Читать книгу Забытый этаж - Андрей Фролов - Страница 5

Первые несколько секунд происходящее никак не укладывалось в голове.

Схватившись за мебель, дети молча смотрели друг на друга, поражаясь, какими усталыми и мрачными стали лица в зловеще-серебристом потолочном свете. Скулы у всех троих окаменели, глаза заблестели в предчувствии страшного, кулаки непроизвольно сжались. Потому что наши герои точно знали – с весны этого года поляна Заботинск стоит на несокрушимой земной тверди, куда примостилась в День Трансформации, и никакого спуска вниз для любого из ее Лифтов не может существовать в принципе.

Но спуск происходил, в этом не оставалось сомнений.

Причем с каждой секундой падение ощущалось все отчетливее. Теперь это могли бы заметить даже мы с вами, не говоря про спасгородцев с их развитым вестибулярным аппаратом. Кабину Сумрака тряхнуло, по ее периметру что-то затрещало, а по планшету пробежала яркая торопливая надпись: «Экстренный запуск дополнительных тормозных устройств в условиях отсутствия системы тросов».

– Мы падаем! – воскликнула Настя, побелев от страха.

– Держитесь! – выпалил Витька. Сам он все же, не удержав равновесия, упал на ковер и пытался уцепиться за ножку дивана.

Скорость спуска плавно увеличивалась – об этом говорила растущая вибрация Сумрака, а также частый звон хрустальных подвесок на люстре. Девочка тоже пошатнулась, прыгнула в покачивающееся кресло и сжалась в комок. Димка, так и не застегнувший второй ботинок, распластался по дивану. Протянул руку брату, помогая ему забраться следом.

Сумрак рассмеялся. Едва слышно сквозь гудение мотора, но все равно отчетливо и мерзко. Рифмователь по-прежнему молчал, не в силах вмешаться в происходящее. Свет хаотично мигал, в кухонном уголке по столу начали с дребезгом скакать кружки и чайные ложки.

– Это невозможно, – пробормотал Димка, озираясь так, будто кабина могла вот-вот развалиться на куски. – Под Заботинском ничего нет!

По планшету пробежала еще одна предупредительная надпись: «Авария. Отказ первой тормозной установки». В это же мгновение Лифт чуть накренился, а тяжелая деревянная мебель стала медленно съезжать под балкон. Ковер сбился мягкими симметричными волнами, наползающими друг на друга. Одно из свободных кресел опрокинулось. С дальней стены сорвался светильник и разбился с оглушительным звоном. Настя закричала, Витя прикусил язык.

«Авария, – мелькнула на экранах пульта еще одна надпись. – Отказ второй тормозной установки».

Где-то снаружи, у самой внешней обшивки, что-то заскрежетало и взорвалось с глухим хлопком. Тут же запахло дымом, раскаленным металлом и горелой изоляцией проводов. Кабина снова накренилась, теперь на другой бок, и почти выровнялась, остановив перемещающиеся по Сумраку предметы интерьера.

– Прекратить выполнение протокола! – закричал Витька, с ужасом глядя на ключ-карту, все еще торчащую из прорези планшета. – Отменить спуск, активировать все тормозные двигатели!

Но Сумрак либо не слышал мальчика, либо не мог подчиниться его приказу, потому что системы Лифта одна за другой выходили из строя. Он еще раз рассмеялся, как сумасшедший, прыгающий со скалы в буйный океан, и вдруг его динамики резко замолчали.

– Рифмователь, немедленно останови падение! – громко, но с дрожью в голосе распорядилась Настя, однако новая команда тоже не возымела эффекта. – Человек в опасности!

«Отказ третьей тормозной установки, – пронеслась по дисплею строгая равнодушная надпись, заставив детские сердца оледенеть. – Рекомендовано приготовиться к неконтролируемому снижению и аварийной остановке».

Димка и Витя переглянулись, одновременно открыв рты и собираясь что-то сказать. Но в этот же миг кабина вдруг достигла конечной точки спуска. Удар был очень сильным, но не сокрушительным – все же смягченный четвертым, не успевшим выйти из строя тормозным устройством.

Скорлупа Сумрака-Рифмователя вздрогнула от днища до крыши. Мебель, посуда и картины на стенах сорвались со своих мест, визжащие ребята кубарем покатились на пол, а бледный свет окончательно погас. После надрывного рева двигателей, противного скрежета неисправных тормозов и непрекращающихся криков внутри стало так тихо, что можно было расслышать собственные мысли…

– Все целы?! – в кромешной темноте, отчего казалось, что мальчик находится где-то далеко-далеко, спросил Димка, с кряхтением выбираясь из-под перевернутого дивана. Сам он здорово отбил правое колено, но мужественно терпел расползающуюся по ноге боль. – Витек, Настюха?!

– Я цела, – пробормотала сестра, кусая губу, чтобы не разреветься от страха и набитых шишек. – Только руку потянула и затылком ударилась…

– Я тоже цел… – ответил Витя, отлетевший куда-то к дверям (так, во всяком случае, казалось Димке, потерявшему в темноте всякое ощущение пространства). – Очки свалились, как бы не наступить… О, еще я лоб порезал. Наверное, стеклами от люстры…

Они завозились во мраке, еще опасаясь покидать свои места среди обломков мебели и рухнувшей балконной ограды. Дима дотянулся до ботинка, наконец-то застегнул липучки и первым рискнул подняться в полный рост. Он уже успел пожалеть, что так опрометчиво оставил ранец на полу, ведь в нем (тайком от родителей и даже от брата) хранил коробок спичек…

– Рифмователь? – спросил Витя тоном человека, не ожидающего положительного ответа. – Сумрак? Вы меня слышите? Приказываю установить голосовой контакт…

Но темнота разгромленной кабины, рухнувшей в неизвестность под Заботинском, ничего не ответила людям. Стало слышно, как хрустят битые тарелки под ногами Димки, осторожно пробирающегося к стене, в которой располагался планшет.

И когда уже казалось, что им придется оценивать ущерб от падения в непроглядной темени, под потолком вдруг заработали тусклые аварийные лампы, питавшиеся от резервной батареи. В мерцающем красном свете учиненный в кабине разгром казался воистину катастрофическим – все было перевернуто вверх дном, громоздились груды переломанной мебели, балкон опасно накренился, и с него сыпались остатки посуды.

