словно «Летучий голландец».

– Поехали в представительство колумбийской авиакомпании, – безрадостным голосом сказал он. – Будем арендовать самолет.

Я протянул Владу пухлую пачку долларов и свой паспорт.

– Что это значит? – спросил он.

– Это значит, что в представительство ты поедешь один, а я еду искать Анну. Не нравится мне ее телефон.

– Не забудь взять у нее в долг деньги! – напомнил Влад.

Мы договорились встретиться с ним в шесть часов вечера у посольства Эквадора, где нам должны были выдать загранпаспорта с визами.

* * *

У меня был ключ от квартиры Анны, но я им еще ни разу не воспользовался, предпочитая, чтобы хозяйка открывала мне дверь сама. Теперь пришлось сделать исключение.

Я еще раз позвонил в дверь, вытащил из кармана куртки ключ с брелоком в виде какого-то зверька, похожего то ли на обезьяну, то ли на худого медведя, вставил его в замок и провернул.

Дверь бесшумно отворилась, и мне в нос сразу же шибанул крепкий запах духов, слишком крепкий, чтобы на него можно было не обратить внимание. Я кинулся в прихожую, оттуда по коридору побежал в комнату и застыл в дверях.

Все, что можно было скинуть на пол и разломать, было скинуто и разломано. Стеллаж для книг лежал у меня под ногами, словно форма для лепки кирпичей; телевизор разинул черный зев, оскалив острые края разбитого кинескопа; платяной шкаф сложился, как карточный домик и представлял собой штабель полированных досок, между которых лежала одежда; от кровати остался один деревянный каркас, а матрац, выгнувшись дугой, стоял у стены; макияжный столик сверкал девственно-чистой поверхностью, все бутылочки с духами, коробочки, тюбики, раздавленные и разбитые, были раскиданы по полу; телефон с оборванными проводами валялся в камине.

Ожидая увидеть самое страшное, я медленно пошел по комнате. Пугаясь своего голоса, негромко позвал:

– Анна!

Кухня осталась в своем прежнем виде, даже чашка, из которой я утром пил кофе, все так же стояла на подоконнике.

Я заглянул в ванную и снова зашел в комнату. Под ногой хрустнула пластиковая коробочка. Я нагнулся и поднял с пола пудреницу, раскрыл ее и посмотрел в маленькое зеркало. На меня вылупился круглый, с расширенным зрачком глаз. Интересно, подумал я, а на месте ли мой чемодан с долларами?

Самое смешное занятие – искать деньги в квартире, где недавно произвели взлом и обыск. Тем не менее под платяным шкафом я нашел перевернутую кверху дном шкатулку из полированного камня. Приподнял ее, и на пол выпал тугой клубок спутанных золотых цепочек. Это показалось мне странным. Вор, если он был нормальным человеком, не стал бы скидывать с туалетного столика шкатулку с драгоценностями, а аккуратно затолкал бы ее себе в карман.

Потом я нашел песцовую шубу, авторскую копию «Девятого вала», купленную Анной у крымского частного коллекционера, томик стихов Пушкина, изданный при жизни поэта, – все то, ради чего по воровским меркам стоило подделывать ключ и вламываться в чужую квартиру.

Но не было главного: тайник, оборудованный за каминной трубой, оказался пуст. В нем мы хранили с Анной без малого миллион долларов – четыреста тысяч, принадлежащих мне, и пятьсот пятьдесят тысяч, принадлежащих Анне.

Я внимательно осмотрел нишу, маленькую дверку, открывающуюся на манер шторки, и, не найдя никаких следов взлома, поставил вытяжную трубу на прежнее место.

Потом сел на поверженный стеллаж и задумался. Нет, здесь орудовали не воры, для которых важно тихо и быстро взять самое ценное и незаметно уйти. Здесь безумствовали вандалы, которые даже не пытались что-либо искать. Они просто опрокидывали шкафы и стеллажи на пол, не разбирая вещей и не перетряхивая книги. Они сбрасывали на пол любые предметы, которые попадались им под руку – были ли это косметические наборы или же шкатулка с золотом. И что очевидно – они не добрались до тайника. Он был аккуратно вскрыт ключом, затем снова заперт и замаскирован вытяжной трубой. Ключи от тайника были только у меня и Анны.

