Читать книгу Пространство культуры - Андрей Карпов - Страница 2

Проще всего обнаружить физическую реальность нашего существования. У каждого из нас есть тело. Оно занимает место в пространстве. Иногда этого места оказывается не достаточно, и тогда мы сталкиваемся с другими телами. Нервная система постоянно информирует нас о состоянии нашего тела. Изощрённый философский ум иногда пытается спорить с этой реальностью, но для большинства людей физическое существование является очевидным и фундаментальнейшим фактом.

Есть и другой мир, в котором мы также очевидно существуем. Это – наш внутренний мир. Не было бы этого мира, не возникало бы и самого понятия существования. Если мы осмысливаем собственное бытие, значит, мы на это способны. Философ и математик Рене Декарт сформулировал это как cogito ergo sum —«мыслю, следовательно, существую». Моё существование определяется тем, что я воспринимаю себя в качестве субъекта мышления: мои мысли – это то, что думаю именно я, мои переживания – это то, что я переживаю. Я осознаю себя в качестве некой уникальной точки, и это делает меня самим собой.

Если физический мир объединяет всех, то внутренний мир – индивидуален. «Чужая душа – потёмки», говорит пословица. Один из самых глубоких русских поэтов, Ф. И. Тютчев с болью написал:

Подобная предоставленность человека самому себе, оторванность от других иногда, конечно, может быть благом, но гораздо чаще воспринимается как трагедия. На людское непонимание обречен каждый.. Рано или поздно мы с удивлением обнаруживаем, что расходимся в каких-то элементарных вещах даже с самыми близкими людьми. И тогда нас посещает ощущение одиночества. Мы осознаём, что человек сущностно одинок. За всей нашей социальной жизнью скрывается грустный факт: каждый из нас противостоит мирозданию один на один. Мы не можем рассчитывать, что в миг, когда мы особо остро будем переживать предстояние перед лицом Вселенной, рядом с нами окажется кто-либо из людей. Философы назвали это метафизическим одиночеством.

Здесь проходит водораздел между атеистическим и религиозным сознанием. Атеистическое сознание принимает метафизическое одиночество как окончательную реальность. В этом случае внутренний мир человека так и остаётся замкнутым виртуальным пространством, возникшим в силу непонятных преломлений физических, материальных процессов. Для религиозного сознания внутренний мир одного человека закрыт от других людей, но это не значит, что он закрыт вообще. Наша душа распахнута навстречу духовному миру.

Подобно тому, как в физическом мире наше тело, сохраняя собственную индивидуальность, взаимодействует с другими телами, в духовном мире возможно духовное взаимодействие. И самое главное, что открывает здесь для себя человек, – это возможность непосредственного общения с Богом. Бог – сердцеведец. С какою радостью мы повторяем за преп. Симоном Новым Богословом слова молитвы: «Веси зол множество, веси и струпы моя, и язвы зриши моя, но и веру веси, и произволение зриши, и воздыхание слышиши. Не таится Тебе, Боже мой, Творче мой, Избавителю мой, ниже капля слезная, ниже капли часть некая. Несоделанное мое видесте очи Твои, в книзе же Твоей и еще несодеянная написана Тебе суть». Человек, обретший Бога, более не одинок. Метафизическое одиночество несостоятельно, ибо есть Тот, кто всегда может быть с нами, и только от нас зависит принимаем мы Его в свой внутренний мир или же нет.

Для религиозного сознания очевидно также, что если человек отвергает своё со-бытие с Богом, окно в духовный мир всё равно остаётся открытым. Душа не превращается в изолированную капсулу, духовное взаимодействие продолжается. Но поскольку сознание не в этом не участвует, складываются благоприятные условия для проникновения злых духов, предпочитающих действовать скрытым образом, манипулируя нами исподтишка.

Итак, человек пребывает сразу в двух мирах: мире физическом (мире материальных объектов) и в мире духовном. Но существует ещё и третий мир, о котором мы обычно забываем; а, между прочим, мы в нём находимся с той же неизбежностью, что и в двух остальных, – это мир культуры.

Культура – это чисто человеческое явление, её возникновение обусловлено двойственной (телесно-духовной) организацией человека. Наша социальная жизнь протекает в физическом мире: мы перемещаемся, воздействуем на неживую и живую природу, взаимодействуем друг с другом, пользуясь физическими явлениями (светом, звуком, прикосновением). При этом наше сознание, включающее наше представление о происходящем с нами и о нас самих, принадлежит к миру духовному, – к той его части, которую образует наш внутренний мир, куда другим людям доступа нет. Возникает разрыв между необходимостью совместной деятельности и нашей духовной обособленностью. Этот разрыв преодолевается с помощью культуры.

Как это происходит? Человек свои понятия, представления, образы, которые присущи только ему, выражает с помощью предметов физического мира (или их свойств). Он также реализует свои знания, изменяя физический мир. Другие люди видят эти изменения. Они начинают их учитывать, подражать, понимать их, расшифровывать. Извлекать из физического мира и помещать уже в свой внутренний, духовный мир.

Физический мир выступает в роли опосредующей среды, через которую смыслы курсируют от одного человека к другому. Но сами эти смыслы к физическому миру не принадлежат. С физической точки зрения то, что нашел археолог, просто кусочек камня. Но археолог видит в камне другое – один край сколот определённым образом – и делает вывод: это каменный скребок. Происходит узнавание. Свойство камня быть скребком – это не физическое, это культурное свойство. Культура – это надстройка над физической реальностью, связанная с деятельностью человека, результат прикосновения смысла к природной среде.

Создание вещи – самый простой пример культурного воздействия на физический мир. Любая вещь – это комплекс определённых знаний. Примитивный каменный топор, извлеченный из археологического раскопа, на самом деле заключает в себе уже довольно большой объём знаний: о прочности различных материалов; о том, что рычаг (длина рукояти) даёт выигрыш в силе; о давлении (острая поверхность создаёт большее давление). Человек, смастеривший топор, не читал инструкций, не пользовался учебником физики, но он был частью своей культуры, в которой эти знания существовали в имманентном, неявном виде. В простейших культурах умение сделать вещь не отделялось от умения пользоваться вещью. То, чем ты пользуешься, ты должен уметь сделать сам. Накопление знаний влекло за собой специализацию: невозможно знать всё. В какой-то момент совокупное знание общины оказывается больше, чем знания отдельного человека. И как только это становится очевидным, осознаётся и ценность знаний. С этого момента общество начинает заботиться о накоплении и передачи знания. С возникновением письменности этот процесс становится более эффективным. Культура становится более сложной.

Знания – это удобное слово для обозначения содержания культуры. Но обычно, когда мы говорим о содержании культуры, называются и другие её элементы – обычаи, верования, образцы поведения, моральные нормы, эстетические взгляды, идеалы и ценности. В каком-то смысле всё это охватывается понятием «знания», но более точное обобщающее понятие – «смыслы». Таким образом, мы можем дать одно из возможных определений культуры: культура – это внешнее семантическое пространство (пространство смыслов). Внешнее – потому что внутренне семантическое пространство является частью нашего духовного мира.

Пространство культуры – это такая же объективная реальность, как и физический мир. Это обусловлено тем, что элементы культуры отображаются с помощью свойств физического мира. В то же время смыслы должны быть восприняты и усвоены, а это происходит у каждого человека по-разному. Способность усваивать и воспроизводить смыслы можно назвать личной культурой. Иными словами, личная культура – это то, каким образом мы реализуем наш внутренний мир во внешнем мире. Какая-то личная культура есть у каждого человека. Она складывается по мере формирования личности, большое значение при этом имеют воспитание и образование.