– Хвала Всемогущим Процессорам, – простонала Настя, садясь на скомканный ковер и потирая ушибленный локоть. – Все целы. Но что же мы наделали?..

Витька, не спеша вставать, осторожно пополз по полу, высматривая слетевшие очки. Поднял, придирчиво осмотрел треснувшее стекло и водрузил на нос. Его потряхивало от пережитого страха и постепенного осознания беды…

– Мы упали, верно? – спросил он, вставая, обходя перевернутое кресло и осматривая запертые двери Лифта. – Но каким образом?

– Вероятно, это и есть твой Багряный Протокол, – сердито прошипел Димка сквозь зубы, пытаясь определить степень повреждения пульта. – Доволен?

– Прекрати, Дима, – одернула его Настя, озираясь и теребя кончик косы. – Не время для ругани, не находишь?

– А может, Сумрак разыграл нас? – не ответив на колкость брата, Витя приложил ухо к дверной створке. – Тряхнул кабину, чтобы испугать, а Лифт все еще стоит на Заботинске?

В то, что каким-то образом Сумрак-Рифмователь действительно провалился под землю, рухнув под трансформировавшийся город, и правда верилось с трудом. Однако теория с имитацией аварии выглядела довольно уныло, и мальчик подавленно замолчал.

– Или под Спасгородом есть еще одна шахта, давняя и забытая, – подытожила девочка, сделав несколько пробных махов отбитой рукой, – в которую мы и сверзились.

– Быть такого не может! – фыркнул Дима, с тревогой косясь на едва живые аварийные светильники.

– И что же нам теперь делать? Димочка, что там с протокольным планшетом?

– Плохо все… – вздохнул тот с интонацией Петра Петровича. – Не отвечает Лифт. Электроника раскурочена, лампы вон наружу торчат… и побились почти все. Система перешла в спящий режим, вызвать Сумрака не могу. А Рифмователя и подавно. Судя по отчетам пульта, мы спускались на одной из четырех тормозных распорок, но и она при крушении отказала. Одно могу сказать точно – обратно нам на них не подняться.

– Браслеты! – вдруг выкрикнул Витя, заставив остальных вздрогнуть, до того резко и жутковато прозвучал в разгромленной кабине его звонкий голос. – Немедленно активируйте тревожные кнопки!

Воодушевившись, Настя спешно задрала рукав, сдвинула предохранительную панель и изо всех сил надавила на аварийную клавишу. Но браслет никак не отреагировал на нажатие, а его лампочки оставались погасшими. Тогда Димка, отвлекшись от изучения планшета, попробовал активировать свое устройство. И с огорчением покачал головой, подтверждая, что неисправен и второй браслет. По слабому стону от дверей они догадались, что ничего не добился и Виктор…

– Сигнала нет, – ответил он за всех троих. Еще раз поклацал кнопками. – Видимо, тот, кто настраивал систему, никак не мог предположить, что обладатели устройств, то есть мы с вами, окажутся так далеко от центрального ретранслятора…

– Это значит… – робко начала сестра.

– …что мы совсем не на Заботинске, а где-то очень далеко от родной поляны, – закончил за нее Димка, со злостью посмотрев на брата – в полумраке был виден лишь его силуэт, поблескивающий стеклами очков.

В это мгновение все трое вспомнили про другие браслеты, носимые, казалось, в иной жизни. Про три Нянечки, кандалами повисшие на их ногах после приключений на Летней Ярмарке. И про экранированную комнату, куда ребят завели подсказки Создателя Снов и где блокировался сигнал следящих устройств.

– Значит, папа не сможет нас найти? – спросила Настя, бессильно уставившись на запястье, где темнел ободок бесполезного браслета.

На это никто не ответил, да и необходимости не было. Мальчики замолчали, вернувшись к прежним занятиям: сопя под нос, Димка изучал разбитый планшет, а Витя все еще пытался подслушать, что происходит за дверью. Но девочка не собиралась горевать в тишине.

– Не молчите, пожалуйста, – взяв себя в руки, изгнав из голоса дрожь и страх, попросила она. – Какие будут мысли? Что нам делать?

– Верно, – поддержал Витя, несколько раз глубоко вздохнув и чуть не закашлявшись от висящей в воздухе пыли. – Главное, не терять головы! Я уверен, нам нужно покинуть кабину. Если сможем вызвать помощь, Рифмователя починят и мы сможем вернуться.

– Покинуть кабину? – презрительно протянул Димка. – Да ты хоть представляешь… Ай! – Он случайно соединил два оголенных проводка и обжегся вспыхнувшей искрой. – Ты хоть представляешь, что будет, если мы, например, лежим на дне подземного озера, а? Откроем дверь, и тю-тю…

– Мамочка, – прошептала Настя, ужаснувшись нарисованной воображением картины.

– Есть другие варианты? – спокойно, по-прежнему не реагируя на нападки брата, спросил Витя. – Ждать, пока внутри кончится кислород и мы задохнемся?

Он отступил от дверей, повернулся, и Настя с Димкой увидели темное подсыхающее пятно у него на лбу, напоминающее кляксу. Настя ойкнула и сразу встрепенулась. Усадила раненого на пол, суетливо заметалась вокруг, выискивая школьный ранец. Нашла, вынула сумочку с аптечкой первой помощи. Достала бинт, бутылочку с обеззараживающей суспензией и принялась осторожно обрабатывать порез, несмотря на шипение пациента и его попытки вырваться.

– Вот ты ду-урень, Витька, – с досадой, но уже без прежнего ожесточения бросил Димка, наблюдая, как девочка стирает кровь и промокает царапину. Его прическа в стиле воздухоплавателей растрепалась, отчего волосы непокорно торчали во все стороны. – Святы-платы, ну вот кто тебя просил вступать в контакт с этим придурошным Сумраком?

Виновник активации протокола насупленно молчал, не спеша ни оправдываться, ни переходить в ответное наступление. Настя вздохнула – было заметно, что внутренне она на стороне Димки, но высказывать критику не спешит, чтобы не накалять и без того непростую обстановку.

