Читать книгу Багровая сеть. Артист 2 - Андрей Епаня - Страница 3

― Вставай! ― резкая боль от пинка в правый бок взорвала сознание. Застонал, но не смог открыть глаза. ― Вставай вонючий гофт! ― орущий пнул сильнее.

Голова гудит, ноги и руки не слушаются, пытаюсь протереть глаза. Кто-то грубо ухватил за ворот и помог подняться. Стою на ослабевших ногах, пытаюсь, и не могу открыть глаза.

– Да он ещё пьян!!

– Погоди, Саран. Одет он как-то непонятно.

– Да всё понятно! Это же береговой гофт! Они все как попало одеваются. Перепились с дружками, а этого по дороге потеряли. Всякую дрянь пили, вот и ослеп, а?!― неожиданный удар в живот заставил сложиться пополам.

«Ничего не вижу! Что со мной?! Где я?! Почему так плохо?!»

– Ладно тебе, Саран! Пихай здоровяка в клетку. Народ развлечётся ― три вора и два бродяги! Борот нам хорошо заплатит, а дальше не наше дело.

– Слышал? Хватит ползать! Можешь считать, что жизнь ты свою вчера пропил! Ха-ха-ха!

Пинками, толчками и ударами, меня куда-то затолкали. Ничего не видя, наступил на кого-то и после крепкого удара в челюсть очутился в жёстком неудобном углу.

«Что с глазами?! Где я?! Кто я?!»

– Ди Эссэй Монг изрядно подпортит ваши шкуры! Так ведь, Масар?!

– Не наше дело Саран. Закрывай. Поехали.

Пол дрогнул. Поскрипывает и сильно трясёт на ухабах. Нащупал грубый деревянный борт, ухватился. Пытаюсь разлепить глаза. Веки словно свинцовые.

«Успокойся… Успокойся! Дыши ровно! ― скомандовал себе. ― Если что, у меня ещё есть слух, и обоняние…»

Принюхался, прислушался и, испуганно вздрогнул, ощутил, как внутри тела «что-то» двинулось от левого предплечья вверх. Затаил дыхание. «Это не опасно, я знаю… Откуда знаю? Сейчас не важно, это помощь».

Таинственный, короткий и упругий, толщиной с мизинец «червяк» под кожей добрался до основания шеи и остановился. Лёгкая щекотка пошла от затылка вверх, распространилась по всей поверхности головы, спустилась к бровям, перешла на веки. «Как будто множество бабочек крылышками задевают глаза изнутри!»

Засмеялся, сначала тихо, потом всё громче и громче, пока не плюнул и перестал сдерживаться! Смеюсь от всей души! Краем сознания чувствую, как в спину тыкают чем-то твёрдым, бьют, что-то кричат прямо в ухо, но я смеюсь, смеюсь, заливаюсь счастливым хохотом! И вдруг, с радостью и облегчением увидел мелькание белых светлячков. Они вдруг набросились на глаза, стали быстро-быстро мельтешить пока не разбились на светлые кучки, пространство между кучками потемнело и превратилось в тени, которые обрели сначала смутные силуэты, а затем и более чёткие фигуры трёх человек. За их спинами решётка, а за решёткой ― серый пасмурный день!..

– Чего вылупился слепая морда?! ― парень напротив, прислонился к железным прутьям повозки, смотрит угрожающе. ― Ржёт как хобёр над нами. Отверни рыло, гнида береговая! ― сосредоточил на нём своё внимание, и он окончательно вспыхнул от гнева: ― Ты не понял?! Я тебе говорю!.. Ну, тварь!!

Парень оттолкнулся от решётки, и быстро, из сидячего положения встав на колено, нанёс удар в лицо. Рефлекс сработал моментально: кулак разъярённого парня встретила раскрытая ладонь, крепко сжала, и тут же резко повернула по часовой стрелке. Нападающий тонко вскрикнул и уткнулся лбом в грязный пол.

– Отпусти, отпусти!!

Упёр в него ногу, и, разжав пальцы, оттолкнул от себя.

– Ты чего товар портишь?! ― услышал со спины негодующий хриплый голос.

