Читать книгу Дурак со стажем - Андрей Исаев - Страница 2

Вернувшись после пар в общагу, я устало повалился на кровать и тяжело вздохнул. Был вечер пятницы, и наконец-то можно будет отдохнуть. Выходные я хотел провести ничем особо не занимаясь, собирался в основном спать или читать. Погода приобрела серый оттенок, теперь постоянно дул ледяной ветер, а пепельные облака, казалось, вот-вот разразятся снегопадом. Не люблю я зиму.

Кирилла в комнате не было, и я, решив уж пуститься во все тяжкие, достал из пачки сигарету и зажал её в зубах. Неслыханная доселе дерзость – курить в комнате! Ну а что, мог себе позволить. Пошарив по карманам, я не нашёл зажигалку и тогда пустился на поиски спичек. В своё время я таскал их отовсюду, сам не знаю почему. Ни на столе, ни в тумбочке, ни под кроватью их не оказалось. Тогда я с жутким скрипом выдвинул ящик стола, к которому никто не прикасался уже пару месяцев, и, к своему удивлению, нашёл то, что искал. Полуотсыревшая упаковка из какой-то забегаловки явилась мне будто святой Грааль.

Наконец закурив, я снова прыгнул на кровать, взял в руки книгу «День опричника» Владимира Сорокина и погрузился в чтение. Прошло где-то полчаса, когда дверь в комнату распахнулась и на пороге объявился раскрасневшийся Кирилл. Я, курящий уже третью сигарету, застонал про себя, ожидая очередных упрёков по поводу курева. Но Кирилл, будто совсем не обращая на меня внимания и даже не снимая одежды, подошёл к окну и замер. Не отрывая взгляд от книги, я тем не менее внимательно прислушивался, пытаясь понять, что происходит. И продолжал пыхтеть сигаретой. Ну а хули?

Простояв вне поля моего зрения с минуту, Кирилл стал ходить взад-вперёд по комнате, хмуря брови и о чём-то усиленно размышляя. Всё ещё будучи себе на уме, я не реагировал на его движения. Будто так и должно быть. Я с сигареткой читаю книжку, он – ходит туда-сюда и, видимо, старается за раз понять квантовую механику.

В конце концов, Кирилл сел на свою кровать и сказал:

– Мне нужна твоя помощь.

Я отложил книгу, переместил сигарету в угол рта и посмотрел на него.

– О чём речь?

– Короче, завтра я иду на свидание…

– Так.

– …двойное…

– И?

– …и кроме тебя, мне с собой взять некого.

– Двойное свидание? Ну не-е-ет, меня такой хернёй не возьмёшь.

– Что? Почему?

– Да потому, что тебе по-любому достанется красивая девка, а я весь вечер должен буду развлекать её страшную подругу, пока ты, – я специально ткнул в Кирилла пальцем, надеясь вызвать чувство вины, – будешь крутить шашни со своей красоткой.

– Всё не так… ну, точнее, не совсем.

– Поясни же.

– Короче, я сам ещё ничего не знаю. Её зовут Вика, мы познакомились в интернете две недели назад и вот сейчас только встретимся в первый раз. На фотографиях она, конечно, красотка, но кто знает, что там в реальности? – С этими словами он скривил лицо и выгнул руки в стороны, изображая тяжелобольного.

– А что подруга?

– Тоже не в курсе. По сути, мы оба играем в рулетку.

– Нет, играешь в неё ты, а меня хочешь тупо использовать.

– В смысле использовать? Я прошу помощи у друга. Пришёл бы ты с такой просьбой, я б даже не стал спрашивать, в чём дело.

Я потушил сигарету и откинулся на подушку. Чёрт… С одной стороны, было бы охренеть как забавно выставить Кирилла дураком, отправив в одиночку на двойное свидание. С другой – я же не полный мудак и так поступить не могу. Да и Кирилл – мой друг. Вот так всегда, строишь планы, а потом твоему соседу приспичит потрахаться и всё летит под откос.

– Ладно-ладно, согласен, – в конце концов сказал я и вернулся к книге, лишь бы не смотреть на довольное сверх меры лицо Кирилла.