– Еще раз прошу, давайте не будем ссориться, – тактично попросила она, наконец остановив сочащуюся из пореза кровь и залепив рану пластырем. – А если выбирать, то я за решение открыть двери. Тут мы точно пропадем, без сигнала-то. А снаружи может найтись помощь. Или внешний пульт управления Рифмователем.

– Значит, двое против одного? – Дима пожал плечами. – Как скажете. Если станем тонуть, не жалуйтесь потом… Но спешить не советую, дайте хоть собраться.

Он принялся бродить по разоренной кабине, время от времени нагибаясь, чтобы спрятать в карман куртки какую-нибудь полезную, с его точки зрения, вещицу. Нашел отлетевший под балкон ранец, выложил учебники и тетради на покосившийся кухонный верстак.

Витька, освободившийся от сестринской опеки, направился к пульту управления Лифтом. Потирая переносицу, он на какое-то время застыл, пытаясь определить, какие механизмы отвечают за принудительное открытие створок. В конце концов, папа тройняшек был механиком далеко не самого последнего класса и многому успел обучить своих детей.

– Я смог восстановить контур, – наконец объявил мальчик, привлекая внимание остальных. – Система аварийного вскрытия функционирует. Вроде бы… Вы готовы?

– Нет, – с резиновой улыбкой ответила Настя. Она, по примеру брата, тоже выложила свои учебники, вместо школьной канцелярии затолкав внутрь легкий плед. – А что это меняет?

Он вздохнул, пожимая плечами и молча соглашаясь с риторическим вопросом. Затем повернулся к Димке, тот угрюмо кивнул – давай, мол, раз решили…

Шагая по обломкам, девочка подошла к Дмитрию. Взяла его за руку, силой увлекая к пульту, где другой рукой вцепилась в Витину ладонь. Тот попытался ободряюще улыбнуться обоим, но вышло не очень. Тогда он осторожно потянул за П-образный рычаг, спрятанный в укромной нише слева от дверей.

В недрах Рифмователя что-то щелкнуло, заурчало, загудело с нестерпимой натугой. Несколько длиннющих секунд ничего не происходило, и Витя уже почти разорвал живую цепь, чтобы направиться обратно к планшету и заново проверить контур. Но тут над входом вдруг вспыхнул одинокий серебристый диод. Аварийные лампы судорожно моргнули, а затем в стене заработали поршневые системы, отвечающие за герметизацию кабины. Со скрежетом и лязгом деформированные при падении створки Лифта Высокого класса начали раздвигаться.

Чего ожидали наши герои в тот момент? Сложно сказать.

Может быть, пенной ледяной волны, врывающейся внутрь и сметающей все на своем пути. Может, облака удушливого подземного газа, забивающего нос и глаза. Может, и вовсе зрелища пенно-бетонной стены, наглухо запечатывающей проход. Но когда дверь открылась (не до конца, максимум на две трети), все трое тихонько охнули, невольно придвигаясь друг к другу под порывом холодного затхлого ветра, ударившего снаружи.

Привыкшим к бедному аварийному освещению кабины, сначала им показалось, что за порогом клубится кромешная тьма. Однако спустя бесконечную минуту, проведенную в молчании и страхе, ребята начали различать отдельные детали и убедились, что вне Лифта вовсе не так темно, как им представлялось.

Стараясь не наступать на стеклянные осколки, чтобы случайным хрустом не нарушить гипнотизирующую тишину, Витька шагнул вперед. Осторожно выглянул. За ним, побоявшись расцепить руки, потянулись остальные.

– Что же это за поляна такая? – едва слышно прошептала Настя. А может быть, вовсе не прошептала… но, как обычно в моменты стресса, ее мысли стали для братьев объемными и почти физически ощутимыми. – Вы только посмотрите на это…

И они посмотрели. С замиранием сердца, ошеломленные и подавленные, трое потерпевших лифтокрушение жадно впитывали необычную картину, открывшуюся за дверью Рифмователя.

На первый взгляд место, куда рухнул Лифт, действительно напоминало поляну – тот же высоченный потолок, теряющийся во мгле; те же границы обитаемой зоны, едва различимые вдали. Но на этом сходство с этажом Спасгорода заканчивалось, и первым это осознал Виктор. Он прикусил губу, щурясь и досадуя на испорченное зрение, а затем в полной мере оценил масштабы случившейся катастрофы.

– Это что, пещера? – на выдохе прошептал мальчик, хотя все было понятно без слов.

Дверь шахты действительно выводила в пещеру – огромную, больше самых просторных полян города. Дно ее, словно суповая тарелка, плавно выгибалось, по периметру переходя в стены и куполообразную крышу. Во многих местах своды поддерживались здоровенными неохватными колоннами. Они напомнили спасгородцам родные шахты, но даже после поверхностного изучения стало ясно, что образованы столбы вековыми срощенными сталактитами и сталагмитами.

Из цветов в окрасе скальной породы преобладали желтый, коричневый и серый. Когда глаза заботинцев привыкли, выяснилось, что освещение гроту дают масштабные колонии оранжевой люминесцентной плесени, густо покрывавшей потолок, и свисающие с него гроздья каменных сосулек.

– Вот это да… – только и смогла охнуть Настя, прижимая ладони к лицу. – Красотища-то какая…

С этим утверждением было сложно поспорить – вид титанической пещеры, ее величественных столбов, подпиравших потолок, и светящихся в полумраке грибковых плантаций (наши герои сразу вспомнили о Грибнице, причем не без дрожи) внушал бесконечное уважение и трепет перед силами Природы.

По дну котловины, неровному, имевшему холмы, скалистые нагромождения, ложбины и даже опасные расщелины, плотными кучками рассыпались лесные рощи. Однако стоило присмотреться, и становилось понятно – они не имеют никакого отношения к настоящим деревьям, опоясавшим Спасгород за годы его консервации. Это казалось вполне логичным, ведь для фотосинтеза растениям нужен солнечный свет, которого в пещере не было отродясь…

В отличие от своих собратьев на поверхности, местные деревца больше походили на кораллы (ребята видели их фрагменты в музее естествознания), настоящие осины, березы или тополя напоминая лишь причудливыми ветвистыми очертаниями. Время от времени где-то в чащобе коралловых зарослей обрывалась ветка, и тогда до детей долетало приглушенное трескучее эхо.

