Читать книгу Алоха. Сборник Пи - Андрей Иванович Любов - Страница 9

Его не впечатлила Флоренция. Красиво облизанное тело Давида, бугристая мощь Геркулеса и изящная поза Персея, держащего голову Медузы, как сорванную виноградную гроздь, не смогли затронутькаких-либо чувств в душе юного скульптора.

Внутреннийспор произошел лишь при виде ворот баптистерия, названного Микеланджело«Вратами рая», ведущих в место, где крестили всех уроженцев Флоренции, включаяМедичи и Данте.

В детствеотец объяснил ему, что самые великие скульптуры и картины были созданы в эпохуВозрождения. И у юноши не укладывалось в голове, как три величайших мастера —Леонардо, Микеланджело и Рафаэль – работали одновременно во Флоренции в течениекаких-то сорока лет. А на протяжении двух тысячелетий больше не было созданотакого количества гениальных произведений за небольшой отрезок времени.

«Это иронияБога, Давид, плюнуть талантом в одну точку и вдохновить весь мир на ближайшеетысячелетие!» – восхищенно говорил ему отец.

Папа Давидаработал скульптором в стране победившей диктатуры, и был вынужден строгать изкамня и отливать бронзовых идолов с хитрым маниакальным прищуром и протянутойвперед рукой. А сына он назвал Давидом в честь идеала мужской красоты и силы,созданного гениальным зодчим.

И когдавязкое болото, именуемое великой страной, высохло и перестало отравлять жизньсвоим гражданам, отец с сыном полетели в Италию, откуда, как он считал,вылупилась вся мировая культура.

Давид боялсяобидеть папу, но он искренне не понимал, почему точно созданные подобия людейиз камня должны называться искусством, ведь любой живой человек намногокрасивее и интереснее изготовленной копии. И только исполинские дверибаптистерия пробудили в Давиде живой интерес. В голове пронеслось множествовопросов: зачем в прямоугольном здании четыре двери с каждой стороны? Почемуони такие огромные, высотой в несколько человек? И, наконец, почему ониценятся тем, что на каждой из створок изготовлены многочисленные фигуры,описывающие жизнь каких-то святых людей?

Для Давидалюбая обычная дверь была готовым шедевром, открывающим другое пространство,которое уводит в иные миры. Будучи мальчиком и глядя на отца за работой, онспрашивал: «А зачем делать скульптуры?» – «Для того, чтобы увековечить память»,– объяснял ему папа. «А память плохую или хорошую?» – не успокаивался Давид, начто отец, ваявший почитаемых идолов, не смог или не захотел ему отвечать.

Давид считал, что искусство проявляется в другом измерении. Искусство должно заставить человека удивиться, возмутиться, задуматься и вдохновить его на какие-то поступки. Давиду нравилось воткнуть лестницу в песок на пляже, а на верхней ступени написать «НЕБА НЕТ» и наблюдать за реакцией отдыхающих, которые начинали фотографироваться и обсуждать: «Как это неба нет? Мы же его видим!», но затем они задумывались: «А что же мы видим? И если небо есть, то где оно начинается? У самой земли? Над головой? Или еще выше? И где же граница этого еще?».

А установив старую оконную раму с алыми парусами на фоне прибоя, Давид испытывал радость, глядя на отдыхающих – вот, к окну подошла женщина с девочкой, они смотрели на паруса, задумчивая улыбка не покидала их лица. К инсталляции подходили, в основном, матери с дочерьми. Люди, стоя перед окном, общались между собой, а Давид пытался догадаться, о чем же. Возможно, думал он, мать рассказывает юной принцессе о сказочных Грее и Ассоль, которая сердцем знала о предназначенном судьбой капитане. А, может быть, женщина говорила о своих несбывшихся детских желаниях и о том, что если во что-то веришь, то это обязательно сбудется. И доказательством этому для нее является ее дочь, которой надо объяснить, что мечты не разбиваются, а иногда принимают другую форму. И с возрастом человек становится все счастливее и счастливее, а если кто-то так не считает – тогда и жизнь будет стараться соответствовать его ожиданиям.

