Читать книгу Artifex Petersburgensis. Ремесло Санкт-Петербурга XVIII – начала XX века - Андрей Келлер - Страница 4

Так называемая гибридность форм существования ремесленной промышленности может быть проанализирована с помощью понятий ремесленной мастерской, мануфактуры, фабрики и завода, для чего попытаемся выявить смысловую и терминологическую границу между ними. В «Очерках русской промышленности», увидевших свет в 1924 г., И. М. Кулишер наглядно показал, что в петровские и екатерининские «фабрики» и «заводы» в XVIII веке современниками мог вкладываться другой смысл. Иная «фабрика» или «завод» ничем не отличалась от ремесленной мастерской497. Это значит, что граница между названными типами «промышленных» предприятий была зачастую условной и могла перемещаться как в ту, так и в другую сторону, в зависимости от цели и успеха проекта.

Призванные в 1813–1814 гг. в Златоуст немецкие и эльзасские мастера из Золингена и Клингенталя именовались «фабрикантами» холодного оружия, хотя в большинстве своем были ремесленными мастерами498. Это и есть объяснение того, почему известный «фабрикант» Петр Вейерсберг, приехавший с братом и сыновьями: Фридрихом, Василием, Густавом, Эдуардом и Рейнгардом, на Оружейную фабрику в Златоуст, работал там браковщиком, получая при этом самое высокое жалованье в 3000 рублей в год499. Мог наблюдаться и обратный эффект, когда ремесла идентифицировались с крупными предприятиями. В своем путеводителе по Петербургу 1820 г. Г. Л. фон Аттенгофер писал: «Рукоделия, доставляющие пропитание большей части жителей города и его окрестностей в новейшие времена весьма размножились и усовершились. На императорских фабриках и частным лицам принадлежащих занимаются до 30.000 человек»500.

Не всегда можно было с точностью отделить предпринимателей нового крупного машинного производства от самих ремесленников, становившихся зачастую заводчиками, принимавшими самое активное участие во внедрении новаций. Ведь революция машин предполагала революцию в сознании, в идеях, которые захватывали и будоражили умы не только купечества, но и самих ремесленников. По иронии судьбы, именно известный английский предприниматель и потомственный гончар Джозайя Уэджвуд рекомендовал Джеймсу Уатту управлять своим телом так же, как он это делает с любой другой машиной под его руководством501. В 1812 г., после нескольких продаж и банкротства «гончарной фабрики», наследство Уэджвуда досталось Джону Мозли (John Mosley), сдававшему «фабрику» в аренду небольшими частями различным гончарам. Эту же форму производства описывал Туган–Барановский в России. Позже на этой фабрике было налажено производство фаянса для североамериканского рынка502.

Применение данного термина мало чем отличалось в Петровскую эпоху. Достаточно привести несколько хрестоматийных случаев. Указом от 8 июня 1717 г. подканцлеру барону Петру Шафирову и тайному советнику графу Петру Толстому представлено «труд приложить, дабы в нашем государстве учредить фабрику или художества всяких материй и парчей», где художества являются синонимом ремесел или промышленности вообще503. В том же указе говорилось, что правительство брало на себя обязательство, предоставить сановным предпринимателям там, где «те заводы зaвесть заблагоразсудят, на первое время готовые дворы строением безденежно»504. Из текста указа видно, что слова «завод» и «фабрика» применяются как синонимы. Во многих случаях такие предприятия являлись расширенными ремесленными мастерскими, а «фабриками несомненно именуются и небольшие ремесленные мастерские»505.

В 1718 г. купец Павел Вестов получает «право на исключительное устройство в Москве сахарных заводов на 10 лет, в 1719 г. стольнику Афанасию Савелову и купеческим сыновьям Томилиным [даются] привилегии на устройство скипидарных, канифольных и гарпиусных заводов»506. По мнению Кулишера, с которым можно согласиться, законодатели имели ввиду не форму производства, а производство как таковое: оружия, тканей, льна, сукна, куда можно включить и сельское хозяйство и кустарную избу507. Характерно, что под словом «завод» или «заводчик» в XVII – XVIII вв., мог пониматься также мелкий или средний предприниматель, «заводивший промышленные заведения», производительность и форма производства которых могла ненамного отличаться от ремесленной или кустарной мастерской.