* * *

Вечерело. Но город всё равно был на суете, у всех были свои дела, все куда-то торопились. Я и Кирилл спешили в бар, надеясь общими усилиями обеспечить ему сегодня секс. Двигались мы быстрым шагом, ибо вышли с опозданием: Кирилл долго выбирал носки. Свернув с шумного проспекта на тихую улочку, между невысоких домов, мы чуть сбавили шаг.

– Кстати, как зовут ту, которая моя? – спросил я.

– Имени не знаю, – ответил Кирилл, – но Вика рассказывала, что она милая и приятная девушка.

– Милая и приятная?

– Да. Тебя что-то смущает?

– Я уж рассчитывал на какую-нибудь оторву-нимфоманку. Не всё ж хорошее тебе.

– Скромницы всегда хороши в постели. Это у них такой способ сублимации.

– И откуда ты только таких слов набрался…

– Да расслабься, надо же куда-то выходить, а то так никого себе и не найдёшь.

– И что, это так плохо?

– Когда ты один, тебе заняться нечем, и ты начинаешь думать. Чем больше думаешь, тем грустнее становишься. А мне грустный сосед не нужен.

– У тебя, оказывается, корыстные мотивы.

– А я и не скрывал.

– И что, лучше вечерами переписываться с какой-нибудь девкой, слать ей картинки смешные и смайлики?

– Ну… в общем да. А потом и потрахаться можно.

– А ты всё об одном.

– Нет, я как бы и общение люблю. Но согласись, трахаться-то гораздо приятней, чем разговаривать.

– Ну, смотря какой разговор.

– Эх ты, романтик.

– А ты, такое чувство, озабоченный сверх меры.

– Может быть, – Кирилл пожал плечами, – но что плохого в том, что молодой красивый парень хочет интимной близости с женщиной?

– Ты сказал «красивый парень»?

– Показалось.

– Ну да. Знаешь, у меня со всеми этими разговорами складывается ощущение, что нет никого свидания, и ты тащишь меня на оргию с выгнутыми спинами и томными стонами.

– Ты слишком высокого о себе мнения.

– В смысле?

– Знал бы я, где проходят подобные мероприятия, уж точно тебя бы туда не позвал. Конкуренция там ни к чему.

Заведение оказалось очень даже приятным. Много дерева, приглушённый свет, из колонок играет лёгкий рок; застоявшийся запах алкоголя перемешивается с тусклым привкусом льда. Народу было много, но мы всё-таки нашли свободный столик у стены, отделённый от других невысокими перегородками.

Я, примерно понимая, как проведу следующие пару часов, тут же подозвал официанта и заказал пива. Кирилл ничего брать не стал.

– Вот когда Вика придёт, тогда и закажу, – ответил он на мой вопрошающий взгляд.

Дамы объявились минут через двадцать. К тому моменту я уже успел осушить бутылку и теперь сидел, похрустывая сухариками. Вика оказалось ровно такой, как на фото, которое показывал мне Кирилл. Симпатичная, с правильными чертами, пухлыми губами и гладкими волосами. Меня даже чуть кольнула зависть.

– А это – Ксюша, – представила Вика свою подругу.

Я внимательно вгляделся в неё, но так, чтобы не пялиться слишком открыто. Тёмные волосы, милое, почти детское лицо, на фоне которого жутко неестественно выделялись густо подведённые глаза и ярко накрашенные губы. Ксюша сняла пальто, и мне предстало винного цвета платье, которое было ей чуть велико; а в низком вырезе виднелись ключицы, похожие на два тире. Ну да, понятно. Она походила скорее на стереотипную проститутку, чем на «милую и приятную девушку». Я ведь по проституткам уже в каком-то смысле эксперт.

Едва девушки уселись за столик, Кирилл тут же заказал выпить, да побольше. Как говорится, гуляй, рванина. Или хотел показать, что он человек при деньгах. Ну, мне ни перед кем кичиться было не нужно, и я заказал виски.