Отец не понимал увлечения Давида пляжными конструкциями, оценивая это как баловство и очень обрадовался, когда сын выбрал профессию архитектора. Старый скульптор знал, что это приносит реальные деньги в жизни, а абстрактные композиции, создаваемые Давидом, только вносят смятение в головы зрителей.

Для Давида же все было наоборот. У него была мечта – создать скульптуру, которая могла бы исполнять желания. Пусть небольшие, мелкие, но очень нужные каждому обычному человеку. Давид чувствовал в себе знание – форма и пространство должны сойтись в одной точке и тогда наступит чудо.

После учебы он рисовал, мастерил, записывал, но все уходило впустую. В голове что-то лежало, но было запечатано и к этому чему-то надо было найти ключ.

Институт был закончен, за плечами множество спроектированных и построенных зданий. Но какая-то часть будущего была подернута дымкой, а за ней угадывалось массивное и непреодолимое нечто. Этот кусочек серости в голове Давида сбивал и портил настроение, как пятнышко плесени в идеально блестящей ванной комнате, раздражал и вносил дискомфорт.

Однажды, гуляя вечером по родному городу и вдыхая слегка пропаренный йодистый воздух, Давид замер – тусклый свет осветил адрес «Ришельевская, 21». А рядом была Она – Дверь. Она казалась центром всего города – от нее пошли булыжные мостовые, стены из ракушняка, деревья и тротуары, набережные и порты, лиманы и море, скрип телег и карканье ворон, пивные и рюмочные, табачный дым и просмоленный ветер – все, все, что составляет очарование южного пьянящего мегаполиса. Дверь с облупившейся краской, подточенная жучком, но вобравшая в себя историю всех жителей, открылась в душе Давида, ослепляя сознание мягким светом.

Ключ нашелся! Он плавно отворил завесу над будущим и рассеял смог в голове, который не давал покоя.

Давид открыл первый архитектурный элемент. Мысли переместились в доисторическую эпоху. Первым людям природа дала жилье – пещера являлась прообразом будущих домов с фундаментом, стенами, крышей и дырой, куда люди могли заходить на ночь. Давид явственно представил, как некий древний неандерталец, увидев кусок скалы, лежащий рядом с пещерой, окликнул соплеменников, и они, вместе тяжело сопя и рыча, загородили вход камнем. Так была изобретена дверь и, благодаря ей, пещера стала домом, в котором каждый член племени чувствовал себя защищенным.

Затем Давид вспомнил свое детство: одесский двор, и дверь парадного входа с маленькими витражными стеклами, которые пускали разноцветные солнечные кругляши, и весенние воскресенья, когда он выходил гулять, становился под эти солнечные поцелуи и начинал мечтать. А мечтал он о том, чтобы над Одессой всегда светило солнце, всегда были живы родители, чтобы он всегда мог играть с соседской девочкой Машей.

Воспоминания и мечты накрыли Давида и потянули к морю. Он прошел несколько кварталов по улице Жуковского, пересек парк Шевченко и вышел на набережную, оплеванную светло-серой пузырящейся морской пеной.

Спустя год на том месте, где сливаются в одну точку земля и вода, солнце и небо, появилась странная скульптура – вход в дом, Дом Солнца.

«А вот это и есть исполнение моего желания» – Давид обратился к жене Маше, касаясь рукой прохладного металла двери. «Папа, папа! А наши желания тоже сбудутся?» – вразнобой закричали две девочки. «Как вам сказать, – отвечал Давид, – все мечты живут в нашем городе. Надо только хорошо подумать и выбрать ту, которая вам больше всего подходит».

А. Любов

Март, 2017

Одесса

В каждом человеке есть ангел, но не каждый верит в это