Влажность, висящая в воздухе, указывала, что неподалеку находится источник открытой воды. Слева, жутко перепугав ребят, с пронзительным посвистом пронеслась стайка мелких летучих существ, не позволивших себя рассмотреть. Пещеру вообще наполнял целый хор различных звуков, от далекого скрежета до шипения. Однако километры грунта над головой заставляли мозг верить, что вокруг стоит могильная тишина, от длительного пребывания в которой даже закладывало уши.

– Смотрите! – Свободной рукой Димка указал куда-то вправо, на ближайшую стену огромного подземного зала. – Это же механизмы…

Настя и Витя, проследив за его жестом, только вздохнули.

Потому что сами убедились, что в создании пещеры действительно поучаствовал человек. То здесь, то там стены были укреплены мощными бетонными и металлическими заплатками, вбитыми в скальную породу с помощью великанских болтов, изогнутых костылей или заклепок.

В местах, где своды могли дать трещину, разрушение границ грота сдерживали огроменные медлительные пневматические поршни и прессы, питаемые от старинных паровых установок. Часть из них давно не работала, что позволило десятку заплат ввалиться внутрь. Но кое-где агрегаты еще функционировали, а по ржавым подземным трубам в их котлы до сих пор поступала горячая вода вулканических источников. Манометры, различные датчики, барометры и циферблаты планшетов покрылись основательным слоем светящейся плесени и даже завитками кораллов.

– Разумно предположить, – прошептал Витя, нервно поправляя очки, – что шахта Рифмователя была подведена сюда не просто так. Возможно, мы имеем дело с одним из резервных хранилищ, построенных до Болезни.

– Значит, есть и еще шахты, – с уверенностью, которой не испытывала, тихонечко констатировала Настя. – Давайте осмотримся? Все равно надо выбираться…

И они по очереди пролезли в приоткрытые двери кабины, завертели головами и стали снаружи изучать шахту Рифмователя. Неровной бугристой спицей она убегала к далекому темному потолку, издали похожая на одну из природных колонн. Стекающий по ее стенам соляной раствор за годы затвердел, превратившись в грубую шероховатую броню, покрытую мерцающими пятнами грибка.

Вокруг входа, как оказалось, росли коралловые деревья – судя по виду, их плотные ряды обступили колонну давным-давно. Расчищая себе место, Димка небрежно смахнул несколько веток, и они с мелодичным хрустом упали на укрепленную бетоном площадку.

– Выходит, мы все-таки под Заботинском… – устало произнес Виктор, обхватывая себя за плечи и стараясь не наступать на хрупкие стекловидные ветки. – Осталось понять, как глубоко…

И он, чуть шевеля губами, принялся подсчитывать в уме время, потраченное на спуск, и примерную скорость кабины, с которой та совершала падение. Глаза его за стеклами очков округлились, и он пересчитал еще раз, подставив в уравнение более щадящие условия. Однако и после этого получившаяся цифра настолько потрясла мальчика, что он даже не осмелился произнести ее вслух.

– Не томи, Витек, – заметив его неуверенность, негромко попросил брат. – Далеко занесло?

– Очень, – только и смог ответить тот. – Считайте, что спуск от Заботинска на Реакторную Станцию был прогулкой в соседний двор…

Димка побелел, а Настя прикусила дрогнувшую губу. Если в прошлом судьба забросила их далеко от дома, но хотя бы в пределах родного города, то случившееся этим днем вообще не укладывалось в голове. Витя вздохнул, всматриваясь в мрачные недра Рифмователя.

– Выходит, Багряный Протокол предусматривает спуск в подземелья Спасгорода? – предположила Анастасия, ежась от гудящего в коралловых кронах прохладного ветерка. – Причем только после исполнения протокола «Возрождение»?

– Вероятно, да, – ответил Виктор, привставая на цыпочки и пытаясь осмотреться вокруг, чтобы понять, как далеко простирается окружившая шахту роща. – Неужели тут когда-то тоже жили люди?..

– Вон ответы, на стенах паром шипят… – Дима усмехнулся, привычно маскируя нервозность бравадой. – Труженики разработали Трансформацию так, чтобы поляны опустились на заранее подготовленные позиции, где Лифты смогли вступить в контакт с новыми шахтами…

– …о существовании которых, – закончил за него Витя, – если верить Сумраку, знают только избранные Смотрители. А их как раз пересажали в тюрьмы.

– Если эти предположения верны, – задумчиво произнесла Настя, переминаясь с ноги на ногу, – должны быть и другие шахты. Может, такие же, как эта: незаметные и похожие на природные столбы.

– Значит, – в Димкином голосе наконец-то зазвучала настоящая уверенность, – остается их найти!

И он активнее захрустел ветками, нещадно обламывая изящные наросты в поисках пригодного прохода через чащу. Настя, поморщившись от громкого треска, настороженно заозиралась – опыт прежних посещений запретных полян и сопряженные с этим опасности давали о себе знать…

– Вот! Можно здесь пролезть, – забрасывая на плечи ранец, констатировал мальчик. – Только куртки не порвите, эти кусты очень колкие, я уже палец порезал…

– А может, нам все же… – Настя осеклась на полуслове.

Девочка знала, что оттягивать путешествие в глубь таинственной пещеры можно бесконечно. Но раз уж решение принято, отступать поздно. Все трое понимали: когда обнаружат их исчезновение и отсутствие сигнала браслетов, первым делом бросятся прочесывать дикие леса вокруг города. И вряд ли кому-то придет в голову, что дети в прямом смысле слова провалились сквозь землю.

А потому разбитую кабину придется оставить и все делать самим. Как раньше, когда от их поступков зависела жизнь… Настя помотала головой – забудьте, братики, не важно – и, скрепя сердце, двинулась за Дмитрием. Вдруг остановилась и резко обернулась:

– Вить, ты только ключ не забудь, ради Всесильных Процессоров!

