Читать книгу Волчья пасть. Артист - Андрей Епаня - Страница 6

Глава 6. Малика

― Иритан – Туритан! Иритан – Туритан!

Открыл глаза, увидел над собой заплаканное лицо девушки с синей кожей, заметив, что пришёл в себя она радостно пискнула и показывая пальцем, куда-то в сторону моих ног, горячо зашептала:

– Иритан – Туритан! Иритан – Туритан, т–щ–щ–щ! Т–щ–щ–щ!.. Иритан – Туритан!

Приподнявшись на локте посмотрел вперёд и, замер! Метрах в двадцати на меня уставилась белая с короткой шерстью, измазанная синим клыкастая морда. Зверь напоминает тигра альбиноса, только с более вытянутой и широкой мордой, как у бегемота.

Осторожно сел, зверь глухо зарычал. У мощных лап лежит разодранный труп с синей кожей, судя по платью женщина. Девушка скулит за спиной, а хищник внимательно смотрит, не сводит с нас взгляд ярко-зелёных глаз. Медленно, без резких движений полез во внутренний карман куртки за трампом. Раскрыв усеянную острыми зубами широкую вымазанную синей жидкостью пасть, чудище взревело и бросилось к нам!

Одно нажатие ― вспыхнула красная полоска. Осталось десять метров! Хищник приник к земле и сходу прыгнул, второе нажатие ― красный луч упёрся в грудину летящего зверя: Хлопок-взрыв! Чудище разорвало метрах в двух от меня, дымящиеся куски бело-синего мяса и внутренностей усеяли поляну вокруг нас.

Встал кое-как, голова как пустой чайник. Отряхиваясь оглянулся вокруг повнимательней и не найдя ничего подозрительного задержал дрожащий палец на выемке, отключил оружие. Тишина.

Красивая синекожая девушка в коротком пестром платье осторожно приподняла голову с земли, убрала разметавшиеся длинные сине-чёрные волосы за спину и серьёзно посмотрела на меня карими глазищами.

– Иритан – Туритан…килам? ― увидев разбросанные останки зверя удивлённо прошептала: ― Иритан – Туритан, килам?! А! Мамелику! Мамелику! ― быстро вскочив побежала к лежащей на земле женщине и упав на колени горько заплакала, запричитала звонким голоском.

Вздохнул. Прихожу в себя после внезапного «боевого крещения», с интересом осматриваю останки могучего хищника. Подошёл к клыкастой голове размером с кухонный стол и слегка вздрогнул. Представил, как эта пасть в два счёта перекусывает меня пополам, как вон ту несчастную женщину… «Стерто! Стерто! Стерто! ― как говорит наш театральный папа. ― Полтонны-то весит. И клыки, как мои пальцы! Жаль, что мясо зверя не выглядит аппетитным и противно воняет. Поохотился называется… Надо уходить отсюда, сейчас стервятники всякие налетят, отстреливайся потом. Шансы, всего-то ― девятнадцать выстрелов на два трампа. Кстати, надо их пометить, а то гадай потом в котором сколько заряда осталось? В такой вот ситуации чревато ― пульнёшь, а он пустой!»

– Послушай милая, не знаю откуда ты свалилась на мою голову, но здесь оставаться нельзя. Эй, слышишь меня?

Тронул девушку за плечо, она вскинула ко мне, ну, очень красивое лицо, прямо греческая богиня Афродита, только дикая, и кожа синяя как… многое в этой местности. «Вокруг такой же синеватый день, светло, фиолетово-синее небо, деревья с синей травой на стволах, сине-голубая девушка плачет у синего трупа синей женщины…»

– Так. В общем, хватит! У меня и так крыша от всего этого едет. Пошли!

Крепко схватил девушку за руку и потащил подальше от жуткого места. Она плачет и причитает: «мамелику, мамелику». Я решительно веду её сам не знаю куда, лишь бы подальше от синей крови.

«Надо найти безопасное место и всё обдумать. Понять. Решить, что делать дальше, а то швыряет как бумажку на ветру!.. Жара!..»

Остановился, скинул куртку и стянул через голову джемпер.

– Андрей, ― показал себе пальцем на грудь. ― Меня зовут, Андрей. А тебя как зовут?

Девушка внимательно вгляделась в меня карими глазами. Пушистые чёрно-синие реснички захлопали, потом густые брови приподнялись, и она выговорила нежно:

– Адрей…

Я улыбнулся, кивнул и подтвердил:

– Андрей.

– Адрей, Иритан – Туритан, килам! ― воинственно воскликнула девушка.

Тут я засомневался, что ответить и повторил:

– Андрей, а ты?

