Читать книгу Мистическая Якутия - Андрей Ефремов (Брэм) - Страница 15

Следующая история из разряда городских легенд. Как сейчас помню – этот случай произошёл в частном секторе городского района ГРЭС в начале восьмидесятых годов прошлого века, но адрес, конечно же, давным-давно забыл: уж сколько лет прошло. Об этом случае в то время судачили все кому не лень, возможно, кто-нибудь из читателей даже про него и вспомнит; и приведу его постольку, поскольку он перекликается со следующим случаем:

Молодая девушка, кроме неё в доме никого не было. Вдруг, ни с того, ни с сего, из примыкающей комнаты вышел хорошо одетый молодой симпатичный человек, прошёл мимо: «Здравствуйте». Девушка даже не испугалась и машинально ответила: «Здравствуйте». Парень прошёл, с лязгом откинул дверной крючок и вышел из дома. Через несколько секунд девушке поплохело: до неё дошло… Встала, прошла к двери – крючок был в закрытом состоянии.

А этот эпизод – уже не легенда, это действительный случай в цепи странных событий, о которых мне рассказали близкие родственники, живущие в районе Залога. Залог до революции – сплошные церковные кладбища, а ещё ранее «божедомка» – про это я упоминал в рассказе «Мучин крест»; вот моя теория по этому поводу: «…В старину именно на этом месте находилась «божедомка», – общая яма, могила, которую устраивали во время мора. Также здесь было место погребения убитых во время восстаний язычников-туземцев, нищих и самоубийц. «Залаживали» их в яме сверху брёвнами, и всё. «Заложные» покойники должны были хорониться за речкой, так оно и было…». Да, район Залога отделяла от основного города бывшая протока реки Лены, от которой сейчас осталась небольшая речушка с мостом. На могилах сейчас стоят жилые дома. Надо сказать – в старину в Якутске было большое количество церквей, когда по реке к городу приближались баржи, первым делом все видели белые церкви и золотые купола, а уже позже, по мере приближения – сам город. Вокруг церквей – кладбища. В советское время церкви сносили, перестраивали, кладбища засыпали. И на их месте воздвигали современные жилые дома.

Происходило это так: в начале шестидесятых годов Якутск благоустраивался ударными темпами: воздвигались предприятия, современные жилые дома, магазины. Территории для этих строек находили очень просто: ликвидировали бульдозерами древние кладбища. Часто дети могли наблюдать, как ковш бульдозера срезал пласт земли, из-под которой тут же выглядывали человеческие конечности. Был случай, когда выкопали гроб, в котором находилось полностью сохранившееся тело девушки – купеческой дочери. Даже румянец на щеках был виден, – это не чудо, так вечная мерзлота сохраняет в нетлении плоть.

Бульдозеристы при этом ругали не советскую власть, а любопытных детей, которые приходили сюда специально – «на мертвецов посмотреть». Однако и сами бульдозеристы были любителями похохмить по-чёрному: одну выкопанную мумию вставили по пояс в песчаную насыпь, воткнули в рот папиросу, и так эта мрачная фигура на потеху всему городу с неделю и простояла.

Опять же – начало восьмидесятых. Семья – молодые мама, папа, годовалая дочь, бабушка; жили они на первом этаже двухэтажного дома по улице Дежнёва. Папа в то время был молодым сотрудником милиции. Однажды, в феврале месяце, он пришёл домой во втором часу ночи, разделся, одежду аккуратно уложил армейским способом рядом с диваном – на стул, лёг спать. Дочка спала в соседней комнате с бабушкой, он соответственно с женой на диване в отдельной комнате.

Уже улёгся, пару раз повернулся с боку на бок, и вдруг в комнате послышался шумоток. Парень открыл глаза… и тут же покрылся холодным потом, по коже сыпанули мурашки: из-под дивана, на который он только что лёг, вылезала молодая женщина, да так сноровисто, будто дело это для неё вполне привычное. В окно светила лампа от придорожного фонаря, так что в помещении было более-менее светло. Видно – якутка, волосы растрёпаны, торчат во все стороны, но на лицо не страшная, как принято описывать «живых мертвецов», можно сказать – симпатичная. Несмотря на красу, испугался парень по-настоящему. На фоне окна также видно, что на голое тело надета полупрозрачная ночнушка, или что-то вроде этого, в мелкий голубенький цветочек, и больше ничего. Парень даже присел на диване. Первой мыслью было – а не ухватить ли её за эту самую ночнушку, но босоногая женщина не обращая внимания на парня, уже громко прошлёпала мимо, вышла из комнаты, и прикрыла за собой дверь. Проснулась супруга: «Что с тобой?», – «Ты видела?», – «ЧТО?!». Парень встал, включил свет, оказалось – шумоток был произведён упавшей на пол со стула одеждой и кобурой – похоже, будто эта девица задела, когда вылезала из преисподней. Проверил все комнаты, замки на двери, осторожно заглянул под низкий диван, в шкафы…

С месяц-полтора подобные проверки под смех жены происходили каждый вечер, парню же было далеко не до смеха…

К сожалению, семейная жизнь не удалась. Через четыре года молодые развелись.

Но это ещё не всё. У парня другая семья, но дружеский контакт с взрослевшей дочерью имел, и, следовательно – и с тёщей, и с первой супругой. Дальнейшее развитие этой мистической истории имело продолжение уже в этом веке. Дочь выросла, вышла замуж, родила двух детей. Вроде бы всё хорошо, но молодой зять никак не может найти контакт с тёщей и пратёщей. Дочки вечерами перед сном чего-то сильно пугаются, но объяснить не в состоянии: ещё не разговаривают. По ним видно, что они испытывают просто панический ужас, чего-то страшно боятся. Никакие целители излечить девочек не смогли. И объяснить никто толком не может – что же происходит. Самой молодой маме однажды средь бела дня тоже примерещилось нечто подобное описанному выше, то есть произошёл случай один к одному подобный произошедшему в районе ГРЭС: «Здравствуйте»!.. Разве что «гость» – женщина.

Тёща однажды призналась, что ей как-то приснился сон: под стеной этой квартиры, рядом с диваном, гроб, в гробу переломленное пластами земли тело. Зятьку после разговора с отцом супруги становится что-то понятно, и летом, под видом утепления, он затевает ремонт пола. Вскрыв половицы, он приглашает священника, который и ставит в этой истории последнюю точку: совершает в квартире молитву за когда-то погребённого. Наконец-то девочки успокоились, стали спать без криков и истерик.