Читать книгу Шатун - Андрей Дышев - Страница 8

Вешний делал вид, что спит, надеясь, что она сразу не выставит его на улицу, оставит дома хотя бы до обеда. «Какая же все-таки она страшная! – думал он, наблюдая за женщиной из-под полуприкрытых век. – Толстая и неповоротливая, как дирижабль Умберто Нобиле».

– Вставайте, – прошептала женщина и осторожно тронула его за плечо. – Вы меня слышите? Мне пора уходить на работу… Джон, дорогой, вставайте!

– Это ужасно, – пробормотал Андрей, крепче прижимаясь щекой к подушке, и по-английски добавил: – The grandmother has prepared to me for supper a soup from a moustache the cat[1].

– Простите, я не поняла, – произнесла женщина и медленно присела на край кровати.

– Я спрашиваю, – с ужасным англо-эстонским акцентом произнес Андрей, садясь в постели и закуривая, – где тут есть ближайший банкомат? Я должен дать вам денег…

И без того румяное лицо женщины зарделось. Страдая от стыда, она пожала плечами и ответила, что банкоматов в Эсто-Садке отродясь не было, но если Джон настолько великодушен, что хочет помочь ей материально, то она может оставить ему свой домашний адрес, чтобы он прислал ей деньги из Америки.

«Как же ее зовут?» – силился вспомнить Андрей, напяливая рубашку.

Она, полагая, что американец к этому привык, подала ему кофе в постель. Он, боясь не удержать хрупкое сооружение из блюдца с чашкой, наполненной до краев крутым кипятком, закричал «Ноу! Ноу!» и кивком указал на стол.

Пока он шумно прихлебывал кофе, глядя подпухшими глазами на молочно-белый рассвет, струящийся из окна, она обещала опросить старожилов и найти то место, где когда-то стоял каменный дом с башенками в виде лондонского Биг-Бена. Андрей плохо понимал, о каком доме она говорит и при чем тут Биг-Бен. Он успел забыть о том, как вчера представился этой женщине англичанином эстонского происхождения, который разыскивает в Эсто-Садке руины дома своей прабабушки Матильды Цыбуральской. Его не мучила совесть, он дурил людей всегда легко и непринужденно, чаще без всякой корыстной цели, и это было для него чем-то вроде нескончаемого маскарада, где одну маску он заменял другой.

В тесном умывальнике ему пришлось низко пригнуть голову, чтобы рассмотреть свое лицо в зеркале. «Три балла», – мысленно оценил он физиономию и стал массировать мешки под глазами. О чем ему никогда не надо было беспокоился, так это о своем приличном росте, о впалом животе, который почему-то приводил женщин в восторг, и о белесых кучерявых волосах, которые не нуждались в расческе и шампуне от перхоти.

Они вышли на крыльцо. Пока женщина запирала дверь на ключ, Андрей незаметно юркнул в калитку и выбежал на улицу. Застегивая на ходу куртку, он добежал до поворота, а потом перешел на шаг. Не останавливаясь, зачерпнул рукой свежего рассыпчатого снега, протер им лицо, затем подпрыгнул, сорвав шишку с ветки сосны, и принялся шелушить ее, отыскивая семечки.

– Какое сегодня число? – спросил он прохожего.

– Двадцатое, – немедленно ответил прохожий и тотчас засомневался.

Андрей зашел в первый попавшийся магазин и стал выкладывать на тарелку для мелочи содержимое своих карманов.

– Что вам? – спросила молоденькая продавщица тихим голосом, глядя на зажигалку, точилку для карандашей и малахитового жука, которые появились из кармана покупателя.

Андрей разглаживал на ладони, пересчитывал и все время ронял на пол мятые купюры – доллары, дойчмарки и кипрские фунты.

– Какой сегодня курс?

Он так строго посмотрел на нее, что продавщица растерялась, отрицательно покачала головой и неуверенно произнесла:

– Мы не меняем… мы принимаем только рубли.

Рублевой наличности хватило только на сдобную булочку.

Он откусил и с трудом проглотил кусок сухой булки.

– Сегодня у меня встреча с выпускниками студии Грекова, – сказал он, взглянув на часы, – а вот завтра вечером я свободен. Гостиница «Ковчег», спросишь художника Клима Энсора. Я закажу для тебя гостевую карту. Один час работы натурщицей – пятьдесят долларов. Согласна?