Ситуация оказалось странная, Кирилл тут же стал трещать со своей дамой, а я как придурок молчал, дожидаясь заказа, и не знал, что сказать этой девочке, сидящей напротив, которая и в бар-то, по ходу, пришла первый раз. Ксюша скорее нервно, чем с любопытством, оглядывалась по сторонам, то и дело косясь на меня. Я замечал эти секундные взгляды, ибо почти не сводил с неё глаз, искал хотя бы во внешности что-то, что можно обсудить.

Наконец, принесли выпить, я хлебнул виски, который обжёг мне горло и горячей, пробирающей волной опустился в желудок. Всё это в какой-то мере придало мне решительности.

– Ну а ты учишься… или что? – спросил я Ксюшу.

Она не то удивлённо, не то с настороженностью посмотрела на меня.

– Учусь, в этом году одиннадцатый класс заканчиваю.

– Да? А сколько тебе лет?

– Семнадцать… Но через три месяца уже восемнадцать.

– Ага, понял.

– Ну, а ты?

– ?

– Учишься или работаешь где-то.

– Учусь-учусь. В универе.

– Нравится?

– Да нормально, не жалуюсь.

– А сложнее, чем в школе?

– Учиться-то? Ну, – я неопределённо повёл рукой, – всё одно и то же примерно.

Мне вдруг захотелось поделиться своими наблюдениями об отличниках, но я решил, что пока не стоит. Вместо этого спросил:

– И куда ты, ну, поступать собираешься?

– На менеджмент, наверное.

– О, это прикольно.

– Что?

– Ну, менеджмент… все дела.

Не зная, что ещё сказать, я глотнул виски и сделал вид, что заинтересовался чем-то в другом конце бара. А мозг мой безостановочно думал: о чём ещё можно поговорить? Должны же быть какие-нибудь общие темы. Они всегда есть. «А ты книги читаешь?» – чуть не спросил я, но вовремя оборвал сам себя. Чё за бред? Ещё бы спросил, какой ей нравится сорт хлеба или какая любимая ветка метро. «У меня первая. Почему? Мне и цвет нравится, и то, что она такая вся длинная». Ну я и дебил, конечно…

Ксюша тем временем кивнула, поджав губы, и снова стала осматриваться по сторонам, но теперь уже избегая пересекаться со мной взглядом. Разговор увяз. Я покосился на Кирилла в надежде найти поддержку, но он всё щебетал о чём-то с Викой и лица их уже были преступно близко друг к другу. Что там происходит с другом, ему было до пизды. В бокале у Вики не спеша таял лед; было видно, как прозрачная вода постепенно смешивалась с грейпфрутовым соком. Я на мгновение зажмурился – и в ушах зашумели волны.

Весь оставшийся вечер я предпринимал жалкие и редкие попытки продолжить беседу. Ничего из этого не вышло. Ксюша быстро уткнулась в телефон и лишь иногда вылезала из цифрового мира в мир реальный, чтобы отпить сока или ещё что-нибудь. К моему счастью, задержались мы в баре не так долго, как могли бы. Вике и Кириллу уже не терпелось оказаться в койке, оба буквально лезли друг на друга, так что, расплатившись, компания наша вышла на улицу, где вот-вот мог разразиться настоящий снегопад.

«Ну, мы погнали тогда, давай», – сказал Кирилл. Я кивнул Ксюше и, не говоря ни слова, пошёл своей дорогой. Попетляв от нечего делать во дворах, я сел на автобус и поехал в общагу. Наблюдая из окна за мельтешащими туда-сюда людьми, я думал лишь о том, как сильно болит голова. И чем больше я об этом думал, тем сильнее она болела. Добравшись, наконец, до общежития, я благополучно принял душ, выпил чаю, поболтав с одной знакомой девчонкой, и улёгся спать.

Кирилл вернулся в комнату лишь утром. Довольный больше обычного, он пустился в долгий и очень занимательный рассказ о своих сексуальных похождениях. Я слушал вполуха, а в какой-то момент вообще перестал. И почему он думал, что мне не всё равно? У меня была лишь одна мысль: «Слава богу, всё это закончилось».