Успел развернуться и схватить между решёток тупое древко копья. Бородатый, угрюмый воин в латах, с синим лоскутом на верхушке шлема, попробовал выдернуть копьё назад, но я крепко прижал древко к железному пруту. После нескольких безуспешных попыток, крепко держа копьё, он осторожно приблизился к самой решётке. Вгляделся в моё лицо… Усмехнулся:

– Узнаю воина, ― и негромко добавил: ― Отпусти копьё и сиди тихо.

– Масар, давай-ка накажем вредителя! Нечего товар портить!

– Нет, Саран. Воин, уважает воина. И Борот таких ценит. ― командир серьёзно посмотрел в глаза. ― Вижу ты пришёл в себя. На первый раз прощаю. Разожми кулак, парень…

Сзади повозки с правого бока от Масара и Сарана (видимо братьев), увидел ещё десятка два серых от пыли хмурых латников, а за ними, каменистую и безрадостную степь с редкими чахлыми кустами.

Отпустил копьё, Масар скомандовал, и повозка тронулась дальше. Небо серое… безжизненное. Снова сел в угол…

«Кто я? Воин? ― руки мозолистые, кулаки крепкие… ― «Узнаю воина». Я, воин?..»

Оглядел себя: кожаные штаны, кожаные боты с толстыми шнурами. Серая рубаха, ремень. Тёплый жилет мехом вовнутрь. Память вспыхнула, мелькнула симпатичным лицом рыжеволосой девушки и серьёзным лицом седого мужчины с трубкой! «И всё?.. Пустота… Кто я? ― на всякий случай запомнил то, что вспомнил. ― Этого мало, но хоть что-то…»

Напротив, справа от меня сидит смуглый жилистый старик. Увидев, что заметил его изучающий взгляд, быстро отвёл глаза и склонил лысую голову, рассматривает пол. Вспыльчивый парень гладит вывихнутую руку и опасливо поглядывает исподлобья. Двое других отодвинулись аж до самой двери.

Долгое время тюремная повозка катилась и прыгала по каменистой местности. Неожиданно, у дороги выросло сначала одно высокое и раскидистое дерево, за ним другое. Вскоре показались редкие группы деревьев, а ещё через пару часов повозка пошла вниз под горку наполняя глаза обилием сочных красок разнообразных растений, расплескавшихся вокруг нашей дороги всеми цветами радуги. Солнце пригревает всё ощутимее, так что спуск с горы обещает быть продолжительным и интересным.

С высоты видно, как квадраты жёлтых и сиреневых полей разделяют аккуратные ряды оранжевых, зелёных и красных деревьев. Между полями, тут и там, по обеим сторонам дороги разбросаны деревеньки и хутора. Вгляделся.

Вдали, у самого горизонта, виднеются башни большого города. Наша дорога, как и многие другие видимые сверху, ведут к его высоким стенам… Пропавшая память молчит.

«Значит, здесь я ещё не был. ― облизал пересохшие губы. ― Ладно, поживём-увидим…»

Наконец-то, где-то в полдень, завершив спуск остановились у подножия горы на большой поляне с великанским раскидистым зелёным деревом в центре. Нас вывели из клетки и повели к приятно пахнущему чем-то пряным, мне по грудь, густому и колючему кустарнику с красными цветами и овальными чёрными ягодами.

– Опорожняйтесь в кусты, и к дереву. Саран, проследи.

– А чего я, Масар? ― заартачился брат. ― Пусть Гвасар следит!

Командир не ответил, только нахмурил брови. Саран сплюнул в траву:

– Чего вылупились?! Вы трое ― марш в куст и быстрее там! ― парни осторожно прошли в центр шипастых кустов. ― Потом, вы двое.

Солдаты с облегчением снимают доспехи. Основательно располагаются на продолжительный отдых в тени большого дерева, шутят и смеются, предвкушая скорый конец тяжёлого пути.

– Эх, хочу, чтобы красавица Понесса, поскорее омыла меня всего! ― мечтательно и громко произнёс крепыш с простодушным лицом.

– Я тоже хочу, чтобы твоя Понесса поскорее отмыла тебя! Всего! А-то воняешь как болотный жопот… ― громко проворчал воин постарше.

– Сам ты, жопот!.. ― принюхался к себе паренёк.