«Ерунда какая-то!» – отмахнулся я от навязчивой мысли, которую стыдно было даже принимать во внимание, и все же она кружилась где-то по орбите сознания, заставляя считаться с собой. Анна могла устроить разгром в своей квартире, если бы только сошла с ума, подумал я. А зачем это делать умственно здоровой женщине? Чтобы сымитировать ограбление…

Была бы возможность, я врезал бы себе кулаком по носу. Сколько в одном человеке «я», если один мозг допускает в свою обитель самые противоречивые и разнополярные мысли? Почему я, будучи стопроцентно уверенным в Анне, в ее безгрешности и бесконечной преданности мне, в то же время как бы невольно выдвинул версию об имитации ограбления? Значит, я строю версии, исходя из своих собственных способностей? Значит, и я способен предать Анну и украсть ее деньги? Бред!

Понемногу успокаиваясь, я еще раз осмотрел комнату, но уже не широко раскрытыми глазами шокированного человека, а цепким взглядом криминалиста и сразу сделал несколько выводов. Во-первых, у меня уже не было сомнений в том, что обыска здесь не производили. Вещи, которые хранились в шкафах и стеллаже, лежали в естественных после падения мебели местах. Во-вторых, я не нашел следов борьбы и насилия: ни крови, ни рваной одежды, ни орудий убийства. И в-третьих: из комнаты исчезли, помимо долларов, только те вещи, которые представляли ценность лишь для Анны, – ее оба паспорта, сумочка с дорожным набором косметики, два чемодана из светло-коричневой кожи и, кажется, что-то из нательного белья.

Я присел у камина, достал из холодных углей базу радиотелефона с оборванными проводами и сдул с его корпуса пепел. Похоже, телефон уцелел, несмотря на грубое с ним обращение. Зубами я оголил концы проводов, скрутил их и подсоединил к розетке телефонной линии. Аппарат радостно отозвался протяжным гудком.

Я перемотал кассету записи сообщений и нажал кнопку «Воспроизведение».

– «Анюта, меня встретит Влад, но, если у тебя есть желание, можешь подъехать во Внуково…»

Это я звонил Анне три дня назад перед тем, как вылететь в Москву. Анна встретила меня вместе с Владом, и мы сразу поехали к ней. Слушаем дальше.

Низкий мужской голос:

– «Я по поводу покупки коттеджа. Если у вас есть что предложить в пределах ста пятидесяти тысяч долларов, то позвоните Игорю Вячеславовичу по телефону…»

И последнее сообщение. Опять мужской голос. Сильный акцент:

– «Я советую вам немедленно отказаться от ваших планов в отношении покупки земли и всяких деловых связей с земельным департаментом Эквадора. Считайте это предупреждение последним. В противном случае нам придется применить к вам жестокие меры». – Щелчок. Тишина.

Я перемотал кассету и прослушал голос с акцентом еще раз. Вот так дела! Значит, Анне угрожали! Когда же это было? Почему она тотчас не позвонила Владу на мобильный? Что произошло потом?

От накативших на меня, как снежный ком, вопросов даже разболелась голова. Я представил, как Анна возвращается домой, заходит в комнату, видит обрушенную на пол мебель, и ее глаза быстро наполняются ужасом. Она кидается к телефону, чтобы позвонить в милицию или Владу, и нечаянно включает воспроизведение сообщений. Она слушает голос с акцентом, хватает телефон и, оборвав провода, со злостью швыряет его в камин. Потом начинает лихорадочно собирать вещи, открывает тайник и выгребает все пачки долларов в пустой чемодан. А потом – аэропорт, билет на любой ближайший рейс и долгий полет куда-то далеко-далеко…

Я не мог понять, почему угрожали только ей? Потому что в гостиничном номере, где остановился Влад, не было телефона? А когда ее выследили? Когда она оставила нас с Владом и вышла из посольства? Или когда она вышла из дверей представительства «Эквадор-терра»? Но ведь это еще не доказательство того, что она собиралась покупать землю! Мало ли по какой причине она заходила в кабинет дилера!

Я не мог ответить ни на один вопрос уверенно. Но меня волновала не столько точная хронология произошедшего здесь, сколько новая проблема, вставшая с исчезновением Анны и денег.

Эта проблема тащила за собой целый эшелон неприятностей, она толкала меня на утомительно долгое вранье Владу.

Ситуация сложилась тупиковая. Влад заплатил аванс в полмиллиона долларов, купил билеты на самолет до Кито и сейчас мчится к посольству, где мы должны с ним получить паспорта. Отступать некуда. Тормозить поздно. Что я теперь должен сказать ему? Что Анна пропала вместе с моими и своими деньгами и с приобретением острова придется повременить? Да Влад разорвет меня на части, потому что промедление с вылетом в Эквадор даже на несколько дней было равнозначно полной потере аванса и всякой надежды приобрести Комайо в собственность. А как буду выглядеть я, который еще утром заверял Влада в абсолютной надежности Анны? Да всем моим словам после этого – грош цена! Да на меня даже в самом пустяковом деле нельзя будет положиться! Анну надо срочно найти!

