Читать книгу Поцелуй волчицы - Андрей Дышев - Страница 4

2

Оглавление

Она ничего не поняла. В ее глазах я выглядел ночным бродягой, который случайно забрел в кемпинг и от скуки начал нести какой-то вздор. Пришлось объяснить свою просьбу другим тоном. Я оперся локтями о стойку и, глядя на затемненный профиль администраторши, отчетливо произнес:

– У меня в машине умирает человек. Срочно нужен врач. Вы, как должностное лицо, обязаны помочь мне.

– Ничего и никому я не обязана, – тотчас ответила женщина. Могло показаться, что она не слушала меня, думая о чем-то своем.

Мое терпение лопнуло. Я с грохотом опустил кулак на стойку.

– Где директор кемпинга?

– Дома, – безучастным голосом отозвалась женщина, перекладывая с места на место толстые и потрепанные журналы.

– А дом где?

– В Ялте. Но директор, чтоб вы знали, тоже лечить не умеет.

Она вздохнула, поставила керосинку на стойку так, что наполненная пламенем колба оказалась между нашими лицами, и добавила:

– Если у вас там в самом деле кто-то умирает, то везите его скорее в больницу. До Алушты полчаса езды.

– Если бы я был уверен, что довезу, – сквозь зубы процедил я.

– Это ваши проблемы. Чем я могу помочь?

Она была права. Тысячу раз права! Ее душа, зачерствевшая от хронической нищеты, уже не могла бескорыстно расщедриться даже на сострадание. Ее приучили платить едва ли не за каждый вздох, и теперь она хотела денег, прежде чем начать нормально разговаривать со мной.

Я сунул руку в задний карман брюк, раскрыл бумажник и вытянул несколько купюр.

– Сейчас я позвоню в "скорую", – тотчас преобразилась администратор. – Может быть, она сможет выехать вам навстречу… А что случилось?

Она крутила диск телефона. Связь все время срывалась, женщина нервничала, не попадала пальцем в нужные цифры.

– Марина! – крикнула она кому-то в темноту. – Неси сюда аптечку!

Я не знал, как объяснить женщине, что случилось с моей попутчицей. Проблема, которая требовала незамедлительного решения, выросла до угрожающих масштабов. Я, конечно, допустил ошибку, что заехал в кемпинг. Надо было гнать до Алушты, но мне очень хотелось скинуть внезапно возникшую проблему на чужие плечи, в крайнем случае разделить ее с кем-нибудь.

В фойе вбежала неуклюжая женщина и принесла с собой запах хлорки. Она поставила на стойку коробку из-под обуви. Администратор придвинула к коробке лампу. Она делала сразу три дела: продолжала накручивать телефонный диск, перебирала содержимое коробки и спрашивала меня:

– Так что там с вашим умирающим? Сердце? Марина, у нас, кажется, был валидол?..

Не дай бог, подумал я, оказаться на месте побитой девчонки среди таких же беспомощных людей, как я и эти бабы. Никаких шансов на спасение!

Надо было начать действовать, делать все, что я мог.

– Найдите в справочнике номер первой горбольницы, – приказал я. – Звоните, пусть готовят бригаду реаниматоров. Скажите им, что сильно избили девушку, она без сознания.

– Хорошо, хорошо! – с нескрываемым облегчением ответила администратор. Она обрадовалась, что ей больше не придется отрабатывать деньги.

Я повернулся и бегом устремился на улицу. Ливень с неослабевающей силой продолжал сотрясать жестяную крышу подъезда и плоскими струями стекал на ступени. Когда я открыл дверь машины и посмотрел на девушку, то стало ясно, что ее состояние ухудшается намного быстрее, чем я предполагал. Она уже лежала на животе, голова ее безжизненно свисала с сидения, и с губ на коврик срывались крупные капли крови.