В дальнейшем повествовании И. М. Кулишер приводит множество примеров, когда под собирательным словом «промышленность» в XVIII в. могли пониматься фабрика, завод, мануфактура, ремесленная мастерская или кустарная изба508. В двух последних случаях историк разделяет понятия ремесленника и кустаря. Первый работает на себя и локализуется, как правило, в городе, второй – на селе и работает на скупщика509. До начала XX в. расхожее понятие «ремесленная промышленность» применялось в противовес крупной. Почему – становится понятным из этимологии этого слова. Оно происходит от глагола промышлять, а то, в свою очередь, от сущ. м. р. «промысел». В данном случае слово «промысел» понимается как дело, занятие, дающее средства к существованию510. .

В 1696 г. Петр I, обращаясь к тульскому кузнецу Никите Антуфьеву (родоначальнику горнозаводчиков Демидовых): «"Постарайся Демидыч распространить свою фабрику", […] предлагает ему расширить свое чугунное, плавильное и оружейное производство, которое выполнялось в то время тульскими казенными кузнецами в своих же избах ремесленным способом»511. То же касается и Тульского оружейного завода с 70–х годов XVII в., вплоть до 1873 г., означавшего «лишь нечто собирательное в смысле целой группы мелких самостоятельных заведений, работавших, главным образом на казну, но также и для вольного рынка»512. В указе Петра 1712 г. с выражением «завод суконный размножать», имеется ввиду ничто иное как «lа fabrique de soie lyonnaise», или «лионск[ая] шелков[ая] промышленность, которая производилась исключительно в кустарных мастерских»513. Эти случаи невозможно подвести под один знаменатель, так как в это время сосуществуют разные виды мануфактур: централизованной и рассеянной, имевших в своей основе разделение труда и ремесленные технологии производства. Этим объясняется «растворение» мануфактур с началом промышленной революции и их вытеснение заводом и фабрикой. Ремесленная же мастерская продолжала соседствовать с последними, оставаясь в отдельных отраслях производства до сегодняшнего дня безальтернативным поставщиком качественных индивидуальных продуктов.

В отношении слова «промышленность» необходимо сказать, что долгое время не существовало четкой границы между «ремесленной промышленностью» и «крупной промышленностью» (нем. Gewerbe und Industrie), граница между которыми четко обозначилась лишь в эпоху индустриализации последней трети XIX в.514 До этого времени под промышленностью (= промысел), особенно в XVIII в., понималась любая хозяйственная деятельность, приносящая прибыль, а индустрия означала ничто иное как прилежное старание, деятельность (ср. лат. industria, industrius от *endostruos «строящий в глубине, внутри)»515. В. В. Виноградов дал важное разъяснение относительно происхождения этого слова: «Слово промышленность представляет собой образование от причастия промышленный ("т. е. добытый, полученный каким–нибудь промыслом"). Оно употреблялось в русском литературном языке XVIII в. докарамзинского периода в значении: "Способ или род промысла, в чем кто упражняется, особенно занимается. Всякой живет своею промышленностию. Промышленность полезная и честная". Глагол же промышлять в высоком слоге имел значение: "заботиться, попечительствовать", а в просторечии обозначал: а) Кормиться, добывать, доставлять, получать пропитание себе каким–либо промыслом. Промышлять рукоделием, подрядами. б) Искать, стараться найти, достать что. Промыслить денег»516. Всякий «горожанин промышляет торгом, рукоделием, ремеслом»517.

Иными словами, понятия «ремесла» и «ремесленной мастерской» ставятся в более широкий контекст ремесленной промышленности и ремесленных практик в городе, деревне, горнозаводском поселке, морском торговом судне, в ремесленной мастерской, кустарной избе и т. д. Главное, что их объединяет – ручная работа мастера с помощью различных инструментов и технических приспособлений для производства штучного или мелкосерийного формата. Благодаря этому свойству ремесленного труда оно полностью укладывается в понятие полиморфизма, т. е. многообразия производственных форм ремесленного труда. Альф Людтке обращается к термину «полиморфной синхронности», введенному Юргеном Коккой, чтобы проанализировать «неопределенную» многослойность рабочего класса518. Этот методологический прием можно вполне перенести на ремесло с еще большим уровнем полиморфной синхронности и более высоким уровнем гетерогенности, где к традиционным мастеру, подмастерью и ученику добавляются рабочие в мастерской и поштучники или одиночки на стороне, а в ремесленной мастерской столетие спустя появляются новые практики с применением моторов и последних достижений научно– технической революции.