Брат, вовремя спохватившись, вернулся в кабину, боязливо и настороженно, словно входил не в Лифт, который они покинули пять минут назад, а в логово чудища, где может поджидать нечто страшное. В тусклом свете аварийных ламп (почти погасших, батареи разряжались на глазах) мальчик добрался до пульта и осторожно вынул ключ-карту.

– До свиданья, Рифмователь, – прошептал он в микрофоны планшета, точно зная, что приятель-стихоплет его не слышит. – Держись. Мы обязательно приведем помощь…

И поспешил за остальными, уже начавшими продираться через колючие заросли. Димка, умудрившийся-таки изорвать куртку, шел первым, натянув капюшон и всем телом расчищая проход. Настя двигалась следом, аккуратно обламывая мешавшие веточки. Витя, в последний раз обернувшись на разбитый Лифт, тоже направился в рощу.

Кораллы были невысокими, едва ли в рост взрослого мужчины. Но для нашей троицы они несколько утомительных минут казались непроходимыми дебрями, в которых можно запутаться без шансов на освобождение. Однако в конце тоннеля рано или поздно всегда брезжит свет, согласны? И вот уже Дима шумно вывалился на открытое пространство. Отряхнулся, отцепляя от волос мелкие коралловые веточки и оттирая со щек пятнышки липкой прозрачной смолы, сочащейся из сломов.

«Лесок», как оказалось, покрывал вершину покатого холма, в макушку которого и упиралась массивная шахта Рифмователя. Открывшийся с его высоты вид впечатлил ребят еще сильнее, заставив застыть и даже приоткрыть рты. Казалось, они угодили в кусок нормального застенного мира, по какой-то непонятной причине накрытого каменной полусферой…

Неподалеку слева шумел водопад, пенно рушась в небольшое озерцо. Из него к центру грота устремлялась вертлявая речушка, то и дело сверкавшая меж серых скал. Переливающиеся фиолетовым и охровым рощи кораллов на склонах пульсировали волшебными волнами. Стайка летучих зверушек, бледно-черных, кожистых и большеухих, со свистом пронеслась над головами ребят. Уселась на ветках ближайшего леса и принялась с интересом и без страха рассматривать чужаков.

Удивительные просторы гигантского подземного грота казались непривычно первозданными – даже несмотря на паровые машины и иные следы цивилизации, – без резино-асфальта под ногами, многочисленных предупредительных надписей и аббревиатур, вышек аварийного оповещения или потолочной системы Светоча они выглядели забытыми, дикими и словно обнаженными.

– Тут действительно красиво, – завороженно пробормотала Настя, но Димка одернул сестру, не позволив в полной мере насладиться величием пещеры.

– На Радиаторе тоже было красиво, – угрюмо хмыкнул он, посасывая уколотый палец. – Предлагаю идти вон на ту колонну. Может, это тоже замаскированная временем шахта?

– Остается надеяться, – негромко прокомментировал Витя, печально ссутулившись (он понимал, что катастрофа произошла во многом по его вине, и никак не мог избавиться от этого гнетущего чувства), – что древние механизмы вызова еще работают и подчиняются современным протоколам…

Сестра вздрогнула, с предельной горечью осознав, что единственным выходом из сложившейся ситуации стал бы контакт с исправным Лифтом, готовым подчиниться приказу ключ-карты. О том, что случится, если такого Лифта в подземелье больше нет или он откажется спускаться за пассажирами, девочка не хотела даже думать…

Уходить, оставляя за спиной коралловую рощицу и распахнутые, словно рот в немом крике, двери Рифмователя, было по-настоящему жутко. Пусть кабина Лифта стала темной, разгромленной и молчаливой, но она все еще являлась кусочком родного мира, к которому так привыкли трое юных заботинцев. Удаляясь от шахты, с каждым шагом они все острее ощущали, как теряют что-то личное, любимое и безопасное, пусть даже эта безопасность обманчива…

Вообще-то за последние месяцы дети несколько раз выбирались с отцом за пределы Нового Спасгорода. Ходили на экскурсию в один из колонизационных лагерей, где велись работы по приручению диких лошадей, заполонивших ближайшие равнины. Ребята до сих пор помнили тот страх пересечения границы, тот холод в животе, то оцепенение и фатальное ощущение, что привычный мир окончательно изменился. Сейчас, вышагивая цепочкой по склону холма и стараясь не оступиться, все трое единодушно согласились, что пережитый тогда страх был полной ерундой по сравнению с тем, что окутывал их сейчас.

Но они были обязаны двигаться вперед.

И поэтому шагали сосредоточенно и молча, как идущие на битву солдаты.

Шумела речка. У подножий коралловых деревьев росли плантации грибов с широкими мясистыми шляпками, бледных и неприятных на вид. Пересвистывались в полете маневренные крылатые зверьки, одновременно похожие и не похожие на птиц. При виде их по спинам наших героев бежали мурашки – ведь врожденный генетический страх спасгородцев перед летунами невозможно искоренить за несколько месяцев робкого обитания вне стен…

Влажная затхлость молниеносно сменялась прохладой, когда через пещеру проносился порыв ветра. Покачивались и хрустели ветки кустов. В их обманчивых полутемных зарослях время от времени мелькали юркие животные, которых Витя определил как «что-то вроде крыс» (в биологическом смысле слова, а не том, что до недавнего времени соответствовал обитателям Спасгородской Свалки). Дважды путешественники перепрыгивали через звонкие ручьи, впадавшие в реку, теперь текущую справа от ребят. Дно пещеры местами казалось твердым, как железная плита, но кое-где подошвы ботинок увязали в рыхлой глине светло-коричневого цвета. Над головами нежными волнами переливались сказочные колонии плесени.

– Ни в коем случае не шумите, – предупредил Виктор, когда они сделали короткий привал, чтобы перевести дух и осмотреться. – Наличие летучих зверьков говорит о существовании подземной фауны. А в ней, как мы все знаем из уроков биологии, могут встречаться хищники…

Настя вздрогнула, в волнении затеребив кончик косы. Димка взглянул на густую стену коралловых деревьев так, словно оттуда на него собирался броситься незнакомый зверь. С тем, что нужно вести себя тихо и незаметно, были согласны все – предыдущие приключения, в большинстве своем крайне опасные, приучили близнецов к тишине и аккуратности. Особенно в чужом месте, таком необычном и непредсказуемом.

