Читать книгу Корабельные будни - Андрей Гавриленко - Страница 3

Этот рассказ – о покорении Северного полюса экипажем тяжёлого атомного ракетного подводного крейсера системы «Тайфун», по своим размерам самой крупной подлодки в мире, занесённой за это в книгу рекордов Гиннесса, водоизмещением почти 50 тысяч тонн, таким же, как у затонувшего когда-то в Атлантике «Титаника».

…Три недели, как мы покинули базу – затерянную среди бесконечных сопок Кольского полуострова бухту Нерпичья. Субмарина на глубине нескольких десятков метров. Над нами сплошной лёд, толщина которого, судя по приборам, не меньше трёх-четырёх метров. Под нами – бездна. Километры воды. «До географической точки Северного полюса осталась миля», – командир штурманской боевой части капитан 3-го ранга Владимир Прусаков еле сдерживает волнение.

«Учебная тревога. Тревога объявлена для прохода географической точки Северного полюса!» – раздаётся по корабельной трансляции. Сообщения следуют одно за другим: «Курс 180 градусов, скорость 3 узла. До полюса 3 кабельтовых, 2, 1…»

19 часов 49 минут по московскому времени. Лодка пересекает Северный полюс. Первым поздравляет подводников с этим событием старший похода, первый заместитель командующего флотилией атомных подводных лодок контр-адмирал Владимир Макеев. А через несколько мгновений напряжение в центральном посту (ЦП) немного разрядили появившиеся откуда ни возьмись… черти, русалка и морской владыка – Нептун.

Командирское кресло бесцеремонно занял царь всех морей и океанов, роль которого сыграл техник-оператор радиотехнической группы мичман Сергей Костюхин. Подбадриваемый старшим лейтенантом Олегом Николаенко – заместителем командира электромеханической боевой части по воспитательной работе, переодетым в русалку, он поздравил всех присутствующих в ЦП, дал «добро» командиру атомохода капитану 1-го ранга Александру Богачёву «волю выполнить страны» и отправился со «свитой» по отсекам к остальным подводникам.

Первая часть задачи, поставленной перед экипажем АПЛ, выполнена на «отлично». Теперь нам остаётся самая «малость» – выйти на радиосвязь с Главным штабом ВМФ. Для этого во льдах надо найти полынью и всплыть.

Сделать это не так-то просто. Толстый слой векового льда сильнее любой субмарины. Корпусом лодка «пробить» его не сможет – получит повреждения. Ракетами, которыми напичкан наш атомоход, тоже нельзя. Взрывная волна раздавит субмарину, как яичную скорлупу. И никакой «SOS!» не спасёт. Из морских глубин его никто не услышит.

Наши поиски осложнены выходом из строя дотоле исправно работавшей телеустановки. Прошло ещё без малого пять часов… И вот на экране эхоледомера вырисовываются очертания свободного ото льда пространства.

– Стоп! Малый назад! По местам стоять, к всплытию!

Постепенно, не торопясь, наша субмарина начинает подниматься. Проходит ещё некоторое время, и по чёрной палубе поползли осколки льда, с шумом падая в прозрачную голубую воду. Над бело-синим полем вырастает стальной гигант.

Как бы ни был отфильтрован воздух на корабле, его не сравнить с тем, который ворвался через открытый рубочный люк – пьянящий, настоявшийся на морозе. Природа, гениальный скульптор, вылепила здесь из снега и льда замысловатые фигурки неизвестных зверьков, деревья, маленькие домики. Это бесконечное поле сливается на горизонте с таким же бесконечным и чистым небом.

Пожалуй, только в Арктике белый цвет имеет такое разнообразие оттенков, каждый из которых причудлив, ярок и неповторим. Сотни созвучий, образующих единую волшебную мелодию, заставляют людей, впервые увидевших эту красоту, влюбиться в неё на всю жизнь.