Возможно, кажущееся современному читателю «смешение» понятий совершенно естественно для XVIII в., когда ремесло стоит в близкой связи со всеми словами, связанными с производством (ремесленным, фабричным, заводским, промысловым). Слово «завод» происходит от глагола «заводить» (др.–слав. водить) в смысле «хозяйствовать», имевшим широкий спектр применения в области производства продуктов потребления519. С индустриализацией и возникновением крупного промышленного производства во второй половине XIX в. слова «заводчик» и «промышленник» получают однозначную коннотацию с крупным предпринимателем. Эволюционирует и слово «мануфактура», послужившее производным для слов «мануфактурщик» и «мануфактурные товары» легкой промышленности, подразумевавших обработку волокнистых веществ и выработку тканей. Слово мануфактура заимствуется в немецком из французского и английского языков manufacture от лат. manus – рука, и factūra – делать, обрабатывать, а из немецкого в начале XVIII в. в русский язык520.

Чем дальше мы уходим в глубь веков, тем чаще мы встречаемся с ремесленной мастерской, как основной производственной единицей. В Словаре русского языка XI – XVII вв., наряду со словом «мастерская», применялись синонимы «мастерская изба» или «мастерская горница». Употреблялось это слово и в названиях государственных учреждений. В XVII в. имеются Мастерская палата и Приказ мастерской палаты, в ведении которого находилось ткацкое дело521.

Этимология слова «фабрика» (лат. fabrica; рус. искусство, мастерство, мастерская; способ изготовления, фабрикация, производство; лат. faber; рус. художник, кузнец, ремесленник), означающее сегодня крупное промышленное предприятие, имеет прямое отношение к ремесленной мастерской, а «фабрикант» происходит от латинского слова, означающего в переводе на русский язык «ремесленник». В XVII в. французское слово fabrique заимствуется в немецком языке die Fabrik, и в начале первого десятилетия XVIII в. появляется в русском языке ранее всего у польских двуязычных лиц через польское fabryka в двух значениях: производство, изготовление чего–либо, а также завод, предприятие, выпускающее какие–либо изделия (также произведенный продукт, от лат. fabricātum–fabricāre)522. В это время различие между противоположными понятиями «фабрика» и «мануфактура», как другого рода производства, еще не сложилось, а слова фабрика – мануфактура – завод употребляются как синонимы. Вот как объяснял словарь XVIII в. значение завода/фабрики: «Заводы бывают двоякие: одни людьми, другие водою или ветром действуют, к первым всякия великия фабрики, яко суконныя, полотняныя, селитренныя, стеклянныя, и тому подобныя, сии гречески называются мануфактуры [лат. – А. К.], […] ко вторым все крущцовыя, золотыя, серебряныя, медныя, сии Французы фабриками, немцы Верк [завод, нем. das Werk; ремесленная мастерская, нем. die Werkstatt. – А. К.] называют, обоя точно Руски работа»523. Более поздний Словарь Академии Российской 1794 г. издания указывает также значение, близкое по смыслу к ремесленной мастерской: «Фабрика – лат., завод или место, где в большем количестве производится какое–либо рукоделие. Чулошная фабрика. Суконная фабрика. Купить что на фабрике. Работать на фабрике. Содержать, завесть фабрику. […] Фабрикант – содержатель одной или многих фабрик»524. В XIX в., вследствие индустриализации, слова завод и фабрика принимают современное значение525.