Передохнув, ребята медленно двинулись дальше, ориентируясь на выбранную Димой бугристую колонну, возвышающуюся впереди. И буквально через три минуты похода смогли убедиться, что Витькины слова про подземных хищников оказались по-настоящему пророческими…

– Святы-платы, – охнул Димка, шагавший первым. И рывком отпрянул, запоздало утягивая брата и сестру в густую тень кораллового кустарника. – Вы видели?!

Да, они успели заметить, хоть и мельком, – и круглую прогалину, окруженную скалами, и необычно-массивное для кораллов дерево, изогнувшее хрупкий ствол под весом ноши, и веревочную сеть, грубую и прочную, и необычного полосатого зверя, обернутого этой сетью и подвешенного в паре метров над землей. Опускаясь на корточки и отползая с поляны, куда их вывела тропа, заботинцы обменялись красноречивыми взглядами.

– Даем деру? – прошипел Дима, оглядываясь и деловито выбирая путь отступления.

– Поздно… – Настя прислушалась к протяжному скрипу веревок, натянутых под весом лохматого пленника. – Оно нас заметило!

– Это то, что мне показалось? – потрясенный Витя наконец обрел дар речи, осторожно выглядывая на поляну. – Димка, это же силок! Точно он! Смотри, настоящая охотничья ловушка!

Теперь это стало очевидно и для остальных. Сетка, до поры замаскированная пылью и обломками кустов, в свое время лежала на земле под массивным деревом, удерживаемая хитроумной системой веревок и пружинящих ветвей. Когда зверь вошел в ее границы и тронул приманку, ловушка взлетела в воздух, пленив животное, заставив его сложиться почти вдвое и лишив подвижности…

Оно, кстати, как и предположила девочка, на самом деле учуяло ребят. Изворачиваясь и раскачивая веревочный мешок, животное тонко заскулило, косясь на людей. Лапы зверя были неудобно поджаты, равно как и пушистый хвост, лишь самый кончик которого смог высвободиться из мягкой клетки и теперь яростно хлестал воздух. Узник все порывался выпустить внушительные когти и дотянуться ими до пут, но лишь сильнее затягивал сеть. Вертикальные зрачки миндалевидных ярко-зеленых глаз расширились, будто животное пыталось что-то сказать.

– Точно заметило нас… – пробубнил Димка. Осмотрелся, не заметив ни охотников, выставивших силок, ни другой дичи. Встал в полный рост и бесстрашно подмигнул животному. – Вон как пырится, аж жуть берет…

– Что это за зверь такой? – с интересом протянул Витя, обращаясь к самому себе. Он украдкой выбрался на поляну вслед за братом и принялся разглядывать крепкое полосатое туловище, туго перетянутое веревками. – Похож на кошку. Вроде рыси, которую колонисты в лесах нашли…

– Только больше втрое. И еще клыки у твоей кошечки до груди. И раскраска полосами, чтобы в скалах маскироваться, – с иронией, за которой скрывались неуверенность и опаска, хмыкнула сестра, тоже выходя из кустов. – А взгляд такой добрый-добрый, прямо лапочка…

Зверь, белоснежные клыки которого действительно весьма агрессивно выступали за нижнюю челюсть, вдруг снова заскулил. Словно пытался подтвердить сказанное девочкой, отчего Насте сделалось не по себе.

– Я, знаешь ли, и не говорил, что оно неопасно. – Витька показал сестре язык. – Просто подвид какой-то необычный, я такого даже на картинках не видел. На тигра похож из каталога вымерших животных, но отдаленно…

– Конечно, оно опасно, – Димка дернул подбородком, разглядывая остальных так, словно сомневался в их умственном здоровье. – А чего бы иначе его связали, да так плотно?

Животное, покачиваясь в сетчатом коконе, застонало с жалобными, почти человеческими интонациями. Настя поежилась, отказываясь верить ушам, а мальчишки обошли поляну, стараясь выдерживать дистанцию и не приближаться к силку ближе необходимого.

– Аккуратней, Витек, – со знанием дела произнес Дима, рассматривая почву перед каждым новым шагом. – Вдруг тут еще ловуш… Ух ты, смотрите!

И он торопливо нагнулся, поднимая из-под ноги предмет определенно рукотворного происхождения. Вернулся к остальным, с гордостью протягивая находку – потертый черный ремень, на внутренней стороне которого крепился пяток странных круглых датчиков, а возле пряжки располагался жестяной динамик с облезлой краской. Виктор, выхватив пояс у брата, тут же принялся с горящими глазами изучать трофей.

– Любопытная конструкция, – задумчиво пробормотал он, ковыряя датчики ногтем и прощупывая внутреннюю начинку устройства. – Совсем не похоже на изделия спасгородских заводов. Но и своеобразного изящества не лишено…

Поднес ремень к глазам, приспуская очки на переносице, и в этот момент Настя потянула его за рукав:

– Витенька… посмотри-ка на нее! – И мягко развернула брата лицом к здоровенной кошке, засунутой в столь же здоровую авоську. Извиваясь так, что веревки обдирали ей морду, зверюга с мольбой взглянула на мальчика… на прибор в его руках, а затем коротко и звонко тявкнула. – Мамочка родная… Она что, понимает нас?

Кошка тявкнула еще раз – глухо и жалобно. Димка недоверчиво отступил к тропе, а Витька чуть не выронил ремень. Какое-то время на пещерной поляне стояла тишина, в которой было слышно, как скрипят веревки и насвистывает ветер, прячущийся в потолочных каменных сосульках.

– Ты нас действительно понимаешь? – наконец спросил Витя, не отрывая взгляда от изумрудных глаз животного. Кошка попыталась кивнуть, но вместо этого лишь еще сильнее закрутила сеть.

– Это невозможно… – прошептала девочка.

– Мы, сестренка, такое повидали… – так же негромко ответил ей брат, заметив, как чутко встрепенулись мохнатые уши пленницы. – Оно тоже невозможным считалось. Димка, тебе тоже кажется, что это животное умоляет его освободить?

