Читать книгу Парадокс ситуации. Новеллы - Андрей Днепровский-Безбашенный (A. DNEPR) - Страница 4

Красавец, трёхпалубный теплоход уверенно бороздил речные просторы по маршруту Москва – Соловецкие острова, те самые, что расположены почти в центре студёного Белого моря. Не буду описывать все прелести путешествия на теплоходе, ибо, что бы их понять, или вкусить, нужно обязательно пройти именно этим маршрутом.

Мне не часто случалось бывать на таком теплоходе, но по воле господа, я оказался на нём. И мало того, что на нём, так ещё в ресторане на корабле мне посчастливилось сидеть за одним столом с красавицей Машей, которой едва минуло девятнадцати лет от роду.

Маше досталось великое достояние – молодость! Ооооууууу…! Ведь молодость – это что то! Многие люди в пожилом возрасте, неглядя отдали бы всё на свете, что бы быть – молодыми, красивыми и здоровыми. Ооооууууу…! У Машеньки были зелёные глаза и чудесные белые волосы, а самое главное, внутри её пряталось какое-то безжалостное любовное чудовище, нет, не чудовище, из неё бил просто вулкан неимоверных любовных страстей, доведённых до самого последнего градуса. От неё веял запах любви со всем тем безумием, что творит легкомысленность в отроческом возрасте. Маша достигла того состояния, когда на неё было приятно смотреть. Это было настоящее создание прелести, которое никогда не страдало синдромом весеннего одиночества, и не то, что бы там не страдало, ей этот синдром был не ведом и ужасно забыт, так сильно, как многие забывают о своей собственной смерти…

Теплоход степенно бороздил синие воды и шел потихоньку вперёд, на заветные Соловецкие острова, в то время, когда Маша завела роман с рулевым нашего судна. На теплоходе было почти триста посадочных мест, и управлять такой могучей посудиной, согласитесь, доверят не каждому, так что рулевой за штурвалом держал не то, что глаз, а ухо востро, дабы не случилось беды. От маяка к маяку, от створного знака к створному знаку, от бакена к бакену чутко вёл он его величество серьёзный корабль.

Говорят, залог уверенного управления теплоходом в дальнем рейсе, как правило, мастерство и хороший отдых после тяжелой вахты, спокойный сон после смены, но вот со сном у вахтенного начались большие проблемы.

(Сон – то состояние, при котором прерывается двигательная и сенсорная активность, во время сна снижается чувствительность, особенно столь необходимая при управлении… трёхпалубным теплоходом).

Со временем Маша на завтрак стала опаздывать, за завтрак она приходила, как правило, совершенно не выспавшись.

– Маша, почему ты сегодня не выспалась? – заранее зная ответ, зачем-то спрашивали мы красавицу Машеньку, на что королевна, потупив свои прелестные глазки, застенчиво отвечала:

– Мы с рулевым теперь почти после каждой вахты… – махала она таинственно вдаль. – Он такой сильный и славный… – играли её большие глаза.

Был штиль, когда мы шли по нетронутой глади Онежского озера, белый теплоход приятно скользил по чистой волшебной воде, тусклый свет досадно глядел в окошко иллюминаторов, рассеиваясь где-то в глубине корпуса корабля, среди трюмов, кают, камбузов и прочих баковых и кормовых отделений.

Радость Машиного ответа сначала вызвала у меня смех и иронию, а потом беспокойство и настороженность, я вдруг представил себе весь ужас жутких последствий крушения нашего теплохода по той причине, что рулевой уснёт за штурвалом, к чему Маша имела косвенное отношение; ведь вахтенный рулевой, который управляет этой махиной после каждой вахты, прежде всего, должен был хорошенечко выспаться, что бы со светлой головой снова управлять кораблём…, а тут любовь, и рулевому теперь не до сна!

Это были примерно восьмые сутки нашего путешествия, когда Машин друг, стойко переносивший полное отсутствие сна, а если и спал, то только урывками, наконец-то не выдержал, и сон сморил его окончательно. На очередной вахте глаза рулевого стали наливаться свинцом, веки отяжелели, сонная пелена стала туманить его помутившееся сознание, как раз в то время, когда теплоход уже подходил к шлюзу…

– О господи, только не это, только бы, не уснуть… – до последнего металась и искрилась запоздалая мысль в голове у штурвального.

(шлюз – [битая ссылка] гидротехническое сооружение на судоходных водных путях для обеспечения перехода судов из одного водного бассейна в другой с большими воротами для удержания высокого напора воды).

Многодневное ожидание долгожданного сна для рулевого из тревожного превратилось в мучительное, в его очумелом сознании луна уже давно купалась в реке, сонное марево растворило реальность… Вместо штурвала у кормщика стали возникать разные образы, а глаза Маши, которые его сладко манили, с каждой секундой всё больше погружали в свою глубину, сонный туман стал путать и завораживать, от которого вахтенный начал таять, как снег на ладонях. Оуууу! Это было настоящие насилие ночи над человеком! Это было в то время, когда…

…когда безумие страсти после долгих и бессонных ночей после вахты могло кончиться плохо! Рулевой, одолеваемый сном, уткнулся в штурвал, как ему показалось, на какую-то долю секунды…, но, прошло почти десять минут отсутствия двигательной и сенсорной активности, ситуация совсем вышла из-под контроля… Вот так случаются катастрофы.

(Давно известно, когда ситуация выходит из-под контроля и человек перестаёт контролировать ситуацию, тогда обстоятельства вершат судьбы людей!)

Если кто-то служил в стройбате, тот знает, что такое не спать, не просто не выспаться, а не спать пять суток подряд… На шестые сутки солдат обычно засыпает в походном строю: – Стоять сукины дети!!! – команду не слышит и продолжает идти строевым шагом, пока не ударится в дерево, или какое иное препятствие от чего и проснётся. А после семи суток без сна, разбудить стройбатовца – просто-напросто невозможно. (кто страдает бессонницей, стройбат отличное средство от этой напасти)