* * *

Как оказалось – нет. Через пару дней я как обычно курил в коридоре с ещё несколькими парнями с нашего этажа. Мы не были друзьями в привычном понимании, но курили вместе регулярно. Один из них рассказывал про Профессора – в быту Александра Павловича Гиреева, мужчину лет пятидесяти, преподававшего право, носившего очки с толстенными стёклами и ненавидящего всех и вся.

Я улыбнулся после какой-то очередной шутки, и тут в кармане завибрировал телефон. На экране высветилось сообщение. От Ксюши. Пару секунд я тупо созерцал эти шесть букв, складывающиеся в слово «Привет», и не мог понять, что это такое? Она мне написала, зачем? Отойдя от парней, я открыл диалог и начал думать, что ответить. Наверное, надо было как-то пошутить, показать, что я с юмором. Или нет. В голове моей роились миллионы вариантов, но ни один из них не был подходящим. В конце концов, я тоже тупо написал «Привет». Ксюша ответила почти сразу: «Как дела?». Как у меня дела? «Нормально». В этот раз Ксюша не прочла сообщение так же быстро и я успел зайти к ней в профиль – тут была всего одна её фотография, ещё со школы. Разочарованный, я пролистал страницу вниз; из постов – только альбом Tame Impala – «Currents». Неплохо. Но больше ничего интересного. Аудиозаписи были скрыты, группы тоже. У меня промелькнула мысль, что она, наверное, сейчас тоже просматривает мой аккаунт, пытается лучше понять, кто я такой. Хотя, скорее всего, сделала это всё заранее. Эх, как же сложно жить в цифровую эпоху.

Ксюша наконец написала: «Я понимаю, что всё это может выглядеть странно, но ты не подумай ничего такого». Я быстро напечатал: «О чём речь?» Она: «Мне кажется, мы не особо поняли друг друга тогда, в баре, как-то всё не очень сложилось. Может, тогда прогуляемся где-нибудь на выходных, поболтаем?» Вот те раз… Я сделал последнюю затяжку и метнул окурок в окно. Мгновение он летел, подхватываемый порывами ветра, а потом невзрачным комком упал на асфальт. Никотин всегда плохо на меня влиял, и я, тыкая на клавиатуре «Давай, я согласен», был уверен, что ещё пожалею об этом.

* * *

Нацепив куртку и ботинки, я вышел из общежития. Выпавший недавно снег теперь лежал на земле мелкими фрагментами, вот-вот готовый растаять. Выйдя заранее, я неспешным шагом пошёл к оговоренному месту, не то нервничая, не то съедаемый желанием повернуть назад. Несколько дней в голове роилось непонимание: что произошло? Неужто я и впрямь так понравился Ксюше? Странно. Мне казалось, что в тот вечер всё прошло плохо, если не сказать ужасно. Я бы и сам себе второго шанса не дал, будем честными. Но Ксюша вроде бы не намекала ни на что романтическое. Это не свидание, это просто прогулка… двух людей, которые виделись лишь однажды. А может, она усмотрела во мне интересного взрослого парня, который, даже когда молчит, всё равно крутой? Господи, Никита, что за бред? Тоже мне крутой нашёлся. Всё, успокойся и шагай. Думай о чём-нибудь другом или не думай вообще. Легко сказать…

Я узнал Ксюшу ещё издалёка, хотя она не была похожа на себя прежнюю. Вся укутанная в пальто и с шапкой на голове, из-под которой струились волосы, у неё на лице не было ни грамма макияжа, лишь глаза слегка подведены; в ушах простые серёжки-кольца.

Мы поприветствовали друг друга. Последовало подобающее случаю неловкое молчание.

– Это может прозвучать бестактно, но ты сейчас выглядишь совсем иначе, нежели в прошлый раз, – решил я поделиться своим наблюдением. Про то, что Ксюша будто переквалифицировалась из шлюховатой малолетки-тусовщицы в отличницу из лицея, я решил промолчать.

В ответ Ксюша кивнула, чуть поджав губы:

– Я вообще не особо люблю краситься, это всё Вика. Она сказала навести марафет и платье надеть.

– По правде – такой ты нравишься больше.

– Спасибо, – и Ксюша улыбнулась. Впервые с момента нашего знакомства.

