Читать книгу Необитаемый ад - Андрей Дышев - Страница 6

Большая армейская палатка, в которой была оборудована аппаратная, светилась изнутри мерцающим голубым светом. У экрана монитора, едва не касаясь его носом, сидел Саркисян. Ему было жарко, и он прилепил к взопревшей лысине носовой платок. По обе стороны от него сидели звукорежиссер и монтажер. Чекота дышал Саркисяну в затылок. Шел заключительный этап подготовки первого выпуска «Робинзонады» к эфиру.

– Ну-ка, отмотай еще назад, – сказал Саркисян, тыча толстым, как сосиска, пальцем в экран.

Чернобородый техник отвечал за сохранность компьютеров и монтажной аппаратуры и потому болезненно переживал, когда ведущий оставлял жирные отпечатки на нежном стекле монитора. Прежде чем повернуть запись вспять, он приблизил свою бороду к экрану, любовно подышал на него и бережно протер мягкой ветошью.

– Еще, еще! – махал пальцами Саркисян и снова оставлял следы на экране. – Где он говорит про хлеб!

Техник недовольно сопел, но Саркисян не замечал его озабоченности. По сравнению с подготовкой передачи все на свете сейчас было сущим пустяком. Техник снова подышал на экран, снова протер его и только потом остановил перемотку и нажал кнопку воспроизведения.

На экране появилось жизнерадостное лицо худого парня с Третьего острова. Сразу было видно, что он серьезно подготовился к записи. В отличие от других игроков Ботаник сидел не на земле, а на жердочке, закрепленной в двух рогатинах. Перед ним ощетинился сучками импровизированный стол. Перебирая аккуратно разложенные образцы растений, Ботаник хорошо поставленным голосом рассказывал о свойствах каждого из них:

– …А это называется Scirpus lacustris, иначе – камыш озерный. Обратите внимание на стреловидную форму его стебля. Но в нашем случае ни стебель, ни эта колючая кисточка не имеют никакого практического применения…

Саркисян развел руками.

– Он что – лекцию вздумал читать? – произнес он, оглядывая коллег. – Точно ботаник! Этот просидит дольше всех, ручаюсь! Хоть бы его змея в задницу ужалила!.. Вы посмотрите – чешет, как по писаному! Он нам всех зрителей этой лекцией усыпит… Так, про колючую кисточку выкидываем! А где про хлеб-то?

– Дальше, – ответил из-за спины Чекота.

– Самое главное – это корневище, – продолжал Ботаник, с уважением приподнимая на ладони короткую желтую палку, похожую на обглоданный кукурузный початок. – Это настоящий кладезь крахмала и сахара. Даже если попробовать его в сыром виде, язык сразу почувствует блаженную сладость…

– Во как! Понятно? – пробормотал Саркисян и поднял палец вверх, чтобы все присутствующие на всякий случай запомнили, где искать блаженную сладость.

– …Но лучших вкусовых качеств от корня камыша можно добиться, если его высушить, превратить в муку, затем смешать с небольшим количеством воды и добавить в качестве приправ чабрец и несколько капель сока рябины. Полученное тесто скатать в шарики размером с яблоко и запечь в золе. Получится своеобразный суррогат хлеба, весьма питательный и вкусный, который я намерен готовить каждый день…

– Стоп! – сказал Саркисян. – Бог ему в помощь, пусть готовит. А мы потом посмотрим, как он будет давиться этим питательным и вкусным хлебом. Все остальное – в корзину!

– Но он дальше неплохо рассказал про кофе из корня одуванчика, – возразил монтажер, худенький молодой человек в очках с толстыми линзами. Джинсы на его худом заду висели, как на веревке для просушки.

– Обойдемся без кофе. Ставь Павлова. Он приноровился как-то хитро ловить рыбу голыми руками.

Пока перематывалась кассета, шоумены хранили молчание, уставившись в пустой экран. Техник нажал «play», и на экране появился рыболов Павлов в одних трусах. Он стоял по колени в воде, а за ним виднелась какая-то стреловидная конструкция, составленная из сотен палочек, воткнутых в дно.

– Господа, я хочу представить вам уникальный способ ловли рыбы без удочки, сетки и остроги, придуманный и неоднократно усовершенствованный мною, что без преувеличения является настоящим переворотом в мировой технологии рыболовства. Для этого сначала надо найти место, где бы течение было наиболее сильным. В моем случае – это южная оконечность Четвертого острова…

– А этого нобелевского лауреата никак нельзя одеть? – спросил Саркисян, с искривленным лицом рассматривая длинные, до колен, трусы Павлова.

– Как одеть? – не понял монтажер.

– Обычно одеть! Не в смокинг, конечно, а в униформу. Подрисовать компьютером!

Монтажер задумался, хотя сразу был готов ответить, что ничего подрисовать уже нельзя, а проще переснять этот эпизод, только уже с одетым Павловым. Молчанием он хотел показать, что пытается спасти положение изо всех сил и как истинный профессионал перебирает в уме десятки вариантов.

– Подрисовать уже ничего нельзя, – наконец ответил он.

– Что ж он перед всей страной в каких-то доморощенных трусах красуется? – возмущался Саркисян. – Люди еще подумают, что эти паруса в комплект нашей униформы входят. Почему не подсказал ему никто? Чего молчите?

Ему очень хотелось найти виновника неприглядного вида гениального рыболова, но никто из присутствующих не хотел брать вину на себя. Группа молча досмотрела эпизод с ловлей рыбы до конца. Техник выключил монитор. Некоторое время в аппаратной стояла гробовая тишина. Резюме, как и полагается, первым выдал Саркисян:

– Скучно… Драматизма нет. Все очень даже довольны своей жизнью. Один все время спит, как в вытрезвителе. Вторая балдеет от экологии. Третий вкусный и питательный хлеб выпекает, четвертый рыбу ведрами таскает… Непонятно только, за что мы им миллион собираемся платить? Это они нам должны платить за такой отдых! Правильно я говорю?

Коллеги закивали головами.

– Хоть бы затяжные дожди начались, что ли? – вздохнул Саркисян и поднялся из-за стола. – У меня уже башка просто раскалывается. Пойду я к себе, буду лечиться коньяком.