Читать книгу Милиционер на земле. Сборник рассказов - Андрей Ефремов (Брэм) - Страница 3

В 1979-м году началось формирование взвода патрульно-постовой службы. Лето выдалось жаркое и на редкость злобно-комариное. В жару пешие патрульные надевали белые рубашки и фуражки. Наутро их приходилось отстирывать от комариных отшлепков. В то время обмундирование выдавали по полной программе, но почему-то рубашек с коротким рукавом не было. А с длинным рукавом положено и галстук надевать, – это сильно изматывало.

Взвод ППС выходил на службу в вечернее время. Город делили пополам две машины УАЗ с надписью на борту «ПМГ» – «Патрульная милицейская группа» – «помоги, мне, Господи»! – шутили водители; и один или два пеших парных патруля. Бывало и так, что выходила на маршрут только одна машина.

Ближе к осени людей во взводе прибавилось. Выезжали автопатрули по дракам, грабежам, убийствам, изнасилованиям, и прочим происшествиям случавшихся в общественных местах. На машине ПМГ по приказу министра МВД СССР должен был находиться и участковый уполномоченный, но я ни разу его на борту не видел, в Якутске это не практиковалось. В 1980-м году надписи «ПМГ» с бортов стали убирать.

Развод на службу чаще всего проводили командиры: старший сержант Александр Лошаков (вышел на пенсию из СОБР в звании полковника милиции), ныне покойный старшина милиции Алексей Меньшиков, старший сержант милиции Владимир Степанов (ныне на пенсии), также оперативники УР, ОБХСС, из дежурных по ГОВД чаще всего капитан Геннадий Батура, (вышел на пенсию в звании полковник). Суточная сводка изобиловала довольно колоритными преступлениями: женщина утопила в ведре с водой своего новорожденного ребенка; в частном доме по улице Пояркова был убит человек, после чего был расчленен собутыльниками и сожжен в печке; убийства раскрытые и нераскрытые, кражи, грабежи, побеги, ориентировки…

Командир ППС – улыбчивый майор Борисов по кличке «Нос». Кличку заработал по причине постоянного откровенного вынюхивания при проверках несения службы на предмет употребления подчиненными алкоголя.

Однажды на все МВД ЯАССР «прославился» наш милиционер Юрий Рогожин. Летом 1979-го на крыльце ресторана «Север» открылся винный бар. Вот это была напасть! Каждый вечер толпы страждущих атаковали модную барную стойку. Молодой парень бармен, как сейчас помню, опустошив очередную бутылку, не ставил ее куда-то, а, размахнувшись, с громким звоном её разбивал, вероятно, в каком-то ящике возле своих ног.

Так вот, Юра Рогожин был сфотографирован «наружкой» рядом с крыльцом злополучного бара при полной форме пьющим из бокала! Он пил лимонад. После пития высокое начальство его проверило «трубочкой» – алкоголя не выявили, но шуму случилось много!

У Юрия всегда были высокие показатели по задержаниям преступников по горячим следам. Его брат Анатолий служил в 1980-х годах участковым.

Через пару лет на меня в подобной ситуации наткнулся пьяный работник горисполкома, фамилию не помню. Произошло это зимой, я пил из горлышка бутылки лимонад, а этот чиновник находился на дежурстве в ДНД. Поднял радостный хай, меня доставили к дежурному по горотделу, он проверил меня «трубочкой» – лимонад, конечно, алкоголь не показал.

Впоследствии, когда я с этим работником на улице здоровался, он стыдливо отводил глаза, – вероятно, получил отрезвляющую дозу от своего начальства.

За пьянство на службе всегда увольняли. Был случай, один хмельной сержант остановил автомашину, стал размахивать табельным пистолетом перед лицом водителя, «строить»… Сержанта с треском уволили.

Большой резонанс получило дело мелкого взяточника из ГАИ. Старшина милиции получил из рук нарушителя несколько банок дефицитных в то время консерв. То ли «наружка» хорошо сработала, то ли сам водитель доложил «куда следует» – старшина был уволен не то что с треском и хрустом, а под фанфары и гневные речи самого министра, со срыванием погон в битком набитом зале коллегии МВД Республики!