Некоторые ремесленные понятия с измененной семантикой существуют и сегодня. Слово цех (нем. die Zeche, die Zunft, мн. ч. цехи), осталось в обозначении заводского цеха (мн. ч. цеха)526. Цеховой мастер, как мастер цеха или бригады, также остался в измененном значении. В результате распространение принципа цеховой иерархии на все крупные промышленные предприятия привело к возникновению специфической оптики, когда ремесленники в цехе и мастеровые в цеху могли быть названы одним словом – «цеховые», т. е. и как цеховые ремесленники, и как рабочие цеха. Одинаковое подразделение «цеховых» на Урале и работников в Большом Адмиралтействе Санкт–Петербурга согласно цеховой иерархии на мастера, подмастерья и ученика, к которым добавлялись еще работные люди, было характерным для всей России. Это привело к тому, что семантические поля в обозначении двух различных по функционалу и социальной принадлежности групп людей могли накладываться друг на друга вплоть до последнего времени даже в специальной литературе.

Показательным примером могут послужить в данном случае работы двух уважаемых историков: А. С. Черкасовой и А. В. Шипилова. Чтобы избежать недоговоренностей, позволю себе процитировать полностью два пространных отрывка из произведений этих авторов. Говоря о социальной структуре населения на заводах Урала, А. С. Черкасова пишет: «Особенно трудоемкие работы по заготовке древесного угля исполняли на уральских казенных и некоторых частных заводах приписные государственные крестьяне. Собственно заводских мастеровых и работных людей тоже привлекали к вспомогательным работам. Особенно широко это практиковалось на частных заводах, где приписных крестьян было меньше. На Нижне–Тагильском заводе только куренные работники (они заготовляли древесный уголь) составляли 50% населения, проживавшего в поселке. На небольших заводах таких работников было значительно меньше, доля же цеховых рабочих выше. На Лайском заводе куренные работники […] составляли только 25%, зато цеховые – около 50% мастеровых и работных людей завода. […] По данным П. А. Вагиной, к 60–м годам XVIII в. на заводах Урала числилось 30 тыс. мастеровых и работных людей. Цеховые составляли всего 2236 человек (7,4%). Из них мастеров 656, подмастерьев – 487, учеников – 423, работников – 670»527.

Мы видим здесь три категории занятых на уральских заводах: приписные крестьяне на вспомогательных работах, заводские мастеровые и работные люди. В обязанность первых входило выполнение вспомогательных работ (транспортировка леса, заготовка и транспортировка древесного угля, транспортировка руды и готовых изделий). Вторые и третьи работали непосредственно в заводских цехах, поэтому их называют также «цеховыми». В свою очередь, эти «заводские» цеховые подразделяются на четыре группы: мастеров, подмастерьев и учеников, что характерно для иерархии ремесленных цехов, а также работников как подсобных рабочих с более низкой квалификацией. В виду такой «переплетенности» понятий из–за их генетической близости возникла вероятность их подмены или смешения. В XVIII в. «ремесленные цехи» и «заводские цеха» находились семантически и функционально очень близко. Последние отпочковались от первых в сознании и восприятии людей постепенно на протяжении многих десятилетий, и лишь во время промышленного переворота и индустриализации во второй половине XIX в. обрели свою полную семантическую определенность и независимость от ремесленного контекста.

В процитированном выше отрывке наблюдается смещение спектра от «мастеровых» к «цеховым». Сначала они называются «заводскими мастеровыми», затем «цеховыми рабочими», а в последнем предложении просто «цеховыми». При этом ясно, что Черкасова имела в виду именно участников производственного процесса на заводе. Но именно эта перетекающая граница между «цеховым» и «цеховым» привела к ошибке у А. В. Шипилова, полагающего, что на уральских и сибирских заводах работали цеховые ремесленники, т. е. не записанные в ремесленный цех, но работающие на заводе: «Правда, следует учитывать, что, помимо цеховых, в городах работали и внецеховые ремесленники, а с дрyгой стороны, цеховые ремесленники [курсив автора. – А. К.] работали не только в городах. Так, в середине века цеховые ремесленники работали на некоторых московских и петербургских мануфактурах, а на заводах Южного Урала к началу 60–x гг. насчитывалось 2236 человек цеховых (656 мастеров, 487 подмастерьев, 423 ученика, 670 работников). На 4 сибирских заводах в 1765 г. работало 476 цеховых (посадских здесь было 227, крестьян и разночинцев – 2970). На заводах А. Дeмидова в 1746 r. было 750 мастеров, 428 подмастерьев, 404 учеников; правда, цехов они не образовывали и самостоятельными производителями не являлись (в казенных учреждениях тоже работали мастера, подмастерья и ученики: так, в Адмиралтействе на 1727 г. числились 51 мастер, 48 подмастерьев, 99 учеников), хотя занимались зачастую именно ремеслом»528. Понятно, что здесь речь не идет о цеховых ремесленниках, а о мастеровых на металлургических заводах и на крупнейшем мануфактурном производстве России по постройке морских судов. Данный казус возможно интерпретировать в положительном ключе, как признание факта сильного влияния цеховой системы на формирующуюся крупную индустрию, где цехи послужили моделью, с помощью которой был найден modus vivendi организации всей промышленности. Произошедшая «расфокусировка» в восприятии цехов XVIII в. у А. В. Шипилова показывает состояние «разбалансированности» исторического знания о ремесленных цехах, что, в свою очередь, дало нам возможность в контексте продуктивной ошибки в науке сделать некоторые ценные выводы о влиянии цеховой ситемы на развитие крупной промышленности.