Воины понимающе расхохотались шутке бывалого, и подмигивая друг другу, продолжили разговор о прелестях Понессы. Дескать, что будет делать омытый крепыш, если вдруг обнажённая красавица нечаянно схватится у него за «кое-что», и что вдруг, ах! может случиться с этим «кое-чем», особенно после долгого воздержания, и не расстроит ли это красавицу Понессу. А если всё же и расстроит, то во всём этом стоит винить только болотного жопота и саму Понессу!

– Да пошли вы все!.. к болотному жопоту!! ― разозлился парень и под дружный хохот боевых товарищей и отсел от общего котла над костром.

Грубый юмор вызвал смутные образы. Мелькнуло воспоминание: деревянный борт, проплывающие внизу горы, свирепого вида рыжеволосый гигант с дубиной. Лицо знакомое-знакомое… «Кто это? Кто?! Кто я?..»

– Эй, хорош зевать! ― зло проворчал Саран и голодными глазами посмотрел в сторону перекусывающих воинов.

Вдвоём прошли в центр кустов. Старик тут же хищно пригнулся, что-то высматривает в траве у самых кустов. Быстро и очень осторожно, словно кот на охоте, сделал пару шагов, неожиданно резко метнулся к колючим стеблям у самой земли и схватил поперёк тела чёрную ящерицу с ядовито-красными пятнами на светлом брюшке. С одной стороны кулака удачливого охотника торчит безобразная драконья голова, а с другой, со стороны мизинца, раздвоенный шипастый хвост.

Старик коротко взглянул на меня, мол, погоди-ка, откусил гадине хвост, выплюнул, и тут же отбросил ящерицу от себя. Чёрное тельце вздулось, превратилось в упругий мячик опасного чёрно-красного цвета, затем, красные пятна увеличились, и мячик на несколько секунд стал ярко-красным. Потом, почти сразу начал медленно сдуваться, снова обретая черты ящерицы. Из открытой пасти пошёл дымок, а кожа моментально позеленела… Когда ящерица окончательно сдулась, на земле осталась только тонкая ядовито-зелёная шкурка. Пожилой дядька аккуратно спрятал сомнительную добычу под разорванную рубаху.

«М-да. Знание острее клинка… Интересно, что он задумал? Живая ящерица и с виду-то была не простая». ― в животе требовательно заурчало, вздохнул и отвернулся.

Всех пленников усадили в кучу под огромным деревом. Каждому бросили по лепёшке. Масар многозначительно указал на заряжённый арбалет:

– Не вздумайте бежать. Не убьём, но покалечим. Ешьте. Отдыхайте. В Эссэе решат, что с вами делать.

Командир латников отошёл, а парень, которому я слегка вывихнул руку, проворчал:

– В Эссэе давно всё решили…

– Что решили? ― парень сплюнул и отвернулся.

Видимо, выгляжу опасным человеком. Компания пленников незаметно отсела подальше, так что под деревом остался в гордом одиночестве. «Ну и ладно», ― прислонился к шершавому стволу, не спеша пережёвываю чёрствую лепёшку.

Солдаты на поляне окружили котёл с похлёбкой, Масар коротко глянул в нашу сторону, усмехнулся, и перестал обращать на нас всякое внимание, но, я увидел, как он проверил арбалет.

– Кусяяякааа!.. Оки кусяяякааа!.. ― донёсся сверху тонкий детский голосок.

Глянул вверх. Никого. «Показалось, что ли…» ― откусил лепёшку и тут же нахмурил брови.

Кто-то нагло запустил сверху шишкой и метко угодил по моей макушке. В ветвях зашуршало. Не вставая пристально вгляделся в пушистые ветви.

«Никого не видно».

– Дай кусяяякууу!.. Даааай!..

Повернул голову правее, и вдруг, различил на зелёном фоне маленького человечка.

– Нямки-нямки! ― облизнулся «паренёк с ладошку».

Поманил его пальцем.

– На… ― показал лепёшку, и положил себе на живот.

Крошечный человечек быстро спустился с дерева, белкой прыгнул на плечо, и как с горки скатился на ремень.

– Кусяяякааа!! ― смачно облизнулся маленький крепыш.

Аккуратно, чтобы не вспугнуть, пододвинул оставшуюся половину лепёшки к его ногам. Глядя на то, как этот рыжий паренёк в зелёной одежде поднял кусок чёрствого теста почти с себя ростом и с аппетитом начал уминать за обе щёки, невольно улыбнулся:

«Карликовый богатырь собственной персоной!»