У нее открылось легочное кровотечение! Девчонка не выдержит дорогу с перевала до Алушты, на этот счет у меня не было уже никаких сомнения. С ужасом я понял, что теперь только от меня зависит, будет несчастная жить или нет. Подняв ее на руки, я вынес девушку из машины и кинулся в фойе, ногами распахивая перед собой двери.

– Холодной воды! – закричал я с порога. – Быстро! Простыню! Полотенце!

Марина, пахнущая хлоркой, и администратор, отбрасывая на потолок демонические тени, кинулись в коридор. Кто-то из них барабанил каблуками, кто-то шаркал тапочками. Шума было много. Я опустил девушку на диван и шагнул к стойке, чтобы взять керосинку. В этот момент мне в глаза ударил луч света.

– Что здесь случилось? – услышал я мужской голос. – Я врач. Моя помощь нужна?

Это была манна небесная. Я испытал удивительное чувство: словно сидел за штурвалом вошедшего в штопор самолета, и тут рядом объявился опытный летчик и попросил подвинуться.

Я поднял лампу над головой. Желтый лепесток пламени скупо осветил молодого мужчину лет тридцати, худощавого, с ровным высоким пробором, от которого в стороны расходились волны коротких смоляных волос. Крупный и несколько длинный нос придавал лицу хищное и строгое выражение. Глаза его были круглыми, одинокими на лице, отчего напоминали два торфяных озера посреди степи – ни надбровные дуги, ни скулы не отягощали их. Одет он был в спортивный костюм, в какие любят рядиться рыночные торговцы, причем, одеваясь на ходу, еще застегивал "молнию" куртки.

Я кивнул на диван. Врач перевел на него луч своего фонарика, быстро подошел к девушке, посветил ей на лицо, на мокрую рваную майку и протянул фонарик мне.

– Что с ней? – коротко спросил он, опускаясь на колено и сильным движением разрывая майку, оголяя девушке грудь.

Я в двух словах пересказал события последних сорока минут. Врач щупал пульс на безжизненной руке, приподнимал веки, давил пальцами мягкий живот. Расплескивая воду, в фойе вбежала Марина с тазиком в руках.

– Вы просили воду? – спросил меня врач и отрицательно покачал головой. – Нет, вода не нужна.

– Я думал, у нее открылось легочное кровотечение, – объяснил я.

– Она прикусила язык, – ответил врач. – Глубокий обморок, вызванный, наверное, сильным душевным потрясением. Ее надо согреть, растереть водкой, напоить горячим чаем и уложить в постель.

Я понял так, что эти рекомендации надлежало осуществить мне.

– Вы не могли бы мне помочь?

– Ни о чем не беспокойтесь, – ответил врач. – Я все сделаю сам.

Он почувствовал мой недоуменный взгляд, повернулся ко мне лицом, и его тонкие губы дрогнули.

– Всю ответственность я беру на себя. Это мой долг. Можете с чистой совестью ехать дальше и ни о чем не беспокойтесь. Спасибо вам.

С нескрываемой радостью я пожал врачу руку. Чувствуя себя его должником, я вынул из бумажника визитную карточку и протянул ее врачу.

– Очень прошу вас, позвоните мне завтра. Или сразу заезжайте. Я угощу вас "Алуштой" тридцать седьмого года. Вы один или с семьей?

Врач, пожимая мою руку, не смог подыскать подходящего ответа на мой вопрос и повторился:

– Спасибо вам. Всего хорошего! Ни о чем не беспокойтесь!.. И еще, пожалуйста! Помогите мне отнести девушку в мою комнату, а я пока открою дверь.

Я с охотой принялся выполнять его просьбу. Едва я поднял девушку на руки, как администратор из темноты напомнила о том, что деньги, которые я ей дал, давно отработаны:

– Вообще-то я не имею право пускать в кемпинг на ночь постороннюю без регистрации и оплаты.

