Читать книгу Глубокий рейд - Андрей Жалнин - Страница 4

Бригада генерала Алексеевского уже больше недели удерживала железнодорожную станцию Еропкино и одноимённый посёлок. Это сдерживало передвижение частей Красной армии на данном участке, не позволяло эффективно использовать бронепоезда. Упорство генерала Алексеевского приводило в бешенство и Главкома Каменева, и командование Южного фронта – командующего Егорова, членов РВС Сталина и Сокольникова. Они требовали от красных командармов, комкоров и комбригов активных, решительных действий, обещая в противном случае сурово покарать их всех.

– Я не собираюсь из-за вас, сволочей, подставлять собственный лоб под пулю, – орал на собравшихся командиров корпусов и дивизий командующий фронтом, только что вернувшийся из ставки Главкома. – Даю вам неделю, чтобы выбить Алексеевского из Еропкино! Во-первых, это касается 13 армии и вас лично, командарм Корк! Думайте! Ищите! У вас есть всего неделя!..

Командующий 13 армией Корк поручил исполнение приказа командования командиру 9-ой дивизии Каширину, в случае неудачи пообещав лично расстрелять его. Именно 9-ая дивизия осуществляла наступление на Еропкино, и именно ей успешно противостояла бригада генерала Алексеевского. Каширину и должно было отвечать за всё.

Утром следующего дня, в Желудёво, что в двенадцати километрах от Еропкино и в двадцати восьми – от Орла, в штабе 9-ой дивизии комдив Каширин был приглашен к телефону. На другом конце провода был командир Эстонской дивизии Лацетис:

– Товарищ Каширин? Это комдив Лацетис.

– Каширин слушает.

– Я знаю, что вы находитесь в трудном положении…

– Это точно.

– Я могу быть полезен вам, товарищ Каширин.

– Каким образом?

– Генерал Алексеевский – серьёзный противник. Он будет держаться до последнего солдата и последнего патрона…

– Я знаю. Но я разобью его!

– Это сложно сделать за оставшееся предоставленное вам время. Но выход есть.

– Говорите, товарищ Лацетис!

– В руки Орловской ЧК, во время последней акции…

– Я понимаю вас…

– Да! В общем, у них в подвале сейчас находятся жена и дочь генерала Алексеевского.

– Ого! Вот это улов! А они их не…

– Нет. Я, услышав об этом, обратился к председателю Орловской ЧК, он мой земляк, и попросил не ликвидировать их, а передать вам. А уж вы сами распорядитесь своей добычей.

– Товарищ Лацетис! Я ваш вечный должник! Поверьте…

– Верю. О долге мы с вами поговорим потом, когда-нибудь… А сейчас поторопитесь. Чекисты долго ждать не будут.

– Да-да! Огромное вам революционное спасибо, товарищ Лацетис!..

Женщин привезли в тот же день к вечеру. Их разместили в небольшом доме, соседнем со штабом дивизии. В помещении не было ничего, кроме широкой деревянной лавки, стола, на котором стояли ведро с водой и жестяная кружка, и ещё одного ведра у двери – параши. Пленницы забились в угол комнатёнки и сидели, обнявшись, ожидая самой страшной участи.

Ждать им пришлось недолго. Дощатая дверь, заскрипев, открылась, в комнату вошел человек в кожаной фуражке со звездой, в кожаной куртке, затянутой ремнями, кобура маузера висела на боку.

– Здравствуйте. Я командир дивизии Каширин. Мы с вами враги. Я могу отдать приказ, и вас расстреляют. Но вы мне нужны, а потому будете жить. Вы понимаете меня? Отвечайте!

– Мы вас слышим и понимаем, – ответила супруга генерала Ксения Аркадьевна. – Не нужно кричать. Мы не понимаем только, чем можем быть полезными вам?

– Вы мне, мадам, даром не нужны! Мне нужен ваш муж – генерал Алексеевский! Скажу откровенно, я ничего не смог сделать с его упрямой бригадой. Но теперь я могу взять его за вымя! Он как от чумы побежит из Еропкино!

– Вы считаете, что генерал Алексеевский способен даже ради нас пойти на предательство? Нет, – она усмехнулась, покачав головой, – мой муж – русский офицер! Он не способен предать!

– Способен, не способен… Какая мне разница?! – Каширин сплюнул на пол. – Если он откажется, я ему передам вас. Вернее, то, что от вас останется. Вы думаете, я вас расстреляю? Не-ет. У нас мало женщин, а мужчинам без этого плохо. Вот вы и будете помогать нам в этом. Вам понравится!

Он сел на стол, достал из кармана серебряный портсигар с монограммой, раскрыл его, взял папиросу. Не спеша, со вкусом прикурил. Выпустил клуб дыма в лицо женщинам:

– Ну, как вам такой расклад, мадам?

– Вы мерзавец и подлец!

Всё ещё улыбаясь, он встал, шагнул к Алексеевской и сильно ударил её кулаком в лицо. Она упала в угол, ударившись головой о стену. Дочь с криком бросилась к ней.

– В следующий раз я сломаю тебе шею, дворянская сучка! А это генеральское отродье на недельку отдам в роты! Встать! Быстро!

Ксения Аркадьевна с трудом поднялась с пола. Её лицо было залито кровью. Дочь Настя прижалась к ней, ища защиты.

– Сейчас вам принесут бумагу и чем писать. Вы напишете мужу о моих требованиях. И пишите так, чтобы он согласился их выполнить. Иначе вас обеих ждёт страшная судьба.

– Нас в любом случае не ждёт ничего хорошего. Я не буду писать мужу.

– Хорошо. А ты?

Настя, плача, замотала головой.

– Ладно. Обойдусь без вас. Главное, что вы здесь.

Он протянул руку и сорвал с шеи Насти маленький медальон.

– А вот и доказательство того, что вы в моих руках. Прощайте, мадам и мадмуазель.

Он вышел. Дверь захлопнулась.

У себя в кабинете Каширин выпил полстакана водки, прикурил новую папиросу.

– Быков! – крикнул он.

В дверь тут же вошел денщик.

– Слушаю, товарищ комдив!

– Писаря ко мне пошли. Срочно.

Через час ультиматум был готов, вложен в конверт. Туда же отправился и медальон, сорванный с шеи генеральской дочери. Конверт был вручен командиру эскадрона Пахомченко, который с белым флагом на пике отправился по дороге, ведущей в Еропкино. На заставе поручика Заславского он передал его самому поручику. Ещё через полчаса курьер, отправленный командиром третьей роты штабс-капитаном Скопцовым, помчался в штаб бригады, к генералу Алексеевскому, с этим, полученным от парламентёров, письмом.