– Кажется, – сдерживая дрожь в голосе, ответил брат. – Но кто на его месте не умолял бы?

– Неразумный зверь, – задумчиво пробормотал Виктор. – Помнишь рысь, что поймали колонизаторы? Она забилась в клетку и только шипела. Никакой мольбы, никакого желания идти на контакт. Ты ведь не такая, верно?

Последний вопрос предназначался саблезубой узнице, подвешенной над землей. Та дождалась, пока сеть раскрутится так, чтобы было снова видно людей, и кивнула, сделав это до того осмысленно, что детей пробил озноб.

– И если мы тебя отпустим, ты не причинишь нам вреда, верно? – настойчиво спросил Витя у животного, не обращая внимания, как негодующе зашипела сестра.

– Ты спятил, Витек? – Димка фыркнул. – Ради чего такой риск вообще? Или ты клыков не заметил?

– Риск ради нашего спасения. – Сказано было спокойно и громко, чтобы слышали все четверо. – Потому что, если мои догадки верны и это существо разумно, оно может помочь нам выбраться отсюда. Это правда?

И снова последний вопрос адресовался зверю. И снова тот кивнул, едва слышно мяукнув. Настя охнула, отходя на пару шагов и теребя завязки на вороте куртки.

– И ты ей веришь? – горячо прошептала она, стараясь не встречаться с кошкой глазами.

– У нас нет выбора, – покачивая в ладони необычный ремень с динамиком, подытожил Витя. – Это первое разумное существо, встреченное после катастрофы. Причем попавшее в беду. Можем установить контакт. Или встретиться с теми, кто придумал силок…

Услышав последнюю фразу, мохнатый комок в веревочной тюрьме задергался так сильно, что чуть не задушил сам себя. Тяжело дыша, кошка прекратила попытки вырваться, глядя на людей с печальной обреченностью.

– М-да… охотников зверушка по понятным причинам недолюбливает. И нам, кажется, советует относиться к ним так же. И все равно, не доверяю я ей… – Дима неспешно обошел вокруг силка, рассматривая его со всех сторон и будто бы выискивая подтверждения своему недоверию. – Вот скажи, Витек, ты про разумных кошек что-то слышал вообще?

– Я и про оборотней до недавнего времени не слышал. – Брат продолжал упорно гнуть свою линию, все еще взвешивая необычное ремнеподобное устройство в руке. – Димка, мы сможем развязать веревки?

– Сможем-сможем. – Мальчик взлохматил шевелюру, неохотно сбрасывая заплечную ношу и откидывая черно-желтую крышку ранца. – Настюха, ты бы пока за кусты спряталась. – Он поковырялся в ранце, вынул вторую ключ-карту и решительно протянул ее девочке. – Если что, беги куда планировали, ладно?

Но та лишь смерила его испепеляющим взглядом, в котором явственно читалось, что она такая же участница событий, как и мальчишки, и совсем не нуждается в излишней опеке. Даже если решение Витьки приведет к неприятным последствиям…

– Ну что, ты точно знаешь, что делаешь? – спросил Дима у брата, доставая из недр ранца завернутый в полотенце кухонный нож, благоразумно прихваченный из обеденной зоны разбитого Рифмователя.

– А хочешь сам принять решение? – вопросом на вопрос ответил Витя, вытирая вспотевшую ладонь о штанину и стараясь унять дрожь в коленках. – Бросить зверя умирать или освободить, а?

– Нельзя его бросать, – негромко и жалобно вставила Настя из-за их спин. – Мы и так Рифмователя оставили, мне до сих пор не по себе…

– Ну и славно, – проворчал Дмитрий, поудобнее перехватывая нож и подступаясь к веревкам, уходившим в коралловую крону. – Опять двое против одного, меня не спросили. В общем, товарищи, я вас предупредил – потом не жаловаться…

И не успели ребята передумать или ответить, а разумная кошка сгруппироваться, как мальчик привстал на цыпочки и ударил лезвием по натянутым веревкам, рассекая силок. Раздался хруст, затрещали ветки. Мешок и угодившее в него животное грохнулись на твердую почву, подняв облако пыли. Наблюдая, как зверь поднимается на ноги, разминая затекшие мышцы, дети невольно подались в стороны. Предположение о том, что пленник понимает человеческую речь и только поэтому будет готов помочь путешественникам, уже не казалось таким логичным и привлекательным…

Грациозно, как умеют только представители семейства кошачьих, саблезубая зверюга выскользнула из разрезанного мешка. Встряхнулась, не очень-то довольно махнув пушистым хвостом.

Вблизи стало заметно, что шерсть зверя серо-коричневая, с частыми змеевидными полосами на спине и плечах. В холке он почти доходил до подбородка любому из близнецов. Освобожденный обвел оцепеневших ребят взглядом завораживающих зеленых глаз… и вдруг поклонился Витьке, вытянув передние лапы и низко склонив лобастую голову.

– Чего это он? – прошептал Димка, все еще выставив перед собой нож, которым перерубил веревку.

– Как «чего»? – с восхищением в голосе ответила сестра, вцепляясь в его свободную руку. – Видишь, он же благодарит! Витя был прав, животное разумно!

Завершив царственный поклон, гигантская кошка медленно, чтобы не спугнуть освободителей излишне резким движением, опустилась на задние лапы, плавно обернув их хвостом. Неспешно, с легкой насмешкой покосилась на Диму и Настю, а затем внимательно уставилась на ремень в руке Виктора. И легко махнула левой передней лапой – совсем как наши с вами домашние кошки, когда хотят поиграть. Мальчик оставался неподвижен, все еще не веря случившемуся.

– Витек… – просипел его брат, у которого мгновенно пересохло в горле. – Кажется, ему нужна эта штуковина…

– Ну конечно! – наконец сообразил тот, взглянув на найденный под кустом прибор изумленно и восторженно, словно впервые. – Это вовсе не ремень. Это ошейник!

Кошка, сидевшая возле распутанного веревочного мешка, важно кивнула, подтверждая догадку. Привстала, сделала несколько мягких шагов вперед и демонстративно наклонила голову, повторно подставляя загривок. Задержав дыхание от страха и торжественности происходящего, Витя подался навстречу животному.