Врач в это время уже скрылся в коридоре, освещая путь фонариком, и слова женщины могли быть адресованы только мне. Опасаясь, как бы это сокровище, которое я нес на руках, опять не вернулось ко мне, я безоговорочно принял условия.

– Я заплачу за нее! И за регистрацию, и за простыни, и за таз с водой!

– Сюда, пожалуйста! – крикнул мне из коридора врач.

Я шел медленно, боясь ненароком споткнуться о какой-либо предмет или задравшийся кусок линолеума. В торце коридора по стенам и полу бегал световой круг. Врач уже широко распахнул дверь своего номера.

– Осторожнее! – громко сказал он. – Слева от вас на полу стоит ведро… И не ударьте ее, пожалуйста, головой о косяк.

Не успел я подумать о том, что наша полуночная возня и громкие голоса вряд ли понравятся другим обитателям кемпинга, если, конечно, кроме врача здесь кто-то еще ночевал, как вдруг напротив распахнулась дверь и в проеме со свечой в руке показалась рослая дама в черном халате. Некоторое время она молча переводила взгляд с врача на меня и обратно, затем тихим голосом, с сильным акцентом, спросила:

– Что происходит, Виктор?

– Мама, идите спать, – подчеркнуто вежливо ответил врач и прижался спиной к двери своего номера, чтобы мне легче было пройти.

Я занес девушку в комнату и остановился рядом с единственной кроватью со скомканным одеялом и примятой подушкой.

– Да, да! – подхлестнул мою нерешительность врач. – Кладите ее прямо на постель.

– Виктор, кто эта девушка? – раздался за моей спиной голос дамы.

– Это моя пациентка, мама. Пожалуйста, идите спать, – с очень хорошо замаскированным раздражением ответил врач.

Теща? – сам себе задал я вопрос, выпрямился, оставив свою ношу на постели, и только сейчас почувствовал, как затекли руки.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил меня Виктор. – Всего вам доброго! Я позвоню!

Он вежливо поторапливал меня, что, собственно, необязательно было делать. Задерживаться здесь у меня не было никакого желания, и я уже просто мечтал скорее приехать домой, загнать машину в гараж, принять в душ и забраться под одеяло.

– Простите, молодой человек, – неожиданно остановила меня на пороге дама. – Это ваша девушка?

Только сейчас я внимательно рассмотрел "тещу". Это была высокая, смуглая, с правильными чертами лица женщина зрелого возраста. Голову ее венчала высокая прическа из черных волос, длинные черные ресницы и густо подрисованные брови невольно заставили меня сравнить ее то ли с цыганкой, то ли с армянкой. На пальцах ее рук, которыми она придерживала края халата, поблескивали золотые кольца и перстни – много, едва ли не на каждом пальце. От дамы исходил крепкий запах дорогих терпких духов.

– Мама! – не дал мне раскрыть рта Виктор. – Этот молодой человек оказался здесь совершенно случайно. Он просто мне помог.

Дама почему-то не удовлетворилась этим ответом. Я почувствовал, как она крепко взяла меня за руку.

– Послушайте меня, – быстро заговорила она, прожигая меня своими черными глазами. – Мой сын очень занят. У него завтра очень много работы. Я вас прошу – отвезите эту девушку в больницу. Я вам заплачу. Хотите сто долларов?

Позже, когда я вспоминал об этом эпизоде, мне хотелось рвать волосы на голове от досады. Спустя месяц эта странная ночная сцена уже представлялась мне настолько фальшивой игрой, что даже ребенок без труда смог бы разгадать, кто и какую играет партию. В моей голове не укладывалось, как же я прошляпил очевидное, почему не расставил всех действующих лиц ночного происшествия по законам логики на свои места и не просчитал их дальнейшие действия!

Но все это озарение пришло позже, а пока я стоял в темном коридоре и не знал, кого слушать. С одной стороны меня атаковала дама, с другой – врач Виктор.