Девушка поняла, кивнула:

– Малика… Адрей! Малика!

– Малика… ― девушка серьёзно слушает меня. ― Малика, а где твои мама и папа? ― показал будто у меня ребёнок на руках, и я его баюкаю.

Кажется, она поняла это по-своему, засмущалась, кокетливо поправила волосы, и хитро так приглядывается ко мне.

– Не-не-не! ― выставил руки перед собой. ― Я тебе не про свадьбу. Ладно, поесть бы… Ням-ням, буль-буль!.. ― Похлопал по животу и показал, как ем ложкой.

Восхитительное личико осветилось пониманием.

– Маки–така натрун?!

– Да-да, ням-ням. ― утвердительно кивнул.

Девушка огляделась и неожиданно подпрыгнула, завизжала от радости! Я в шоке от такой смены настроения, а Малика решительно пошла в сторону высокого ярко-оранжевого куста, и я, сглотнув слюнки, направился следом. Глядя в прямую спину увидел на девушке пёструю сумку из лоскутков, с лямкой через плечо, сразу не заметил, хотя чему удивляюсь? «Какая девочка выйдет из дома без сумочки? В ней же всё!»

На стройных ножках тёмно-коричневые кожаные мокасины с острыми носиками. Взгляд с удовольствием задержался на упругих бёдрах, шаловливо пробежал по зовущим формам юного девичьего тела, пусть и с синей кожей.

Малика обернулась, убедилась, что иду, и мы продолжили путь к неприветливому на вид кусту. На всякий случай приготовил оружие, мало ли чего. Подойдя ближе учуял болотную вонь и увидел среди оранжевых некрасивых листьев синие плоды похожие на ягоды черники размером с крупное яблоко. Их висит не много, около десятка. Колючий куст с острыми длинными шипами надёжно охраняет свои плоды, только надписи не хватает: «Не влезай убьёт!»

Малика показала на куст пальцем:

– Ляки–и–и–и―Бу–ууу–та–а–а–а! ― подняв глаза к небу, показала, как торжественно кушает синюю ягоду. ― Маки–така натрун. Ляки-Бута! Натрун!

– Натрун-то, натрун… Как достать-то эту… Ляки-Буту? ― проворчал с досадой.

Услышал яростные завывания своего оголодавшего желудка, вздохнул, передал девушке джемпер и снова надел порванную куртку. Спустив рукава осторожно раздвинул колючий воняющий протухшим супом кустарник с мой рост. Сорвал первое «черничное яблоко». Плод оказался на ощупь упругим. Осторожно сунул в боковой карман. Пройдя на шаг дальше в кустарник сорвал ещё три штуки, и цепляясь, торопясь и тихо матерясь, выбрался обратно.

Малика тут же схватила за рукав куртки и вереща в диком ужасе потащила прочь от куста, и то, что произошло дальше – повергло в шок! Я —остолбенел!

Ограбленный куст вдруг взбесился и со всей дури стал хлестать шипастыми ветками лохматя землю вокруг себя! «Задержись я там на три секунды дольше и был бы уже «взлохмаченным» трупом!»

– Эпическая сила! ― выдохнул сквозь зубы. ― Малика?!

Указал пальцем на раздирающий землю куст, не зная, как объяснить этой дуре, какая она!.. дура!

– Ляки―Бу–у–у–та–а–а! ― важно и со значением, как будто о божестве произнесла синекожая красавица.

Зло скинул куртку и сел на землю! Сил не осталось. Усталость накатила безразличием и тупостью. «Хочется залезть в свою постель, самое безопасное место во вселенной и заснуть…а утром мама принесёт чай…»

– Адрей! ― девушка тихонько села рядышком, от неё пахнет цветами, и ещё чем-то пряным. ― Адрей…

Отвернулся от неё. Меня всё ещё колотит, как куст Ляки-Буты… Тот уже успокаивается, но время от времени, то одна, то другая ветка с острыми шипами хлёстко рассекает воздух лохматя и так глубоко взрыхлённую почву.

Малика присела напротив, смотрит умоляюще.

– Адрей… ― на глаза навернулись слёзы, вот-вот прорвёт.

– Ну, чего ты? ― поспешил успокоить девочку. ― Не реви только, ладно? ― усадил рядом с собой. ― В другой раз предупреждай про «хрясь-хрясь». Ляки-Бута хрясь-хрясь, или, если ува-ава какое-нибудь опасное, скажи мне: «хрясь-хрясь!», и я пойму, что там опасно. Ладно, чего я… Сам виноват, в другой раз палку кину и подожду. Блин. Век живи, век учись.