Стараясь не дергаться и не дрожать, надел ошейник, не без опаски залез руками под вытянутый подбородок зверя (и даже ненароком коснулся длинных клыков), где торопливо застегнул пряжку. От животного пахло дико, непривычно, но приятно, а вблизи шерсть оказалась настолько мягкой и шелковистой, что так и манила погладить.

– Ты этого хотела? – негромко спросил мальчик, отодвигаясь и косясь на брата и сестру, бледных от переживания. – Вот твой ошейник. Довольна?

Зверюга, снова усевшись и обернув лапы хвостом, открыла пасть, словно намеревалась широко, во все громадные зубы улыбнуться мальчику. И вдруг проворчала, утробно, гулко – звуки мужского голоса катились прямо из звериного горла, пробиваясь в динамики ошейника:

– Вообще-то Крумм самец. – Голос был не очень выразительный, будто у некачественно настроенного Лифта, но приятный и негромкий, идеально соответствующий мягким повадкам ее обладателя. – Крумм, называйте меня так.

Настя и Дима вздрогнули, чуть не закричав, а Витька пошатнулся, от неожиданности едва не грохнувшись на пятую точку. Чудовищным усилием воли он заставил себя сохранять спокойствие, стоя напротив странного животного и старательно не отводя взгляда.

– Еще раз благодарю за помощь! – Крумм повернул голову и осмотрел детей, прижимая уши и щурясь. – Вы сделали верный выбор, разрезав путы Глиняных. Спасли Крумма от беды! Но сейчас…

– Кто ты вообще такой? – не желая верить ушам, глазам и помутившемуся рассудку, спросил Витя, совершенно невоспитанно перебивая гигантского говорящего саблезубого кота. – Что это за место? Кто поставил на тебя капкан? Как нам выбраться наверх?..

– Ой! – вполне по-человечески хмыкнул полосатый хищник, отпрянув так, словно ему подули на жесткую щетку длинных желтых усов. – Потише, молодой арсилит! Крумм, конечно же, звероморф. Неужели не заметно? Занятно, что ты спрашиваешь. Это игра? С удовольствием бы сыграл. Крумм уважает кланы. Даже незнакомые… Но есть важное дело – слышал, как сестра тоже угодила в ловушку Глиняных. А потому должен спешить, чтобы…

Он вдруг замолчал, прищурившись в пустоту так, что Витьке стало не по себе – зверюга будто собиралась броситься в атаку. А когда на тебя вот-вот накинется существо с клыками в длину ладони, становится очень неуютно…

Словно испугавшись этого пристального взгляда, из-под куста, тоненько просвистев, рванулось прочь что-то маленькое и юркое. Кот дернулся было догнать, но затем смиренно вздохнул и только покачал головой. Дмитрий и Настя, наблюдавшие за зверем и братом с другого конца прогалины, молчали, вытаращив глаза.

– Шпионское отродье… – протянул Крумм, а затем переключил внимание на мальчика. – Ты ведь не арсилит, верно? – Он вытянул шею, деликатно принюхиваясь. В его изумрудных глазах плясали смешливые искорки. – Вы все не арсилиты. И не гулы. Вот же новость…

– Не очень понимаю, о чем ты. – Витя нашел мужество, чтобы хмыкнуть как ни в чем не бывало и одернуть школьную куртку. – Мы заботинцы, а никакие не гулы. Причем те самые заботинцы, если тут внизу слышали про Трансформацию. Так ты расскажешь, что это за место и как отсюда выбраться?

Крумм поочередно осмотрел всю троицу, прикидывая что-то в уме (если великанские зубастые коты вообще умеют прикидывать что-то в уме). Наши герои стояли, не шевелясь и боясь лишний раз вздохнуть, и даже отважный Дима не был уверен, что ему хватит храбрости сразиться со зверем, если тот задумал недоброе. Затем клыкастый заговорил, приоткрыв пасть и транслируя речь через ошейник.

– Это каверна Переливчатые Заросли, из числа нейтральных, – с интонациями музейного экскурсовода произнес он, легко хлопнув хвостом по земле. – Не принадлежит ни одной из сторон. Но на деле является угодьями клана Глиняных Следопытов… Впрочем, если вы чужеродцы, можете этого и не знать…

– Чужаки мы или нет, – вдруг вмешался Дмитрий, с вызовом вздернув подбородок, – а жизнь тебе спасли! Значит, и ты обязан помочь… – И когда Крумм обернулся к нему, плотоядно осмотрев его с ног до головы, добавил уже чуть тише и без прежнего задора: – Оказать нам ответную услугу… Разве нет?

– Рассуждаешь верно, юный недоарселит… – Над прогалиной пронеслись несколько угольно-черных крылатых существ, и кисточки на ушах звероморфа затрепетали от мелодичного свиста летунов. – Но Крумм уже предупредил, что сначала должен…

Кот вдруг вскочил на все четыре лапы, развернувшись в сторону скал, топорща уши и поджав хвост. И пусть спасгородцы были незнакомы с повадками диких животных, одна эта поза вызвала в их душах что-то первобытное, всколыхнувшее память пугливых пещерных предков, заставив насторожиться и ждать беды.

– Следопыты здесь, – с рычанием пробилось через динамики ошейника, а губы хищника поползли вверх, обнажая клыки. Глаза превратились в щелки. Но затем мышцы зверя обмякли, и он обернулся к детям: – Вы правы, буду обязан отплатить за спасение. Но не сейчас. Слышу гулов-охотников, а открытого боя Глиняным не рискнет дать даже Крумм.

Близнецы переглянулись, уже догадываясь, что произойдет в следующую минуту. Настя вздохнула, смиряясь с неизбежным, и доверху застегнула куртку. Димка, хозяйственный и дальновидный даже в минуты приближающейся паники, без лишних вопросов нагнулся, пряча нож и забрасывая ранец за спину.

А через секунду полосатый котяра подтвердил опасения наших странников.

– Нужно бежать! – протяжно прорычал он. – Есть место, где найдем временное убежище. Пойдете следом, отвечу на вопросы. Останетесь… и тогда никто не поручится за вашу безопасность.