Я снова положил на колени разваливающийся в руках телефон и набрал номер подруги Анны.

– Катюша! – сказал я тотчас, как девушка мне ответила. – Это Кирилл. У меня беда: Анна куда-то пропала, и я не могу ее найти.

– Анна? – сонным голосом ответила Катя и после паузы добавила: – Она попросила меня проводить ее в Шереметьево, а затем отогнать ее машину в гараж. Она улетела.

– Что ты говоришь?! – фальшиво удивился я. – Интересно, куда?

– В Южную Америку, – ответила Катя.

– Что?! – закричал я и дернул головой, отчего в трубке раздался треск. – В Южную Америку?! Она так сама сказала? Ты не ошибаешься?

– Может, и ошибаюсь, – обиженно заметила Катя. – Самолетом управляла не я.

– А куда именно она улетела, черт возьми?! – как можно спокойнее спросил я, понимая, что Катя ни в чем передо мной не виновата.

– Она не сказала.

– Но ты хотя бы запомнила, в котором часу это было?

– Около двух.

Даже не попрощавшись, я оборвал связь и позвонил в справочную Шереметьева. Там мне назвали единственный рейс в район Южной Америки, отправляющийся в два часа двадцать минут, – в столицу Перу Лиму.

Я схватился за голову. Все вставало на свои места. В Лиме у Анны были знакомые, оттуда тянулась цепочка связей, которые замыкались на колумбийском наркобароне Августино. Замес из трех понятий: Анна – деньги – Лима напоминал взрывное устройство особой разрушительной силы. Я ничего не мог понять. Я был в шоке. Ничего подобного я не ожидал от Анны.

«Виллис! – вдруг отчетливо вспомнил я фамилию „конкурента“. – Значит, мне не показалось! Гильермо действительно записал на клочке бумаги телефон Анны. Это она звонила ему по поводу покупки острова. А потом, чтобы опередить нас, немедленно вылетела в Южную Америку».

Я ходил по комнате, раскидывая ногами вещи. Она сошла с ума, думал я, старательно растирая виски ладонями, чтобы не сойти с ума самому. Зачем она это сделала? Неужели Анна так позавидовала идее Влада, что решила купить остров без нас? Но… Но…

У меня не хватало ни слов, ни мыслей. Я не мог дать какое-либо разумное объяснение поступку Анны.

– Так, – бормотал я. – Весной обостряются приступы у всех шизофреников… Весна – коварный период для неуравновешенных личностей. Весна… будь она проклята!

Я поддел ногой эбонитовую статуэтку пузатого будды и сел на пол. Во-первых, лихорадочно составлял я план действий, Владу об этом – ни слова. Во-вторых, Анну разыскать во что бы то ни стало! Из-под земли ее вытащить! Зубами вырвать у нее деньги! Наши пути обязательно пересекутся. Мы встретимся в Эквадоре. Она думает, что без денег мы останемся в Москве. Пусть так думает! Я встречу ее у дверей земельного департамента. Это будет прекрасная сцена! Это будет нечто ошеломляющее! А Влад ничего не узнает. Ему не надо знать о наших личных проблемах. Деньги он получит в Эквадоре. Я скажу ему, что перевел миллион в банк Кито… А еще лучше вообще ничего ему не говорить. Взять с собой пустой чемодан с кодовыми замками. Пусть думает, что в нем деньги.

Мне ничего не оставалось, как взять грех на душу. Мне не хотелось представлять себе весь тот ужас, который мог начаться после моего случайного разоблачения. Я действовал инстинктивно, видя перед собой только ближайшую цель, и не думал о последствиях своего поступка, словно страус, зарывающий голову в песок при виде врага.

Я снял с антресоли большой чемодан из черной пластмассы с кодовыми замками, вывалил из него разноцветные полотенца, тюль, отрезки платяной ткани и еще какие-то тряпки и стал набивать его старыми журналами, которых у Анны развелось великое множество. Чтобы закрыть крышку, мне пришлось встать на нее коленом. Чемодан получился тяжелым, от такого веса с одинаковой легкостью отрывается либо ручка, либо рука, зато выглядел он вполне правдоподобно. Кого-нибудь другого можно было надуть с весом, но только не Влада. Он отлично знал, насколько тяжело нести миллион баксов.

«Господи, прости меня, я не ведаю, что творю!» – помолился я и с чемоданом вышел из квартиры.