Читать книгу М+Ж - Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак - Страница 24

В кафе, которое оказалось псевдокитайским рестораном, было тихо и темно, поэтому мне там сразу понравилось. Решив: играть, так до конца, – я достаточно убедительно (по-моему) изобразила провинциальный восторг, отдалась мужчине в смысле выбора блюд и минуты три сосредоточенно изучала палочки, делая вид, что вижу их впервые в жизни. После чего, хлопая глазками, и заранее себя ненавидя, попросила Сергея рассказать о себе. Просто пособие по соблазнению мужчины можно писать. Говорят, нужно прикинуться дурочкой и говорить о нем, любимом. Но, видимо, я сделала это уж как-то совсем в лоб, потому что слова из него пришлось просто клещами вытаскивать. Более того, Сергей все время пытался свернуть разговор на меня, выяснил, что я не замужем и так заметно напрягся, что все мои планы переехать в столицу сразу увяли. Я отчетливо поняла, что не хочу я его соблазнять, и дуру из себя изображать не хочу, хотя, наверное уже поздно, и что вот сейчас мы доедим эту китайскую муру, попрощаемся и больше не увидимся никогда. А вечер сегодня замечательный, в кои-то веки сижу в тишине, с человеком, который мне не неприятен. Удовольствие нужно получать, а не выпендриваться.

И я перестала выпендриваться, стала совершенно нормальной женщиной, которой приятно похвастаться собственным ребенком, а не выслушивать политические лекции, и выпить вина, а не изображать из себя кисейную барышню. И, честно говоря, мне даже стало наплевать, что он обо мне подумает, если я не буду за себя платить. Не хотелось портить себе вечер деньгами.

Когда мы вывалились из ресторана, оказалось, что уже вечер. Такой мягкий теплый вечер, что сразу сесть в машину было бы просто преступлением. Не успела я об этом подумать, как Сергей решительно повернул в противоположную от машины сторону и начал рассказывать. То, что я в начале вечера не могла вытянуть из него клещами, вдруг забило фонтаном.

Нельзя сказать, что он жаловался на жизнь, но и хвастовством этот рассказ тоже не назовешь. Талантливый парень, только собственную нерешительность и лень, как и все, пытался выдать за патриотизм и отсутствие амбиций. А ведь они есть, вон как напрягся весь, когда про рукописи заговорил. Похоже, втайне считает себя великим писателем, но никому свои работы не покажет, просто из страха, что их справедливо обругают. И кем он тогда будет? Просто никому не известным редактором, а вовсе не тайным светилом литературы.

Странно: рассказ Сергея не вызывал у меня раздражения, как большинство подобных историй. Ах, я такой талантливый, ах, меня не поняли, ах, я не в то время родился. Было такое впечатление, что он сам только что осознал, что на супермена не тянет, и смотрел на меня с немым вопросом в глазах: «Во-первых, зачем я все это рассказываю, а во-вторых, что мне с этим делать?».

Честно говоря, мне было жаль с ним расставаться. Всю дорогу домой мы молчали, лимит разговорчивости исчерпали на пару дней вперед. И даже Наташка впустила меня молча, молча проследила за церемонией вручения мне всяких телефонов и молча закрыла за Сергеем дверь. Представляете, чего ей это стоило!