Читать книгу Театр «Глобус». Роман - Андрей Гальцев - Страница 21

Проходя мимо очередного тематического скопления предметов, Крат не мог оторвать от них глаз. Вот компактно сложено жильё какого-то персонажа из помещиков. На шкафу сидит парчовый диван, свесив ножки; на диване боком лежит гитара, точно гетера, ждущая песен и рук; на двух стульях стоит картина – фламандский натюрморт с битой птицей – самая загадочная живопись, если учесть объединение красоты, смерти и кулинарии.

В следующей куче смешались предметы крестьянского быта: прялка, самовар, ковши, ушаты, люлька. Затем – просмолённая лодка, сети, открытая бочка с солью. Из тёмной соли что-то выглядывает… палец, что ли, не хотелось выяснять.

Крат обратился к воротам. Встав наклонно, изо всех сил уперевшись, он отжал половину ворот, словно открыл обложку тяжеленной книги – там тьма и лестница наверх.

Под лестницей оба встали, слушая вьюжный звук сквозняка.

Шмыгун лёгкими сухими пальцами обхватил запястье Крата, и матовые глаза его наполнились ровным светом. Эта процедура поразила Крата неземным и страшным совершенством.

Крат запрокинул голову – лестница вилась по стене вокруг центральной пустоты. Он сделал шаг, и гул тяги стал громче. Воздух схватил его за волосы, парусом надул одежду, а Шмыгуна почти приподнял.

– Закыр! Закыр! – демон по-рыбьи открывал рот.

Крат, оглянувшись, догадался. Ему едва хватило сил закрыть светозарную щель. В наступившей темноте ярче засияли глаза Шмыгуна. Крат робко поставил ногу на ступень, посмотрел вверх: лестница одновременно ехала вверх, как эскалатор, и оставалась на месте. Ближняя перед глазами ступень медленно пульсировала: росла и уменьшалась.

Левой рукой он держался за поручень, правую отдал демону, который двигался ступенькой выше. Так они поднялись на уровень кольцевого коридора. Лампочки здесь горели.

– Шэсь тычасов утыра, – Шмыгун прокомментировал жёлтое горение электричества.

Крат встряхнул его прохладную руку.

– Ты прекрасно светишь! Ты не Шмыгун, ты – прожектор!

Шмыгун поднял голову и благодарно засиял в лицо Крату.

– Возвращайся, я буду думать о тебе, чтобы ты не заснул на лестнице. Я буду переживать о тебе, хорошо?

Тот кивнул и отправился вниз, походкой брошенного ребёнка. На его понурых плечах висел, как на вешалке, халат рабочего сцены.

После долгого блуждания по кругу Крат отыскал путь наверх. Чуть не уснул на ходу. В голове происходила зевота с дрожью.

Ну вот – выбрался. Он решил было прилечь в раздевалке монтировщиков, но вспомнил про диван, что стоит возле буфета в маленьком фойе, обвешенном фотографиями актёров. Там висят и Дол с Кратом, оба в клоунском гриме: Крат, утираясь рукавом, плачет луковыми слезами, а приятель его лыбится намалёванными губами.