Осторожно посмотрел вокруг. Все заняты своими делами, только… старик подозрительно быстро отвернулся. «Не нравится мне этот наблюдатель».

– Оки кусяяякааа! Нямки-нямки! Кусяяякааа!!

Удивлённо поднял брови. Малыш всё слопал! Важно уселся, упёршись спиной мне в бедро. Смотрит на меня, счастливо улыбается, поглаживает раздувшийся животик.

– Тебя как зовут? ― улыбнулся «пареньку с ладошку».

– Зовуська Губуська!

– Зовуська Губуська?

– Неее, ― хихикнул паренёк. ― Губуська!

– А, Губуська.

– Агась!

– А я, зовуська Андрюська. Так получается.

– Адрюська, агась? ― улыбнулся Губуська.

– Агась, ― подтвердил малышу и, остолбенел!

Память взорвалась разными картинками: переходы, лифты, воины, принцесса Адель. Спящая Малика! «Меня зовут Андрей. Артист Андрей!!»

«Паренёк с ладошку» вскочил, настороженно замер прислушиваясь. На круглом лице с крупными веснушками отразилась нешуточная тревога.

– Ой-ёй! Адрюська!.. Ой-ёй, Адрюська!! Бузяка тютюкляски! Бузяка тютюкляски!! ― паренёк белкой прошмыгнул через плечо и вскарабкавшись по стволу скрылся в ветвях.

«Что его так напугало? Страх не подделаешь. Испугался паренёк взаправду. ― внимательно огляделся. ― Погода ясная. Если в горах осень, то здесь тёплый май».

– Адрюська, Бузяяякааа!! Тютюкляски Бузяяякааа!! Бегуськи, бегуськи!! ― заверещал сверху Губуська, и на дерево упала густая тень.

– В щит!! ― заорал Масар.

Раздался рёв, от которого резко похолодело внутри. Воины, кто в перекате, кто в прыжке, ринулись от костра к щитам. Сверху просвистели стрелы, два воина не добежали до защиты. Тень пронеслась дальше. Вскочил и замер, прижался спиной к стволу, из-под кроны дерева увидел в небе мощного крылатого зверя с лучником на спине.

Следом за первым зверем к солдатам устремилась вторая тень. На этот раз упал только один воин, остальные закрылись щитами, щёлкнули арбалеты. Рёв зверей оглушил. Растерянно смотрю на схватку и не знаю, что предпринять?!

Третья тень зловеще накрыла поляну, пленники метнулись ко мне и в страхе прижались к дереву. Сверху на латников сбросили камни, так показалось сначала, они глухо стукнули по щитам и упали к ногам солдат.

– В стороны!! ― рявкнул Масар.

Воины метнулись в стороны, камни громко затрещали и сверкнули вспышками, земля вокруг них резко побелела, заледенела, побежала змеиной изморозью в стороны хватая бегущих за ноги мгновенно превращая солдат в ледяные статуи.

Масар, Саран, и ещё с десяток воинов чудом уцелели. Сверху их тут же атаковали лучники. Несколько воинов свалились не вскрикнув.

По шее кто-то скользнул, дрожа и всхлипывая залез под меховую жилетку. Машинально погладил Губуську, мозг лихорадочно ищет вариант спасения. «Под деревом оставаться нельзя, сбросят ледяные бомбы и конец». Старик вдруг рванулся от дерева и метнулся к колючему «туалетному кусту», залез в середину и затаился.

Ещё одна зверюга с трубным рёвом промчалась над поляной. В живых остались только братья-командиры и пара воинов. Не дожидаясь пока сверху прилетят камни, рванул от дерева и устремился к кусту, краем глаза увидел в небе трёх чудовищ, заметил, как упал сражённый Масар и Саран тут же прикрыл его своим щитом. Вбежал в наш недавний туалет и пригнулся. Старик сидит на корточках, низко склонив голову между ног. Не задумываясь последовал его примеру и, замер… Губуська затих под жилеткой…

Рёв зверей прекратился, но я кожей чувствую, как они кружат над поляной. Вскоре услышал глухое падение камней, сухое шипение и потрескивание, и нас ощутимо обдало волной ледяного холода. Стараюсь не дышать…

Мощный рёв зверя прозвучал вдалеке, второй откликнулся ещё дальше. Выждал немного, осторожно поднял голову. Оглянулся, изо рта пар, всё вокруг прочно оледенело. Кусты, в которых мы спрятались, стоят белые, лёд не добрался только в наш центр. Среди живописной зелени два больших снежных полотна: дерево в зимнем одеянии с тремя испуганными статуями под ним, и у недавнего костра в нелепых позах застыли оледеневшие воины.