Он оставил ей в подарок малахитового жука и вышел на улицу.

«Да, – подумал он. – Я определенно обязан намылить Пирогову физиономию и трахнуть кого-нибудь из наших девчонок. Интересно, а насколько они стали страшны?»

Он скормил остатки булки двум голубям, разгуливающим рядом с мусорной урной, и зашагал дальше. У неряшливого здания с зарешеченными окнами он остановился, посмотрел на табличку «Пункт общественного порядка», на припаркованный у входа желтый милицейский «УАЗ» и сгреб с забора горсть снега. Растерев им до красноты лицо, он расстегнул куртку и во весь дух побежал к дверям. Ворвавшись в здание и очутившись в темном узком коридоре, он сослепу налетел на стол, за которым играли в домино два милиционера.

– Убийство! – не своим голосом закричал Андрей. – Труп! Быстрее! Еще не поздно его задержать!

Милиционеры вскочили, побросав «кости» на стол.

– Где труп? Успокойся! Нормально объясни!

– Быстрее! – продолжал орать Андрей. – Он может уйти! Здесь недалеко! На повороте!

– На каком повороте?

– К гостинице «Ковчег»! Быстрее, прошу вас!

Милиционеры переглянулись.

– Гоним! – сказал один из них и кинулся к выходу.

Через минуту желтый «УАЗ» уже мчался по поселку и, пронзительно сигналя, распугивал приезжих.

– Это ужасно, – бормотал Андрей. – Его уже стало засыпать снегом. Лицо зеленое, рот приоткрыт. А вокруг – следы, следы, следы…

– Ты уверен, что это был труп? – спросил милиционер, который был за рулем.

– А как можно сомневаться, если он не подавал признаков жизни? – ответил Андрей и высморкался в шарф.

– Кроме тебя, его еще кто-нибудь видел? – спросил второй и как-то странно взглянул на Андрея.

– Нет, никто, – признался Андрей и упавшим голосом добавил: – Я понимаю, вы станете подозревать меня. Надежда только на презумпцию…

– Да ладно тебе языком трепать! – махнул рукой милиционер и отвернулся. – Никто тебя пока не подозревает.

Машина выехала за пределы поселка, миновала мост через бурную и мелководную реку и помчалась вдоль лесных заснеженных склонов. Вскоре водитель свернул на грунтовку, которая змейкой поднималась в гору.

– Стоп! Здесь! – скомандовал Андрей и первым вышел из машины.

– И где твой труп? – спросили милиционеры, оглядевшись.

Андрей, почесывая щеки, ходил от обочины к обочине, глядя себе под ноги.

– Ничего не понимаю, – сказал он и покосился на милиционеров. – Полчаса назад он лежал вот здесь.

– По-моему, парень, ты нам лапшу на уши вешаешь, – со скрытой угрозой произнес один из милиционеров и поманил Андрея пальцем: – Ну-ка, иди сюда!

– Да вы что?! – крикнул Андрей и ловко взобрался на замшелый валун. – Правду говорю! Вот там он лежал. Рот раскрыт, в одной руке бутылка водки, а в другой – кусок колбасы…

– Сюда, говорю! – крикнул милиционер и сделал вид, что пытается достать пистолет.

– Ага, сейчас! – кивнул головой Андрей и в несколько прыжков поднялся еще выше по склону. – Ошибиться даже нельзя! Даже если это был пьяный, так, значит, бдительность надо потерять, да? А закон гласит, что общественность обязана содействовать органам правопорядка!

– Вот же сволочь! – выругался второй милиционер и погрозил кулаком. – Встречу – ребра переломаю.

– Вот она, вот она благодарность! – кричал Андрей, поднимаясь все выше. – Я старался, в поте лица к ним бежал, а мне за это ребра ломать будут! Да в следующий раз мимо дюжины трупов пройду и пальцем не пошевелю ради торжества правосудия!

Он сунул пальцы в рот и пронзительно свистнул.

– Пойдем, – сказал милиционер своему товарищу. Тот продолжал смотреть на склон, где за деревьями скрылся кудрявый наглец.