Малика понимающе кивнула и вскрикнула:

– Аттаха!

Показала на изодранную куртку и очень аккуратно извлекла из неё несколько ядовито-синих шипов. Глаза сияют!

– Адрей, аттаха! Аттаха!

Она заговорила на своём тилимилитрямском языке, что-то объясняла, но, мне стало уже совсем всё по фигу. Огляделся в поисках лякибутных плодов. Малика это заметила и тут же извлекла один из сумки, подала мне. «И когда успела из куртки переложить? Ох уж эти девочки… не соскучишься».

– Адрей, Ляки-Бута, маки–така натрун, наям–наям!

– Не «наям–наям», а ням-ням… ― буркнул, подозрительно разглядывая плод.

Вытерев о джемпер вонючее синее яблоко, задумчиво посмотрел на девушку. Малика сверкнула улыбкой и слегка откусила.

– Ляки-Бута! Ням-ням, Адрей.

Под тонкой кожурой показалась розовая, нежная, и гнилостно пахнущая мякоть. Вздохнул. В животе гулко заурчало.

– Всем смертям не бывать, а одной не миновать. ― зачем-то выдохнул, жалобно прошептал: ― Помогите! ― и, откусил.

На вкус ― копчёное сало, а на запах ― болотная тина. Если бы не звериный голод, ни за что на свете не стал бы есть! Однако, уплетал за обе щёки. Никаких косточек, слопал всё без остатка.

Малика улыбается. «На вид ей лет семнадцать-восемнадцать. Совершеннолетняя в общем. В общем!.. Эх, что-то снова не о том думаю… Домой ведь надо…»

Сытость нахлынула быстро и очень сильно захотелось спать. Сонно и пьяно сказал:

– Малика. Малика, бай-бай!..

Непонятно чему улыбаясь и широко зевая улёгся на фиолетово-синюю травку. Подогнул коленки к животу, руки сложил шалашиком под левую щеку. Вместо подушки заботливая девочка подложила джемпер и укрыла сверху курткой.

– Ба-бай, Адрей. ― нежно прошептала Малика, и я, отключился.

Открыл глаза, взгляд охватил сиреневое пространство. Те же синетравные с зелёной «печатью» вверх деревья, между ними разные кусты. Небо без звёзд, без Солнца и Луны даёт ровный сиреневый свет, но сейчас темнее. «Может ночь здесь такая?..»

Всё ещё сонно обнимаю доверчиво прижавшуюся ко мне Малику. Вдыхаю ароматный цветочный сбор её волос. Чувствую себя сильным, здоровым, отдохнувшим. Возможно, самое время поразмыслить о возвращении домой…

Малика вздохнула и ласково прошептав что-то во сне, плотнее прижалась ко мне спиной… Самец напрягся, сверкнул глазами в наступающих сумерках. Запоздало сообразил, что рука нежно гладит обнажённое бедро девушки; пульс задёргался в предвкушении азартной охоты, еле удерживаю рвущегося наружу зверя.

Осторожно поцеловал бархатную шейку, сдвинув длинные волосы поцеловал в ушко… Нетерпеливо захватил в горсть упругую сочную грудь! Малика тихо застонала и не открывая глаз повернулась на спину, губы встретились в нежном пробном поцелуе…

Восторженный самец направляет руку туда, где между стройных ног может обрести звериное счастье. Девушка застонала громче и, открыла глаза! Обеспокоенно вглядевшись, Малика вскрикнув вскочила, и застыла у моих ног часто дыша и сверкая глазами. Почти не раздумывая, но, как будто решившись на что-то серьёзное, взволнованно подняла руки к небу. Гордо тряхнула лохматой гривой и торжественно произнесла:

– Рьянэдэра миурай! Эсколх нун тай!

Зрелище колоссальное ― языческая богиня на фоне фантастического пейзажа словно в танце плавно опустила руки и захватив подол стянула платье через голову, опустила змеиной кожей к ногам.

«Странно, но я не рассматриваю её по частям, как обычно со мною бывало в такие моменты, я вижу её всю и всё вокруг как будто вливается в грудь искрящейся энергией и всё сильнее охватывает дикое торжество!»

Малика протянула ко мне руки и жалобно позвала:

– Адрей!..

– Малика!

Рванулся к ней и обнял. Целуя и лаская кое-как развязал набедренную повязку и разделся сам, от бушующего восторга кружится голова! «Вокруг простор, дикая красота во всём, словно мы – Адам и Ева!»

– Малика! ― задыхаюсь от её поцелуев и отвечаю тем же!