С полчаса мы гуляли по тихим улочкам. Я, щурясь от порывов холодного ветра, покусывал губы и слушал, как Ксюша рассказывает про свой французский лицей, про своих подруг и про то, как прошлой весной к ним по обмену приезжал парень по имени Франсуа из Марселя.

– Он был такой… знаешь, типичный француз. Немного лощёный, конечно, и женственный, но такой симпатичный.

Потом она рассказала, что у неё есть младшая сестра, с которой она не особо ладит. Из-за разницы в возрасте. Но я понял, что в глубине души Ксюша всё-таки её любит.

Разговор часто заходил в тупик, но всегда после паузы возобновлялся. Казалось, нам обоим была необходима этакая передышка, чтобы собраться с мыслями. Я в основном слушал. И порой, даже когда была возможность, сознательно не делился чем-то своим. Сам не знаю почему. Возможно, потому, что Ксюша говорила с таким энтузиазмом, и прерывать её, вставляя свои комментарии, мне не хотелось. Думаю, многие проблемы исчезли бы сами собой, если б люди просто научились слушать друг друга.

Мы вошли в парк и присели на скамейку. Я, закинув ногу на ногу, закурил.

– А давно ты куришь? – спросила Ксюша, внимательно наблюдая, как я выпускаю дым.

– Не знаю. Года четыре.

– И как это началось?

– Началось в лагере. Я туда приехал и оказался единственным в этом, как его… отряде, кто не курит. Ну и дабы не отставать от коллектива, тоже начал.

– Так ты же сейчас не в лагере, можно больше и не курить.

– Курение на то и вредная привычка – легко начать и тяжело бросить. Хуже только наркотики, наверное.

– А ты и наркотики принимаешь?

Я ухмыльнулся.

– К счастью или к сожалению – нет.

– То есть ты сознательно гробишь своё здоровье, лишь бы добиться одобрения толпы и не быть изгоем? – в Ксюшином голосе сквозило искреннее непонимание.

– Ну… Да, выходит, что так, да.

– Это лицемерие какое-то.

– Как говорится, соу-соу. Знаешь, становиться этакой паршивой овцой мне тоже не хотелось. Сидеть на лавочке, пока другие парни клеят девчонок в курилке? Нет уж, я выбираю рак лёгких.

– И много девочек ты вот так склеил в курилке?

– Дай подумать… Ровно ни одной.

Ксюша, хоть и была удивительно серьёзно настроена, улыбнулась в ответ.

Повисла очередная пауза. Я покатал сигарету в зубах, потом спросил:

– Ну а ты бывала в лагерях?

– Не-а, – она помотала головой, – я каждое лето к бабушке на дачу езжу.

– Да?

– Ага. Сижу там по паре месяцев.

– И как оно? Скучно, наверное?

– Ну да, бывает очень скучно. Но у меня там друзья, так что нормально. А ещё там ферма есть и конный клуб. Можно на лошадях покататься. Вот это прикольно. Мне там вообще очень нравится: людей мало, воздух чистый, делай на участке что хочешь. Даже пруд есть, только там купаться нельзя, он весь какой-то в тине и пиявки плавают.

Встав со скамейки и сунув руки в карманы, мы бродили по утоптанным дорожкам туда и обратно. Листьев на ветках почти не осталось, и деревья теперь выглядели как торчащие из земли кораллы. Других людей в парке было раз-два и обчёлся, и мне начинало казаться, что в мире нет ничего, кроме шороха двух пар обуви по промёрзшему гравию да редких вскриков не улетевших на юг птиц. При нашем приближении две вороны с глухим звуком вспорхнули с земли и уже через пару секунд испарились в иссиня-голубом небе.

Когда мы разошлись, я почувствовал, что зверски хочу есть. Всё-таки многочасовые прогулки имеют свойство утомлять. Заскочив в ближайший «Дикси», я купил «Сникерс». Выйдя на улицу, стал возиться с оберткой, а внутри было приятное ощущение: всё прошло не так уж и плохо, Ксюша оказалась куда лучше, чем я о ней думал, первое впечатление зачастую обманчиво. С кое-как наполненным желудком я вернулся в общежитие, где меня уже поджидал Кирилл.