Но о таких вещах в газетах не писали. В газетах часто писали хвалебные статьи о знаменитом инспекторе ГАИ старшине Алексееве. Он годами ходил по осевой вдоль всего проспекта Ленина и наводил ужас на нарушителей. Водители называли его «ВОДКА»: «внимание, опасность, дорогу контролирует Алексеев»! Его ставили в пример всем молодым сотрудникам милиции.

Но с последней газетной статьей ему не повезло: вскрылось нехорошее обстоятельство: каким-то образом он умудрился получить удостоверение Ветерана Великой Отечественной Войны! Ни по возрасту, ни по заслугам, он никак к этой категории не подходил. Был по тихой уволен.

***

В первый же год службы уяснил, что сотрудников в органах катастрофически не хватает. Еще до отправки в Учебный центр МВД меня привлекали к суточным дежурствам в городских отделах милиции, – в личное время – в законные выходные. Командир отделения брал меня из дома, и на машине ППС отвозил в ГОМ. Бывало так, что меня, абсолютно ничего не знавшего о рутинной милицейской работе, оставляли совершенно одного в оперативной дежурной части. Весь дежурный состав выезжал на какое-нибудь серьезное преступление, а я несколько часов неуклюже разбирался с доставленными, принимал вызовы, посылал группы по адресам, принимал заявителей. Оперативники и следователи смотрели на мальчика и удивлялись: «У нас новый помдеж» (помощник дежурного)?

Иногда начальство посылало меня в помощь к участковым. В 1979-м году, кажется, весь город обслуживали только два участковых уполномоченных: капитан Садовский, и старший лейтенант Нечаев.

Садовский ездил на служебном мотоцикле «Урал». На коляске, на запасном колесе, сидел его огромный лохматый пес и злобно пускал горячие слюни на мою холодную спину, наверное, он хотел меня скушать. Каким образом этот пес удерживался во время быстрой езды – остается загадкой.

Однажды мы заехали к моему товарищу в мой же дом, он был ранее судим, и находился под надзором. Все его родные сделали вид что не знают меня. Поговорили с участковым, похвалили сына за примерное поведение, и мы уехали.

Самый первый криминальный труп в моей практике связан с Садовским. Мы прибыли по вызову в один из каменных домов по улице Дзержинского. На пороге, в дверном проеме квартиры лежал мертвый мужчина с кухонным ножом в груди.

Летом того года меня приставили в городской больнице к особо опасному преступнику Х. З. Он был тяжело ранен. Моя задача состояла не в проявлении о нем заботы, а охранять, с тем, чтобы не совершил побег. Я тупо сидел у его кровати. Прежде чем куда-нибудь выйти, я пристегивал его наручниками к кровати. Провожал до туалета и обратно. Он всем своим видом показывал как ему, несчастному, трудно, тяжело, и больно.

Однажды мне дали возможность отдохнуть, и сменили более опытным сотрудником – милиционером ППС старшим сержантом Иваном К. В ту же ночь Х.З. от него сбежал! Начальник ЯГОВД подполковник Гостхоржевич на разводе долго разносил сержанта, и приказал Ивану в свое свободное от службы время лично разыскать сбежавшего.

Все эти прелести не входили в обязанности милиционеров взвода ППС, но так было.

В 1979 году, помню, старшиной ГОВД был, как его все уважительно звали, дядя Петя. Пожилой мужчина, невысокого роста, летом ходил в рубашке с закатанными рукавами и без галстука, – что запрещалось по Уставу. Но начальство на дядю Петю смотрело сквозь пальцы. И вот однажды в разговоре со мной он посетовал: «Да что сейчас за менты пошли! Ни рыба, ни мясо! Вот в наше время, борогоза мокрым войлоком обмотаем, дубинками пройдемся, во всем признается»!.. Он вспоминал сталинское время.