– Мы вас не знаем, – жестким голосом, делая многозначительные паузы между фразами, говорила дама. – Кто вы такой? Почему подсовываете моему сыну какую-то… У меня даже слов не находится!

– Идите, я вас умоляю, – шептал с другой стороны Виктор и подталкивал меня в спину.

– Имейте ввиду, я вызову милицию! – перешла к угрозам дама. – Виктор! Неужели ты не видишь, что тебя хотят впутать в грязную историю! Немедленно потребуй, чтобы эту девушку вынесли из твоей комнаты!

– Мама! – проявляя удивительное терпение, ответил Виктор. – В нашей стране врачи обязаны оказывать помощь пострадавшим. Было бы лучше, если бы вы ушли к себе.

– Ты берешь на себя слишком много ответственности. Сделай ей противошоковый укол, и пусть молодой человек немедленно увозит ее в больницу.

– Нет, она останется у меня! – возразил Виктор и снова подтолкнул меня в спину. – Да идите же вы!

– Виктор, запиши номер его машины! – с удвоенной энергией стала давить на сына дама, чувствуя, что теряет меня. – Проверь его документы!..

– Обязательно позвоните мне утром! – еще раз напомнил я врачу и, протиснувшись между дамой и Виктором, быстро пошел к выходу. Администратор не забыла взять с меня деньги за проживание девушки, потом очень долго искала сдачу, сетуя на то, что таких крупных денег отродясь не видела, и тогда я понял, что за благородные поступки надо платить сполна. Не дождавшись сдачи, я пулей вылетел из фойе под дождь, и только там снова почувствовал себя свободным и счастливым.

Хорошая у этого Виктора мама, подумал я, вытаскивая из салона резиновый коврик с каплями крови и опуская его в лужу. С такой мамой никогда не вляпаешься. Самое удивительное заключается в том, что и она, и я чувствуем нечто очень схожее: девушка появилась здесь не одна, за ней тянется дурно пахнущий след. Какая сильная интуиция! А врач – перед таким голову преклонять надо. Интересно, позвонит он завтра или нет?

Отмытый в дождевой воде коврик я сунул под педали и сел в салон. Включил лампу внутреннего освещения, посмотрел на сидения, заглянул под них, проверяя, нет ли в машине каких-нибудь посторонних предметов. Завтра утром на всякий случай отгоню машину на мойку, подумал я, запуская двигатель. Пусть сделают химчистку салона по полной программе. Все будет хорошо. Можно надеяться, что мое блогодействие не выйдет мне боком.

Успокоив себя, я вырулил на шоссе и погнал в Ялту. По дороге меня остановил гаишник, хотя никакого нарушения не было. Он долго читал мои документы, несколько раз обошел машину, попросил открыть багажник и, возвращая права, спросил:

– По дороге подозрительные люди не попадались?

Я сходу солгал, что не встретил никого, потому как был научен опытом: стоит только заикнуться про странную девушку, как потом до утра придется давать показания.

– Будьте осторожны! – предупредил гаишник, прикладывая ладонь к козырьку. – Из воинской части сбежал солдат с автоматом, так что не советую брать попутчиков.

Моя попутчица уж точно солдатом не была, с облегчением подумал я, трогаясь с места. И все же настроение было уже не то. Я ожидал провести интересный вечер с давним другом, с которым в восемьдесят третьем топтал афганскую пыль под Кундузом и утюжил животом крепкий прессованный снег на перевале Саланг. Еще утром я снял с книжной полки альбомы, пухлые от серых снимков, заложил в морозильник несколько бутылок водки, поручил Зинаиде приготовить осетрину под винным соусом, заказал сауну с полной программой и, зная хобби Валерки, закачал воздухом акваланги. Погода разрушила все планы, да вдобавок подкинула странную девчонку, при воспоминании которой душа сжималась в комок от ощущения смутной тревоги и приближающейся беды.

Поцелуй волчицы

Подняться наверх