– Ну, как всё прошло? – спросил он, едва я вошёл в комнату.

– Нормально. Гуляли.

– Гуляли?.. – в голосе Кирилла проскользнуло разочарование.

– Ага, ну, ещё разговаривали.

* * *

Я виделся с Ксюшей где-то раз в неделю. В основном мы гуляли или разговаривали обо всём и ни о чём. Когда на улице становилось совсем уж холодно, заходили в какое-нибудь заведение, выпить кофе и поесть пышек. А порой, если погода позволяла, просто сидели на скамейке в каком-нибудь парке и молчали, думая каждый о своём. Удивительно, но это совсем не напрягало. Казалось, рядом с Ксюшей даже естественно молчать. Зачем лишний раз трепаться, если можно в тишине понаблюдать за неспешным течением жизни?

Один раз мы даже сходили в кино. Просто так, спонтанно – шли мимо «Художественного» и решили зайти. Народу в зале оказалось немного. Я поймал себя на мысли, что давно уже не был в кино, последний раз ходил с Лерой на какую-то романтическую комедию. Думаю, со стороны я и Ксюша тоже выглядели как парочка. Едва фильм начался, как мне захотелось уйти; бывает такая категория фильмов – дерьмовые, на которые никто не ходит. Понятно теперь, почему в зале было так мало людей. Благо, шёл фильм всего полтора часа.

– Что, опять просто гуляли? – спросил Кирилл, когда я вернулся в общагу после очередной встречи с Ксюшей.

– Ага, – кивнул я, стягивая носки.

– И долго это будет продолжаться?

– Что именно?

– К чему это всё идёт, ты не думал? Нельзя же вечно просто гулять друг с другом, и всё.

– Почему нет? Мы друзья, и это нормально.

– Друзья ли? – многозначительно поднял брови Кирилл. – Я очень сомневаюсь, это раз. А два – не бывает дружбы между мужчиной и женщиной.

– Бывает.

– Только если один из них некрасивый. Или гомосексуал. А так – всегда присутствует какой-то подтекст.

– Нет никакого подтекста, успокойся. Мы просто гуляем. Что, парень и девушка не могут просто гулять друг с другом и разговаривать? И вообще, я же не спрашиваю, например, сколько ты трахаешься с Викой.

– Можешь спросить.

– Хорошо, сколько?

– Ответ – много.

– Рад за тебя.

На словах я был полностью убеждён в собственной правоте. Но в глубине души мало-помалу начинал сомневаться. Кирилл в каком-то смысле был прав: ну, не бывает всего этого просто так. И всё-таки я старался сильно не зацикливаться на подобных мыслях, тем более, что прогулки с Ксюшей всё ещё доставляли мне удовольствие и я не хотел по собственной глупости всё разрушить. А единственный человек, у которого я мог бы поинтересоваться как быть, Лиза, уехала по обмену в Финляндию, и ей сейчас явно было не до меня и моих пиздостраданий. Так что помощи ждать неоткуда.

Однокашники тоже прознали о моих встречах с Ксюшей и порой поддразнивали меня, когда я уходил на очередную прогулку. Они думали, что у меня завелась подружка. Объяснять я им ничего не собирался, а на все вопросы отвечал уклончиво либо не отвечал вовсе. Правду я говорил только Кириллу, да и то не всю.

Ксюша рассказала мне про парня из параллели, с дебильным именем Феликс, который ей нравился, и как она каждый божий день пыталась встретиться с ним глазами. Я, в свою очередь, рассказал про Леру:

– Она была самой удивительной девушкой, которую я встречал, – понесло меня, – у нас была куча общих интересов, нам нравились одни и те же фильмы, книги, музыка.

– Очень скучаешь по ней? – спросила Ксюша.

– Пытаюсь убедить себя, что нет. Но на самом деле – конечно да.

– Грустно это всё.

– Обидней всего, что была куча фраз про любовь до гроба, а теперь, как говорится, лишь боль, обида, нефильтрованная злоба.