– Адрей!.. Миурай Адрей! ― шепчет моя красавица, обвив шею руками, учащённо дыша и слегка кусая мочку уха.

Не помню, как мы оказались на земле, мой хищник бросился на обнажённую девушку, но, не тут-то было, самка Малики с рычанием опрокинула самца на спину и два зверя рыча покатились по земле лаская и нежно царапая друг друга!

Замирая, и вновь бросаясь в объятия, звери выбрасывают в страстной борьбе накопившийся за день адреналин! Рычат, смеются, сладко стонут, и всё-таки, наигравшись и накувыркавшись, порычав над самкой, мой хищник наконец-то издал торжествующий рёв доминанта!

Дышу как после заплыва через бурную речку, лёг на спину рядом со сладко постанывающей красавицей. Мощная за годы тренировок выпуклая грудь легко приняла на себя женскую голову. Моя богиня, дикая, языческая, прижимается всем телом, вздрагивает время от времени… Обнял и крепче прижал к себе. Мой зверь довольно и сыто потянулся, широко зевнул, и улягся спать.

– Адрей, ба-бай…

Погладил по голове лапушку и поцеловал в ушко:

– Бай-бай, Малика.

Устроившись поудобнее она почти сразу заснула. Раньше, там, в моём мире, я бы тоже уснул не раздумывая, но не сейчас… Мысли повалили толпами как на демонстрации и с разными лозунгами, вроде: «На ― до ― мой! И ― ди до ― мой! Домой! Домой! На ― до домой!»

Подложил под голову Малики джемпер и укрыл курткой, хотя по-летнему тепло, не торопливо пошёл к разбросанной одежде. Одеваясь и оглядываясь вокруг размышляю над своим интересным положением. Понимаю, что все события надо разложить, упорядочить… И память услужливо открыла дверь в архив моих профессиональных знаний.

― Итак, мастерство актёра стоит на четырёх китах, ― вбивал нам в головы «папа» на уроках актёрского мастерства. ― Четыре кита, это:

ВОСПРИЯТИЕ!

ОЦЕНКА!

ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЯ!

ДЕЙСТВИЕ!

Оглядев студию и важно указывая на кого-нибудь пальцем, спрашивал: ― Что такое «ДЕЙСТВИЕ»? Андрей?!

– ДЕЙСТВИЕ ― ЭТО ВОЛЕВОЙ АКТ, НАПРАВЛЕННЫЙ НА ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛИ! ― бодро и заученно отвечал сходу.

– Драматург ― ПИШЕТ КОНФЛИКТ! Режиссёр ― ВЫСТРАИВАЕТ на сцене БОРЬБУ! А вы, будущие народные артисты ― ДЕЙСТВУЕТЕ!

Папа прохаживается, сцепив руки за спиной и слегка наклонив голову вперёд, затем резко повернувшись к нам выдаёт новую порцию полезной инфы:

– Прежде чем научиться правильно ДЕЙСТВОВАТЬ на сцене, надо:

ВОСПРИНЯТЬ СОБЫТИЕ!

ОЦЕНИТЬ СОБЫТИЕ!

ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ В ОТНОШЕНИИ СОБЫТИЯ!

И только после этого – ДЕЙСТВОВАТЬ!

Перед глазами проплыл репзал в котором репетировали и целовались с подружками, когда не было уроков. Счастливое студенческое время… Оглянулся, и снова пошёл вокруг спящей Малики, прогуливаясь и вдыхая ароматный воздух.

«Как воспринять одно событие знаю, а как «воспринять» большую кучу событий?.. Как? Как-то распутать клубок… Как-то начать… Как-то надо… Иначе что? Так и буду пылинкой летать, куда ветер подует, туда и я что ли? А потом сокрушаться: Ой, «долетался». Или ещё хуже ― отлетался! Так не пойдёт. Надо разложить все события по полкам, и не надеяться на наше русское «авось, небось, да как-нибудь», ― а ДЕЙСТВОВАТЬ САМОМУ!

Итак, ВОСПРИЯТИЕ СОБЫТИЙ. Поехали…

После премьеры спектакля «Волчья пасть» в туалете была непонятная тяжесть и звуки дикарских голосов в голове, словно индейцы из старых фильмов улюлюкали. Далее, в автобусе, опять между ушами, контакт с другим человеком. После этого снова кошмарный сон со старухой в волчьей шкуре, и вот, перенесён пятью мужиками в балахонах в неизвестное пространство, явно в другой мир, может параллельный, а может на другую планету».

Остановился, снова посмотрел на сливовое небо без звёзд. Вздохнул, и пошёл дальше гулять вокруг спящей красавицы.