«Красавица Понесса не дождётся любимого», ― почему-то пронеслось в голове.

Старик встал, огляделся вокруг, и спокойно прошёл сквозь замёрзшие кусты. Колючие веточки с жалобным хрустом сломались, не причинив вероломному проходимцу никакого вреда. Похоже, куст обречён, настолько глубоко и крепко всё промёрзло.

Губуська выбрался на плечо, тяжело вздохнул, и заплакал, причитая:

– Губуська, Губуська, нетусь домуськи… Бузяка домуську тютюкляски. Нетусь домуськи, нетусь домуськи!..

Вслед за стариком выбрался на поляну. Солнце пригревает и от снежных полотен идёт пар. Между белыми саванами лежат утыканные стрелами несколько человек. Старик невозмутимо прошёл мимо и направился к невредимой повозке у дороги.

Осторожно ступая следом за стариком невольно остановился возле убитых воинов, что-то дрогнуло во мне. Неясная печаль накрыла с головой, я застыл не в силах сдвинуться. Губуська замолчал. Вокруг тишина… дует тёплый ветер, мир продолжает жить, только этих парней его суровые законы уже не коснутся.

Саран лежит на щите раскинув руки, в спине три стрелы. Под щитом Масар. Я видел, как он падал сражённый стрелой и Саран тут же закрыл его своим щитом и телом.

Поддавшись непонятному импульсу, осторожно, вместе со щитом, сдвинул в сторону пригвождённого Сарана. Так и есть, Масар, в боку стрела. Приложил два пальца к шее, уловил слабый толчок. Присел, прощупал пульс на руке. Масар жив…

Соображая, что сделать дальше отыскал взглядом старика, он ждёт меня, сидит и держит в руках вожжи неповреждённой повозки готовый уехать в любую минуту. Не раздумывая подобрал солдатский плащ, накинул на Масара, и кое-как, стараясь не задеть стрелу, взвалил тяжёлого командира на плечо…

Старика всё понял, ожидает у раскрытой двери тюремной клетки. Вместе аккуратно положили раненого на жёсткий пол. Оставил знахаря колдовать, а сам пошёл к уцелевшим походным мешкам воинов, захватил три штуки, закинул в повозку, и тут же отправился за оружием, когда вернулся, старик показал на доспехи Масара.

Следуя молчаливым указаниям отстегнул ремень, осторожно надрезал и сломал древко толстой боевой стрелы. Сняли доспехи, вдвоём потянули вверх кольчугу и аккуратно приподняли над обломком стрелы железную рубаху, вокруг раны распороли окровавленную одежду.

В одном из мешков знахарь нашёл деревянную баклажку, понюхал, капнул на ладонь, попробовал языком, кивнул, мол, сойдёт, затем, протянул мне и подставил ладошки. Вылил немного тягучей и пахучей тёмной жидкости, вроде растительного масла, и дед хорошенько смазал руки, потом вытер чистой тряпкой из того же мешка. Затем, снова смазал руки и обильно полил место вокруг раны. Не торопясь, каким-то странным непонятным образом знахарь погрузил свои пальцы в тело около стрелы. Покопался, и, медленно извлёк опасный предмет. На деревянный настил громко стукнувшись упал обломок стрелы с тяжёлым зазубренным наконечником, замер в алом пятне обтекая чёрными каплями сукровицы. Губуська на плече болезненно ойкнул и юркнул под жилетку.

Добытую ящерицу лекарь заботливо наложил на рваную рану, и вдвоём, очень осторожно, уложили забинтованного командира на одежду погибших солдат, а то, что я увидел, заставляет ещё раз задуматься над тем, что этот старик очень непростой.

Закрыв дверь повозки, сели спереди и выехали на дорогу. Кушая чёрствые лепёшки не спеша покатили в сторону большого города на горизонте.