Читать книгу Мгновение - Андрей Гоман - Страница 3

– Сколько нам еще ехать? – спросил я.

– Три часа, – с улыбкой ответил Азазель.

– Мне кажется, мы едем уже целую вечность, – возмущенно сказал я.

– А ты расслабься и успокой мысли, – умиротворенно сказал Азазель.

– Почему люди еще не придумали телепорт? – с досадой сказал я.

– Ну почему же не придумали. Придумали и даже испытали.

– Так чего же мы ездим на машинах, а не пользуемся телепортом? – снова спросил я.

Азазель усмехнулся, затем улыбнулся и сказал:

– Это развлечение не для смертных.

Исчерпывающий ответ, многое в нашей жизни не для простых обывателей. Люк включил радио и поднажал на педаль газа. По радио передавали концерт Вагнера, была чудесная и медленная мелодия. Азазель сделал громче и стал дирижировать руками, словно он дирижер и руководит оркестром. Я же укутался в одеяло и, угнездившись поудобнее на заднем сиденьи, закрыл глаза. Еще десять часов назад я был дома и мечтал о том, чтобы поступить в университет. Удивительно, но я не скучаю по дому. Я не скучаю по отцу и тем людям, с которыми общался. Я перестал бояться неизвестности, и, кажется, я вообще перестал что-либо чувствовать. Сказать честно, меня ничего не связывало с домом, не было никакой нити, что возвращала бы меня к печали при мысли о родных краях. С отцом у меня не сложились отношения, у меня не было друзей, и вряд ли обо мне кто-нибудь вспомнит. У меня никогда не было особой любви к Тонису. Я чист. Порой я приходил к мысли, что мне безразлична моя судьба и не важно, что со мной будет, но лишь обычное человеческое любопытство давало мне хоть каплю чувства, что я еще живой. Было интересно, что это за университет и чему меня там будут учить. Через пару часов я узнаю, а ждать я прекрасно умею.

В кампус университета мы приехали в шесть вечера, уже темнело, а уличное освещение было крайне плохим. Вроде и уличных фонарей много, но на улице всё равно был полумрак. Пока Азазель вызванивал ректора, я осматривал местность. Во дворе кампуса было много зелени и памятников, студентов я практически не видел, было ощущение, что все вымерли. Здания были выкрашены в черный цвет, само здание университета было небольшим, всего два этажа. Рядом стояли две общаги, так же в два этажа. Мрак и тишина, серость зданий производили не очень приятное впечатление. Всё казалось унылым и депрессивным. Но я вырос в подобном месте, поэтому данная среда обитания не угнетала меня.

Из здания университета вышел пожилой мужчина, его звали Филипп. Ему было около шестидесяти лет, он низкий и полный. Внешне Филипп был похож на шар, студенты прозвали его дирижаблем. Он занимал свой пост почти тридцать лет, всегда потакал окружающим и делал то, что от него ждали. Филипп – крайне предсказуемый человек, он никогда не проявлял желания перейти в политику, он никогда не хотел уйти на госслужбу. Его ценили как исполнительного и преданного делу работника. Именно поэтому он и занимает свой пост вот уже тридцать лет. На самом деле Филипп не имел никакого отношения к наукам, он ничего не преподавал, он не имел ученой степени, он вообще с трудом понимал то, что здесь преподавали. Но он был свой человек, человек, который всегда на стороне власти.

Азазель и Люк поздоровались с Филиппом. Азазель представил меня ректору. Филипп улыбнулся мне и сказал:

– Добро пожаловать в университет.

– Спасибо, – ответил я.

– Что ж, мой юный друг, встретимся на выпускном, – произнес Азазель.

Я улыбнулся. Люк пожал мне руку и сел в машину, Азазель сел следом за ним, и они уехали. Увидел я их действительно только на выпускном, но я всегда поддерживал отношения с Азазелем, и он, в свою очередь, всегда приглядывал за мной и моими успехами.

Филипп отвел меня в общагу под номером один и показал мне мою комнату, мой сосед должен был приехать завтра, поэтому я наслаждался одиночеством. Эта была самая обычная студенческая комната. Две кровати, две тумбочки, два ноутбука, один холодильник и одна полка для книг. Над входной двери вырезана цитата: «Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства».4 Позже нам объяснили смысл этой цитаты: она служиланапоминанием того, что мы не должны забывать цель своего пребывания здесь. Но я увидел в этом и другой момент: нужно забыть о свободе раз и навсегда, или ты обречешь свою жизнь на вечные муки совести. У меня не возникло с этим проблем, еще в тот самый момент на кухне я понял, что я больше себе не принадлежу, как и не принадлежат мне больше и мои убеждения.

Рано утром приехал мой сосед, хмурый парень по имени Моро. Оказалось, он, как и я, случайно сдал экзамен. Моро даже не успел распаковать свои вещи, как в дверь постучали. Открыв дверь, я увидел симпатичную брюнетку, ее звали Алёна, и она на ближайшую неделю стала нашим гидом по университету и помощником.

Алёна перешла на третий курс, она прилежная студентка, активистка. Она милая, чуткая и добрая. Удивительно, как можно оставаться здесь таким наивным человеком. Алёна искренне верила в то, что этот университет готовит ценные кадры, которые создадут идеальное государство. Наивно и глупо, я только прибыл сюда и уже прекрасно понимал, что здесь готовят послушных солдат, чья задача поддерживать действующий режим. Она невиновна в своем заблуждении, просто ей красиво подали сказку, и она поверила. А то, что эта сказка с несчастливым концом, не сказали.

И вот мы отправились в университет. Признаюсь, я ожидал большего, мне казалось, что университет будет большим. Знаете, таким, как в фильмах. А он очень компактный, студентов очень мало. Было ощущение, что я не в высшем учебном заведении, а в школе. Так же мало людей, так же мало преподавателей. Позже я узнал, что всё не так просто. И нельзя, чтобы в одном университете подобного рода собиралось больше 25 человек. Сюда попадают только люди, способные отлично думать, способные понимать, где черное, а где белое. Мы умнее большей части наших сверстников, и, что мы будем думать, очень волнует государство. Когда много думающих людей собираются в одном месте, это потенциальная угроза – вдруг они захотят перемен, вдруг они задумают революцию. А 25 человек можно легко контролировать, именно поэтому таких вузов очень много по всей стране. Здесь думающего человека направляют в нужное русло.