«Далее, из-за варваров, громивших Анахрон, и по решению трусливого Совета приговорён к смерти через утилизацию. Вот гады! Только благодаря прекрасной Адель удалось бежать! Одухотворённая, сдержанная, с аристократическим лицом принцесса Адель. Адель…фотомодель!..

Так!.. Уйдя от погони и блуждая в тоннелях, попал на развязку поездов и запрыгнул на фиолетовый, как и рекомендовала Адель. На первой же станции сошёл и почему-то потерял сознание. Видимо перенервничал или прогулка на поезде сильно измотала. Б–р–р–р! Как вспомню контрастный душ в темноте, так сразу и вздрогну! Так, так-так-так! Не отвлекаемся! Дальше.

Пока был в «отключке», на неизвестно откуда взявшуюся Малику напал зверь «Иритан – Туритан» и сожрал её подругу, или кого-то близкого… Из трофейного трампа убил зверя. Потом, психованный шипастый куст Ляки-Бута, сытный плод, сон, и страстный секс после пробуждения с синекожей языческой богиней Маликой.

Да–а–а… Событий ВОСПРИНЯЛ множество! Теперь их надо ОЦЕНИТЬ, чтобы затем ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ, и далее ― ДЕЙСТВОВАТЬ. Как же всё закручено!..» ― подхватил брошенное платье и положил рядом с Маликой, улыбнулся. ― «Божество во плоти. Ладно, есть и плюс с шикарными бонусами!.. Итак, ОЦЕНКА:

Жив, здоров, доволен! Приключение экстремальное, удивительное, но, пожалуй, хватит. Всё прекрасно, теперь пора домой. В другой раз хорошенько подготовлюсь и можно подольше здесь задержаться, а сейчас: ОЧЕНЬ ХОЧУ ДОМОЙ! С того момента как попал в зал с Анахроном, и до того, что стою здесь, на мой взгляд прошло не больше двух суток… То есть, в моём мире мама уже объявила в розыск. Все на ушах, ищут Андрея, а я сам не знаю, где нахожусь?

ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЯ: помочь вернуться домой могут только пятеро балахонщиков, чтобы найти их, надо снова попасть в белую галерею через зал с Анахроном и в этом деле могу надеяться только на принцессу Адель. Возвращаться на фиолетовом поезде опасно, но, всё-таки возможно, других возможных путей к Адель пока не знаю, значит, возвращаюсь поездом. Решено!

ДЕЙСТВИЕ: возвращаюсь на фиолетовом поезде к принцессе Адель и дальше действую по обстоятельствам!»

Взгляд остановился на Малике.

«А с ней что делать? Пока буду провожать её до дома времени уйдёт много… А, может, пусть спит? А я пойду себе тихонечко. Оружие заберу, а куртку оставлю на память. Нет, куртка нужна, иначе загнусь на поезде. Пусть фрукты лякибутные будут моим подарком. Малика местная. Дорогу домой найдёт. Очень жаль расставаться с такой красоткой, пусть и с синей кожей, но, по-другому никак. Я чужой в «этом мире бушующем». Мне надо домой. Извини, Малика».

Забрал свои вещи, и уже прилично отойдя от спящей девушки, зачем-то оглянулся. Поморщился. Перед глазами возникла картина: разодранная женщина у могучих лап хищника! Клыкастая пасть перекусывает мою синекожую богиню!

– Блин! ― присел сомневаясь. ― Иритан долбанный! ― с тоской взглянул в сторону дерева с механической рукой. И снова оглянулся в сторону покинутой стоянки. ― Да что я, не мужик что ли? Мало ли баб встречу по дороге, и что, каждую провожать?!

Размашисто направился в сторону рельс. Шагов через двадцать остановился, оглянулся всматриваясь в то место, где осталась Малика, и! вроде бы мелькнула белая спина клыкастого иритана!

– Малика?! ― до рези в глазах вглядываюсь в сиреневые сумерки, замер, ожидая вот-вот услышать истошный вопль девушки. Ничего не происходит. ― Малика!!

Выхватил трамп и нажав на пуск, со всех ног, напрямик побежал к синекожей богине! Пробежав стометровку и выскочив из-за дерева, увидел её… мирно спящую под открытым небом, а моё дыхание с шумом вырывается из груди!

– Померещилось. Тьфу ты! Накрутил же себя! Ну блин, артист!

Радостно и с облегчением рассмеялся.

Сзади раздался глухой рык похожий на приближающееся землетрясение. Замер! Сердце остановилось в предчувствии конца света. Палец нервно отыскал выемку на трампе. Выстрелил с разворота и рухнуло небо!