В результате цеховыми ремесленниками становятся «мастеровые и работные люди», работающие в заводском цеху. Отчасти аберрации в восприятии цеховых в разных функциях способствует законодательство XVIII в. В законе 7 января 1736 г. говорилось, что «впредь на тех мануфактурах и фабриках всяким мастерствам обучать и в мастера производить [курсив автора. – А. К.] из детей вышеписанных отданных им вечно» [дворцовые, синодальные, архиерейские, монастырские крестьяне и бобыли, из ямщиков, из мастеровых людей, других разночинцев и купленных, помещичьи крестьяне, по указам данных и иноземцев, а большая часть солдатских, рейтарских, пушкарских детей и купечества. – А. К.], – «[…] У кого на фабрике ныне обретаются в учениках или в подмастерьях и в мастерах […] давая свидетельствованные письма о его прилежности и мастерстве, чему обучался или в нерачении и лености пребывал, дабы добрые с худыми теми письмами были разделены»529.

Практика применения вышеназванных слов в XVIII в. определялась размытой семантической границей или смысловой близостью слов. В записке «Предложение о размножении фабрик» от 2 мая 1745 г. В. Н. Татищев пишет о вопросах развития ремесла, комментируя с сожалением: «токмо Мануфактур–коллегия, в то вступя, у меня руки отняла»530. Это и понятно, ведь Татищев предлагал изъять ремесленников из ведомства Мануфактур–коллегии и передать их в ведение магистрата, т. е. вернуть им статус, данный Петром I. при учреждении цехов в 1721–1722 гг. Новаторство Татищева заключалось в его предложении, ввести четкое разделение между фабриками и заводами, с одной стороны, и ремесленными мастерскими, с другой. Для этого он дает понятие фабрики, как предприятия, заключающего «в себе всякие ремесла», и ремесленной мастерской, в которой занимаются лишь одним видом ремесла: «Хотя фабрика французское слово есть весьма пространного разумения, заключаюсчее в себе всякие ремесла, однако ж мнитца, что его императорского величества высокое определение касается токмо до одних тех фабрик, которые во множественном числе людей и работ состоят, как то суконные, шелковые, полотняные и тому подобные великие заводы, а не все единственные ремесла»531.

Это не мешает Татищеву в записке «Например представление о купечестве и ремеслах» от 12 мая 1748 г. поставить фабрики, заводы и ремесленников в один ряд, упоминая среди заслуг царя Алексея Михайловича, что тот «междо многими его знатными и вечной славы достойными делами не менше он о рукоделиах, ремеслах и купечестве его труда показал», устроив «медные и железные заводы, яко же и оружейные […], [заведя] холсчевые и шелковые фабрики, […] [призвав множество] ремесленников иностранных»532.

Подводя итог, можно сказать, что в период протоиндустриализации, когда уровень смешения понятий и форм производства был еще высок, под производством, представляющим ремесленную мастерскую, могла скрываться мануфактура, фабрика или завод, и наоборот. С развитием индустриализации во второй половине XIX в. фабрика и завод начинают однозначно идентифицироваться с крупными промышленными предприятиями, хотя и состоящими зачастую из ряда расширенных «мастерских» или «фабрик», позже – «цехов». Претерпевала модернизацию и ремесленная мастерская, внедряя «миниатюрную» технику в виде электромоторов, бензинового, дизельного и газового моторов.