Это белое безмолвие всегда притягивало к себе путешественников и первооткрывателей. А с приручением атома, с появлением подводных субмарин и баллистических ракет оказалось, что макушка планеты интересна не только исследователям и учёным. Отсюда, с полюса, можно держать под прицелом едва ли не всю Землю. И тот, кто более прочно обживается в глубинах под этим белым безмолвием, будет по праву сильного диктовать свои условия.

В США командира атомного ракетоносца на должность назначает лично президент. А ведь и у нас когда-то служба на подводных лодках была почётной и привлекательной. Контр-адмирал Макеев в беседе со мной вспоминал: «Когда я поступал в училище подводного плавания, а было это в середине 60-х, наша профессия по своей популярности не уступала профессии космонавта». В июле 1962 года, после того как впервые в истории советского ВМФ атомная подводная лодка «Ленинский комсомол» совершила подлёдное плавание и всплыла в районе Северного полюса, на золотых звёздах руководителя похода контр-адмирала А. Петелина, командира подлодки капитана 2-го ранга Л. Жильцова и командира электромеханической боевой части капитана 2-го ранга Р. Тимофеева, удостоенных звания Героя Советского Союза, были отчеканены номера «11121», «11122» и «11123». В почётном списке Героев подводники-североморцы оказались рядом с лётчиками-космонавтами А. Николаевым и П. Поповичем.

То были звёзды первопроходцев. И в нынешние времена, когда подобные походы выполняются с не меньшим напряжением сил, чем самый первый, но в худших во сто крат экономических условиях, каждое покорение полюса – подвиг. Жизнь покорителей глубин и макушки планеты во время таких походов проходит в железных объятиях лодочного чрева. Разве что в каюте, похожей на купе поезда дальнего следования, есть отдушина, напоминающая о доме, с полочкой для книг да рамочками с фотографиями родных, ждущих подводника на берегу. Потому каждое всплытие, которых на пути к Арктике было всего два, воспринималось как праздник. Не всем довелось подняться на командирский мостик, но радовала сама мысль о том, что лодка, долгое время находившаяся в плену у глубины, вырвалась на свободу. И выходившие подышать свежим воздухом с упоением потом рассказывали о небе, на которое в нормальной жизни никто не смотрит, и бакланах, сопровождавших субмарину в её коротком плавании в надводном положении.

Служба на лодке учит ценить жизнь. В прочном корпусе приходится жить неделями, порой месяцами. Оптимистов на лодке гораздо больше, и лица весёлые встречаются гораздо чаще, чем угрюмые и тоскливые. Особенно… в сауне, где подводники любят посидеть после вахты. Небольшой бассейн наполняется чистейшей забортной водой. И подводники таким образом купаются в Северном Ледовитом океане, снимают накапливающуюся день ото дня психологическую усталость.

Узнать целебные свойства сауны довелось и мне. Правда, сначала пришлось попробовать вкус солёной воды Баренцева моря. В первый же день похода, на глубине 60 метров, куда бесшумно опустилась наша субмарина, в центральном посту состоялось моё торжественное посвящение в подводники. Предстояло опорожнить наполненный до краёв забортной морской водой стакан. И с поставленной задачей я справился успешно, за что из рук командира подлодки капитана 1-го ранга Богачёва получил соответствующее свидетельство.

Этот ритуал появился, наверное, ещё тогда, когда морскую глубину покорила первая подводная лодка. Проходит его каждый, кто впервые в жизни опускается на субмарине под воду. Это своеобразный пропуск, по которому начинающий подводник имеет право стать полноправным членом единого, сплочённого коллектива – экипажа лодки.

…В память о пребывании во льдах мы закопали капсулу с посланием тем, кто будет здесь после нас, установили два флага, на которых расписались все члены экипажа, – трёхцветный государственный и военно-морской Андреевский, оставили белым медведям несколько килограммов сгущёнки и тушёнки. И отправились домой. Так же бесшумно, как и всплывали, мы ушли на глубину подо льды, взяв курс на Северодвинск. Родной берег встретил нас через две недели.